Девять мгновений Татьяны Лиозновой

20 июня мы отмечаем столетие со дня рождения "железной леди советского кино" Татьяны Михайловны Лиозновой. 

Занимаясь мужским делом, этой хрупкой на вид женщине приходилось проявлять изрядную отвагу, преодолевая то, что можно было бы назвать непреодолимыми обстоятельствами. Татьяна Лиознова сняла всего девять картин. До обидного мало, если исходить из количества. Фантастически много, если помнить, что ни в одной из них она не повторилась. Трудно поверить в то, что «Три тополя на Плющихе» и «Семнадцать мгновений весны», «Мы, нижеподписавшиеся» и «Карнавал» – работы одного режиссёра.

В семье Лиозновых к искусству никто отношения не имел. Моисей     Александрович работал инженером-экономистом, Ида Израилевна – хранительницей домашнего очага. Именно мама, за плечами которой было всего три класса сельской школы, прививала дочери любовь к искусству. У Тани оказался абсолютный слух, она мечтала стать скрипачкой, занималась усердно, но, рано осознав, что музыка категорически не приемлет фальши, отказалась от музицирования. Максимализм во всем был фундаментальной чертой её характера. В пионерском лагере Таня впервые вышла на сцену. В роли… молодого маршала Будённого. А кино, как для многих, оставалось окном в другую жизнь. Связывать с ним жизнь девушка не собиралась: «Я всё принимала за правду, – вспоминала Татьяна Михайловна, – очень плакала, переживала за всё, что происходило на экране».

Родители хотели для дочери «настоящей серьёзной профессии» и уговорили поступать в МАИ. Татьяна справилась с труднейшей задачей, но заниматься не своим делом не смогла – после первого же семестра ушла из института. 

"Романа" с МАИ, куда её уговорили поступить родители, не сложилось.

Когда началась война, Моисей Александрович ушел на фронт добровольцем и погиб всего через два месяца –  в кровопролитных боях под Смоленском. Не вернутся домой и трое братьев Иды Израилевны. Через четверть века в память о близких Татьяна Михайловна снимет самую главную картину своей жизни.

Лиознова была очень закрытым человеком. Что она чувствовала, о чем думала, принимая решение идти во ВГИК? Механизм принятия судьбоносного решения позволяет многое понять в дальнейшей жизни неординарной личности. Но «ключа» к своей удивительной и трудной кинематографической судьбе Татьяна Михайловна нам не оставила. Её приняли в мастерскую режиссёра, сценариста и кинохудожника Всеволода Пудовкина, создателя таких картин, ставших мировой классикой: «Мать», «Суворов», «Адмирал Нахимов». Но педагогика отрывала слишком много времени от творчества, и Всеволод Илларионович покинул своих студентов, не доведя до выпуска. Спасать ситуацию пришлось Сергею Герасимову, только что набравшему собственный курс. Человек самоотверженный и очень ответственный, он, взвалив на себя двойную нагрузку, создал Первую объединённую мастерскую.

Для режиссёрского дебюта девятнадцатилетняя Лиознова выбрала новеллу Проспера Мериме «Кармен». Начинающему режиссёру были интересны сильные характеры. Через несколько лет танец неистовой испанки исполнит в «Молодой гвардии» Инна Макарова, игравшая Любу Шевцову. И ставить эту сцену будет сама Лиознова, работавшая  ассистентом на картине у Герасимова. По окончании института она получила распределение на киностудию имени Горького. Но приступить к работе не удалось – Татьяна Михайловна попала в жернова борьбы с космополитизмом и почти сразу была уволена.

В 25 лет ни работы, ни средств к существованию, ни перспектив. Другая бы сломалась. Но не она. Татьяна с мамой занялись шитьём на заказ. Три года она зарабатывала на жизнь иглой. Только в 1952 году Сергею Аполлинариевичу удалось устроить свою одарённую ученицу помощником режиссёра в театр им. Евг. Вахтангова, где другой его питомец, Самсон Самсонов, репетировал спектакль «Седая девушка» по пьесе тогдашнего министра культуры Китая Хэ Цзинчжи. А через год Лиознову восстановили на киностудии. Почти тридцать лет Татьяна Михайловна проработала там руководителем творческого производственного объединения юношеских фильмов.

