Генерал Родимцев: служба, война, судьба

Жизнь и судьба моего отца — генерала Александра Ильича Родимцева — во многом типична для его поколения. Вместе с тем биография паренька из уральской глубинки оказалась не просто иной, чем у многих его товарищей, но и явилась, несомненно, уникальной.

Таким встретил Великую Отечественную войну командир 5-й воздушно-десантной бригады полковник 
Александр Родимцев

 

Он рано потерял отца, с детства батрачил, но всегда стремился учиться.

С тех пор, как в годы Гражданской  войны он увидел в родном селе красноармейскую конницу, им овладела мечта стать «красным кавалеристом». А когда  мечта сбылась и его призвали в Красную армию, он прошёл путь от рядового до генерал-полковника, став дважды Героем Советского Союза и одним из самых известных военачальников Советской армии. 

Преодолев тяжёлые испытания и огонь многих величайших сражений ХХ века, многократно рискуя жизнью, проявил мужество и героизм, в совершенстве владел воинской профессией, не понаслышке знал цену ратному солдатскому труду, и бойцы платили любовью и верой своему командиру. 

В жизни отца, особенно в его боевой биографии, столько интересного и захватывающего, что иногда даже трудно поверить, что всё это случилось с одним человеком.

 Мне думается, что мой краткий рассказ об отце получится интереснее, если он будет состоять не только из моих воспоминаний, но также из того, что написано им в своих книгах, из воспоминаний о нём известных советских военачальников, его однополчан — командиров и простых бойцов, людей, с которыми он встречался и дружил. Без их свидетельств и воспоминаний портрет моего отца будет неполным, ведь большую часть своей жизни он провёл в боях, военных походах, в войсках и на дальних полигонах — вдали от дома и семьи.         

Генерал Александр Родимцев с женой Екатериной Осиповной. 1933 год 

 

В степях Оренбуржья есть большое село Шарлык. Это родина моих родителей. Сейчас это районный центр на старой дороге из Оренбурга в Казань. На центральной площади установлен бронзовый бюст отца, ставшего первым героем, а затем и дважды Героем Советского Союза, уроженцем этого края. Напротив — уцелевшая в лихолетье и поныне действующая школа, в которой он учился. 

Александр родился 8 марта (по нов. стилю) 1905 года в семье безземельных крестьян Ильи и Аксиньи Родимцевых. Саня, как его звали в детстве, был единственным сыном в семье, в которой росло четверо детей. Уже в раннем детстве он познал тяжёлый крестьянский труд.

Вместе с другими мальчишками он ходил в ночное, когда далеко за селом они пасли лошадей. Отец очень часто вспоминал это время: как сидел с товарищами у костра, как готовили нехитрую еду — сливную кашу из пшёнки с картошкой, пили родниковую воду, чистили лошадей, стерегли их, купались в прохладной воде небольшой речки Салмыш.

Но больше всего на свете Александру хотелось учиться. Когда пришёл срок идти в школу, его собирали всей семьёй, мать одела ему новую рубашку, положила в сумку горячих лепёшек. Семья жила на краю села, и до школы было далеко, однако Саня старался не пропускать занятия и ходил в школу и в мороз, и в непогоду. А по вечерам помогал отцу по хозяйству.

Однажды в один из жарких летних дней Саня с друзьями сидел у реки, когда вдруг они услышали крики о помощи. Подбежав к берегу, Саша увидел двух девчушек, которых увлекло на глубину, и они начали тонуть. Саша был ловким, не по годам сильным пареньком. Он бросился в воду, крепко подхватил вначале одну, затем другую девочку и с помощью подоспевших ребят вытащил их на берег. Одной из спасённых оказалась кареглазая Катя, жившая в соседней с Родимцевыми избе. До этого дня Саша и внимания-то особого на эту девчушку не обращал. Разве мог тогда Саня Родимцев знать, что спас он не просто соседскую девочку, а… свою будущую жену, верную спутницу всей его жизни!

Учился Саша хорошо, выделяясь среди ребят дисциплиной и прилежанием. Но однажды зимой он не пришёл в школу подряд несколько дней. Учительница попросила его друга узнать, в чём дело. Мальчик сообщил ей, что Саня больше в школу не придёт, потому что ему не в чем прийти — лапти износились, а новые не на что купить. Назавтра учительница сама пришла к Саше домой и принесла новые лапти. Александр Родимцев на всю жизнь сохранил память о своей первой учительнице. Они встречались каждый раз, когда отец бывал в родном селе.

Вскоре грянула революция. В 1918–1919 годах Оренбуржье было охвачено Гражданской войной. Особенно тяжело пришлось жителям тех городов и деревень, которые по нескольку раз переходили из рук в руки. Такая участь постигла и Шарлык.

В своей книге «Твои, отечество, сыны» отец вспоминал об этом времени так: «В заштатное наше село отзвуки больших событий докатывались медленно и глухо. Помню шумную, праздничную сходку бедноты. Красный флаг над зданием волости. Пышный красный бант на груди у отца.

...Белогвардейцам надолго удалось отрезать Оренбургскую губернию от Советской территории. В селе что ни день появлялись новые атаманы. Особенно свирепствовали бандиты Дутова» [1].

За участие в революционных сходках дутовцы жестоко избили Илью Родимцева шомполами на глазах у семьи. Истерзанный белобандитами, он скончался через несколько дней. Единственным кормильцем в семье остался Саня. Его заветная мечта — учиться — оборвалась, на этот раз надолго. 

О дальнейшем своём жизненном пути отец написал так: «Тягостно и горько было мне идти в услужение к богатею, который, я знал это, выдал моего отца, но другого пути у меня не было... Я оставил семью, школу, товарищей и нанялся в батраки» [2]. 

