Митрополит николай (ярушевич): борец за мир, учёный, изгой

В августе 1945 года митрополит Николай (Ярушевич) побывал во Франции с миссией присоединения епископов митрополита Евлогия (Георгиевского), викариев Западноевропейского экзархата (в юрисдикции Константинопольского патриархата) и митрополита Серафима (Лукьянова) к Московскому патриархату. Вскоре  он становится первым председателем Отдела внешних церковных сношений, в этой должности возглавляя делегации Русской православной церкви во время визитов в Англию, Румынию, Чехословакию и другие страны, то есть церковным канцлером.

Митрополит Николай — один из инициаторов проведения Совещания глав и представителей поместных православных церквей в июле 1948 года, приуроченного к празднованию 500-летия автокефалии Русской церкви.

С 1949 года он входил в Советский комитет защиты мира. Его публичные выступления той поры, как правило, посвящены миротворческой тематике. Он также состоял во Всемирном совете мира, многократно выступал от лица Русской православной церкви на его конгрессах и сессиях. За миротворческую деятельность владыку наградили орденом Трудового Красного Знамени.

7 мая 1957 года в соответствии с решением Синода митрополит Николай подписал постановление о восстановлении молитвенно-канонических отношений между Русской православной церковью и Финляндской православной церковью. Это было связано с передачей Русской православной церкви некоторых культовых объектов на острове Валаам.

Кроме пастырских и общественных трудов митрополит Николай всегда  глубоко погружался в труды богословские и научные. В 1949 году он стал доктором богословия за книгу «Слова и речи» (т. 1). С 1950-го он доктор honoris causa богословского евангелического факультета имени Яна Гуса в Праге, а с 1952 года — почётный член Ленинградской духовной академии и Софийской духовной академии. В 1953 году Ярушевич становится членом Богословской академии Венгерской реформатской церкви, в следующем — Православного богословского института в Бухаресте, ещё через год — Протестантского богословского института в Клуже. Также владыка входил в состав руководства Палестинского общества при Академии наук СССР и Славянского комитета СССР.

Однако с конца 1950-х годов, очевидно, многие годы накапливавшийся конфликт между внешними требованиями церковной дипломатии и совестью у митрополита обострился до предела, и, как следствие, обострились его отношения с властями. Он больше не мог или не хотел молчать или адаптироваться к политическим веяниям. В стране снова начались гонения на Церковь, Хрущёв обещал показать «последнего попа по телевизору». Митрополит Николай всё чаще позволял себе публичные выступления с критикой материализма и атеизма. Один из его ближайших сотрудников Анатолий Ведерников (тогда ответственный секретарь «Журнала Московской Патриархии») вспоминал:

«Проповеди Митрополита Николая в Преображенском соборе, где он обыкновенно служил в Москве, становились всё более и более резкими. Иногда он просто начинал кричать. В это время в печати велась кампания против крещения детей, доктора в газетах "научно" доказывали "вред крещения для здоровья". Митрополит Николай в своих проповедях называл их "какие-то жалкие докторишки", отвергая их якобы "научные доказательства"».

Он рассказывал людям об академике Иване Павлове, которого знал лично. Павлов был сыном священника, систематически посещал церковь и в своё время  направил письмо в Совет Народных Комиссаров с просьбой не разрушать Троицкий собор. Он отказался от кафедры в Военно-медицинской академии в знак протеста против изгнания из числа студентов детей священников и т.д. На самом же деле Иван Павлов «конечно, был полный атеист и никаким иным быть не мог...», — самоуверенно лжёт в своих воспоминаниях Мария Петрова, сотрудница Павлова. Она приводит якобы его слова:

«Человеческий ум ищет причину всего происходящего, и, когда он доходит до последней причины, это есть Бог. В своем стремлении искать причину всего он доходит до Бога. Но сам я не верю в Бога, я неверующий».

Но это лишь слова Петровой. С какой стати мы должны верить ей, а не личному другу академика Павлова владыке Николаю (Ярушевичу)?

