Фронт Александра Лизюкова

У каждой войны есть свои неизвестные герои, павшие в жестоком бою. В их честь не трубят фанфары. Лишь трава забвенья бесстрастным, неслышным шепотком заговаривает боль утраты. Но как часто память бывает немилосердной и к тем, кто погиб, сохранив своё имя в истории… Гвардии генерал-майор, Герой Советского Союза, уроженец Гомеля Александр Ильич Лизюков — в этом скорбном строю.

«Лизюков? Слышал, знаю. Кажется, танкист», — откликнется на вопрос иной обыватель. И будет, в сущности, прав, хотя исчерпает удачной догадкой всё своё знание о человеке, которому современные справочники уготовили столь же беглое перечисление фактов из его послужного списка. Между тем фронт Александра Лизюкова с июня 1941-го по июль 1942 года протянулся от белорусского города Борисов через Смоленск, Сумы, Наро-Фоминск и Москву, Старую Руссу и Холм к Ельцу и Воронежу, где он командовал 5-й танковой армией и героически погиб, сорвав с защитниками города сроки прорыва вермахта к Сталинграду.

Свой первый бой с гитлеровцами Лизюков принимает 26 июня 1941 года под Борисовом, где случайно оказался, направляясь в поезде к новому месту службы в Минск. Из окруженцев он формирует боеспособные подразделения, которые останавливают врага и десять дней держат переправу на Березине, вызывая восхищение Константина Симонова — попутчика Лизюкова в поезде. Уже через месяц, 5 августа 1941 года, Лизюков получает звание Героя Советского Союза как военный комендант Соловьёвой переправы под Смоленском, которая спасла от уничтожения окружённые 16-ю и 20-ю армии, не позволив немцам расчистить путь на Москву. Столицу Лизюков защищает, командуя Первой Московской мотострелковой дивизией (под его началом она стала гвардейской), затем — Северной группой войск обороны Москвы. Из его оперативной группы была развёрнута 20-я армия (нового формирования), которая выдвигалась из Московской зоны обороны в момент максимального приближения врага к столице. Командующим армией был назначен генерал-майор Андрей Власов, его заместителем — Александр Лизюков.

Именно в далёкие декабрьские дни 1941 года и начинается история, которая не закончилась до сих пор. Кто знает, возможно, она и была бы лишена современной остроты, сложись дальнейшая армейская судьба самого Лизюкова по-иному. Его гибель в запредельном ожесточении боёв за Воронеж в июле 1942-го унесла с собой память об исключительных заслугах героя-белоруса в обороне Москвы. В преддверии 70-летия Великой Победы настало время воздать должное истинным защитникам Родины и покончить с мифом о генерале Власове как «спасителе» Москвы. Если угодно, фронт Александра Лизюкова сегодня — это фронт борьбы с «власовщиной» во всех её проявлениях.

Сначала — несколько фактов, которые кажутся невероятными. Известно, что Лизюков был замечен Иосифом Сталиным, привлечён к выработке важнейших военных решений. В «Журнале посещений Сталина» за апрель-май 1942 года зафиксированы четыре встречи в Кремле с участием Александра Ильича и первых лиц государства: Вячеслава Молотова, Георгия Маленкова, Лаврентия Берия, Бориса Шапошникова, Александра Василевского, нередко покидавших сталинский кабинет далеко за полночь после двухчасовых совещаний. При этом в Центральном архиве Министерства обороны РФ сохранились четыре нереализованных наградных листа на Лизюкова. Один — к ордену Ленина за Москву и три — к ордену Красного Знамени: за Борисов; за бои на Холмском направлении зимой 1942 года в ранге командира 2-го гвардейского стрелкового корпуса и  посмертное — в августе 1942 года, после его гибели под Воронежем.

Представление Лизюкова к ордену Ленина — смертный приговор власовскому мифу, собственноручно подписанный 4 января 1942 года… Власовым. Цитирую с сохранением стилистики оригинала: «Тов. Лизюков с 30.ХІ.41 г. по 1.І.42 г. всё время руководил боевой деятельностью войск 20 Армии (выделено мной. — И.А.). 1. и 3.12.41 г. т. Лизюков лично водил 1106 полк 331 сд в атаку и по заданию т. Булганина по его личному героизму овладели д. Горки. Солнечногорск захвачен под руководством т. Лизюкова и он один из первых вошел в город. Командующий 20 Армией Генерал-майор — Власов» (ЦАМО РФ. Ф. 33. Оп. 682524. Е.х. 6. Л. 4).

Оставим за скобками вопрос о том, как долго Власов отсутствовал во вверенной ему армии и при каких обстоятельствах подписывал оперативные документы, если даже 16 декабря Совинформбюро организовало его интервью американскому журналисту якобы из штаба армии, хотя в действительности беседа велась в госпитале, где генерал долечивался. Факт остаётся фактом: главную роль Лизюкова в руководстве боевыми действиями 20-й армии на ближних подступах к Москве документально подтвердил сам Власов.

Сохранилась уникальная стенограмма обсуждения статьи маршала Георгия Жукова «Контрнаступление под Москвой» в редакции «Военно-исторического журнала» (1966) с участием автора и советских историков. Она была сделана тогдашним главным редактором журнала генерал-лейтенантом Николаем Павленко. Жуков напоминал: «…из района Красной Поляны наступала бригада генерала Лизюкова, входившая в состав вновь развёртывавшейся 20-й армии (здесь и далее выделено мной. — И.А.). Задачи армиям ставились контрударного порядка: в одном месте разгромить противника и вернуть Крюково, а в другом месте взять Солнечногорск и Клин и ещё некоторые пункты. Задачи войскам по глубине не превышали 20–30 километров. (Реплика с места: "В пределах к полсотни километров, не больше"). Дальнейшие задачи войскам ставились распорядительным порядком. <…> …под Москвой не было того классического контрнаступления, как мы его понимаем. Не было его и как отдельного этапа. Этот вид военных действий возник самим ходом событий. <…> Почему была введена в дело 20-я армия? В 22 км от Москвы находится населённый пункт Красная Поляна. Вот тут и образовалась в нашем фронте дыра. Её-то и закрывали бригады группы генерала Лизюкова, выдвинутой из московской зоны обороны. Туда же по приказу Сталина выехал член Военного Совета Н. Булганин с задачей "отобрать обратно у противника Красную Поляну". Подчёркиваю, речь шла только о Красной Поляне, но не дальше».

Ни одного противоречия фактам, изложенным в наградном листе Лизюкова! И более чем убедительное, из первых уст, доказательство того, как его воинский успех превратился в стратегическое контрнаступление под Москвой.

Не забудем великой правды фронтовика Василя Быкова, завещанной в его прямом и суровом слове о минувшей войне: «Мёртвым не больно».

Больно живым. Пока болит, до той поры и живы.