Однако скоро Красная армия вернулась в Шарлык, теперь уже навсегда. Вид бравых конников окончательно склонил сердце Саши к военной профессии. Он мечтал стать «красным кавалеристом», таким же лихим и отважным, как они. Однако до призыва в армию было ещё далеко, и Александру предстояли тяжёлые годы батрачества.

Но настало ещё более трудное время, когда из-за разрухи, царившей в стране после Гражданской войны, в Поволжье и на Урале разразился голод. В эти страшные годы осталась сиротой моя мама. Её спасли, определив в оренбургский детский дом. 

И, наконец, настал памятный для отца день 1927 года, когда в Оренбурге призывная комиссия признала его годным к армейской службе. Хотя по какой-то причине Александра определили не в кавалерию, где он страстно желал служить, а в караульную роту в Саратов. «С этого дня и началась моя настоящая биография», — вспоминал отец.  

Впервые Родимцев ехал по железной дороге. Когда поезд въехал на мост через Волгу, Саша, полагавший, что краше его родного Салмыша ничего нет, с восторгом смотрел на безбрежную, как ему казалось, реку.

Не мог тогда парень из дальнего оренбургского села знать, что Волга станет главной рекой в его жизни, что однажды враг дойдёт до её берегов, а нынешний рядовой необученный красноармеец Александр Родимцев будет — всего через 15 лет — уже боевым генералом! Вместе со своими гвардейцами они остановят вражье нашествие у самой кромки волжской воды, и весь мир будет славить защитников Сталинграда, сумевших повернуть ход войны туда, откуда она к нам пришла.

О  первых годах своей армейской службы отец в воспоминаниях писал: «В армии передо мной раскрылись возможности учёбы. Я с жадностью набросился на книги, отдавая им каждую свободную минуту, слушал и конспектировал лекции, пристрастился к газетам, увлёкся географией и авиацией, стал мечтать о парашютном спорте... В армии я вступил в комсомол... Эти два года не прошли для меня даром: я нашёл своё призвание, свой путь в жизни. Теперь я не мыслил себя вне рядов Красной Армии, с которой сроднился навсегда» [3].

По окончании действительной службы Родимцев держал экзамены в Московскую объединённую высшую военную школу имени ВЦИК. Поступление далось отцу с большим трудом. Конные испытания и военные дисциплины он сдал на отлично. Проблемы возникли с общеобразовательными науками. Ему, крестьянскому парню, с большими перерывами посещавшему сельскую школу, пришлось не спать ночами, чтобы не провалиться на экзаменах.

Когда перед строем будущих курсантов объявили, что из-за низких оценок по некоторым предметам Родимцев не может быть зачислен в училище, он готов был провалиться сквозь землю. Но неожиданно из строя вышел командир отделения Дмитрий Цюрупа: «Товарищ командир, — сказал он, обращаясь к начальнику школы, — у Родимцева отличные оценки по военным дисциплинам. А в остальном мы ему поможем». Поддержал Александра и командир эскадрона Шаймурадов. А на заданный Родимцеву вопрос начальника школы: «Справитесь?», он твёрдо ответил: «Справлюсь. Одно прошу — зачислите, не подведу». Так исполнилась детская мечта Александра Родимцева — он курсант кавалерийского отделения, «красный конник»!   

Училище располагалось на территории Московского Кремля, поэтому слушателей называли «кремлёвскими курсантами». Отец учился с увлечением, совершенствовал своё кавалерийское мастерство, изучал современную технику. Он проявил особый интерес к пулемётам, хорошо изучил это оружие многих отечественных и зарубежных систем, отлично стрелял, став настоящим асом-пулемётчиком. В школе ВЦИК его приняли в ряды ВКП(б).

В свободное от учёбы время отец вместе со своим другом Дмитрием Цюрупой, сыном известного революционера, первого наркома продовольствия, гулял по городу. Дмитрий знакомил отца с Москвой, они старались посмотреть всё самое интересное: фильмы, спектакли, выставки. Как рассказывал отец, пребывание в Москве не только значительно расширило его кругозор, но и способствовало лучшему пониманию того, что происходило в стране и в мире.

После окончания с отличием училища в 1932 году отца направили командиром пулемётного взвода в 61-й кавалерийский полк в Москве, а позже назначили инструктором в полковую школу.

Вскоре в Москве у отца состоялась удивительная встреча, которая стала одним из главных событий в его жизни. Во время редких выездов в город он старался повидаться с другом детства, работавшим в Москве. И однажды, придя к нему домой, он встретил там его младшую сестру Катю — ту самую, которую когда-то спас! Катя окончила в Оренбурге железнодорожный техникум и получила назначение на работу на Савёловский вокзал Москвы.

Молодые люди начали часто встречаться, и через некоторое время они стали мужем и женой. Александр привёл молодую жену в военный городок полка. В помещении, где уже жила одна семья, фанерой отгородили часть комнаты. Это место и стало первым домом Родимцевых. Жили очень скромно, но дружно, помогая друг другу во всём.

За четыре года службы в полку Александр стал отличным кавалеристом и пулемётчиком. А положение в мире тем временем становилось всё тревожнее. Настал 1936 год, который круто изменил судьбу моего отца.       

В июле этого года в Испании начался мятеж фашистских генералов во главе с Франсиско Франко, выступивших против законного республиканского правительства. Мятежникам с самого начала военных действий оказывали помощь фашистские режимы Германии и Италии. Страна оказалась ввергнутой в Гражданскую войну, которая из-за вмешательства итало-германских вооружённых сил приняла международный характер. Тысячи людей из многих стран мира отправлялись добровольцами защищать Испанскую Республику от фашизма, создавались  интернациональные бригады. Уезжали в Испанию и первые добровольцы из СССР: лётчики, танкисты, военные советники. Александр Родимцев также подал рапорт с просьбой послать его в Испанию. Жене Кате он не обмолвился ни словом.