Владыка Николай оставался недовольным и многими из числа духовенства. По его мнению, некоторые иерархи и клирики были недостойны звания епископа или священника, являлись пастырями, более послушными политическому инструктажу, нежели духовному долгу. Он ясно видел трагизм положения в том, что карьеристы и сомнительные личности могли держаться на своих местах в Церкви благодаря поддержке уполномоченных Совета по делам религий, тогда как епископов и священников, рисковавших всем для своей Церкви, ссылали или заставляли уйти в монастырь «по состоянию здоровья».

Разумеется, обличения вдруг вышедшего из повиновения митрополита Николая (Ярушевича) весьма не понравились Георгию Карпову. Владыку постарались оклеветать и очернить в глазах Патриарха Алексия I. Совет опасался, что взбунтовавшийся митрополит Николай мог стать во главе Московской патриархии. В январе 1960 года Карпов докладывал Хрущёву:

«Для нас, безусловно, лучше, если во главе церкви будет находиться патриарх Алексий, чем митрополит Николай (являющийся его заместителем), так как тогда будут очень большие для нас трудности. Большой стяжатель (Церкви. — Н.Л.) и, формально заявляя, что будет нашим союзником, на деле ведёт работу по разжиганию религиозной деятельности».

На Конференции советской общественности по разоружению в феврале 1960 года Патриарх Алексий I выступил с речью, направленной на защиту исторической роли Русской церкви. В его выступлении говорилось:

«Церковь Христова, полагающая своей целью благо людей, от людей же испытывает нападки и порицания, и тем не менее она выполняет свой долг, призывая людей к миру и любви. И в таком положении Церкви есть и много утешительного, ибо что могут значить все усилия человеческого разума против христианства, если двухтысячелетняя история его говорит сама за себя, если все враждебные против него выпады предвидел Сам Христос и дал обетование непоколебимости Церкви, сказав, что и врата ада не одолеют её (Мф., 16:18)».

Автором этой великолепной речи контролирующие органы не без оснований сочли митрополита Крутицкого.

В это время на место Карпова пришёл Владимир Куроедов, который  и разработал план устранения митрополита Николая (Ярушевича). 16 апреля 1960 года Куроедов и председатель КГБ Александр Шелепин направили в ЦК записку, в которой, со ссылкой на агентурные источники КГБ, предлагали «отвести митрополита Николая от участия в работе Всемирного совета мира, Советского комитета защиты мира и отстранить его от руководящей деятельности в Московской патриархии», добившись согласия Патриарха Алексия. Вместо Ярушевича КГБ выдвигал на должность председателя Отдела внешних церковных связей архимандрита Никодима (Ротова) как представителя Русской православной церкви для участия в деятельности Всемирного совета мира и Советского комитета защиты мира. А чтобы полностью отсечь владыке Николаю как наиболее вероятному кандидату в случае смерти преклонного годами Патриарха Алексия I пути к патриаршеству, предлагалось лишить его чина митрополита Крутицкого, а на его место перевести митрополита Ленинградского.

Могила владыки Николая

15 июня 1960 года Куроедов в беседе с Патриархом сумел убедить того, что «за последнее время Церковь не провела ни одного крупного мероприятия по объединению православных и инославных церквей против реакционной политики Ватикана, по усилению борьбы за мир», и в этом — вина Ярушевича, который якобы «формально относится к внешней работе патриархии», и «неоднократно говорил, что в зарубежной деятельности церкви заинтересованы только коммунисты». В результате Патриарх заявил, что он принципиально не возражает против освобождения митрополита Николая (Ярушевича) от внешней работы Патриархии, но не видит, кем его можно заменить.  Отсюда следует, что Патриарх всё-таки высоко ценил деятельность владыки Николая и отлично знал, какую огромную работу тот делает для Церкви. Однако под давлением КГБ он вынужден был уступить и принять кандидатуру архимандрита Никодима (Ротова). Отдел внешних сношений полностью сменил состав церковных деятелей: эти «правильно понимали международную обстановку и проводили нужную линию во внешних делах Патриархии».