Свою первую самостоятельную картину, снятую по сценарию своих наставников – Тамары Макаровой и Сергея Герасимова – Лиознова назвала «Память сердца». Она умела без ложного пафоса рассказывать о людях, наделённых сильным характером. Этого требовала и сама история, взятая из жизни. Летом 1944 года бомбардировочная авиация ВВС США в рамках операции под кодовым названием «Фрэнтик» совершала боевые вылеты с советских аэродромов. Через много лет английский журналист Ральф Паркер рассказал Тамаре Фёдоровне о своём соотечественнике, английском лётчике Ральфе Чадвике, сбитом над ещё оккупированной фашистами территорией нашей страны и спасённом простой сельской учительницей. Главные роли у молодого режиссёра сыграли сама Макарова и Андрей Попов. Вспоминая эту картину, ловишь себя на крамольной мысли – как восприняли бы её сегодня обитатели Туманного Альбиона и страны, пытающейся «стать снова великой»? 

Романтика неба, пусть под другим углом и в другую эпоху, снова возникнет у Лиозновой в картине «Им покоряется небо» (1963). Видимо, не случившаяся любовь с авиацией оставила в душе Татьяны Михайловны очень глубокий след. И опять сюжет – о создании первого советского реактивного истребителя Миг-9 – подскажет, как тогда принято было выражаться, сама жизнь. Героями фильма станут летчики-испытатели Алексей Гринчик и Марк Галлай, правда, под вымышленными именами. Одного из лётчиков сыграл народный любимец Николай Рыбников, а главного конструктора – Евгений Евстигнеев. Такие герои – умеющие принимать непростые решения, до конца преданные своему делу, испытывающие непоказную гордость от осознания, что их работа делает сильнее их Родину, сегодня очень нужны нашему кинематографу.

О чём бы ни снимала Лиознова, получалось искреннее, порой достаточно жёсткое и всегда очень личное высказывание о любви. Многое в творчестве режиссёра сыграла встреча с писательницей Верой Пановой, с которой Татьяну Михайловну познакомил Герасимов. Тандем оказался на редкость удачным. Повесть Пановой «Евдокия» легла в основу второй работы Лиозновой. И снова это был рассказ о непростых путях любви, способной давать человеку силы даже, если иссякает надежда. Ещё раз писательница и режиссер встретятся на картине «Рано утром» (1967 г.). И снова Панова сама «переведет» свою повесть на киноязык, и снова в кадре окажется семья, только на сей раз в зеркальном отражении: у Евдокии и Евдокима не было своих детей, а у Алёши и Нади – нет родителей. Жизнь без прикрас, тихое обаяние повседневности, ежедневные мелочи, из которых и складывается человеческое бытие – доверительный разговор со зрителем для Лиозновой и был смыслом профессии.

Иначе не появились бы на свет «Три тополя на Плющихе» (1967 г.). В отличие от Пановой, писатель Алексей Борщаговский, выбравший для своих тополей не Плющиху, а Шаболовку, перекраивать рассказ в сценарий отказался, объяснив это тем, что ему больше нечего сказать. И Лиознова сама дописала нужные сцены. Камертоном фильма стала песня Александры Пахмутовой и Николая Добронравова «Нежность». На пробах её пела каждая из претенденток. Ни у кого не получилось так, как это «слышал» режиссёр. Пока не появилась Татьяна Доронина. «Она отвернулась к окошку, постояла несколько секунд, повернулась обратно и спела. Не совсем так, как это позже будет в картине, но очень-очень близко. А для меня как для режиссёра это было крайне важно, потому что в песне раскрываются характер героини, её наивность, чистота, привязанность, вкус – всё, что невозможно выразить словами», – рассказывала Татьяна Михайловна.

"Три тополя на Плющихе"

Как это нередко бывает, сцена, потребовавшая от всех самых больших усилий, в картину не вошла – та, где Нюра возвращается на поезде домой. Даже не зная содержания фильма, «Три тополя» можно и сегодня смотреть без звука. Главное, чтобы звучала «Нежность».

Лиознова обладала феноменальным литературным чутьём. Повесть Юлиана Семёнова «Семнадцать мгновений весны» захватила её сразу. То, что в итоге экранизацию поручили ей, можно считать чудом. Однако снимать боевик ей было совершенно не интересно, она весьма жёстко переработала сценарий, написанный Семеновым. Три года спустя, когда картину сдавали худсовету киностудии им. Горького, один из выступавших высказался весьма категорично: «Я читал роман Юлиана Семёнова. Это был типичный детектив. А Лиознова сумела поднять его до высот психологического фильма».

