Фабрика сказки

80 лет назад на свет появилась студия «Союзмультфильм», создавшая шедевры, на которых выросло не одно поколение советских, а потом и российских детей.

Здание фабрики сказок – киностудии «Союзмультфильм» на Долгоруковской улице

Представьте себе, в 1936 году ни один человек в СССР не мог сказать: «Я вырос на мультфильмах!» Они считались экзотическим развлечением, редким десертом.

А ведь к тому времени искусство мультипликации в нашей стране мало-помалу развивалось уже 30 лет. В 1906 году балетмейстер Мариинского театра Александр Ширяев создал первый российский мультфильм – кукольную картину с танцами. Выдающийся новатор, режиссер Владислав Старевич в годы Первой мировой снимал комедии из жизни насекомых, где жуки и муравьи играли самих себя. Потом за дело взялись художники-авангардисты, появились плакатные мультфильмы. То было время экспериментов, диковинок. А в середине 1930-х стране в промышленном количестве потребовались звуковые цветные мультфильмы, да такие, чтобы стали для детей желаннее шоколада.

Студия в Новой слободе

Для этой цели 80 лет назад, в июне 1936 года, и организовали «Союздетмультфильм», объединивший всех московских мультипликаторов. Предстояло создать «Главсказку» – образцовое предприятие, которое бы централизованно снабжало советских детей волшебной продукцией. Штатным кудесникам дали штаб-квартиру на Поварской – сегодня там Театр киноактера. Первым директором новой отрасли киноиндустрии стал Николай Кива – предприимчивый организатор, знаток проката, управленец западного покроя, оставивший о себе добрую память. Через год название студии упростили до привычного нам «Союзмультфильма», а уже после войны мультипликаторы переехали на Каляевскую (ныне Долгоруковская) улицу, в здание бывшей церкви Николая Чудотворца в Новой слободе. До них там располагался музей атеизма.

Владислав Старевич – выдающийся новатор, режиссер, еще в годы Первой мировой войны снимавший мультипликационные комедии из жизни насекомых

Чтобы сказка состоялась, необходимо было закупить технику и подготовить команду профессионалов. Всех первопроходцев советской мультипликации взяли на карандаш, но художников, заливщиков, контуровщиков, прорисовщиков – специалистов, без которых невозможно организовать поточное производство мультфильмов, – явно не хватало. Поэтому при студии сразу открыли курсы. Затея не провалилась, напротив, среди первых же выпускников оказались будущие классики мирового экрана – Федор Хитрук (автор знаменитых мультфильмов про Бонифация и Винни-Пуха), Роман Давыдов (цикл о Маугли), Борис Дёжкин («Необыкновенный матч», «Чиполлино»).

Федор Хитрук – автор таких легендарных мультфильмов, как «Каникулы Бонифация» и «Винни-Пух идет в гости»

Молодые сразу подключались к большим проектам и постепенно ступали на самостоятельный путь, становились режиссерами-постановщиками. Учить их старались по диснеевским лекалам. Надо сказать, что американский успех собственно и подтолкнул Советское государство к созданию единой и мощной студии мультфильмов.

По стопам Диснея

В 1933 году в кинотеатре «Ударник» в Москве прошел фестиваль американской мультипликации. Через несколько дней после показов песенку диснеевских «Трех поросят» распевала уже вся столица. А через два года король американской анимации Уолт Дисней стал одним из триумфаторов 1-го Московского международного кинофестиваля. Его мультфильмы «Три поросенка», «Микки-дирижер», «Необычные пингвины» вышли в широкий прокат. В творчество Диснея тогда не сговариваясь влюбились и Сергей Эйзенштейн, и Иосиф Сталин.

Уолт Дисней придумывал героев, которые кочевали из фильма в фильм, работал по кассовым законам комикса и лубка

Теперь уж и не вспомнить, кто первым провозгласил лозунг «Даешь советского Микки-Мауса!». Но от наших кинематографистов стали требовать столь же глянцевых образов и смешных трюков, а главное – чтобы динамичное, захватывающее действие разворачивалось в ладу с музыкой. Отношения с США в то время потеплели: в 1934-м СССР присоединился к Лиге Наций, наши «сталинские соколы» летали в Америку через Северный полюс, а Микоян закупал за океаном жаровни для гамбургеров. Говорил же вождь, что следует сочетать «американскую деловитость» с «русским революционным размахом»!