Ответа долго не было. Лишь осенью ему поступил приказ явиться в Наркомат обороны к комдиву Семёну Урицкому. В короткой беседе комдив сообщил, что его просьбу решили удовлетворить. Домой отец вернулся взволнованным, и, как он ни старался сдержаться, Катя, увидев, что он читает в газете о событиях в Испании, встревожилась. Назавтра отец снова прибыл в наркомат, прошёл инструктаж, после чего переоделся в приготовленную для него гражданскую одежду, показавшуюся ему очень неудобной, получил новые документы и деньги на дорогу. Поезд Москва — Париж отправлялся в тот же вечер. Говорить с кем-либо об отъезде строго запрещалось, в том числе со своим командованием в полку. Жене также следовало говорить как можно меньше.

Ничего не придумав, что сказать жене о срочном отъезде, да ещё появившись перед ней в необычном виде, отец просто сказал: «Еду, Катя». И на её вопрос: «Куда?», ответил: «В Испанию». Наскоро собрав с помощью жены самое необходимое и взяв фотографии её и дочурки, он вышел из дома, сел в трамвай и поехал на Белорусский вокзал. Отец часто вспоминал, что весь путь до вокзала его мучила мысль о том, как же случилось, что он так быстро покинул дом,  толком ничего не объяснив жене, не имея даже возможности сказать, когда вернётся. Да и сам себе он не мог ответить ни на этот вопрос, ни вернётся ли вообще? 

Из Парижа, получив последние указания в советском посольстве, отец выехал поездом в Барселону. После Парижа на всё время загранкомандировки Александр Родимцев стал Павлито Гошесом. В вагоне к нему подошёл незнакомец, который  назвал отца его новым именем, произнёс пароль и представился: «Будем знакомы. Петрович Кирилл Афанасьевич. В Испании будем работать вместе. Задания будешь получать от меня». Лишь много позже отец узнал, что его попутчиком оказался будущий Маршал Советского Союза Кирилл Мерецков, один из известнейших полководцев Великой Отечественной войны, находившийся в Испании под псевдонимом Петрович.

По прибытию в Испанию отец получил задание отправиться в город Альбасете, где находился учебный центр республиканской армии. Какими же были его удивление и радость, когда в первый же вечер он встретил в гостинице... своего друга Диму Цюрупу! Оказалось, что он отвечал за приём советской военной техники и распределение добровольцев по местам.

Получив ценные советы друга, отец отправился в арсенал в сопровождении переводчицы, которую звали Мария Хулия. Об этой женщине отец всегда рассказывал с особой теплотой. Её настоящее имя Мария Фортус. Её биография была удивительной, полной опасностей и драматических событий. Она участвовала в Гражданской войне в нашей стране. В Испании Мария выполняла особые поручения советских советников. Во время Великой Отечественной войны она находилась в знаменитом своими военно-диверсионными операциями партизанском отряде Героя Советского Союза Дмитрия Медведева, где планировала боевые задания и лично участвовала в подпольной работе в тылу врага. Отец на всю жизнь сохранил дружбу с Марией Фортус, сыгравшей заметную роль в его военной службе.

Увидев, как разноязыкая группа людей столпилась у длинного стола, на который выкладывали пулемёты разных марок, и безуспешно пыталась их собрать, Родимцев — Павлито начал обучать их по принципу: делай, как я!  Так, чтобы все видели, он аккуратно собрал первый пулемёт. Потом ещё и ещё. Люди смотрели на него с уважением, а узнав, что капитан Павлито прибыл из Советского Союза, громко приветствовали его. Отец не только учил добровольцев и бойцов республиканской армии обращаться со всеми марками пулемётов, но и метко стрелять и тактически грамотно действовать в бою.

За короткое время отец со своими помощниками подготовил 24 пулемётных расчёта, а республиканская армия получила много хотя и разношёрстного, но исправного оружия. Когда франкисты подошли к Мадриду, отец получил от Петровича задание отправиться вместе с подготовленными бойцами на помощь частям, оборонявшим столицу, и вскоре капитан Павлито уже участвовал в бою — первом в его воинской службе. Взять Мадрид с ходу в ноябре 1936 года франкистам не удалось, несмотря на большой перевес в живой силе и технике. И произошло это во многом благодаря советским добровольцам и советникам.

Впереди капитану Павлито предстояли тяжёлые бои в рядах интернационалистов на реке Мансанарес, на Хараме, под Толедо, Бриуэгой и Брунете. По мнению вышестоящих советских советников и испанских командиров, Родимцев во всех сражениях проявил себя как грамотный и смелый офицер и мастер пулемётного дела. Особенно заметным стал его вклад в своевременное обнаружение планов врага и подготовку Гвадалахарской операции, в ходе которой был разгромлен 70-тысячный итальянский экспедиционный корпус, наступавший на Мадрид. Это была первая столь крупная победа республиканских войск и прогрессивных сил всего мира над фашизмом, имевшая большой международный резонанс. Посланцы Советского Союза — советники, общевойсковые командиры, лётчики, танкисты и артиллеристы — внесли очень большой вклад в эту победу. 

