Труба архангела

Нужно проделать огромную интеллектуальную работу, чтобы адекватно судить об Иване Грозном, равно как и о любом другом правителе, облеченном высшей властью.

Фото: Артем Геодакян/ТАСС

Мое увлечение историей – давнее. Возможно, если бы я не стал хореографом, я бы стал историком. Уже хотя бы поэтому постановка в 1975 году балета «Иван Грозный» была в моей жизни отнюдь не случайной…

Музыку к «Ивану Грозному» Сергей Прокофьев создал в годы войны – 75 лет назад. К Прокофьеву у меня всегда было особое отношение: моим первым балетом на профессиональной сцене был прокофьевский «Каменный цветок» в 1957 году. С тех пор меня властно притягивает к себе сама личность музыканта, его эмоциональный и ритмический мир.

Дирижер Абрам Стасевич, работавший с Эйзенштейном на фильме «Иван Грозный» в 1940-х годах и записавший всю музыку Сергея Прокофьева, уже после смерти и кинорежиссера, и композитора, в конце 1950-х, создал одноименную ораторию. Он обратился ко мне, мы начали обдумывать спектакль, но в 1971 году Стасевич умер, и я продолжил работу с Михаилом Чулаки. Он создал новую композицию из тематического материала киномузыки, включив в нее Русскую увертюру Прокофьева, части его Третьей симфонии и фрагменты кантаты «Александр Невский».

Моя постановка «Ивана Грозного», несмотря на кажущиеся противоречия между центральным героем и самой природой балета, рождалась совершенно органично. Не было никаких сомнений в том, что эта музыка может вызвать к жизни сценический танец. Художником того спектакля стал Сулико Вирсаладзе, чью работу иначе как вдохновенной не назовешь. Он впервые работал с материалом Древней Руси и совершил в этом направлении настоящие сценические открытия, создав, например, костюмы танцующих бояр, многоплановое, трансформирующееся храмовое пространство. С глубокой благодарностью вспоминаю я и нашего научного консультанта – замечательного человека, профессора, историка Александра Александровича Зимина…

В связи с моим балетом «Иван Грозный» мне приходится предупреждать, что сам я не историк. Говорю это довольно часто, потому что люди невольно ждут от балета с таким названием прямых совпадений с русскими хрониками, фактами биографии героев. Напрасно!

Когда мы обращаемся к прошлому, к истории, нужно соблюдать особый такт. Я никак не стремлюсь идеализировать коллизии XVI века, формы правления, всю русскую историческую панораму. Но свое понимание пути Ивана у меня, конечно, есть. Сцены из жизни царя, как они у нас в балете собраны и организованы, говорят о том, что движение к власти – к абсолютной власти – в итоге неизбежно раздавливает властителя. В начале балета молодой Иван-воин, «воевавший Казань», вступает в Москву под трубные возгласы народа, а в финале царь готовится слушать трубу Архангела и предстать на Страшном суде. В него он верил: «Я же верю в Страшный суд, когда все души и тела всех людей, царей и нищих, будут собраны, судимы за свои дела и разделены на две части по их делам». Испытывал ли он страх, раскаяние? Кто знает…

Ивана судят уже четыре с лишним века, отношение к нему периодически меняется: кто-то считает его великим царем, кто-то – исчадием ада. Но его фигура не уходит из народного сознания. Удивительны при этом исторические приговоры русским царям. Скажем, Петр I тоже убил собственного сына, лично участвовал в казнях, но его называют Великим. А Ивана – исключительно Грозным…

Мое глубокое убеждение: события эпохи Ивана Грозного, отдаленные от нас несколькими столетиями, люди невольно трактуют в оценочном плане, на уровне эмоционально-практическом, что ли. Между тем понять Ивана трудно, ибо надо прочувствовать, что это такое, когда твое государство раздирают противоречия, а ты должен его собрать воедино любой ценой. Должен осознать масштабы русских земель и организовать их защиту, вести переговоры о торговле, ненападении, заниматься дипломатией. Должен, наконец, реагировать на «взлом системы» диссидентом Андреем Курбским – это же было прямое предательство, он ведь поднимал польские отряды для набегов, грабежа и убийства русских людей. Словом, нужно прежде проделать огромную интеллектуальную работу, чтобы судить об Иване Грозном – правителе, облеченном высшей властью.

Юрий Григорович,народный артист СССР, Герой Социалистического Труда, главный балетмейстер Большого театра (1964–1995)Журнал «Историк» поздравляет Юрия Николаевича Григоровича с 90-летием и желает ему здоровья и благополучия.