Назад

Версия для слабовидящих

Настройки

Памяти Андрея Витальевича Петрова

26 Февраля 2021

Ушёл из жизни Андрей Витальевич Петров, главный редактор издательства «Молодая гвардия», теперь уже прямо можно сказать — легендарный. Давний друг журнала «Историк». Трудно осмыслить эту горестную весть. Он ушёл в 61 год, до срока, оставив груду незавершённых дел, звонков, оставшихся без ответа, десятки родных, близких, друзей, которые его любили и любят. Как нам будет не хватать этого мудрого, ироничного человека, по первой профессии учителя. Знаток истории, театра и поэзии, все свои знания он отдал прежде всего книжной серии «Жизнь замечательных людей». Феномен возрождения «ЖЗЛ» в «петровские времена» ждёт своего исследователя. 

Выражаем искренние соболезнования издательству «Молодая гвардия», семье Андрея Витальевича. 

Почти шесть лет назад Андрей Витальевич дал интервью «Историку». В этот день мы решили снова опубликовать его в память о настоящем профессионале, талантливом, ярком человеке. 

О прошлом, настоящем и будущем знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» журналу «Историк» рассказал главный редактор издательства «Молодая гвардия» Андрей Петров, по первой профессии учитель истории.

Андрей Петров (фото Натальи Львовой)

 

Каждый год выходят десятки новых книг под логотипом «ЖЗЛ». У серии разные авторы, а среди героев «дети разных народов» и эпох. Есть ли что-то, что объединяет все выпуски, и существует ли какой-то особый жэзээловский стиль?

— Велик соблазн сразу же утвердительно закивать головой: «Ну конечно! Ещё бы! Есть у нас свой неповторимый, рождённый в творческих муках стиль, отшлифованный за 125 лет существования серии до абсолютного совершенства, до сверкающего блеска!» И, выдержав театральную паузу, приступить к перечислению всех мыслимых и немыслимых ингредиентов великой рецептуры «ЖЗЛ». Однако… Вероятно, я разочарую некоторых максималистски настроенных любителей книги, но всё же рискну усомниться в существовании некоего жэзээловского стиля в научно-популярной литературе. Могу это доказать. Проще всего было бы сразу окунуться в многочисленные примеры абсолютной несхожести наших изданий. Но, полагаю, вернее (по крайней мере короче) здесь будет путь не от частного к общему, а наоборот. В данном контексте уместно вспомнить ставшую крылатой формулу генерального директора «Молодой гвардии» Валентина Юркина, чтимую не только внутри, но и вне издательства: «ЖЗЛ — это творческая лаборатория биографического жанра». Вопрос: может ли творческая лаборатория жанра воспроизводить бесконечно один и тот же стиль? Нет, разумеется!

Лаборатория значит поиск, предвосхищение тенденций и приёмов?

— Надеемся, что мы не закостенели. У нас очень разные по стилю книги, даже если мы возьмём те, что вышли за короткий промежуток времени. Здесь и традиционные научно-популярные издания, и научно-художественные биографии, и так называемые своды свидетельств современников, берущие начало от вересаевских «Пушкина в жизни» и «Гоголя в жизни», и очевидные памфлеты, и полудетективные историко-биографические реконструкции типа недавно изданного «Андрея Первозванного».

В советское время жизнеописания Деникина и Колчака, Милюкова и Набокова, Гумилёва и даже Цветаевой не могли бы появиться в серии «ЖЗЛ» (фото Натальи Львовой)

 

Ну а уж если брать историю «ЖЗЛ» шире, то от диапазона стилей просто закружится голова: сугубо научный «Гомер» великого Алексея Лосева и абсолютно художественный «Мольер» не менее великого Михаила Булгакова, фолиант Виктора Шкловского о Льве Толстом и карманное издание Сергея Дурылина о Лермонтове. Общие каноны тут почти не просматриваются.

Но ведь «сугубо научный» «Гомер» увлекателен от этой книги трудно оторваться. Вот вам и общий «состав крови».

— Тогда приведу совсем образцово-показательный пример. Напомню, насколько разные два наших издания о Бунине, вышедшие за последние 20 лет. Одно принадлежит перу исследователя Александра Бабореко, другое — классику драматургии Михаилу Рощину.

Книга Рощина стоит особняком в серии. Это пристрастное, импрессионистическое исследование, в котором есть куски первоклассной прозы с изящной стилизацией самого Бунина…

— А книги о Достоевском?.. Леонид Гроссман, Юрий Селезнёв и Людмила Сараскина решительно не совпадают не только в идеологическом, но и, конечно же, в стилистическом плане. А какая пропасть между «Пастернаком» Дмитрия Быкова и «Пастернаком» Анны Сергеевой-Клятис!

Отличительная черта «ЖЗЛ» в сравнении с иными многочисленными книжными сериями — это потрясающее стилистическое многообразие в рамках единого биографического жанра.