О том, как сражался с фашизмом на испанской земле капитан Павлито, рассказали в своих воспоминаниях его начальники и соратники.  Вот как описывает Кирилл Мерецков действия капитана Павлито в бою около Университетского городка Мадрида: «Вот случай на мосту у Мансанареса в Мадриде. Мост этот мы называли "французским". Марокканцы прорвались к окраине города и на рассвете атаковали мост. Республиканский пулемёт, державший переправу под обстрелом, внезапно отказал. Фашисты уже вбегали на мост и, стреляя на ходу, устремились к нашему берегу. Бойцы дрогнули. Ещё несколько секунд, и враг прорвётся в город. Под огнём Родимцев бросился к пулемёту. Фашисты были уже в нескольких шагах, когда "максим" снова заработал. Вражеские солдаты, срезанные ливнем пуль в упор, свалились на мост. А другие откатились прочь» [4].

За этот бой Александр Родимцев получил первый в своей жизни орден — Красного Знамени. У моего отца будет много наград, но орден за бой на реке Мансанарес у стен Мадрида первый, незабываемый.       

Родимцев приобрёл в Испании и многие командирские навыки, в реальной боевой обстановке осваивая науку управления войсками. Об этом тоже вспоминает Мерецков: «Превосходно показал себя в Испании капитан (сначала он был лейтенантом) А.И. Родимцев. Я часто видел его в бою и смог оценить его качества. Являясь военным советником у Листера, Родимцев приносил, как мне кажется, большую пользу тактичными и умелыми советами по руководству подразделениями, а если возникала необходимость, то и примером личного мужества в острых ситуациях.

Вот франкисты атакуют со стороны Толедо, нацелившись на стык республиканских соединений и вклиниваясь между ними. Чтобы задержать противника, штаб посылает вперёд дивизию. Командира на месте нет. Родимцев получает от меня приказ: развернуть дивизию и ввести в бой. До этого Родимцеву не приходилось командовать у нас даже полком. Поэтому вслед посылаю другого офицера — проверить, как пойдёт дело. Предупреждаю, что через два часа буду на месте сам. Родимцев слегка нервничал, но действовал чётко. И, когда я приехал, офицер очень высоко оценил его действия. Садимся в броневик, объезжаем поле боя. Действительно, всё идёт, как надо... Об А.И. Родимцеве не раз сообщали в Москву и ходатайствовали о присвоении ему звания Героя Советского Союза» [5].

Удивительно, но факт: десятки раз пройдя сквозь бомбёжки и обстрелы, сражаясь на передовой под огнём врага, отец ни разу не был ранен, словно был заговорённым. Многие испанские боевые товарищи считали его «счастливчиком».

Дважды Герой Советского Союза генерал армии Павел Батов, также находившийся в тот период советником в Испании под именем Пабло Фриц, так вспоминал об отце: «Я видел Александра Родимцева в Испании на реке Хараме, где в тяжёлых боях 12-я интернациональная бригада сдерживала натиск франкистов, итальянских и немецких интервентов: он под огнём на поле боя ремонтировал пулемёты. Военный человек поймёт, какой это был подвиг — держать в боевой готовности пулемёты более чем 20 разных устаревших систем. Испанские товарищи ценили вклад советских добровольцев в борьбу за свободу, против фашизма. Родимцева они считали храбрейшим из храбрых и прозвали его "профессором пулемётного дела республиканской армии"».   

Видевшая много раз Родимцева в боевой обстановке, Мария Фортус рассказывала: «Во время одного из боёв мы с капитаном Павлито находились на командном пункте бригады. Вдруг командир бригады Энрике Листер увидел: танки, поддерживающие наступление его бойцов, внезапно изменили направление движения и пошли прямиком туда, где, как нам было известно, расположилась сильная артиллерийская засада противника.

Что делать? Как предупредить танкистов? Радиосвязи с ними нет…

И тут капитан Павлито, не раздумывая, под плотным огнём фашистов бросился наперерез танковой колонне, нагнал переднюю машину, вскочил на броню и начал барабанить в люк…Танкисты были предупреждены и приняли меры, боевую задачу успешно выполнили. А когда Павлито возвратился на командный пункт, на его шинели оказалось множество пулевых и осколочных отметин».

О том, что судьба благоволит смелым и решительным воинам, рассказывал спустя много лет и сам отец: «Среди тех, кто прошёл войну с первого до последнего дня, было много отчаянно смелых людей, не раз рисковавших собой. Остаться в живых им помогло не просто везение, их выручало отличное знание своей военной профессии, умение ориентироваться в сложной обстановке, уверенность в своих силах, трезвый расчёт. Именно сочетание личного мужества, выдержки и  профессионализма выделяло их среди других и помогало выжить в самых невероятных обстоятельствах».         

Отец вернулся в Москву из Испании в сентябре 1937 года, и вскоре его дважды вызывали в Кремль. В первый раз председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Калинин вручил ему сразу два ордена Красного Знамени. Во время второго посещения Михаил Иванович, пожав майору Родимцеву руку, произнёс: «Часто встречаемся, товарищ Родимцев!» И вручил ему орден Ленина и Золотую Звезду Героя Советского Союза.

Александр Родимцев стал сорок пятым героем, отмеченным высшей наградой Родины. Этих людей — первых Героев Советского Союза — знала вся страна.

По возвращении в свою часть отец был назначен командиром кавалерийского полка, а в январе 1938 года его зачислили слушателем Военной академии имени М.В. Фрунзе. Окончив академию с отличием, он продолжил службу в Белорусском особом военном округе в должности помощника командира 36-й кавалерийской дивизии. Участвовал в освободительном походе Красной армии в Западную Белоруссию, а в марте 1940 года находился в войсках, отправленных на советско-финскую войну, однако участия в боевых действиях не принимал.

В октябре 1940 года в судьбе моего отца вновь произошёл крутой поворот. Ему предложили пройти обучение на курсах  командного и штурманского состава ВВС при Военной академии имени Н.Е. Жуковского. Это был период активного строительства воздушно-десантных войск, требовались командирские кадры, желательно с боевым опытом. Нужно было переквалифицироваться из кавалериста и пулемётчика в десантника.