17 июня 1960 года Куроедов высказал митрополиту Николаю недовольство работой ОВЦС. Тяжелобольной митрополит согласился уйти. Через 4 дня по требованию Куроедова Синод постановил «удовлетворить просьбу Преосвященного Митрополита Крутицкого и Коломенского Николая об освобождении его от должности Председателя Отдела Внешних Церковных Сношений Московской Патриархии». Так, внешне благопристойно, «по просьбе», митрополита Николая (Ярушевича) отстранили от всех должностей. Патриарх предложил ему перейти на другую кафедру — в Ленинград. Однако 9 сентября 1960 года митрополит Николай обратился с письмом к Никите Хрущёву. Он напомнил руководителю государства о своих заслугах перед Родиной, и, указав, что климат Ленинграда ему противопоказан врачами, митрополит просил оставить его на Крутицкой кафедре. Пытался защитить Ярушевича и Патриарх: ссылаясь на мнения и обеспокоенность в заграничных церковных и русских эмигрантских кругах, он предложил «не принимать в данный момент решения об освобождении  владыки Николая, а предоставить ему полугодовой отпуск, а потом вернуться к этому вопросу», на что Куроедов ответил, что вопрос надо решить немедленно. 19 сентября 1960 года Синод постановил освободить митрополита Крутицкого и Коломенского Николая от должности митрополита Крутицкого и Коломенского.

После этого, по понятиям властей, митрополит Николай «повёл себя неправильно». Он писал и говорил, что его устранили вопреки его воле, что он стал жертвой политических игр. И это было правдой. Однако, с точки зрения Куроедова, он «занимался интриганством»: ищет сочувствия в церковных кругах, старается создать атмосферу недоверия вокруг новых руководителей Отдела внешних сношений.

«15 сентября с.г. в очередной беседе с патриархом Алексием, — писал Куроедов в докладной записке, — и последний сообщил мне, что митрополит Николай был у патриарха и категорически отказался выехать на работу в Ленинградскую епархию».

Куроедов возвёл новый поклёп на владыку Николая и настроил против него Патриарха. В результате владыка Николай, который якобы «спал и видел себя Патриархом», по утверждению Куроедова, вручил Патриарху заявление с просьбой об увольнении его на покой.

В последний год жизни он оказался фактически запрещённым: участвовал в публичных богослужениях всего дважды. В первый день Пасхи 1961 года он был вынужден служить дома, не получив дозволения участвовать в храмовом служении.

С Патриархом Алексием I

Скончался архиепископ Николай (Ярушевич) рано утром 13 декабря 1961 года в Боткинской больнице, куда был госпитализирован в начале ноября с приступом стенокардии. По свидетельствам близких, состояние владыки уже улучшилось, но из больницы его не выпускали. Резкий кризис и смерть наступили после того, как медсестра сделала владыке укол с неизвестным препаратом. Существует мнение, что его смерть не была естественной — это было убийство, следовательно, он принял мученичество. В Государственном архиве Российской Федерации  сохранились анонимные письма в Верховный Совет с требованием расследовать это «несомненное убийство». Однако вскоре после кончины владыки снесли даже дом, где он жил, закрыли и снесли храм, в котором он служил. В документах КГБ его имя и деяния неизменно очернялись и подвергались клеветам, которые настойчиво повторяются и распространяются и по сей день.

Среди насельников обители Преподобного Сергия

Митрополиту  не простили его позднего бунта и постарались уничтожить не просто человека, но и добрую память о нём.

Отпевание совершили 15 декабря 1961 года в трапезном храме Троице-Сергиевой лавры в Загорске. Чин погребения возглавлял Патриарх Алексий I. О чём он, фактически отдавший на заклание врагам своего многолетнего товарища и помощника, думал тогда, что было у него на сердце, трудно себе представить…

Наталья ЛЯСКОВСКАЯ