В полном соответствии с этой установкой в Штаты направили режиссера Виктора Смирнова – учиться у Диснея. Вернулся он оттуда закоренелым апологетом диснеевского метода. Впрочем, стоит напомнить, что идеология американской анимации не отвечала советской воспитательной концепции. Любимый герой Диснея – предприимчивый индивидуалист, а все сюжеты у него подчиняются логике коммерческого успеха. Не случайно великий киносказочник США позже, уже в послевоенные годы, поддержал радикально антикоммунистическую программу сенатора Джозефа Маккарти, боролся с «советским влиянием».

Диснеевского влияния не избежал, пожалуй, никто: у него старались перенять поточный метод производства, музыкальность, нацеленность на трюкиГлавное оружие Диснея – серийность. Он придумывал героев, которые кочевали из фильма в фильм, работал по кассовым законам комикса и лубка. В советской детской прессе тоже появлялись сквозные комиксовые персонажи, такие как Мурзилка или Карандаш с Самоделкиным и другими человечками из «Веселых картинок». Но отечественная мультипликация этими масками всерьез не пользовалась.

Диснеевского влияния не избежал, пожалуй, никто: у него старались перенять поточный метод производства, музыкальность, нацеленность на трюки. Даже своих оппонентов (к примеру, советских мультипликаторов первого поколения Ивана Иванова-Вано, Николая и Ольгу Ходатаевых) Дисней поразил «Белоснежкой» и «Бэмби». Отечественная мультипликация подпала под его гипноз. Критик Семен Гинзбург ворчал: да у нас Баба-яга напоминает американского гангстера – похитителя детей, а зайцы и лисы из русских сказок словно родом из комикса!

Однако это был лишь краткий период ученичества: очень скоро советские режиссеры, художники, актеры и композиторы проторили свои тропинки в мультипликации. Да и вместо гамбургеров в СССР, хотя и на американских линиях, стали выпускать пирожки с нашенскими котлетами. Вкусные, между прочим. А без самобытности скучно – и на кухне, и в сказочной анимации.

Индустрия искусства для детей

В те годы любили повторять: «Жить стало лучше, жить стало веселей». Не в последнюю очередь это имело отношение к детям. В стране рождалась индустрия искусства для подрастающего поколения, объединившая противоположные идеологические тенденции. Одновременно начиналась пропаганда подвига Павлика Морозова – и сказок Андерсена.

Реабилитировали елку: правда, рождественскую превратили в новогоднюю. Лев Кассиль, Сергей Михалков и Владимир Сутеев придумали сказку Нового года – с Дедом Морозом и его внучкой Снегурочкой, со злыми силами, которые мешают устроить праздник. В том, что праздник стал всенародным, немалая заслуга мультипликации: ленты «Когда зажигаются елки» и «Снеговик-почтовик» явились символами Нового года, они творили его легенду и превратились в эмблему торжества.

«Аленький цветочек» – одна из классических сказок советской мультипликации

Мультипликация стала частью советского детства. В 1950-е практически все дети страны регулярно смотрели мультфильмы в кинотеатрах и клубах, а кто-то и по телевизору. Очень важно, что две трети экранных образов были отечественного происхождения. После войны появились созданные у нас китайские, испанские, вьетнамские сказки. Дисней о таком разноцветье и не мечтал. Проявилась русская «всемирная отзывчивость», помноженная на интернационализм.

А чтобы жить стало не только лучше, но и слаще – понадобились эклеры. Вообще-то пирожные тут ни при чем. Просто на «Союзмультфильме» стоял видавший виды токарный станок фирмы «Эклер», и его-то умельцы и приспособили для превращения живых актеров в рисованных персонажей. Например, для «Сказки о рыбаке и рыбке» сначала сняли ролик с Борисом Чирковым и Анастасией Зуевой, а для «Аленького цветочка» с накладным горбом, так как исполнял роль чудища, шаманил перед камерой Михаил Астангов. Потом на «Эклере» с помощью проектора кадры переносили на бумагу, фиксировали нужные движения и жесты героев, перенимая актерскую пластику. Сказка оживала.

В 1940-е проявилось главное достоинство советской мультипликации – разнообразие сказочных сюжетов и творческих манерУже в 1940-е обнаружилось главное достоинство советской мультипликации – разнообразие сказочных сюжетов и творческих манер. В 1944 году сестры Зинаида и Валентина Брумберг пустили в плавание своего «Синдбада-морехода»: старинной сказке из «1001 ночи» аккомпанировала джазовая композиция Никиты Богословского. В год Победы вышли цветные мультфильмы «Пропавшая грамота» (настоящая гоголевская история на 40 с лишком минут, также созданная сестрами Брумберг), «Теремок» и «Зимняя сказка». Дальше – больше.