Отец начал осваивать то, о чём мечтал в детстве, — прыжки с парашютом. Тренировки шли с утра до вечера. Полученным после учёбы значком инструктора-парашютиста отец гордился не меньше, чем другими своими наградами.

Полковника Родимцева назначили командиром 5-й воздушно-десантной бригады, которая входила в состав 3-го воздушно-десантного корпуса. Части корпуса дислоцировались в Одесском особом военном округе, а штаб находился  в г. Первомайске Николаевской области. Родимцев принял бригаду 17 мая 1941 года. Впоследствии отец написал в своих мемуарах о том, что ему пришлось внести серьёзные изменения в обучение личного состава. Он видел, что основной упор делался на парашютную подготовку и десантирование, но опыт боёв в Испании подсказывал ему, что этого недостаточно. Ведь после приземления десантник должен сражаться на земле, на незнакомой местности, вероятнее всего, с превосходящими силами противника, а значит, бойцам следует совершенствовать владение всеми видами оружия и приёмами рукопашного боя, быть тактически грамотными. За короткий срок отцу и его помощникам удалось повысить уровень подготовки десантников.        

Когда началась Великая Отечественная война, уже в первые недели стало ясно, что из-за быстрого продвижения   немецких войск вглубь нашей страны десантироваться бригаде не придётся, сражаться надо будет на земле. 11 июля 1941 года передовые части 1-й танковой группы вермахта оказались вблизи Киева. В этот же день 3-й ВДК получил приказ срочно отправиться в район Киева.  

Десантники Родимцева заняли позиции в Голосеевском лесу на окраине Киева и в ночь на 9 августа атаковали врага. Об этих боях отец после войны вспоминал: «5-я бригада наступала! В августе 41-го года мы прошли с боями 15 километров, в среднем 800 метров в день. В августе! Кто участвовал в Отечественной войне, поймёт, что значило для той поры идти на запад!» 

Как показали дальнейшие события, войска фронта оказались не в состоянии долго сдерживать противника, а тем более наступать. Но своим порывом они намного продлили киевскую оборону, которая продолжалась 83 дня. И не их вина, так же, как и не вина командования Юго-Западного фронта, в том, что большинству защитников города пришлось заплатить слишком высокую цену за промедление с организованным отходом, который был необходим ради спасения войск и гражданских людей.

Причиной трагической задержки в отдаче приказа командованию фронта на отвод войск за Днепр явилось категорическое нежелание Иосифа Сталина своевременно прислушаться к мнению Генерального штаба. В результате весь Юго-Западный фронт вскоре оказался в окружении.

Впоследствии начальник Генерального штаба германской армии генерал-полковник Франц Гальдер назвал битву под Киевом «величайшей стратегической ошибкой в восточном походе». Откуда, казалось бы, такая суровая оценка? Ведь город был вскоре захвачен немцами. После войны на этот вопрос ответил другой участник тех событий генерал Эдгар фон Бутлар, написав, что в результате упорного сопротивления Красной армии, на которое натолкнулись фашистские войска под Киевом, «немцы потеряли несколько недель для подготовки и проведения наступления на Москву, что, по-видимому, немало способствовало его провалу».

Несмотря на удачное начало боевых действий, 5-й воздушно-десантной бригаде пришлось в сентябре вместе с другими бригадами 3-го ВДК отступить, а затем выходить из окружения. Однако десантники Родимцева не шли, таясь лесами и ночами. Сохраняя дисциплину и организованность, они громили тылы немецких частей и гарнизоны, уничтожали технику и склады. Но самым поразительным эпизодом этих боёв был марш по немецким тылам на захваченных немецких грузовиках — прямо через занятые врагом сёла! Немцы несколько раз принимали колонну за свою воинскую часть. Они не могли поверить, что, находясь в окружении, русские будут так открыто и бесстрашно двигаться по захваченной немцами территории в сторону фронта!

19 сентября 3-й ВДК вышел из окружения. Чтобы понять, каких усилий, мужества и воинского умения это потребовало от командиров и бойцов, достаточно привести данные о том, что в сентябре 1941 года во вражеском кольце оказалось 453 тыс. человек из состава Юго-Западного фронта. Это было крупнейшее с начала войны окружение советских войск. В общей сложности из окружения пробилось около 15 тыс. человек [6].

Вскоре 3-й ВДК переименовали в 87-ю стрелковую дивизию, а её командиром назначили полковника Родимцева. Однако уже в январе 1942 года в дивизии был зачитан приказ наркома обороны, в котором говорилось, что за успешные боевые действия в боях за Отечество, за проявленные при этом стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за массовый героизм личного состава дивизия получает наименование 13-й гвардейской. В мае 1942 году отцу присвоили звание генерал-майора.

После тяжёлых и неудачных для Красной армии боёв на Харьковском направлении в июле 1942 года дивизия была выведена в резерв для доукомплектования в Николаевку, неподалёку от Сталинграда на левом берегу Волги. Отец понимал, что передышка будет недолгой. Обстановка в районе Сталинграда осложнялась с каждым днём.

По приказу Ставки вечером 11 сентября 1942 года 13-я гвардейская стрелковая дивизия сосредоточилась на левом берегу Волги напротив центральной части Сталинграда. Положение оборонявшихся в городе частей к этому моменту оказалось критическим. Гитлеровцы уже ворвались в город, вышли в нескольких местах к Волге и были уверены в том, что до его взятия остались считаные часы.

