"Человек из плоти и крови"

Советская кинолениниана насчитывает восемьдесят картин. В восемнадцати из них – абсолютный рекорд! – роль Владимира Ильича сыграл народный артист РСФСР Юрий Каюров. Добавим к этому два спектакля Малого театра – в «Джоне Риде» артист тоже сыграл вождя, а во «Сне героини» – почти самого себя, актёра, известность которому принесла эта роль. Юрия Ивановича до сих пор узнают на улицах прохожие, подходят, с благодарностью вспоминают любимые фильмы с его участием, в том числе и ленинские.

Юрий Каюров в роли Владимира Ульянова

Путь к роли Ленина начался для Каюрова… на палубе крейсера «Аврора», на которую он ступил семнадцатилетним новобранцем. Во время войны корабль, включённый в систему противовоздушной обороны Ленинграда, получил множественные повреждения. В 1946 году его отбуксировали на судоремонтный завод,  вся команда помогала приводить крейсер в порядок – «Авроре» предстояло стать учебный судном юных нахимовцев. 7 ноября 1947 года комендору Каюрову как отличнику боевой и политической подготовки доверили произвести залп из того самого орудия – дать сигнал к началу праздничного салюта в честь 30-летия Октябрьской революции.

«Аврора» в то время жила насыщенной кинематографической жизнью, – вспоминает Юрий Иванович, – и мы с азартом бегали в массовке на съёмках фильма «Крейсер «Варяг». Роль капитана играл Борис Ливанов, кто мог подумать тогда, что спустя много лет мы с ним снова встретимся на съемочной площадке – в «Кремлевских курантах». Но тогда я и понятия не имел, кто это такой. Потом была картина под названием «Счастливого плавания», где главную роль исполнял Николай Черкасов. До сих пор помню, как он приходил на съемку, гримировался и пока в кадр не позовут, устраивался на полубаке вздремнуть, прикрыв голову капитанской фуражкой».

В свободное от службы время матросов строем водили во Дворец культуры имени Кирова на занятия «народного университета». На доске объявлений Юрий увидел афишу о наборе в театральную студию. Руководили ею Ирина Всеволодовна Мейерхольд, дочь великого режиссёра, и неподражаемый Василий Васильевич Меркурьев. Оба были проницательными педагогами и разглядели искру Божью в нескладном матросике, который и в театре-то побывал всего пару раз. Они и убедили его по окончании флотской службы идти в театральный.

В Ленинградский театральный институт имени А.Н. Островского Юрия Каюрова зачислили сразу на второй курс, а потом направили по распределению в Саратовский драматический театр имени К. Маркса. Там его и нашла ассистент режиссёра Анатолия Рыбакова, собиравшегося снимать на «Мосфильме» картину под названием «В начале века» - о молодых годах Владимира Ульянова. Каюрова она увидела в спектакле «Оптимистическая трагедия» по пьесе Всеволода Вишневского, после чего пригласила в Москву на пробы. «Гримировал меня Антон Осипович Анжан, – рассказывает Юрий Иванович. – Уникальный мастер, его весь Советский Союз знал! Он работал с Борисом Щукиным на фильме «Ленин в 1918 году», с Борисом Бабочкиным на «Чапаеве». И он сделал так, что я стал похож на молодого Ильича. Режиссёр, правда, хотел снимать другого актёра, но последнее слово было за худсоветом студии, в который входили Алексей Васильевич Каплер, Михаил Ильич Ромм, – имена-то какие! – а возглавлял Иван Александрович Пырьев. В его лице судьба подарила мне главную роль всей моей творческой жизни. Я много интересного сыграл и в театре, и в кино, но всё, что связано с Лениным, – стоит совершенно отдельно. С этим для меня ничто не сравнится!»

К роли молодой артист готовился основательно – пересмотрел все сохранившиеся документальные кадры, все художественные фильмы, в первую очередь «Ленин в октябре» с Борисом Щукиным и «Человек с ружьем» с Максимом Штраухом: «Образ, созданный Щукиным, считался эталонным, ведь это было первое появление Ильича в художественном кино. Со времени смерти Ленина прошло всего 13 лет, ещё были живы люди, не просто видевшие, но знавшие его. Но мы с режиссёром сознательно решили уйти от точного следования этому эталону. Я практически не грассировал, пальцы за жилет не закладывал. Те легендарные фильмы снимались в конце 1930-х, а на дворе был 1960-й. Мы прекрасно понимали, что не в абсолютном внешнем сходстве дело».

