Папаша её величества

В воспоминаниях Екатерины Великой находим такие строки: «Незадолго до поста... мне объявили о смерти моего отца... Мне дали досыта выплакаться в течение недели, но по прошествии недели Чоглокова пришла мне сказать, что довольно плакать, что императрица (Елизавета Петровна. — Авт.) приказывает мне перестать, что мой отец не был королем... что великой княгине не подобает долго оплакивать отца, который не был королем».

Впрочем, Екатерине разрешили носить траур ещё шесть недель. Не возьмусь сказать, что она хотела особо подчеркнуть процитированными здесь словами: самодурство и бестактность Елизаветы или свою глубокую любовь к отцу, скорбь по случаю его кончины? Был ли ей так дорог и близок отец?

Все, кому приходится писать об Екатерине II, довольно подробно пишут о её матери Иоганне Елизавете, урождённой принцессе Гольштейн-Готторпской (1712–1760),  «даме, приятной во всех отношениях». Отец великой императрицы всегда в тени, сказать о нём, честно говоря, практически нечего.

Итак, ровно 270 лет назад, 16 марта 1747 года, сей мир покинул владетельный герцог Ангальт-Цербстский Христиан Август ( 1690–1747), отец «принцессы Фике» — будущей российской императрицы Екатерины Великой, отпрыск одной из ветвей древнего рода Асканиев. Своим крохотным владением он управлял совместно с братом, впрочем, лишь формально. Фактически всю жизнь Христиан Август провёл на прусской военной службе, не зная ни громких побед, ни трагических поражений. Собственно говоря, перед нами предстаёт совершенно заурядный служака, добросовестный и ограниченный гарнизонный генерал. Никто вам сейчас уже не скажет, был ли он добр, умён, наделён хоть какими-то яркими чертами характера. Единственное, что известно доподлинно, — герцог являлся убеждённым лютеранином и вроде даже выказал недовольство (тут же угасшее) переходом дочери — жены русского престолонаследника — в православие. Вот и всё. Да, в 1742 году король Фридрих II Прусский сделал Христиана Августа генерал-фельдмаршалом. Потолок карьеры.

Антуан Пэн. Портрет Христиана Августа Ангальт-Цербстского

Жена, помянутая выше Иоганна Елизавета, считала мужа скучным солдафоном и не ограничивала себя в выборе ухажёров. Отец детьми не занимался. Матери они тоже не были интересны. Нет, не думаю я, что в 1747 году Екатерина так уж горько и искренне убивалась по почившему папеньке...

Кстати, у неё был младший брат Фридрих Август ( 1734–1793), на котором род герцогов Ангальт-Цербстских и пресёкся. Примечательный штрих к портрету Екатерины: став могущественнейшей государыней сильнейшей и богатейшей державы, братца в Россию она не звала, сама к нему не ездила и вниманием (подарками) не баловала.

Конечно, незначительность личности Христиана Августа ещё как-то можно пережить. Плохо, что он был немцем. И Екатерине русские патриоты нашли «более подходящего» родителя. Сейчас часто можно слышать, что хорошо в своё время погуляла в Париже Иоганна Елизавета, и одним из её удачливых кавалеров оказался красавчик Иван Бецкой.

Странная фамилия? Это мода была такая — давать бастардам усечённые фамилии. Иван Иванович Бецкой ( 1704–1795) — внебрачный сын русского князя и фельдмаршала, знатнейшего Ивана Юрьевича Трубецкого ( 1667–1750) и какой-то неустановленной шведской аристократки.

Екатерина действительно весьма уважала и выделяла Бецкого, он занимал не первостепенные, но значительные должности и играл заметную роль при дворе; можно сказать, что это был министр культуры и просвещения золотого екатерининского века.

Особо примечателен факт, что именно заботам Бецкого Екатерина поручила своего сына от Григория Орлова — будущего графа Алексея Бобринского. Выходит, мальчика просто отдали под опеку... родного дедушки?!

В качестве весомого аргумента в пользу «отцовства» Бецкого приводят такую историю. Лекарством от всех недугов в XVIII веке считалось кровопускание. Частенько эту процедуру делали и Екатерине. И вот как-то во время сего действия она якобы сказала: «Вот хорошо — вышла вся немецкая кровь. Только русская осталась!».

Неужели русская кровь у неё действительно была?