В 1947 году Иванов-Вано представил полнометражного «Конька-Горбунка», который воспринимался как чудо. Подлинная русская сказка, невиданная по изобретательности. Ах, как пылала на экране Жар-птица, как горели глаза Конька! Иванов-Вано – первый классик советской мультипликации – продолжил творческий поиск в «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях» (1951), «Лесном концерте» (1953), «Двенадцати месяцах» (1956), «Приключениях Буратино» (1959), а еще позже не побоялся кардинально изменить стиль, обратившись к щедринской сатире («Как один мужик двух генералов прокормил», 1965). Наконец, через 28 лет после «ершовского» триумфа Иванов-Вано предложил новый вариант «Конька-Горбунка». Тогда казалось, что с 1947 года прошла целая вечность, картина поистрепалась. В новой версии изменились черты героев, персонажи заговорили голосами других актеров, добавились сцены еще на 20 минут. Однако она даже в 1980-е не стала популярнее старой. По большому счету, как это обычно и бывает, римейк оказался слабее исконного, ностальгического образца.

Куда идет премудрый гном?

Режиссеры Леонид Амальрик и Владимир Полковников бережно перенесли на экран сказку Дмитрия Мамина-Сибиряка «Серая Шейка» – и доказали, что в мультипликации вовсе не обязательно все должны крутиться вприсядку, а лирические, даже меланхолические мотивы рисованной истории не значат, что зрителям будет скучно. После парижской премьеры французская газета «Се суар» писала:

«Гвоздем сеанса, несомненно, была история утенка, зайца и злой лисы. Эта цветная короткометражка вызвала в толпе детей, заполнивших огромный зал "Плейель", крики энтузиазма и взрывы смеха. Утки чрезвычайно выразительны. Их мать, когда она летает, настоящая утка, но на некоторых больших планах она показана почти человеческим персонажем. Она оправляет свои перья, как широкую юбку, и делает такие жесты, как толстая важная дама».

Актеры Борис Чирков и Анастасия Зуева не только озвучивали мультфильм «Сказка о рыбаке и рыбке», но и помогли художникам найти нужные движения и жесты для рисованных персонажей

Эталонной классикой стали фильмы Льва Атаманова «Аленький цветочек» (1952), «Золотая антилопа» (1954) и «Снежная королева» (1957). Атамановский Оле-Лукойе покорил Америку: на родине Диснея советская «Снежная королева» надолго стала традиционным рождественским зрелищем.

А в 1955 году Полковников и Александра Снежко-Блоцкая создали «Заколдованного мальчика» – удивительную рисованную сказку по повести Сельмы Лагерлёф «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями». Нильс, конечно же, говорил голосом Валентины Сперантовой, а гусь Мартин – фальцетом Эраста Гарина. Забавную же песенку Гнома (Анатолий Кубацкий) запели не только дети:

Никто, никто, тирлим-бом-бом,Не может догадаться,Куда идет премудрый гном.А гном идет купаться!

Художники «Союзмультфильма» умели также воссоздавать этнографическую правду далеких стран в лентах, созданных по мотивам сказок народов мира. Среди самых удачных работ этого направления – «Дракон» (1961) Снежко-Блоцкой с вечно злободневным китайским чудищем и разработки легенд народов Севера «Таежная сказка» (1951), «Сармико» (1952) и «В яранге горит огонь» (1953) Ольги Ходатаевой. Снежко-Блоцкая создала и цикл фильмов, посвященных героям Древней Греции: ее истории о Персее и аргонавтах погружают нас в пространство мифа – со всеми его языческими тайнами и страхами.

В 1950-е практически все дети страны регулярно смотрели мультфильмы в кинотеатрах и клубах, а кто-то и по телевизору

Однако и от повседневной реальности мультипликаторы не отгораживались. И у Амальрика («Стрела улетает в сказку», 1954), и у сестер Брумберг («Федя Зайцев», 1948; «Полет на Луну», 1953), и у Бориса Степанцева («Петя и Красная Шапочка», 1958; «Мурзилка на спутнике», 1960; «Вовка в Тридевятом царстве», 1965), и у Михаила Цехановского («Цветик-семицветик», 1948), и у Юрия Прыткова («В стране невыученных уроков», 1969) возникает тема современной сказки про советских мальчишек и девчонок.

Герои этих мультфильмов, как правило, живут в декорациях почти идеальных городов, в которых, впрочем, угадываются и узнаваемые приметы времени. Грациозно преображали современность в сказку художники Анатолий Курицын, Анатолий Савченко, Константин Карпов, Ирина Светлица… Представление о сказке и реальности ребята получали из их добрых и талантливых рук. Получались истории назидательные, но такие интересные, что не оторваться. Сказка врывалась в обыденный мир, кляксы в тетрадке превращались в чудовищ.