Маршал Советского Союза Георгий Жуков так писал о событиях тех дней: «13,14,15 сентября для сталинградцев были тяжёлыми, слишком тяжёлыми днями… Перелом в эти тяжёлые и, как временами казалось, последние часы был создан 13-й гвардейской дивизией А.И. Родимцева. После переправы в Сталинград она сразу же контратаковала противника. Её удар был совершенно неожиданным для врага. 16 сентября дивизия А.И. Родимцева отбила Мамаев курган» [7].

В Сталинграде. 1942 год 

 

Уже сама переправа дивизии через горящую Волгу под огнём врага вошла в историю войны. Отец часто повторял, что это была не просто переправа, а форсирование широкой водной преграды под воздействием противника, причём без авиационного и артиллерийского прикрытия. Из подожжённой нефтебазы горящая нефть растекалась по реке. Надо было пройти в буквальном смысле сквозь огонь и воду! Не хватало боеприпасов, автоматического оружия, не было разведданных, но медлить было нельзя. Судьбу города решали уже не дни, а часы. Большую помощь в обеспечении 13-й гвардейской дивизии боеприпасами и вооружением в оставшееся до переправы время оказал командующий Юго-Восточным фронтом Андрей Ерёменко, а когда дивизия переправилась на правый берег, усилить её огневую мощь помог командующий 62-й армией Василий Чуйков.

Переправляться днём под губительным огнём немецкой авиации и артиллерии было невозможно. Первыми форсировали Волгу в ночь с 14 на 15 сентября лучшие подразделения дивизии из 42-го гвардейского полка, хорошо вооружённые, укомплектованные опытными бойцами и командирами. Им удалось отбросить гитлеровцев от берега, отбить у врага железнодорожный вокзал и захватить несколько зданий в центре города. На следующее утро до двух дивизий врага пошли в наступление. Разгорелись схватки, переходившие врукопашную, четыре раза в течение одного дня вокзал переходил из рук в руки, но остался за гвардейцами.

Родимцев вместе со штабом переправился на правый берег уже с рассветом под огнём противника. На правом фланге 39-й гвардейский полк, переправившийся в следующую ночь, выбил немцев с Мамаева кургана — с высоты 102 м, господствующей над городом и переправой. 

Сталинград. В штабе 62-й армии. Начальник штаба Николай Крылов, командарм Василий Чуйков, член ВС 
Кузьма Гуров, командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии Александр Родимцев

 

Противнику удалось потеснить дивизию Родимцева, но не уничтожить её. Сто сорок дней 13-я гвардейская удерживала узкую полосу волжского берега в центре города на протяжении более четырёх километров по фронту, не позволив   гитлеровцам прорваться к Волге в полосе её обороны.

Судьба распорядилась так, что моему отцу вместе со своими гвардейцами довелось оказаться в эпицентре событий, определивших весь ход Второй мировой войны. Они стали участниками битвы, которая явилась коренным переломом в войне, и сделать это им пришлось тогда, когда судьба сражения в какой-то момент зависела именно от них.

Не будет преувеличением сказать, что 13-я гвардейская дивизия спасла Сталинград в сер. сентября 1942 года, отбивая атаки превосходящего в 10–15 раз по численности противника, выполнив главную задачу — обеспечить в критический момент битвы передышку командованию, во время которой удалось направить в район Сталинграда дополнительные соединения и переправить их в город. С прибытием в город каждой новой боевой единицы нарастало сопротивление врагу и росла уверенность в том, что Сталинград мы отстоим.

Следует отметить, что в Сталинград в первую очередь направлялись лучшие соединения, командование и личный состав которых имели боевой опыт и специальную подготовку. И неслучайно выбор руководства пал на 13-ю гвардейскую. Эта дивизия, как и некоторые другие, направленные вскоре на защиту города, была создана из воздушно-десантного корпуса и проявила свою высокую боеспособность в предыдущих сражениях.  

В 1975 году Маршал Советского Союза Василий Чуйков подарил моему отцу свою книгу «Сражение века», в которой сделал такую запись: «Если бы не 13-я гвардейская, то трудно сказать, что было бы в середине сентября 1942 года». 

Вспоминая сражения в Сталинграде, отец особо подчёркивал, что в первых рядах шли молодые солдаты и офицеры. Только молодые, хорошо обученные солдаты и командиры могли выполнить задачи, казавшиеся непосильными. Командиру передового батальона, сбросившего немцев с  Мамаева кургана, Ивану Исакову было всего 20 лет! Он выжил, прошёл всю войну, стал полковником и часто приходил в гости к отцу, когда наша семья жила в Москве. 

Генерал Родимцев беседует с бойцами. Сталинград. 1942 год 

 

В этих боях, проходивших среди городских развалин, когда зачастую было трудно понять, где свой, а где чужой, оказались востребованными навыки десантников, владеть которыми обучали всех бойцов: умение вести бой в окружении, врукопашную, днём и ночью, хорошо владеть всеми видами оружия, выносливость и взаимовыручка. Именно эти качества гвардейцев Родимцева уравнивали шансы, когда им приходилось сражаться с превосходящими силами противника, позволяли не просто выжить в аду Сталинграда, но и уничтожать врага. 

Среди множества примеров мужества и стойкости воинов 13-й гвардейской особое место занимает оборона дома Павлова. Направленная по заданию Родимцева, группа из четырёх разведчиков 42-го гвардейского полка во главе с сержантом Яковом Павловым выбила немцев из четырёхэтажного здания на площади 9 Января и несколько дней удерживала его. Для обороны этого важного опорного пункта на помощь им отец приказал направить взвод из 22 человек во главе с лейтенантом Иваном Афанасьевым. Пятьдесят восемь дней и ночей гарнизон из 26 гвардейцев, среди которых были воины десяти (!) национальностей, удерживал этот дом, отразив сотни атак врага.

