"Священнодействуй или убирайся вон!"

Русская история щедра на сюжеты, которым не стыдно было бы выйти из-под пера гения. Крепостной мальчик довел свой талант до такого совершенства, что выдающиеся современники выкупили его свободу, открывая путь к вершинам драматического искусства.

«Я родился в Курской губернии Обоянского уезда в селе Красном, что на речке Пенке…» Первые строки биографии Михаила Семёновича написаны… Пушкиным. Таким способом Александр Сергеевич, восхищённый рассказами артиста о своей жизни, надеялся подвигнуть его на написание мемуаров. Цели своей поэт добился. Правда Щепкин, не без труда деливший своё время между творчеством и заботами о многочисленном семействе, писал их урывками и окончить, к сожалению, не успел.

Предки Михаила Семёновича более полутора столетий служили приходскими священниками в селе Спас Калужской губернии. По семейному преданию, в крепостное состояние попал его дед Григорий: граф Волькенштейн пожелал всегда иметь при себе юношу с прекрасным голосом.  Отец Миши был графским камердинером, мама – горничной при его супруге. Миша был их третьим ребенком. Первенцы, сын и дочь, умерли во младенчестве, и родители, веря в примету, позвали ему в крёстные первых, кого встретили по дороге в церковь – лакея и повариху.

Семён Григорьевич, человек достаточно образованный и очень ответственный, дослужился до управляющего одним из графских поместий. Однажды, отправляясь с докладом к барину, он взял с собой Мишу. В тот вечер в домашнем театре графов Волькенштейнов давали оперу графа Вязмитинова (его сиятельство слыл меломаном и композитором) «Новое семейство». Пока отец отчитывался хозяину по делам, мальчик наблюдал, как в зале ставят декорации, настраивают инструменты. «Всё это, то есть необычайно разгороженная комната, этот занавес в рамке… скрипки маленькие и большие, дудки разных манеров и ужасная валторна – так закружили мою едва семилетнюю голову, что я смотрел во все глаза и, кажется, ничего не видал», - вспоминал о том дне Щепкин. В тот вечер, по признанию артиста, решилась его судьба.

Впервые Миша выйдет на сцену в любительском спектакле, затеянном учителем словесности уездного училища в Судже. Ставили комедию Александра Сумарокова «Вздорщина», где ему доверили играть слугу Розмарина. Спектакль имел успех, его сыграли несколько раз – для родителей учеников, школьных попечителей, а потом уж и для привилегированной городской публики. Сам суджский городничий соизволил похвалить юного артиста – раз на сцене так боек, то и барину хорошим слугой будешь!  В 12 лет одарённого мальчика отправили в губернское училище в Курске. Миша будет усердно учиться, много читать, благо пытливому юноше открыл доступ к своей библиотеке поэт и переводчик Ипполит Богданович, проживавший в Курске после выхода в отставку. Учёбу приходилось «совмещать» с обязанностями… официанта в городской усадьбе Волькенштейнов – зиму семейство проводило в Курске. Свободных вечеров было не много, но все их Миша проводил в театре братьев Барсовых. Чтобы получить контрамарку, он переписывал артистам роли и даже заменял запившего суфлёра.

По уверениям Михаила Семёновича, на профессиональную сцену его вывел случай. Однажды примадонна курской сцены Пелагея Лыкова привезла графине билеты на свой бенефис. На беду, тот оказался под угрозой срыва – её партнёр ушёл в загул. Миша вызвался выручить и за три часа выучил роль. «Какой-то огонь пробежал по всему моему телу, – признавался впоследствии артист, – но то был не страх, нет!.. Это был просто внутренний огонь, страшный огонь, от которого я едва не задыхался; но со всем тем мне было так хорошо, и я только что не плакал от удовольствия. Я прочёл ей роль так твёрдо, так громко, так скоро, что она не могла успеть сказать мне ни одного замечания и по окончании встала и поцеловала с такой добротой, что я уже не помнил себя…» Это была роль Андрея-почтаря в пьесе Луи Мерсье «Зоа». Щепкину было семнадцать.

Следующие семнадцать лет пройдут для него в скитаниях по провинциальным сценам – Курск, Полтава, Тула, Харьков. Щепкин переиграл все роли тогдашнего репертуара: антрепренёры нещадно эксплуатировали его феноменальную память, затыкая дыры в репертуаре. На одном из спектаклей гастролировавшей в Полтаве труппы известного харьковского антрепренёра Ивана Фёдоровича Штейна появился князь Репнин-Волконский. Назначенный генерал-губернатором Новороссии, он намеревался сделать город, как сейчас бы сказали, культурной столицей края, а потому озаботился созданием постоянной театральной труппы. Щепкина князь пригласил одним из первых.

Михаил Семёнович давно уже мечтал выкупить себя и семью. Узнав об этом, графиня Волькенштейн затребовала слугу обратно в имение прямо в разгар сезона. Генерал-губернатор воспротивился – Щепкин обеспечивал успех каждому спектаклю. Ссориться с вельможей графиня не рискнула. А Николай Григорьевич решил отделаться от новых претензий и выкупить Щепкиных. Хозяйка запросила неслыханную цену – восемь тысяч рублей. И на помощь артисту пришла публика, открыв подписку на сбор средств. Младший брат Николая Григорьевича – герой войны 1812 года князь Сергей Волконский, надев парадный мундир и все награды, объездил именитые дома.

В тридцать три года Щепкин обрёл свободу. А судьба уже готовила ему ещё один щедрый дар, приведя на спектакль с его участием известного драматурга и переводчика Василия Головина, по поручению дирекции императорских театров искавшего артистов для Москвы. Восхищению его не было предела: «Не верю глазам своим! Да как это? Уродливый сарай, занавес в лохмотьях, кое-как намалёванные кулисы, грязный, неровный пол… Михаил Семёнович играл в пьесе «Опыт искусства» в трудной роли: то мужчиною, то женщиною. В тысяче видов этот Протей заблистал передо мною, как драгоценный алмаз своими гранями». Головин написал о своём «открытии» в Москву, в ответ оттуда прибыл самолично Михаил Загоскин, директор московских театров. Наутро после спектакля с участием Щепкина Михаил Николаевич телеграфировал в дирекцию: «Актёр – чудо-юдо, но просит много денег, ссылаясь на своё большое семейство». И получил лаконичный ответ: «Всё, что требует, давай, не упусти сокола».

В роли Фамусова

Впереди у великого актёра было сорок лет служения Малому театру и блистательные роли, вошедшие в анналы русской театральной истории – Фамусов в «Горе от ума» и Барон в «Скупом рыцаре», Городничий в «Ревизоре» и Муромский в «Свадьбе Кречинского», Шейлок в «Венецианском купце», Сганарель в «Школе мужей» и Гарпагон в «Скупом». На одном из шаржей актёр был изображён в виде бурлака, тянущего на верёвке здание Малого театра. Сила таланта завоевала Михаилу Семёновичу не только личный авторитет, но и подняла саму актёрскую профессию на высоту до той поры немыслимую: «Театр для актёра – храм. Это его святилище! Твоя жизнь, твоя честь – всё принадлежит бесповоротно сцене, которой ты отдал себя. Твоя судьба зависит от этих подмостков. Относись с уважением к этому храму и заставь уважать его других. Священнодействуй или убирайся вон!»  Это слова великого актёра.