Мультипликационный бум

В 1970-е, как известно, главным угощением праздничного стола стал телевизор. С тех пор мы гораздо реже смотрели мультфильмы в кинозалах. Аудитория расширилась. Каждый ребенок к 12 годам становился опытным ценителем мультиков. Не отставали и родители. В СССР в те годы все энергичнее проникали хиты западного масскульта, и советские кинематографисты волей-неволей вступили в борьбу за зрителя, в войну брендов.

Мультипликаторы держали марку: Чебурашка, Волк и Заяц, Винни-Пух, Малыш и Карлсон, кот Леопольд и лев Бонифаций, трое из Простоквашино стали мультиузнаваемыми образами. Немногим уступали им герои выразительных короткометражек «Бобик в гостях у Барбоса», «Летучий корабль», «Жил-был пес», «Чертенок № 13»…

В 1970–1980-е крылатых выражений из мультфильмов вышло больше, чем из игрового кино. Напомним лишь некоторые из них: «Усы, лапы и хвост – вот мои документы», «Пиджак с карманами», «Ребята, давайте жить дружно», «Не будем говорить кто, хотя это был слоненок», «Да ну ее в болото!», «Птица Говорун отличается умом и сообразительностью»… Все это подхватывалось с полуслова, добавляло красок в любой разговор.

Самый большой успех в истории отечественной кукольной мультипликации выпал на долю сказочных сюжетов про Чебурашку, Крокодила Гену и старуху Шапокляк

А сколько песен стали всесоюзными шлягерами! Серенады из «Бременских музыкантов» до сих пор голосят в караоке. Это был несусветный бум. Мультперсонажи появлялись на конфетных обертках, в книжках-раскрасках, игрушечные заводы наладили поточное производство кукол «по мотивам» мультфильмов. Любимых героев изображали и цитировали повсюду: в детских поликлиниках, пионерлагерях, магазинах…

Кажется, ни одно производственное совещание не обходилось тогда без того, чтобы какой-нибудь директор или главный инженер не процитировал кота Леопольда или Волка. В паузах на переговорах с иностранными партнерами для разрядки напряженной атмосферы кофе дополняли просмотром «Ну, погоди!» или «38 попугаев» – и это был беспроигрышный ход. Со всех международных кинофестивалей наши мультипликаторы возвращались с призами. Но главное – настоящий успех по всем законам массовой культуры. А вот за последние 20–30 лет, наверное, один лишь сериал «Маша и Медведь» приблизился к подобной славе…

С годами наши режиссеры все дальше уходили от канонов и сложившихся стереотипов, индивидуальные стили ведущих мастеров мультипликации перестали вписываться в стандартные представления о детской сказке. Одной из примет нового времени можно назвать возрождение объемной, кукольной мультипликации, энтузиастом которого стал Роман Качанов. Стиль Качанова достиг вершины, пожалуй, в 10-минутной новелле «Варежка» (1967) – про девочку, которая так сильно мечтала о собаке, что ее вязаная варежка чудесным образом превратилась в живого щенка.

И даже строгая мама оторвалась от журнала и прониклась детской мечтой! Звуковой ряд фильма исчерпывался затейливой музыкой Вадима Гамалии, заменившей актерские голоса… Из позднейших работ Качанова нельзя не отметить «Тайну третьей планеты» (1981) по повести Кира Булычева: эта рисованная 50-минутная космическая одиссея впечатляет куда сильнее множества блокбастеров с их спецэффектами.

Винни-Пух и все-все-все

Но самый большой успех в истории отечественной кукольной анимации выпал на долю тетралогии про Чебурашку, Крокодила Гену и старуху Шапокляк (1969, 1971, 1974, 1983). Автор сказок о них Эдуард Успенский завоевал лидерские позиции в детской литературе того времени. Его истории, полные парадоксального юмора, подарили мультипликации и «Троих из Простоквашино», и «Дядюшку Ау», и следователей Колобков.

Песни Владимира Шаинского, написанные для фильмов про Чебурашку, стали настоящими шлягерами (в том числе и застольными), которые распевали и дети, и их родители, и даже бабушки с дедушками. Конечно, магии не состоялось бы без голосов артистов Василия Ливанова и Клары Румяновой.

Румянова – звезда советской мультипликации. Ее голос был настолько же органичным спутником советского детства, как голоса радиоведущего-сказочника Николая Литвинова и телевизионной тети Вали. Песенки про улыбку, про маму мамонтенка, про бюро находок – все это Румянова. Она стала для детей доброй няней, которая всегда готова к игровым артистическим перевоплощениям.

