Свет Победы

100 лет назад родился Дмитрий Язов, последний военачальник, получивший звание маршала Советского Союза.

В ноябре 1941 года ему было 17 лет. Это были самые черные дни войны, враг наступал на Москву. Мальчишка из деревни Язово Калачинского уезда Омской губернии рвался на фронт, как герои Аркадия Гайдара. Рвался защищать страну. Он не успел окончить школу, но приписал себе год – сказал, что родился в 1923-м. В суматохе его не стали проверять – и сразу зачислили в пехотное училище, располагавшееся в эвакуации, в Новосибирске. Стране нужны были командиры. В августе 1942 года он оказался в действующей армии, на Волховском фронте. Ему вверили стрелковую роту. Это про таких, как он, сложили песню, которую маршал очень любил:

Выпьем за тех, кто зимою холодною

В мёрзлых лежал блиндажах,

Бился на Ладоге, дрался на Волхове,

Не отступал ни на шаг!

Выпьем за тех, то командовал ротами,

Кто замерзал на снегу,

Кто в Ленинград пробирался болотами,

Горло ломая врагу!

Фронтовые фотографии Дмитрия Язова

Они защищали Ленинград. И не пустили врага в пределы великого города. Непросто было ему – почти мальчишке – поднимать в атаки роты и уводить ребят от гибели. Там, в болотах, Язов дважды был тяжело ранен, а легких ранений и контузий не считал. Несколько месяцев провел на койке в медсанбате, чудом остался «на двух ногах». В 1943 году, во время прорыва Блокады, его унесли с поля боя ослепшим: снарядом тронуло голову. Но он снова вернулся на фронт и еще освобождал Прибалтику.

Он остался в армии и после войны. Окончил все курсы и академии, какие полагается. Были в его армейской биографии и секретные командировки на Кубу во время Карибского кризиса, и честная служба в отдаленных частях, на краю земли.

Майор Дмитрий Язов

Судьбоносный Владивосток

Летом 1986 года Михаил Горбачев (разумеется, с супругой) посетил Владивосток. Это была масштабная – и, как любил говорить Михаил Сергеевич, судьбоносная –  поездка, за которой внимательно следило телевидение. Генеральный секретарь «общался с народом», произносил исторические изречения. Словом, работал на камеру и на публику. Побывал он, конечно, и в воинских частях. Округ показался ему отлаженным механизмом, а его командующий – генерал армии Дмитрий Язов – настоящим военным интеллигентом. Быть может, выглядел он несколько простовато, но говорить умел «без бумажки» и рассуждал живо. Горбачев увидел в нем – современном генерале –  возможную замену постаревшим московским «ястребам и империалистам», которые, по мнению генерального секретаря, слишком заигрались в противостояние мировых сверхдержав. Он буквально привез Язова из Владивостока и назначил начальником главного управления Минобороны по кадрам. Это был тревожный звонок для всех «стариков» Минобороны.

Язов возглавил армию после скандального перелёта Матиаса Руста, западногерманского шалуна, который  на спортивном самолёте приземлился возле Спасской башни. Почему его пропустили, почему не вынудили приземлиться или не сбили? Всё чаще звучит конспирологическая версия: Горбачев пытался избавиться от несговорчивый маршалом во главе с министром обороны Сергеем Соколовым. Вряд ли можно считать совпадением, что буквально за неделю до инцидента в Советском Союза перестали глушить западные голоса – и «вражеский» взгляд на Руста сразу узнали миллионы советских людей.

А у Горбачева уже был в запасе Язов – радушный, компетентный, вроде бы не испорченный орденами и регалиями, столичными паркетами и цековскими кабинетами.  Умный – и в то же время простодушный. Было ему 62 года. Он и генералом армии стал только 3 года назад! По тогдашней иерархии Министерства Обороны Язов вряд ли входил и в двадцатку соискателей на высший пост в военном ведомстве. Но Горбачев не боялся сенсаций – наоборот, стремился к ним.

Правда, роль новому министру обороны Горбачев отвел не самую почетную. Язов должен был соглашаться с  беспрецедентными решениями по сокращению вооружений, по прекращению выпуска уникальных самолетов и ракет. По искоренению технологий. Было в те годы популярное слово – «конверсия», означавшее, во многом, уничтожение военной промышленности. Язов сопротивлялся. Как мог. Но расчет генерального секретаря оправдался: долгое время благодарность Горбачеву за неожиданное возвышение перевешивала армейскую логику.