В 1940 году немецкие войска, в составе которых действовала и 6-я полевая армия, наступавшая на Сталинград, за 36 дней разгромили бельгийские, голландские, основную часть французских и британские экспедиционные войска и без боя вошли в Париж. За 27 дней гитлеровцы разгромили польскую армию и захватили столицу страны. Но за два месяца одной из лучших в вермахте армии так и не удалось сломить сопротивление горстки бойцов — гвардейцев Родимцева!

Из воспоминаний отца: «На личной карте фельдмаршала Паулюса этот дом был отмечен как крепость. Пленные немецкие разведчики считали, что его обороняет батальон. Об этом доме сначала узнала наша армия, потом вся страна и, наконец, весь мир… Слава о защитниках этого дома не померкнет в веках» [8].

Когда после войны многих воинов 13-й гвардейской дивизии спрашивали о том, какова была роль комдива в Сталинграде, они отмечали его твёрдость, решительность, личную смелость, заботу о подчинённых и подчёркивали, что  больше всего они боялись подвести своего командира, не сумев выполнить приказ. 

Комиссар дивизии Михаил Михайлович Вавилов сказал о Родимцеве так: «Да, он был бесстрашен и храбр, на редкость хладнокровен в минуты смертельной опасности. Всё это так. Но Александр Ильич обладал чертой характера, без которой не может быть истинного военачальника: он был душевно отзывчивым, щедрым к своим подчинённым. В дивизии генерал Родимцев не только хорошо знал многих командиров и бойцов. Важно другое: он знал, кто на что способен. Знал и смело поручал необходимое задание. Характер командира стал характером тринадцатой гвардейской».  

Очень ёмко и искренне написал об отце уже после его кончины командарм легендарной 62-й армии Василий Чуйков: «Родимцев был обыкновенный, как все, и чуточку необыкновенный. Добрый к друзьям, но непримиримый к врагам своего народа. Бесхитростный и смекалистый, вокруг пальца не обведёшь. Простодушный, сердечный, но кремень, хоть огонь высекай. Покладистый и гордый, обидишь зря — не простит. Это был самородок народный!» [9].

Отец, отвечая однажды на вопрос журналистов, чем был для него Сталинград, сказал: «Это как второй раз родиться…»

После Сталинграда отца назначили командиром 32-го гвардейского корпуса, который вошёл в состав 5-й гвардейской армии. Соединения, участвовавшие в Сталинградской битве, в нашей армии до конца войны называли «сталинградскими». Командование направляло их в бой на самые трудные участки, будучи уверенным в их стойкости и умении.

Летом 1943 года части под командованием отца сражались под Прохоровкой на Курской дуге, отражая натиск танковых дивизий СС. Затем в составе войск 2-го, а позже 1-го Украинского фронтов они освобождали Белгород и Полтаву, Кременчуг и Кировоград. Дороги войны привели их в Первомайск — город, в котором отца и его десантников застала война. 32-й гвардейский корпус участвовал в разгроме корсунь-шевченковской группировки гитлеровцев. Эту операцию называли «вторым Сталинградом».

В январе 1944 года отцу присвоили звание генерал-лейтенанта. Части, которыми он командовал, вновь отличились стойкостью и умением в боях на Сандомирском плацдарме на реке Висла в августе 1944 года. Маршал Советского Союза Иван Конев, бывший в то время командующим 1-м Украинским фронтом, написал об этих событиях так: «5-я гвардейская армия была введена в сражение в самый напряжённый момент операции, когда шла острая борьба за удержание и расширение плацдарма на Висле и отражение массированных танковых атак противника. 13 августа силами четырёх танковых и одной моторизованной дивизий противник нанёс удар... Однако вражеский танковый таран напоролся на противотанковую оборону и стойкость войск 5-й гв. армии, которая имела большой боевой опыт, приобретённый в Сталинградской битве и на Курской дуге» [10]. 

Мне довелось быть свидетелем разговора моего отца с командующим 5-й гвардейской армии генералом армии Алексеем Жадовым. Вспоминая Сандомирскую операцию, они говорили, что по своему упорству и количеству вовлечённой с обеих сторон техники на ограниченном пространстве она напомнила им сражение на Курской дуге.

Стремительно пройдя по Южной Польше, 32-й гвардейский корпус вышел к Одеру. Форсирование Одера, по описанию отца, явилось одной из самых тяжёлых и упорных битв. Но в войсках уже царило победное настроение, да и воевать они научились так, что остановить их было невозможно.

24 апреля 1945 года части 32-го гвардейского корпуса вышли на Эльбу в районе г. Торгау, где 25 апреля состоялась знаменитая встреча союзников — советских и американских войск. Отец принимал участие в торжественных  мероприятиях, которые проводились по случаю этой встречи. Однако вскоре был получен приказ — на Дрезден.

Уже пал Берлин, а войска 1-го Украинского фронта продолжали сражаться. 8 мая был взят Дрезден, и солдаты славной 13-й гвардейской дивизии принимали участие в спасении сокровищ Дрезденской галереи, подготовленных гитлеровцами к уничтожению.

В тот же день поступил приказ идти на помощь восставшей Праге. 9 мая Прага была освобождена, но части 32-го гвардейского корпуса продолжали преследовать противника. Вот что рассказывал отец о том, каким был для него  долгожданный День Победы. Этот день выдался у отца не таким торжественным, как у большинства советских людей, и радостная новость оказалась для него неожиданной.

