Первопроходец чудесной земли

«А от устья итти вверх но Камчатке реке неделю есть гора — подобна хлебному скирду, велика гораздо и высока, а другая близь ее ж — подобна сенному стогу и высока гораздо: из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево. А сказывают камчадалы: буде человек взойдет до половины тое горы, и там слышат великой шум и гром, что человеку терпеть невозможно. А выше половины той горы которые люди всходили — назад не вышли, а что тем людем на горе учинилось — не ведают.

А из-под тех гор вышла река ключевая — в ней вода зелена, а в той воде как бросят копейку — видеть в глубину сажени на три», — так в своей «скаске» описывал чудеса Камчатской земли русский землепроходец Владимир Атласов.

Отважный казак, которого Александр Пушкин назовёт «камчатским Ермаком», а академик Степан Крашенинников — «обретателем Камчатки», предположительно родился в 1661 году. Достоверных сведений о нём у историков немного. По преданию, его отец, Василий Тимофеевич Отлас, происходил из устюжских крестьян, переселившихся в Сибирь. Сначала Владимир служил рядовым казаком в Якутске, собирал ясак на реках Алдан и Уда. Дослужился до чина казачьего пятидесятника и в 1695 году был назначен «прикащиком» в далёкий Анадырский острог на Чукотском полуострове — собирать ясак с местных племён. 

Впрочем, собирал он не только ясак, но и информацию о таинственной Камчатской земле, до которой уже несколько раз доходили русские служилые люди... 

В 1696 году Атласов отправил на юг небольшой отряд под командой якутского казака Луки Морозко. Жившие на реке Апуке коряки рассказали казакам о соседях с Камчатского полуострова. Морозко дошёл до реки Тигиль, сбегающей со Срединного хребта в Охотское море, и нашёл там  первый камчадальский посёлок. Его жители поведали, что за новой открытой землёй в океане есть целая гряда населённых островов (Курильские острова)...

И  Атласов стал готовиться к экспедиции. Планы у него были серьёзные. Он намеревался не просто изучить неизведанные земли, а объявить их частью России, привести местные племена в российское подданство.

В 1697 году Атласов отправился в поход: «Пошел он Володимер из Анандырского на службу великого государя для прииску новых землиц и для призыву под самодержавную великого государя высокую руку вновь неясачных людей, которые под царскою высокосамодержавною рукою в ясачном платеже не бывали». В его отряде было 60 казаков и 60 юкагиров (дружественных русским коренных жителей).

Две с половиной недели отряд Атласова двигался по практически неизвестной русским местности на юг вдоль Охотского моря на оленях, а потом пошёл на восток «через высокую гору» (южная часть Корякского нагорья — Срединный хребет) к Олюторскому заливу, где «ласкою и приветом» обложил ясаком олюторских коряков. Атласов описывал их так: «Пустобородые, лицом русаковатые, ростом средние... А ружье де у них — луки и копье, и начального человека они над собою не знают, а слушают которой у них есть богатой мужик».

Здесь отряд разделился: Лука Морозко, тридцать человек служилых и тридцать юкагиров пошли на юг вдоль восточного берега Камчатки, Атласов с остальными вернулся к Охотскому морю и двинулся вдоль западного берега полуострова. Но встреченные там коряки отказались платить ясак и взялись за оружие. Часть юкагиров изменила казакам и перешла на сторону коряков. В жестокой схватке на реке Палане трое казаков погибли, пятнадцать получили ранения, сам Атласов был ранен. Отряд оказался в осаде. Атласов послал верного юкагира известить Морозко о случившемся. «И те служилые люди к нам пришли и из осады выручили»,— сообщает он.

