Исток православной цивилизации

Принятие христианства навсегда предопределило ход истории России и облик русской цивилизации. 28 июля Русская православная церковь отмечает День памяти святого равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси

Само по себе принятие христианства — один из наиболее сложных вопросов древнерусской истории. В том числе из-за весьма запутанного рассказа об этом «Повести временных лет» — главного источника сведений об эпохе Владимира Святославича.

Виктор Васнецов. Крещение Руси. Фрагмент

Если верить «Повести», уже в начале XII века шли споры о месте и обстоятельствах крещения князя. Не случайно, подробно изложив Корсунскую легенду, летописец сделал ремарку: «Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят — в Василеве [город в нескольких десятках километров от Киева, построенный князем Владимиром и названный по его христианскому имени Василий; теперь Васильков. — "Историк"], а другие и по-иному скажут».

Большинство современных исследователей склоняются к тому, что князь принял святое крещение на территории Крымского полуострова, в древнем городе Херсонесе (в летописях упоминаемом как Корсунь; на окраине нынешнего Севастополя), а потом уже, вернувшись в Киев, крестил дружину и горожан, положив таким образом начало растянувшемуся на долгие годы Крещению Руси. Научные споры по поводу обстоятельств крещения как самого Владимира, так и всей Руси продолжаются до сих пор. Впрочем, к сожалению, не только научные: на Украине некоторые особо ретивые «историки» утверждают, что святой равноапостольный князь никакую Русь не крестил, ограничившись лишь территорией теперешней Незалежной. Смешно даже обсуждать такие трактовки.

Между тем, если вдуматься, крещение Владимира — это прежде всего утверждение о значимости человеческого выбора. Не стоит вслед за Львом Толстым недооценивать роль личности в истории. Конечно, объективные факторы, случайные совпадения, суммы человеческих устремлений — всё это оказывает влияние на ход событий. Однако в основе любого поступка человека всё-таки лежит его выбор.

Без преувеличения, выбор Владимира Святославича — и личный, и государственный — предопределил развитие России на века. Именно в этом — в масштабе и значении совершенного им выбора — ему не было и, наверное, уже не будет равных. Принесённые им на Русь православие и письменность — эти неразрывные части российской духовности и культуры — вот уже тысячу лет являются краеугольным камнем нашей идентичности. Без Владимира Россия была бы иной. Нет, даже не так: без него её просто бы не было в том понимании, к которому мы все привыкли и без которого её не мыслим. Про какого ещё исторического деятеля можно сказать такое?

Исторический выбор

Сложно представить, конечно, чтобы Русь избрала другую религию, не христианство. Есть версии, что ещё родоначальник нашей княжеской династии Рюрик (если верно его отождествление с Рориком Фрисландским) был крещён при дворе франкских императоров, а «русь», приходившая в 860 году к Константинополю (Царьграду), обращалась к патриарху Фотию с просьбой о крещении.

Однако абсолютной предопределённости в том, примет ли Русь христианство восточное, из Византии, или же западное, из Рима и Германии, как это сделала соседняя Польша, не было. Чаша весов исторической судьбы неоднократно склонялась то в ту, то в другую сторону. Мало кто знает, что, приняв крещение в Царьграде, княгиня Ольга вскоре обратилась к германскому королю Оттону I с просьбой о присылке на Русь миссионеров. Тогда языческая реакция, исходившая от её сына Святослава, остановила эту попытку сближения, а сам воинственный князь развернулся к Византии — сначала как союзник, затем как враг. В свою очередь, его сын Ярополк находился в одном шаге от принятия крещения от германских посланцев, что объявлялось условием его брака с родственницей западного императора. Но убийство Ярополка младшим братом Владимиром Святославичем и новая языческая реакция опять не допустили христианизации Руси на латинский манер.

Даже жестокость язычества — точно по воле Провидения — берегла Русь для удивительной участи: вместо «домашнего» крещения в Киеве — торжественное крещение в завоёванной Корсуни; вместо брака с родственницей франкского владыки — брак с самой порфирородной принцессой, дочерью и сестрой василевсов; вместо последней позиции в списке западных христианских народов, признавших главенство римского папства, — место во главе мирового православия, миссия Третьего Рима.