Предварительный итог я подвёл бы так: если и есть у книг серии «ЖЗЛ» в сравнении с иными многочисленными книжными сериями некая отличительная черта, то это как раз потрясающее стилистическое многообразие. Многообразие в рамках единого биографического жанра. Не знаю, отнесётесь ли вы к этому всерьёз или сочтёте шуткой, но, пожалуй, единственное, на что мы в «ЖЗЛ» пока не решились, перед чем отступили, — это стихотворная биография. Не смейтесь! В своё время наш славный автор и верный друг Валентин Курбатов протежировал удивительное жизнеописание, главы которого представляли собой классические сонеты. До сих пор храню его машинописный вариант. А автора и героя книги не называю назло потенциальным конкурентам, поскольку не исключаю, что она всё же выйдет в свет в рамках нашей биографической серии.

Должно быть, это нечто грандиозное!

— Сохраним тайну. Естественно, я, как главный редактор, отдаю себе отчёт, что не всем упомянутое мною многообразие нравится. У читательской аудитории есть свои полюса. Это касается и стилистики серии, и её идеологии.

А у редактора есть пристрастия? Любимые биографии, список которых можно было бы огласить? Скажем, три книги, на которые стоит обратить внимание…

— Да не покажется это слишком нескромным, но при моём живейшем участии выходит абсолютное большинство книг «ЖЗЛ». Странной была бы ситуация, если бы главный редактор находился в стороне от издательского процесса. Другое дело — степень участия: она, безусловно, различна. Мне трудно выделить три конкретные книги. Я далёк от мысли, что все издания «ЖЗЛ» одинаково хороши. Отнюдь нет! Но три — это как-то уж совсем мало… Очень люблю писательскую серию Алексея Варламова. Очередная его книга — «Шукшин» — сейчас в производстве, заранее очень советую её всем читателям. Искренне радуюсь каждой новой исторической книге профессора МГУ Николая Борисова. В настоящее время он дописывает для нас биографию великого князя Михаила Ярославича Тверского.

«Меня изумляет "интеллектуальное и нравственное целомудрие" отдельных категорий наших читателей, пытающихся заклеймить "ЖЗЛ" то за "Ленина", то за "Николая II", то за "Сталина", то за "Троцкого", не говоря уж про "Мазепу", "Григория Распутина", "Нечаева" и "Царя Ирода"»… (фото Натальи Львовой)

 

Горжусь, что издательство сотрудничает с такими разными авторами, как Павел Басинский и Захар Прилепин, Игорь Курукин и Ольга Елисеева, Лев Данилкин и Александр Махов, Владимир Новиков и Владимир Бондаренко, Александр Панцов и Юрий Лощиц, Дмитрий Олейников и Алан Кубатиев, Майя Кучерская и Сергей Шаргунов. Здесь западники и славянофилы, убеждённые консерваторы и либералы. Но самое главное, здесь, как мне кажется, лучшие из лучших! Перечислил некоторых, и сразу же стало стыдно перед многими другими, которых не упомянул… А вы говорите даже не про трёх авторов, а всего лишь про три книги.

Что же касается участия главного редактора… Если под ним понимать какие-то конкретные идеи, советы в плане фактологии, предложения по совершенствованию структуры и стилистики текста — то это, поймите меня правильно, в любом случае должно оставаться за кадром. Не только выпускающий, но и главный редактор должны быть в известном смысле невидимками, что ни в коем случае не умаляет их роли в процессе создания книги.

Среди ваших авторов представители разных направлений, даже известные идейные противники. Редакция сторонится тенденциозности?

— Не думаю, что нужно непременно делать категорический выбор, например, между Грановским и Аксаковым. В культуре, в истории необходимы разные оттенки. Думаю, что книги, написанные с разных позиций, только приближают читателя к пониманию сложной исторической диалектики. История одна, а ракурсов может быть сколь угодно много. Впрочем, это не означает, что перевелись любители намеренного искажения отечественной и всемирной истории. Тем более что опыт академика Фоменко и ему подобных показывает, что это крайне прибыльное мероприятие. История «вверх тормашками» пользовалась и пользуется поныне весьма устойчивым спросом наряду с попкорном и пепси-колой.

За 125 лет существования «ЖЗЛ» идеологическая и просветительская концепция серии, вероятно, не раз менялась?

— Трудно ответить. И да, и нет…

С одной стороны, за 125 лет столько всего произошло. Революции, войны, перестройки… Говорить о том, что в советское время по определению не могли появиться жизнеописания Деникина и Колчака, Милюкова и Набокова, Гумилёва и даже Цветаевой, наверное, излишне. В этом смысле ситуация начала медленно меняться только в 1985-м. С другой стороны, не перестаю поражаться уму и культуре отцов-основателей «ЖЗЛ», которые счастливо избежали дешёвого дидактизма и заложили фундаментальные принципы современной биографической серии.