Далее объединённый отряд пошёл вверх по реке Тигиль до Срединного хребта, перевалил его и вышел на реку Камчатку в районе Ключевской сопки. Землепроходцы двинулись вниз по реке на стругах. Ительмены, жившие по среднему течению Камчатки, добровольно согласились платить ясак. По сообщению Атласова, камчадалы, с которыми он здесь впервые встретился, «одежду носят соболью, и лисью, и оленью, а пушат то платье собаками. А юрты у них зимние земляные, а летние на столбах вышиною от земли сажени по три, намощено досками и покрыто еловым корьем, а ходят в те юрты по лестницам. И юрты от юрт поблизку, а в одном месте юрт ста [сотни] по два, и по три, и по четыре. А питаются рыбою и зверем; а едят рыбу сырую, мерзлую. А в зиму рыбу запасают сырую: кладут в ямы и засыпают землею, и та рыба изноет. И тое рыбу вынимая, кладут в колоды, наливают водою, и разжегши каменья, кладут в те колоды и воду нагревают, и ту рыбу с той водой размешивают, и пьют. А от тое рыбы исходит смрадный дух. А ружья у них луки усовые китовые, стрелы каменные и костяные, а железа у них не родится».

Долина нижней Камчатки была густо населена: «А как плыли по Камчатке по обе стороны реки иноземцев гораздо много, посады великие». Атласов исследовал низовье реки на протяжении 150 км, дал подробное описание селений, расположенных по её берегу. Он насчитал их около 160, в каждом проживало 150–200 человек.

Атласова поразило богатство камчатских рек: «А рыба в тех реках в Камчацкой земле морская, породою особая, походит она на семгу и летом красна, а величиною болши семги, а иноземцы называют ее овечиною. А иных рыб много 7 родов розных, а на руские рыбы не походят. И идет той рыбы из моря по тем рекам гораздо много и назад та рыба в море не возвращаетца, а помирает в тех реках и в заводех. И для той рыбы держитца по тем рекам зверь соболи, лисица, видры».

23 июля 1697 года Владимир Атласов установил крест в центре полуострова в устье реки Кануч, которая с тех пор стала именоваться Крестовкой. От этой даты отсчитывается история Камчатки как части России. 

Собрав сведения о низовьях реки Камчатки, Атласов повернул обратно. За перевалом через Срединный хребет он начал преследовать оленных коряков, которые угнали его оленей, и настиг их у самого Охотского моря. «И бились день и ночь… их коряков человек ста с полторы убили, и олени отбили, и тем питались. А иные коряки разбежались по лесам». Тогда Атласов вновь повернул на юг и шёл шесть недель вдоль западного берега Камчатки, собирая со встречных камчадалов ясак «ласкою и приветом».

На реке Ича он построил зимовье — Верхнекамчатский острог. Потом вступил в землю айнов — невиданных прежде «курильских мужиков»: «На камчадалов схожи, только видом их чернее, да и бороды не меньше». Далее прошёл до реки Голыгиной и выяснил, что «против нее на море как бы остров есть». Действительно, от устья этой реки хорошо виден первый остров Курильской гряды с самым высоким из всех курильских вулканов. Но припасы заканчивались, порох был на исходе. Пришлось возвращаться.

В марте 1699 года Атласов с казаками и юкагирами двинулся в обратный путь. За время своего путешествия землепроходцы преодолели больше одиннадцати тыс. километров по густозаселённым районам Камчатки, не дойдя до южной оконечности полуострова всего около ста километров.

2 июля 1699 года отряд добрался до Анадырского острога. Через год Атласов был уже в Якутске. Из Якутска в 1700 году Владимир Атласов отправился в Москву — с ясаком и подробным отчётом о походе.

 В Москве он представил две «скаски», полностью или частично несколько раз опубликованных ещё при жизни землепроходца и в России, и за рубежом. Например, на голландском языке в 1705 году — в книге Николааса Витсена «Северная и Восточная Тартария».

«Скаски» содержали первые сведения о рельефе и климате Камчатки, о её флоре и фауне, о морях, омывающих полуостров. В них впервые были даны подробная характеристика двух крупнейших вулканов в Евразии — Ключевской сопки и Толбачика, а также детальное этнографическое описание местного населения.

Академик Лев Берг писал об Атласове: «Человек малообразованный, он обладал недюжинным умом и большой наблюдательностью, и показания его заключают массу ценнейших этнографических и географических данных. Ни один из сибирских землепроходцев XVII и начала XVIII веков не даёт таких содержательных отчётов».