Иной раз представители западнического направления высказывают сомнения в том, что принятие крещения из рук «растленной Византии» было для Руси лучшим выбором. Не следовало ли нам влиться в тогдашнее «Европейское сообщество»? Ответ, на наш взгляд, очевиден: его подсказывает судьба славянских народов, пошедших по западному пути. В конечном счёте все они оказались на периферии романо-германской цивилизации, ось которой пролегла от Рима до Рейна и Парижа, все они стали жертвами напористой германской колонизации, остановившейся лишь после «чёрной смерти» XIV века (эпидемии чумы, занесённой, кстати, генуэзскими кораблями из Крыма). Их ждали долгие столетия порабощения германскими империями и культурной второсортности. Легко представить, что Русь, очутившаяся на периферии периферий, была бы обречена на ещё более маргинальное положение в западном мире.

Форпост цивилизации

Византийский выбор открыл нам иное будущее. Мы усвоили непосредственно идеи и стиль самой развитой цивилизации той эпохи, в короткий срок преодолев тысячелетний разрыв между странами этой цивилизации и нашей юной девственной культурой. Можно сказать, что всего за столетие мы помудрели на тысячу лет. Став органичной частью византийского мира, Россия затем выступила в роли его наследницы. И именно этим определяется статус нашей цивилизации сегодня.

«Мы приняли восточное, византийское христианство потому, что Днепр впадает в Чеёное море», — сказал 30 лет назад известный российский археолог Дмитрий Мачинский. В этом афоризме при всём его упрощенчестве много верного. Русь была славяно-варяжским политическим и торговым образованием на периферии Византийской империи, на пути из Константинополя к североморским и балтийским портам-эмпориям.

Предопределена была и роль Херсонеса как посредника между Византией и Русью, как того политического и, что ещё важнее, духовного центра, нити которого тянулись на огромную и загадочную равнину, где получило становление Русское государство. Херсонес явился тем форпостом античной и византийской цивилизации, который Русь ни в коем случае не могла обойти. Это был самый северный агиополитический центр, тогдашний центр христианской святости на востоке Европы.

Николай Ломтев. Апостол Андрей Первозванный водружает крест на горах Киевских

Примечательно, что с Херсонесом предание связывало проповедь апостола Андрея Первозванного и его путешествие в Скифию (примерно с конца XI века бытует легенда о том, как апостол из Корсуни отправился далее, в русские земли). Именно здесь, в инкерманских каменоломнях, принял страдание, а затем и мученическую смерть святой Климент, один из первых пап римских. Его мощи стали важнейшей христианской святыней Херсонеса. Здесь же принял кончину ещё один папа римский — святой Мартин Исповедник, верный защитник христианства от ереси монофелитства. Наконец, святой равноапостольный первоучитель словенский Кирилл не случайно именно в Херсонесе познакомился с загадочными «русскими письменами», а затем перенёс часть мощей святого Климента в Рим, как бы возобновляя этот символический мост. Часть мощей того же мученика другой святой — равноапостольный князь Владимир — перенёс в Киев. Так они стали первой святыней Руси.

Есть, как видим, некая мистическая связь между Херсонесом и Римом, которая превращается через посредство крымского полиса в связь между истинным, Первым Римом — тем, который падёт позднее от аполлинариевой ереси папства, — и Русью, будущим Третьим Римом, у истоков которого стоял Владимир Святой.

Перенос крестителем Руси святынь из Корсуни — это первый акт того translatio imperii, переноса символов священной власти и реликвий, который займёт несколько столетий и увенчается установлением на Руси царства и патриаршества.

На пути к Третьему Риму

Христианство приносится в наши земли как своего рода военный трофей, плод ещё одного удачного похода, которых так много совершила Русь на Византию. Если вещий Олег, по легенде, укрепил свой щит на вратах Царьграда, то его преемник Владимир оградил своим щитом самого василевса.