Раньше прижизненные биографии в «ЖЗЛ» были редчайшим исключением. Но времена меняются, и появляются новые биографические серии (фото Натальи Львовой)

 

Конечно же, тут я имею в виду в первую очередь трактовку словосочетания «замечательные люди» — не «превосходно хорошие», не «идеологически выдержанные», не «праведные во всех отношениях», а знаменитые, притягивающие интерес и вызывающие споры. Здесь у Флорентия Павлёнкова и Максима Горького было полное совпадение взглядов. Именно поэтому в составе павлёнковской библиотеки увидели свет «Ротшильды», «Торквемада» и «Савонарола», а в числе первых выпусков горьковской серии были «Наполеон», «Талейран» и «Генри Форд».

Да уж, авторы, начиная с незабываемого Евгения Тарле, устроили своим героям настоящий трибунал!

— И никто не считал святотатством выход этих книг в нашей серии… Потому меня и изумляет то и дело дающее о себе знать вплоть до сегодняшнего дня «интеллектуальное и нравственное целомудрие» отдельных категорий наших читателей, пытающихся заклеймить «ЖЗЛ» то за «Ленина», то за «Николая II», то за «Сталина», то за «Троцкого», не говоря уж про «Мазепу», «Григория Распутина», «Нечаева» и «Царя Ирода», — в зависимости от политических пристрастий…

В то же время из каждого правила есть исключения. Это когда нас спрашивают: «А возможна ли в "ЖЗЛ" книга о Гитлере?» Мы для себя решили, что при нынешнем редакторском составе «Молодой гвардии» в этой серии руководителей Третьего рейха не будет. Вот это было бы кощунством.

Миссия серии просветительская?

— На этот счёт у нас в редакции разные мнения. Я думаю, вернее, я даже уверен, что современная «ЖЗЛ» выросла из просветительских одежд, по сути, переросла их. Называть сегодняшнюю молодогвардейскую биографическую библиотеку просветительским проектом означает принижать её культурное и научное значение. «Лаборатория», повторюсь, более сложное и широкое понятие.

Издательство сотрудничает с разными авторами. Среди них — западники и славянофилы, убеждённые консерваторы и либералы. Но все наши авторы — лучшие из лучших!

Соответствовать же концепции просветительства призвана «Школьная ЖЗЛ», к выпуску которой мы готовимся приступить в конце текущего — начале будущего года. Надеемся напрямую помочь школе биографическими очерками, которые смогли бы понять и полюбить нынешние школьники. И тут особенно важны будут книги по истории Отечества. Впрочем, говорить об этой серии в деталях рановато.

И всё-таки хочется заглянуть в будущее. Что ждёт вечную серию?

— Полагаю, что в обозримом будущем на базе «ЖЗЛ» возникнет мощный издательский дом. Собственно, этот процесс уже идёт. Популярность серии «Жизнь замечательных людей» такова, что в «Молодую гвардию» и по сей день звонят люди с вопросом: «Это издательство "ЖЗЛ"?» Помимо большой и малой серий мы выпускаем библиотеку «ЖЗЛ: Биография продолжается…». А раньше, в рамках классической серии, прижизненные биографии были редчайшим исключением. Так, во времена Павлёнкова вышел очерк о Льве Николаевиче Толстом до смерти великого писателя.

Появляются новые биографические серии: детская «Моя первая ЖЗЛ», 100-томная подарочная серия «Великие люди России» (первые девять томов уже изданы, три очередных находятся в типографии). Разговор о «Школьной ЖЗЛ» мы, я надеюсь, продолжим в новом году, когда проявится стиль этой серии. В планах также фундаментальные биографические энциклопедии, переиздания классики нашего жанра и много чего ещё, о чём я по традиции пока умолчу, дабы не сглазить.

В юбилейные дни не хочется говорить о печальном. Но многие издательства сегодня попали в зависимость от злободневного спроса, от моды…

— Современное телевидение и интернет-среда главным образом не воспитывают культуры чтения — и мы не можем не ощущать, что читателей становится меньше. И всё-таки от спроса и моды мы зависим ничуть не больше, чем другие издатели. Я бы даже сформулировал этот тезис несколько иначе. Мы следим за спросом и модой, учитываем их в наших планах, но никогда не будем от них зависеть. На мой взгляд, это очевидно.

Спрос и мода сиюминутны, а «ЖЗЛ» сопряжена с вечностью, с историей. Не терплю высокопарных фраз, но, согласитесь, 125 лет — это серьёзный возраст! Это ведь даже больше, чем век нынешний и век минувший. Попробуйте с ходу назвать ещё какой-нибудь книжный проект, соединяющий аж три века отечественной истории.

Беседовал Евгений Тростин

Редакция журнала «Историк»