Уроки «опиумных войн» для китая и для россии

На протяжении трёх столетий существования мировой наркоторговли золото всегда играло заметную роль в качестве средства расчётов на рынке наркотиков. Более того, в те времена, когда мировая торговля наркотиками только складывалась, главной целью торговцев зельем являлось получение «жёлтого металла». Активное навязывание наркотиков Китаю Британской Ост-Индской компанией и другими английскими купцами диктовалось их желанием заполучить несметные запасы золота, которые Китай накапливал веками.

Накопление происходило за счёт того, что китайские купцы везли в Европу шёлк, фарфор, пряности, иную восточную экзотику, получая за это серебряные и золотые деньги. Импорт Китаем товаров при этом оставался в разы меньше. Активный торговый баланс способствовал наращиванию запасов драгоценных металлов в Китае. Две «опиумные войны», развязанные Англией (при участии Франции во второй войне), были призваны вернуть некогда утраченное золото. Подсадив многие миллионы китайцев «на иглу», Великобритания обеспечила такой запас драгоценного металла, который позволил ввести золотой стандарт — сначала в самой Великобритании, а затем навязать его и всей Европе. За всеми этими наркозолотыми проектами в XIX веке стояли Ротшильды (прежде всего лондонский банк «Н.М. Ротшильд»). Примечательно, что и сегодня серьёзные исследователи склоняются к утверждению, что нынешний клан Ротшильдов в первую очередь специализируется на таких товарах, как золото и наркотики.

Одним из рынков, где расчёты за поставки наркотика принято проводить золотом, является Гонконг. Долларовым бумажкам там не доверяют. Это сейчас один из крупнейших в мире рынков опиума и золота. Об этом пишет в своей книге Джон Коулман. Более того, он полагает, что цена на золото на данном рынке производна от цен на опиум.

В своей книге Дж. Коулман сообщает о том, что большие доходы от торговли опиумом имеет социалистический Китай, который осуществляет эти операции через Гонконг. Получаемое от этой торговли золото накапливается в запасах, которые не отражаются официальной статистикой. По мнению Дж. Коулмана и некоторых других исследователей, Китай благодаря операциям с наркотиками ныне вышел на одно из первых мест по запасам «жёлтого металла». Дж. Коулман приводит в качестве примера следующий случай:

Сейчас на некоторых рынках наркотиков золото используется не просто в качестве средства обмена (расчётов), но также как мера стоимости — для снижения рисков колебаний покупательной способности официальных денег. В частности, в Афганистане. Андрей Девятов писал: «Расчеты за поставки опия ведутся не в "нулях" бумажных денег, а в учетных единицах драгоценных металлов (для США — в унциях, для Китая — в лянах), а оплата принимается не только продуктами и товарами потребления, но и оружием».

В отдельные моменты истории в отдельных странах происходило то, что не описано ни в одном учебнике по деньгам: на место золота как всеобщего эквивалента заступали наркотики. В таком качестве наркотики получали название «белого золота», «наркозолота» или «кокаинового золота». Некоторые исследователи обратили внимание, что «белое золото» особенно уверенно занимало место «жёлтого» в те моменты, когда официальный золотой стандарт обваливался, а бумажные деньги обесценивались. Впервые это произошло после Первой мировой войны и краха временно восстановленного золотого стандарта в 1930-е годы, второй раз — после краха золотодолларового стандарта в 1971 году (отказ Вашингтона обменивать доллары на драгоценный металл).

В Поднебесной в настоящее время идёт активная консолидация предприятий по добыче так называемых редкоземельных металлов (РЗМ), усиливается государственный контроль над отраслью, крупные инвестиции направляются на создание «производственных цепочек» по глубокой переработке металлов. Наконец, из государственных валютных резервов щедро выделяются средства на покупку зарубежных месторождений РКЗ. Кстати, по мнению некоторых зарубежных аналитиков, Китай уже в 2015 году способен стать чистым импортёром РЗМ. Китай явно не желает играть роль сырьевого придатка западной «цивилизации». Всё это грозит перерастанием обычного «торгового спора» в торговую войну. Жёсткую позицию Китая понять можно: история с металлами вышла за рамки банальных разборок по поводу уровня пошлин или государственных субсидий и представляет собой плохо закамуфлированную попытку Запада поставить под свой контроль месторождения полезных ископаемых в Поднебесной. Бесцеремонность, напоминающая требования Лондона к Пекину накануне «опиумных войн».

Напомню, что «опиумные войны» проводились, для того чтобы добиться «открытия» внутреннего рынка Китая для поставок опиума из Бенгалии английскими коммерсантами и выкачивания из страны серебра, золота, чая, хлопка, фарфора и шёлка (конечно, основным и конечным выгодополучателем этой торговли оставалась британская корона). Первая война (1840–1842) закончилась Нанкинским договором. Договор предусматривал выплату империей Цин контрибуции в размере 15 млн серебряных лян (примерно 21 млн долларов по тогдашнему курсу — громадные деньги), передачу Великобритании острова Гонконг и открытие китайских портов для английской торговли. Английская корона получила гигантский источник дохода путём продажи опиума. Первая «опиумная война» стала началом длительного периода ослабления государства и гражданской смуты в империи Цин, что привело к закабалению страны со стороны европейских держав и принудительной наркоманизации населения. Так, в 1842 году население империи составляло 416 млн человек, из них 2 млн наркоманов, в 1881 году — 369 млн человек, из них 120 млн — наркоманов.

Вторая война (1858–1860) с участием Англии и Франции завершилась подписанием Пекинского договора, по которому цинское правительство согласилось выплатить Великобритании и Франции 8 млн лянов контрибуции, открыть для иностранной торговли Тяньцзинь, разрешить использовать китайцев в качестве кули (работников на правах рабов) в колониях Великобритании и Франции.

Многие китайцы прекрасно помнят о событиях и последствиях «опиумных войн»; их поведение в XXI веке в определённой степени связано с этой памятью. С одной стороны, эта память порождает у них страх и желание не раздражать «варваров» (так китайцы называли в XIX веке англичан-завоевателей). С другой стороны, эта же память заставляет их напрягать все силы, для того чтобы стать сильной страной, способной отразить военные посягательства со стороны «варваров». Китайцы хорошо понимают: торговые споры могут перерастать в торговые войны, а торговые войны — в настоящие «горячие» войны.

Но вернёмся к современному Китаю и назревающей торговой войне. Она способна войти в анналы мировой истории как «металлическая война» (по аналогии с «опиумными войнами»). Эта информация, безусловно, важна для понимания того, зачем нас так долго и настойчиво тянули в ВТО. И для понимания того, как ВТО, выполняя требования своих главных «акционеров» (западных стран), будет действовать в отношении России, в том числе используя инструменты, присущие этой организации.

Уже теперь Россия — крупнейший в мире поставщик на мировой рынок природного газа и нефти. Занимает первое место по запасам природного газа, многих цветных металлов, платины, апатитов и другого сырья. Россия и так запредельно много экспортирует природных ресурсов. Например, на внешний рынок идёт 50% добычи «чёрного золота», 25% природного газа, до 100% (в отдельные годы) золота и некоторых металлов из платиновой группы и т.д. Внутренние потребности удовлетворяются по «остаточному принципу». Наблюдается ярко выраженный приоритет потребностей ТНК над потребностями национальной экономики.

Валентин КАТАСОНОВ,

доктор экономических наук