По воспоминаниям сослуживцев, он слыл настоящим фанатиком воинской службы. Дисциплина, придирчивость к мелочам – из этого складывался стиль образцового командира. Язов был настоящим педантом и трудоголиком – и во главе колоссального аппарата не потерялся. А то, что это были не лучшие годы для нашей армии – не его вина. Он не был Стенькой Разиным,  подчинялся политическому руководству. Но с 1990 года Горбачев стал принимать решения о сокращении армии, практически не советуясь ни со своим министром, ни с Генеральным штабом. И тут Язов позволял себе спорить, доказывать… Почему мы сокращаем войска, а наши стратегические противники – и не думают? Почему идем на односторонние компромиссы? Он задавал эти вопросы мягко. И Горбачев, вероятно, понимал, что другой маршал в такой ситуации был бы резче…

Матросская тишина

А потом – ГКЧП. Заговор то ли против Горбачева, то ли «под эгидой Горбачева», против расшатывания страны. Свидетельства о тайном замысле гэкачепистов остались самые противоречивые. Язов не был инициатором движения, но именно ему товарищи отвели самую важную и неблагодарную роль в «путче» - ввод войск в Москву, который должен был обеспечить перехват власти и, в первую очередь, деморализовать Верховный Совет и правительство России. В любом случае, они пытались спасти Советский Союз – хоть с Горбачевым, хоть без него. Но Борис Ельцин и его команда, как известно, проявили тогда твердость, вывели на улицы десятки тысяч протестантов – и Язов понял, что назревает гражданская война. Не дожидаясь согласия в рядах ГКЧП, он вернул войска в казармы, по существу, прекратив кризис.

Годы спустя Язов вспоминал: «За все время после того, как был образован ГКЧП, я издал два документа. Первый: привести войска в повышенную боевую готовность. И второй – о том, чтобы вывести войска из Москвы 21 августа. А введены они были по моему устному приказу для охраны объектов, которые подлежало охранять в соответствии с повышенной боевой готовностью. В том числе охраняли Дом Президиума Верховного Совета РСФСР, Гохран. Кстати, ни копейки, ни камушка, ни одного грамма золота не украли».

В развязке «путча» маршал Советского Союза (это звание Язов получил к тому времени сравнительно недавно – в конце апреля 1990 года) оказался в камере «Матросской тишины»  почти на 500 дней, с обвинением в измене Родине. Освободили его из-под стражи по амнистии, в  январе 1993 года. Многим запомнилось его выступление по телевидению 22 августа 1991 года. Язов в состоянии нервного потрясения зачитывал покаянный текст, в котором просил прощения у президента Горбачева и его жены,  называл себя «старым дураком», которого втянули в авантюру. Позже Язов утверждал, что эти слова ему навязали и трактовал свои действия в августе 1991 года иначе – как принципиальную попытку спасти страну. И о Горбачеве отзывался не лучшим образом.

«Ведь в нашем сердце – свет Победы»

Соратники Язова уважали. И это не пустые слова. Достаточно вспомнить, что после амнистии он вернулся на почетные должности, был главным военным советником Минобороны, главным военным советником-консультантом начальника академии Генштаба. Это был настоящий реванш! А в последние годы жизни, уже в весьма преклонном возрасте, маршал Язов был генеральным инспектором Управления генеральных инспекторов Министерства обороны Российской Федерации.

Президент Владимир Путин поздравляет Дмитрия Язова с 90-летием

Он высоко оценивал возрождение мощи нашей армии, ее перевооружение. И, несмотря на преклонный возраст и болезни, успел приложить к этому руку. Его профессионализм, его опыт ценили высоко. Как и душевный нрав фронтовика. Он мог часами наизусть читать классику русской поэзии – с наслаждением и пониманием. Это была его отдушина. Он и сам писал стихи – еще с военном поры. Никогда не стремился их публиковать, но часто читал друзьям:

И пусть нас плуты предавали,

Но твёрдо мы удар держали.

Мы победили боль и беды,

Ведь в нашем сердце – Свет Победы!

Да, это было главное в его судьбе – Победа, 9 мая 1945 года. Ради этого дня не щадил жизни. Таким мы и будем его помнить.