После съёмок Каюров вернулся в Саратов. Он любит и этот город, и свой театр. Расставаться с ним  не собирался. Разве что ненадолго – на время очередных съёмок.  Аркадий Кольцатый пригласил актёра в картину «Сквозь ледяную мглу», где герою Каюрова было уже под сорок. Юрий Иванович быстро понял, что повторный пересмотр киноматериалов ему ничего уже не даст, а воспроизводить уже найденное ему было скучно. Надо было искать новый подход. И артист погрузился в ленинские работы 1906-1907 годов, написанные в то время, когда разворачивались события фильма: «Мне интересно было во всё это вникать. Ильич думал о том, о чём писал, а я о том, что прочёл у него. Я с головой окунался в штудии перед каждой новой работой, это давало возможность показывать моего героя каждый раз под новым углом, который каждый раз определялся конкретным временем и местом действия. Каждый раз я приступал к этой роли, как в первый. Да, накапливался профессиональный опыт, я больше узнавал о Ленине, в чём-то начинал лучше его понимать. Человеческое волнение постепенно сходило на нет. Оставалось профессиональное, без которого нашим делом заниматься невозможно».

Малому театру Юрий Иванович посвятил 56 лет. И туда артиста тоже привёл его главный герой. К 50-летию революции Рубен Николаевич Симонов, старавшийся по возможности избегать абсолютно «датских» спектаклей, руководивший тогда Малым, решил поставить спектакль не о Ленине, а о его темпераментном «кремлёвском собеседнике» Джоне Риде. И… позвал в свой театр «саратовского Ильича». Сегодняшнему провинциальному актёру странно слышать, что кто-то может колебаться, получив такое предложение. Но Юрий Иванович действительно не хотел уезжать – там он уже завоевал место в труппе, а в столице придётся всё начинать с начала. Конец сомнениям положила жена. Валентина Леонидовна предложила осуществить мечту трёх чеховских сестер: не получится, так вернуться всегда сможем. Они рискнули. И остались на всю жизнь.

Юрий Каюров

Владимир Ульянов-Ленин – одна из самых противоречивых фигур отечественной истории. при нашей любви  к простым, однозначным и чётким определениям того, «что такое хорошо и что такое плохо», дискуссии вокруг этой личности вряд ли станут менее жаркими в обозримом будущем. А потому при встрече с Юрием Ивановичем невозможно было не задать вопрос – каким он воспринимал Ленина «тогда» и «сейчас». Ответ замечательного артиста простым назвать точно не получится:

          «В каждом человеке много всего намешано. Никого, со времён Адама и Евы, невозможно выкрасить в какую-то одну краску – только белую или только чёрную. При всей неоднозначности, в нём было немало качеств, которые пригодились бы каждому. В «Кремлёвских курантах» это был человек, умеющий видеть свет во тьме – не терять присутствия духа и веры в себя даже, когда твои планы всем кажутся несбыточными. Очень ценное свойство в любые времена. В «Шестом июля» – человек, вынужденный действовать в чрезвычайных обстоятельствах, принимая на себя ответственность не только за свои, но и за чужие ошибки и заблуждения. Мы хотели показать лидера, способного принимать решения и отвечать за их последствия.

В фильме "Шестое июля"

В фильме «Ленин в Париже» есть сцена, когда Владимир Ильич узнает о самоубийстве Поля Лафарга и его жены. Удручённый, он задает вопрос, который может показаться риторическим: "Кто им дал право распоряжаться своими жизнями?" Умение идти до конца, не сдаваться, мне лично очень по душе. Я всегда старался, чтобы это был человек из плоти и крови, а не овеществлённая легенда. Когда я перед самой своей первой картиной смотрел ленинскую хронику, собранную Роммом, мне он понравился. Как человек. Я полюбил его, каким тогда увидел.

        Но нельзя полностью отождествлять героя художественного произведения с его историческим прототипом. Фильм или спектакль – не документ эпохи, а осмысление её на том уровне, который могут себе позволить сценаристы, режиссёры, артисты. И не будем забывать, что в те времена мы не обладали той информацией, которая известна сегодня. Мы пережили крах легенды, которая питала и возвышала сердца и души. Думаю, у каждой легенды есть свой предел.

Когда говорят об ошибках, допущенных Лениным, меня всегда удивляет самоуверенность людей, которые, сидя на диване, рассуждают о том, как надо и как не надо управлять государством. Весь этот негатив, я стараюсь не впускать в себя. Хочу, чтобы Ильич остался для меня таким, каким и был в течение всей моей жизни. Ведь дело не в том, что не были известны какие-то тёмные стороны его биографии, а государственная пропаганда сделала из него идеал. А в том, что в любые времена человеку необходимо знать, что есть кто-то, кто готов бороться за его счастье! Разве не об этом свидетельствует история человечества, не на этом стоят многие религиозные учения? Для многих из тех, кто родился в СССР, этим кем-то был Ленин. Мы прожили в этой стране большую часть своей жизни, и то, что её теперь нет на карте мира, не означает, что мы должны отречься от своей жизни, отказаться от своей Родины".