Василий Ливанов, увлекшись мультипликацией, проявил здесь свои разнообразные таланты – и актера, и писателя, и режиссера. В 1966 году он снял мультфильм «Самый, самый, самый, самый» по собственной сказке. Это притча о свободе, о поисках себя, а вообще-то, о молодом африканском Льве, царе зверей. Среди многих актерских работ Ливанова в мультипликации сразу вспоминается Карлсон (1968, 1970). Как режиссер и сценарист, он участвовал в создании легендарных мультфильмов про бременских музыкантов, с юмором и искренностью незабываемой музыки рассказывающих детям о любви.

В 1990-е годы мы почти потеряли независимую и самобытную индустрию и школу отечественной мультипликацииЕще одна легенда «Союзмультфильма» – Федор Хитрук, который с поразительной увлеченностью работал над созданием картин, интересных как детям, так и взрослым, искушенным ценителям тонкой пародии. Каждый раз он искал и находил новую эстетику. Аллегорическая, добрая философская сказка про льва Бонифация («Каникулы Бонифация», 1965) годилась для семейного просмотра: ее понимали и малыши, и подростки, и «уважаемые товарищи взрослые». Три коротких фильма о Винни-Пухе (1969, 1971, 1972) ничуть не устарели и сегодня – и сказочный мир, созданный художником Федором Хитруком, не менее интересен, чем мир писателя Алана Милна.

Трюковые сериалы о забавных зверях, с погонями и драками, вне всякого сомнения, пришли к нам из-за океана. Но авторы «Ну, погоди!» (первая серия вышла в 1969-м) и «Кота Леопольда» (первая серия – в 1975-м) предложили иную трактовку жанра, гуще насытив материал ироническими гэгами и, главное, не забыв о человечности. В советских мультфильмах не было агрессии, не было игры с жестокими инстинктами.

Знаменитые герои мультфильма «Ну, погоди!»…

От американской манеры десятилетиями тиражировать удачный штамп, разрабатывая золотую жилу, исходит дух коммерции, который заставлял режиссеров и сценаристов идти за ожиданиями публики, потакать ее прихотям. Отечественная же мультипликация – это, как правило, «даль свободного романа» с учетом социального заказа на воспитательную роль искусства.

…и их не менее знаменитые голоса. Анатолий Папанов и Клара Румянова записывают песню «Расскажи, Снегурочка, где была!..»

Симпатии советских художников не на стороне плутоватых индивидуалистов, замешенные на эгоизме бойкость и пронырливость не воодушевляли наших мастеров. Заяц добр, хорошо воспитан, эрудирован, любит искусство и спорт. Хулиганистый Волк вызывает не меньше симпатий, потому что ему всякий раз не везет, и мы не видим торжества звериного начала. И можем полюбить обоих антагонистов… Свобода!

За пределы шумной массовой культуры шагнул Юрий Норштейн, поэтически усложнивший волшебную игру рисованных актеров и пространство вокруг них. В его «сложных» фильмах почти нет приключений, погонь, даже реприз. Ребенок познает мир по наитию, метафорически – и Норштейн приоткрывает нам хрупкую, первоначальную гармонию. Показывает таинственную бесконечность этого мира, в котором каждый шаг мы делаем впервые. Его изысканные фрески «Цапля и журавль» (1974), «Ежик в тумане» (1975), «Сказка сказок» (1979) – это планета, на которой поселился взыскательный художник, узнаваемый в каждом мгновении экранной жизни.

После золотого века

В новейшие времена, увы, марка «Союзмультфильма» заметно поблекла. Последние мультфильмы, прозвучавшие на всю страну, созданы давным-давно, еще в 1980-е. А потом пришла смута. Распад некогда крупнейшей в Европе студии, авторские проекты для кинофестивалей – и ностальгия по ушедшему золотому веку.

Мы почти потеряли независимую и самобытную индустрию и школу отечественной мультипликации. В перестроечные годы рынок захватила привозная продукция, борьбу за умы мы проигрывали с треском и сами того не осознавали… В ХХI веке, правда, стали возникать интересные проекты, но их сравнительно немного, и они не связаны с «Союзмультфильмом».

А ведь это так важно – чтобы дети увлекались и новыми отечественными мультипликационными героями, не забывая, конечно, о старых друзьях. С одними заемными мыслями, с одними импортными эмоциями счастья не видать. У нас есть мощная традиция, есть классика: не счесть алмазов в фондах и архивах! Но сказка должна продолжаться. Быть такого не может, чтобы слава «Союзмультфильма» осталась в ХХ веке.

Арсений Замостьянов,кандидат филологических наук