Если для многих других народов крещение стало проявлением смирения перед более развитой культурой, Римом или Константинополем, своеобразным признанием подданства, то крестителю Руси удалось провести этот акт так, что он выступил не только не как подданный, но и в определённом смысле как покровитель и благодетель владыки ромеев. Союз с Русью позволил византийскому императору одолеть узурпаторов, его власть держалась на щитах «русского корпуса», его прославленные завоевания вершились русской силой.

Эта позиция надолго освободила Русь от той мучительной борьбы с византийцами за эмансипацию своего национального церковного начала, которую вынуждены были вести более близкие к империи славянские народы — болгары и сербы. Напротив, самим византийцам пришлось заботиться о единстве и целостности Руси. Именно в императорских и патриарших грамотах впервые была сформулирована идея о «пасис Росиас» (греч. — «всей Руси»), которая стала путеводной для политики Константинополя на русском направлении, и столетиями василевсы и патриархи заботились о недопущении раскола русской митрополии, препятствовали отторжению от неё Западной Руси. А когда настал срок, Русь переняла силу и славу Византии, чтобы прийти и возвратить себе своё древнее наследие в Крыму.

Свято-Владимирский собор в Херсонесе

Государственность России с её суверенитетом, русская цивилизация с её самобытным устроением и национальное самосознание русского народа с его пониманием своей исторической преемственности — вот главная гарантия существования православия как светоча Христовой истины. И это не историческая случайность, не мнимое «ограничение Христа Россией», не беспочвенное национальное мессианство. Это то здание, которое выстроено действующим в истории Духом Святым, той силой, которая и строит Церковь Божию, и осуществляет пути Провидения в христианском мире.

Святая Русь, берущая начало в подвиге святого Владимира, — это то устойчивое состояние, та явленность Христа и Его истинной Церкви в мире, которая и оправдывает само продолжение хода мировой истории. А историческая энергия и традиция русского народа — та гравитация, которая позволяет Небесной Церкви полноценно присутствовать на земле.

Первая проповедь

Согласно преданию, зафиксированному в «Повести временных лет», первую христианскую проповедь в землях будущей Киевской Руси произнёс апостол Андрей Первозванный. В летописи рассказывается, что, обходя города и страны с учением Христовым, Андрей достиг Корсуни (Херсонеса) и оттуда направился вверх по Днепру. Приплыв к тем горам, где впоследствии встанет Киев, он благословил эти места и водрузил там крест. «Видите горы сия? Яко на сихъ горахъ въсияеть благодать Божия: имать и городъ великъ быти и церкви мьногы имат Богъ въздвигнути», – обратился Андрей к ученикам. После путь его лежал на север, в Новгород, где он так удивился русским баням, что по возвращении в Рим говорил о них другим апостолам, и они «се слышавше, дивляхуся».

На протяжении всей истории Древней Руси, да и позднее это предание считалось истинным. Именем апостола Андрея был назван первый русский орден, а косой крест, на котором он был распят, появился на флаге русского военного флота.

Корсунская легенда

«Повесть временных лет» подробно излагает историю крещения князя Владимира в древнем Херсонесе

В 6496 (988) году пошёл Владимир с войском на Корсунь [Херсонес. — Р.К.], город греческий, и затворились корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полёта стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал Владимир горожанам: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его, Владимир же, изготовив войско своё, приказал присыпать насыпь к городским стенам. И когда насыпали, они, корсунцы, подкопав стену городскую, выкрадывали подсыпанную землю, и носили её себе в город, и ссыпали посреди города. Воины же присыпали ещё больше, и Владимир стоял.

И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идёт она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудется это — сам крещусь!» И тотчас же повелел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались.

Владимир вошёл в город с дружиною своей и послал к царям Василию и Константину [византийскому императору и его брату-соправителю. — Р.К.] сказать: «Вот взял уже ваш город славный; слышал же, что имеете сестру девицу; если не отдадите её за меня, то сделаю столице вашей то же, что и этому городу». И, услышав это, опечалились цари, и послали ему весть такую: «Не пристало христианам выдавать жён за язычников. Если крестишься, то и её получишь, и Царство Небесное восприимешь, и с нами единоверен будешь. Если же не сделаешь этого, то не сможем выдать сестру за тебя». Услышав это, сказал Владимир посланным к нему от царей: «Скажите царям вашим так: я крещусь, ибо ещё прежде испытал закон ваш и люба мне вера ваша и богослужение, о котором рассказали мне посланные нами мужи».