Отец вспоминал, что в то незабываемое  утро 9 мая 1945 года он находился на командном пункте одной из частей неподалёку от Праги. Только что был освобождён лагерь с военнопленными, но установившуюся было тишину вновь прервали звуки боя. Войска 32-го гвардейского корпуса преградили путь немецким частям группы армий «Центр», пытавшимся прорваться на запад. Неожиданно на КП вошёл знакомый отцу офицер из штаба армии. Он был очень взволнован и что-то говорил. Родимцев подал ему знак, чтобы тот подошёл ближе, так как из-за грохота боя было  невозможно понять, что он говорит. Офицер подошёл ближе и, пытаясь перекрыть шум канонады, прокричал: «Товарищ генерал, победа!» 

Отец говорил, что в тот миг в это трудно было поверить, когда рядом продолжался бой, который вели его подчинённые, потому что для них и для их командира война ещё не закончилась. Лишь 13 мая поступил приказ прекратить боевые действия.

Легендарные герои Сталинградской битвы. Слева направо: Герой Советского Союза Яков Павлов, генерал-полковник Александр Родимцев, Маршал Советского Союза Василий Чуйков и главный скульптор мемориала на Мамаевом кургане Евгений Вучетич. Волгоград. 1967 год

 

После войны большую часть службы отец провёл вдали от Москвы. Такая кадровая политика была характерна в те годы в отношении многих военачальников, ставших известными в Великую Отечественную войну.

Отец служил на командных должностях в Московском, Восточно-Сибирском, Северном, Киевском военных округах, а в промежутке — в 1953–1956 годах — была командировка в Албанию, где он занимал пост главного военного советника и военного атташе. Вот так — из холода в жару, потом снова в суровые края. Однако отец никогда не роптал на свою судьбу. Более того, он всегда стремился к самостоятельной работе, вдали от кабинетов и порой в ущерб высоким постам, и не рвался в столицу.

О войнах, которые отец прошёл, и о своих боевых товарищах он рассказал в своих книгах: «Под небом Испании», «Твои, отечество, сыны», «Гвардейцы стояли насмерть», «Машенька из Мышеловки», «На берегах Мансанареса и Волги», «Волонтёры свободы», «На последнем рубеже», в многочисленных статьях и интервью, на встречах в самых разных аудиториях.

70-летие генерала Александра Родимцева. В семейном кругу. Слева направо в нижнем ряду — дочь Ирина, жена Екатерина Осиповна, внук Павел, Александр Родимцев, дочь Наташа. Верхний ряд — внук Александр, сын Илья, невестка Ирина, зять Юрий Матюхин. Москва. 1975 год

Отца не стало 13 апреля 1977 года. Похоронен он на Новодевичьем кладбище в Москве. Но память о нём живёт и в нашей стране, и за рубежом. Он почётный гражданин Волгограда, Полтавы, чешского г. Литомержице. Его именем названы улицы, школы, установлены памятники в Шарлыке, Оренбурге, Волгограде, Москве, Курске, Пятиморске, Рязани (на территории училища ВДВ), в Киеве, Чернигове. В 1978 году из Николаева вышел в плавание большой рыболовный траулер «Генерал Родимцев».

Об отце написаны книги, его имя звучит в стихах известных советских поэтов: Евгения Долматовского, с которым отец дружил с войны и до конца своих дней, Александра Межирова, Риммы Казаковой, Вячеслава Афанасьева и других. Многие факты легендарной биографии и черты характера Александра Родимцева вошли в образы героев художественных  произведений: поэмы «Добровольцы» Евгения Долматовского и его песен, а также стихов и пьес Константина Симонова, романов Михаила Шолохова «Они сражались за Родину», Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», книг Бориса Полевого, киноэпопеи «Освобождение», «Сталинград» и многих других.

В краткой статье нелегко рассказать обо всех и обо всём, заслуживающем внимания в биографии моего отца.

В 2016 году в издательстве «Вече» вышла моя книга об отце «Генерал Родимцев. Прошедший три войны». Он был человеком своего времени. Судьба дала ему возможность проявить себя, и он оправдал доверие всех, кто верил в него, став героем своей эпохи.

Генерал Родимцев с сыном Ильёй и невесткой Ириной. Волгоград. 1972 год 

 

Все, кто интересуется историей судьбоносных сражений ХХ века, подробностями биографии и боевого пути генерала Родимцева, судьбами многих и многих людей, вместе с которыми он прошёл свой жизненный путь, — его командиров, однополчан, товарищей, или кто хотел бы лучше узнать о том, каким он был человеком и семьянином, как относились к нему его подчинённые, о годах службы в мирное время, найдут для себя в этой книге что-то интересное и малоизвестное об этих людях и событиях, участником которых был мой отец — Александр Ильич Родимцев.   

 

Илья Родимцев, член Союза писателей России и Фонда памяти полководцев Победы, кандидат экономических наук, сын дважды Героя Советского Союза генерал-полковника Александра Родимцева

 

                  

Использованная литература

1. Родимцев А.И. Твои, отечество, сыны. — Киев: Изд-во политической литературы Украины, 1974. — С. 11.

2. Там же. — С.12.

3. Там же. — С. 13–14.

4. Мерецков К.А. На службе народу. — М.: Изд-во политической литературы, 1970. — С. 145.

5. Там же. — С. 144–145.                 

6. Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. — М.: Олма Медиа групп, 2010. — С. 281–282.

7.  Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 2. — М.: АПН, 1978. — С. 78.

8. Родимцев А.И. Гвардейцы стояли насмерть. — М.: ДОСААФ, 1973. — С. 203.

9.  Матюхин Ю.П. Неодолимые. — М.: Современник, 1985. — С. 4.

10. Конев И.С. Записки командующего фронтом 1943–1945. — М.: Наука, 1972. —

С. 276–278.