Государства и власть

Рубеж 1990–2000-х годов породил множество прогнозов об упадке и скорой гибели государства как института. Но этого не случилось. В чем причина?

 Тогда на смену традиционному государству кого только не прочили: региональные правительства, транснациональные корпорации, неправительственные организации и даже социальные сети. Однако череда великих кризисов XXI века, качественно изменивших облик ведущих стран, начиная с терактов в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года и до сего дня, ясно показывает: государство по-прежнему живее всех живых! Никто из перечисленных акторов не способен составить ему конкуренцию, хотя навредить и ослабить его – вполне в силах. В чем же секрет такой выдающейся жизнеспособности? Об этом – вышедшая в 2010-м книга замечательного американского исторического социолога Ричарда Лахмана.

Еще 500 лет назад бóльшая часть мира не знала государственности, полагает ученый. Он считает современные государства, в отличие от былых городов-государств, империй и племен, «недавним европейским творением, которое стало господствовать в мире одновременно с капитализмом». Таким образом, государства – это исторические конструкты, оказавшиеся, «пожалуй, самыми значительными в мире вместилищами власти и ресурсов». Почему же неолиберальные идеологи и пропагандисты так упорны в стремлении дезавуировать государство, объявив о его упадке и слабости перед лицом «технологических инноваций, глобальной экономики и универсального желания умножения материальных благ»? Псевдоинтеллектуальный консенсус, господствующий сейчас на Западе, утверждает: «Политики бессильны контролировать события – и граждане тоже. Выборы и выступления протеста фактически ничего не значат». На самом же деле все иначе! Мы имеем перед собой не более чем согласованную попытку обезоружить граждан, лишить их воли и силы выступать в защиту собственных интересов, используя для этого государство. Провозглашая его бессилие, неолибералы скрывают тот факт, что их спонсоры и заказчики сами весьма эффективно используют возможности государства крайне корыстным и циничным способом, но отказывают в этом праве другим. Выбор оптимальной государственной политики есть и у граждан, и у чиновников! Демонстрации широты диапазона возможностей такого выбора и посвящена книга.

Глава Госкомимущества РФ Анатолий Чубайс выступил главным апологетом приватизации. 1994 год

На самом деле в современном мире «слом государств – редкость». Будучи однажды основаны, они достигают постоянства, их границы меняются редко. «Революционеры, даже строя и реализуя замыслы разрушения государств, работают над тем, чтобы заменить эти ниспровергаемые государства новыми»! Две главные угрозы государству – социальные революции и военные поражения. Обычно революция заканчивается, как только новое государство развивает свои организационные возможности до уровня, на котором становится способным удовлетворять запросы мобилизованных революцией социальных сил. Несколько иначе проходили «бархатные революции» 1989–1991 годов в социалистических странах: они не повысили, а снизили государственный потенциал в пользу частных сил в экономике и общественной сфере. Весьма опасны для государств антиколониальные революции: «Колонизация оставляет после себя политическую дезорганизацию и слабые административные структуры». Новые национальные элиты обычно слишком слабы, чтобы их государство стало сильным. Помочь здесь могут продолжительные движения за независимость, такие как Индийский или Африканский национальные конгрессы. Они «способны спаять из местных элит сплоченный национальный блок», который становится основой для укрепления потенциала нового государства. Худшая же альтернатива – «султанизм» в тех странах, где после беспроблемного мирного получения независимости правители смогли остаться у власти, опираясь на пассивность граждан, иностранную поддержку и подвергаясь иностранной эксплуатации. Таковы монархии Персидского залива или квазиреспублики Центральной Азии.

Провозглашая бессилие государства, неолибералы скрывают тот факт, что их спонсоры и заказчики сами весьма эффективно используют его возможности крайне корыстным и циничным способом

Лахман Р. Государства и власть. М., 2021

Другая причина краха государств – военные поражения. Они сказываются на государственном потенциале «главным образом через трансформацию внутренней политической динамики». Происходит мобилизация солдат-граждан, которые предъявляют расширенный запрос на социальные пособия и льготы. Часто поражение приводит к социальной революции. Если же ее не происходит, это оборачивается для государства еще более пагубными последствиями – например, распадом, которым управляют иностранные державы с вооруженными силами в ближней зоне. Так, после Первой мировой войны страны-победительницы поощряли независимость государств, образовавшихся на развалинах Австро-Венгрии и Германской империи, чтобы предотвратить возрождение могущества Берлина и Вены. По итогам Второй мировой победители, напротив, решили сохранить побежденные государства, чтобы сделать их своими сателлитами в новой, холодной войне. Усиление проигравшего государства путем его трансформации из-под палки, под давлением победителя (как произошло с послевоенными Японией и Германией) – случай довольно редкий. Для него необходим конкретный интерес одной стороны и оптимальная конфигурация элит другой.

Обычно таких условий нет, и под сенью иностранной оккупации вместо процветающей ФРГ возникают недееспособные и разлагающиеся Южный Вьетнам и Ирак. И сейчас на планете есть места, откуда государство ушло довольно давно и нет признаков его скорого возвращения (Афганистан, Сомали и др.). Впрочем, крах государства «является крайним случаем, для которого требуются множественные причины». Там, где это происходит, власть подхватывают локальные элиты, но современный социальный порядок они установить не в состоянии. Эти территории просто «выпадают из современности». Однако это исключение из правил. В основном же государства, считает Лахман, «будут становиться все мощнее, потому что они – единственные организации, способные опекать экономическое развитие, предоставлять социальные пособия и оберегать своих граждан от хищнических иностранных инвесторов, равно как и от результатов экологических катастроф».