«Ногою твердой стать при море»

Триста двадцать пять лет назад, в конце 1699 года, началась история Андреевского флага – главного символа российского флота. Становление России как великой державы невозможно было без выхода к морям. Посему Петр Великий решил: «Флоту – быть».

До конца XVII века Россия была отрезана от морей. Передовые люди того времени понимали, какие риски несет подобное положение вещей. Сопредельные страны в любой момент могли закрыть доступ Русскому государству к морским торговым путям, установив своего рода «континентальную блокаду», не пропуская через свои территории товары и специалистов, без которых невозможно было развитие державы. Это обрекало нашу страну на периферийность и хроническую слабость, вело к деградации и грозило потерей столь непросто завоеванного суверенитета. А значит, вопрос выхода к морю и создания собственного флота был вопросом жизни или смерти государства.

Развернувшаяся в то время конкуренция за лидерство в Восточной Европе не оставляла шансов на мирное решение: морские берега нужно было отвоевывать. C конца XV века русские правители, взяв курс на возвращение в состав России «отчин и дедин», обратили свой взор на исконно русские земли на побережье Балтийского моря. Особенные усилия к этому прилагал Иван Грозный, однако его попытка утвердиться на Балтике не имела успеха. Причина – неблагоприятные внешнеполитические расклады плюс надорванность внутренних ресурсов страны. Еще больше усугубило ситуацию Смутное время. К его исходу Швеция лишила Россию остававшегося на тот момент в ее руках небольшого участка побережья Финского залива. Король Густав II Адольф (1594–1632) откровенно заявлял: «Теперь без нашего позволения русские не могут выслать ни одной лодки в Балтийское море». 

Соседи Московии были убеждены: она не должна получить выход к морю. Это был тонкий расчет: «сухопутная» Россия не имела шансов на выживание. Петр решил, что этому не бывать. Его трудом и энергией, колоссальными усилиями русских людей удалось вернуть балтийское побережье и с нуля создать собственный флот. Во второй половине XVIII века дело Петра продолжила Екатерина Великая: помимо Балтики Россия обосновалась на Черном море, уверенно почувствовала себя в Средиземноморье. Последовали первые крупные морские победы. Морская торговля обогащала казну, давая ресурсы для активного развития страны – вплоть до Северного Ледовитого и Тихого океанов.

Даже такой убежденный критик русского империализма, как Карл Маркс, работы которого зачастую проникнуты плохо скрываемой русофобией, утверждал, что борьба за выход к морю носила для России характер объективной необходимости. «Ни одна великая нация никогда не жила и не могла прожить в таком отдалении от моря, в каком вначале находилась империя Петра Великого, – отмечал основоположник марксизма в работе «Секретная дипломатия XVIII века», – ни одна нация никогда не мирилась с тем, чтобы ее морские берега и устья рек были оторваны от нее; Россия не могла оставить устье Невы, этот естественный выход для продукции ее Севера, в руках шведов, так же как устья Дона, Днепра, Буга и Керченский пролив – в руках занимавшихся грабежом кочевников-татар…»

Об этом же в середине ХХ столетия писал русский философ Иван Ильин: «Пресловутый план Густава Адольфа – запереть Россию в ее безвыходном лесостепном территориальном и континентальном блоке и превратить ее в объект общеевропейской эксплуатации, в пассивный рынок для европейской жадности – свидетельствовал не о государственной "мудрости" или "дальновидности" этого предприимчивого короля, но о его полной неосведомленности в восточных делах и о его узкопровинциальном горизонте, ибо он не видел ничего дальше своей Балтики и не постигал, из-за собственного "губернского империализма", что Европа есть лишь небольшой полуостров великого азиатского материка…»

Увы, «узкопровинциальные горизонты» оказались свойственны не только шведскому королю. В «лихие 90-е» мы сами едва не сдали весь свой ВМФ (да и страну в целом) на металлолом, рассудив, что боевые корабли нам больше не пригодятся. Хорошо, что вовремя опомнились! Ведь идея запереть Россию в навязанных ей условиях и границах – как и столетия назад – по-прежнему тешит воображение правящих элит и в Старом Свете, и в Новом. Поэтому русскому военно-морскому флоту, тому самому, что верно и грозно служит России под Андреевским флагом, – быть!