На постоянно звучавшие вопросы о «секрете популярности» её фильмов Лиознова отвечала: «Всё дело в любви к актёрам. Этого достаточно». Как и всегда, она отбирала исполнителей для «Мгновений», проигрывая в воображении всю картину с разными сочетаниями актёров. А там только ключевых персонажей свыше тридцати. В роли Штирлица она видела Иннокентия Смоктуновского – физик-теоретик Илья Куликов из «Девяти дней одного года» обладал всеми чертами разведчика-интеллектуала. К сожалению, у Иннокентия Михайловича оказался очень плотный график в театре, три года жить между Москвой и Ленинградом он не мог. Олега Стриженова отклонила сама Лиознова, Арчила Гомиашвили и Ефима Копеляна – худсовет студии. Но режиссёр пошла на хитрость и сделала Ефима Захаровича «внутренним голосом» Штирлица, убедив артиста в том, что тот «умеет произносить самый простой текст так, что кажется – он знает гораздо больше, чем говорит». Но окончательный выбор оказался безошибочным – Вячеслав Тихонов. Он стал соавтором фильма.

На съемках "Мгновений"

Первым картину смотрел первый заместитель Андропова генерал Семен Цвигун. В просмотровом зале для него поставили столик с лампой и стопкой бумаги. Первый раз лампа зажглась в самом начале – на кадрах с летящими журавлями. Лиознова пришла в ужас: что не так с птицами? Не в ту сторону летят? Не в лад крыльями машут? После каждой серии исписанных листов становилось всё больше, киногруппа готовилась к разносу, но оказалось, что большая часть заметок – похвалы! И с журавлями всё было в порядке – этот образ Цвигун нашёл очень точным. Все указанные им недочёты были исправлены. Не оказалось замечаний и у Юрия Андропова, он лишь попросил подчеркнуть роль рабочего класса Германии в борьбе с фашизмом. И Лиознова смонтировала хронику с Тельманом –  как воспоминания Штирлица.

Обилие документальных кадров – исключительно её инициатива. Режиссёру хотелось, чтобы зритель ощущал себя свидетелем разворачивавшихся на экране событий. Иллюзия приобщения к высшим тайнам Второй мировой срабатывает даже сейчас, когда, не выходя из дома, за два клика можно добраться до несметного числа архивов, мемуаров и научных исследований. А тогда эффект погружения в историческую реальность был, фантастическим, стопроцентным. Некоторых это даже задевало. Например, известный писатель Григорий Бакланов, боевой офицер, освобождавший Будапешт и Вену, укорял Лиознову – по фильму выходит, будто войну выиграла наша разведка, тогда как на самом деле главная тяжесть легла на солдатские плечи. То, что Штирлиц – тоже солдат, только воюющий на фронте, который называют невидимым, яростный защитник «окопной правды» так, похоже, и не признал.

Казалось бы, после такого триумфа у режиссёра не должно было отбою быть от заманчивых предложений. Но нет. Впереди оказались семь лет простоя. «Мы, нижеподписавшиеся», по одноименной пьесе Александра Гельмана, вышли только в 1981 и лишь благодаря конкуренции киношников и телевизионщиков. Госкино идею Лиозновой не одобрило, а Гостелерадио – поддержало, хотя тема поднималась архиострая, производственная – можно ли идти на обман ради поддержки хорошего дела. Лиознова вышла за пределы изначальной комедийности пьесы, подняла конфликт на эпический уровень, заставив каждого задуматься о допустимости компромиссов в собственной жизни. Сегодня эту картину на телеэкране не увидишь. И напрасно – ей самое время приспело.  

В том же году в прокат вышел «Карнавал», фильм, который Татьяна Михайловна считала до некоторой степени автобиографичным – ей, как и героине Ирины Муравьёвой Нине, пришлось дорого заплатить за то, чтобы заниматься своим делом.

И снова –  огромный перерыв в работе. Несмотря на регалии. Убийственный в своей безжалостности. Мы никогда не узнаем, что могла бы сказать нам, своим зрителям Татьяна Михайловна, если бы ей дали такую возможность. Последней работой режиссёра стал трёхсерийный телефильм «Конец света с последующим симпозиумом» - по мотивам пьесы американского драматурга Артура Копита. 1986-й год. Перестройка и иже с нею. Нового времени Лиознова не приняла и принять не могла. Считала эту ленту неудачей. Но, может быть, стоит на неё обратить внимание сегодня, когда призрак ядерного апокалипсиса встал перед человечеством в полный рост. И то, что казалось неудачей в середине 80-х прошлого века, в середине 20-х века XXI заслужит совершенно иную оценку?