И рады были цари, услышав это, и упросили сестру свою, именем Анну, и послали к Владимиру, говоря: «Крестись, и тогда пошлём сестру свою к тебе». Ответил же Владимир: «Пусть пришедшие с сестрою вашею и крестят меня». И послушались цари, и послали сестру свою, сановников и пресвитеров. Она же не хотела идти, говоря: «Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть». И сказали ей братья: «Может быть, обратит тобою Бог Русскую землю к покаянию, а Греческую землю избавишь от ужасной войны. Видишь ли, сколько зла наделала грекам Русь? Теперь же если не пойдёшь, то сделают и нам то же». И едва принудили её. Она же села в корабль, попрощалась с ближними своими с плачем и отправилась через море. И пришла в Корсунь, и вышли корсунцы навстречу ей с поклоном, и ввели её в город, и посадили её в палате.

По божественному промыслу разболелся в то время Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что сделать. И послала к нему царица сказать: «Если хочешь избавиться от болезни этой, то крестись поскорей; если же не крестишься, то не сможешь избавиться от недуга своего». Услышав это, Владимир сказал: «Если вправду исполнится это, то поистине велик Бог христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тот тотчас же прозрел. Владимир же, ощутив своё внезапное исцеление, прославил Бога: «Теперь узнал я истинного Бога».

Многие из дружинников, увидев это, крестились. Крестился же он в церкви Святого Василия, а стоит церковь та в городе Корсуни посреди града, где собираются корсунцы на торг; палата же Владимира стоит с края церкви и до наших дней, а царицына палата — за алтарём. После крещения привели царицу для совершения брака. Не знающие же истины говорят, что крестился Владимир в Киеве, иные же говорят — в Василеве, а другие и по-иному скажут. <…>

После всего этого Владимир взял царицу, и Анастаса, и священников корсунских с мощами святого Климента, и Фива, ученика его, взял и сосуды церковные и иконы на благословение себе. Поставил и церковь в Корсуни на горе, которую насыпали посреди города, выкрадывая землю из насыпи: стоит церковь та и доныне. <…> Корсунь же отдал грекам как вено [то есть выкуп. — Р.К.] за царицу, а сам вернулся в Киев.

И когда пришёл, повелел опрокинуть идолы — одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью и приставил 12 мужей колотить его палками. Делалось это не потому, что дерево что-нибудь чувствует, но для поругания беса, который обманывал людей в этом образе, — чтобы принял он возмездие от людей. «Велик ты, Господи, и чудны дела твои!» Вчера ещё был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные, так как не приняли ещё они святого крещения. И, притащив, кинули его в Днепр. И приставил Владимир к нему людей, сказав им: «Если пристанет где к берегу, отпихивайте его. А когда пройдёт пороги, тогда только оставьте его». Они же исполнили, что им было приказано. И когда пустили Перуна и прошёл он пороги, выбросило его ветром на отмель, и оттого прослыло место то Перунья отмель, как зовётся она и до сих пор.

Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не придёт кто завтра на реку — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — будет мне врагом». Услышав это, с радостью пошли люди, ликуя и говоря: «Если бы не было это хорошим, не приняли бы этого князь наш и бояре». На следующий же день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр, и сошлось там людей без числа. Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, молодые же у берега по грудь, некоторые держали младенцев, а уже взрослые бродили, попы же, стоя, совершали молитвы.

И была видна радость на небе и на земле по поводу стольких спасаемых душ. <…>

В год 6497 (989). После этого жил Владимир в христианском законе, и задумал создать церковь Пресвятой Богородице, и послал привести мастеров из Греческой земли. И начал её строить, и, когда кончил строить, украсил её иконами, и поручил её Анастасу Корсунянину, и поставил служить в ней корсунских священников, дав ей всё, что взял перед этим в Корсуни: иконы, сосуды и кресты.