«А зима в Камчатской земле тепла против московского, а снеги бывают небольшие, а в Курильских иноземцах снег бывает меньши. А солнце на Камчатке зимою бывает в день долго против Якуцкого блиско вдвое. А летом в Курилах солнце ходит прямо против человеческой головы и тени против солнца от человека не бывает.

А в Курильской земле зимою у моря птиц — уток и чаек много, а по ржавцам лебедей многож, потому что те ржавцы зимою не мерзнут. А летом те птицы отлетают, а остаетца их малое число, потому что летом от солнца бывает гораздо тепло, и дожди и громы большие и молния бывает почасту. И чает он, что та земля гораздо подалась на полдень.

А в Камчатской и в Курильской земле ягоды  —  брусница, черемха, жимолость — величиною меньши изюму и сладка против изюму. Да ягоды ж ростут на траве от земли в четверь, а величиною та ягода немного меньши курячья яйца, видом созрелая зелена, а вкусом что малина, а семена в ней маленькие что в малине. А на деревьях никакова овоща не видал.

А в Камчадальской и в Курильской земле хлеб пахать мочно, потому что места теплые и земли черные и мягкие, только скота нет и пахать не на чем, а иноземцы ничего сеять не знают.

А руды серебряные и иные какие есть ли — того не ведает, и руд никаких не знает».

Видно, что Атласов сразу оценивал ресурсы новых земель и их перспективы.

В феврале 1701 года Атласов обратился с челобитной о назначении его казачьим головой. Правительство видело в нём человека, способного завершить покорение Камчатки. Одарённый огромной физической силой, железным здоровьем, на котором мало отражались и раны, и понесённые труды, Атласов отличался беспримерной энергией и необычайной силой воли. Потому в Москве охотно согласились на все предложения казака относительно организации второго похода.  

Однако в этот поход Владимир Атласов отправился гораздо позже, чем предполагал: он был уличён в разбойничестве. На обратном пути из Москвы на реке Ангара Атласов с товарищами напал на дощаник «гостя» Добрынина, отобрал у него китайские шёлковые ткани на сумму 16 622 рубля, «раздуванил» их между своими спутниками и едва не утопил сопровождавшего караван «прикащика». Атласова арестовали, допросили «с пристрастием» и посадили в тюрьму в Якутске, где он просидел до 1706 года. А потом его судьба сделала новый крутой поворот.

К тому времени ещё несколько отрядов казаков и «охочих людей» проникли на Камчатку, построили там Большерецкий и Нижнекамчатский остроги и принялись грабить и убивать камчадалов. В ответ на это камчадалы подняли бунт. Когда сведения о камчатских бесчинствах достигли Москвы, навести порядок на полуострове поручили именно Атласову. В 1706 году Владимира Атласова отправили приказчиком на Камчатку со служилыми людьми и двумя пушками, причём с полномочием казнить инородцев смертью, а подчинённых своих наказывать «не токмо батогами, но и кнутом».  

Это далеко не всем пришлось по вкусу. В декабре 1707 года привыкшие к вольной жизни казаки взбунтовались, отрешили Атласова от власти, выбрали нового начальника и, чтобы оправдаться, послали в Якутск челобитные с жалобами на обиды со стороны Атласова и преступления, совершённые им.

Бунтовщики посадили Атласова в «казёнку» (тюрьму), а имущество его отобрали в казну. Атласов бежал из тюрьмы и явился в Нижнекамчатский острог, где потребовал от местного приказчика сдачи ему начальства над острогом. Тот отказался, но Владимир Атласов остался в Нижнекамчатске. Судьба готовила «камчатскому Ермаку» трагический финал. В январе 1711 года несколько казаков явилось к нему ночью, он наклонился к свече, чтобы прочитать принесённую ими фальшивую грамоту, и получил удар ножом в спину.

Результаты открытий, сделанных Атласовым на Камчатке, нашли частичное отражение в «Чертёжной книге Сибири» Семёна Ремезова. На основании «скасок» сибирский картограф впервые, хотя и грубо, изобразил Камчатку в виде полуострова, на котором обозначена река Камчатка с расположенными по ней острогами. Благодаря переданным Атласовым данным о Курильских островах и «Большой земле» (северо-западная Америка) на русских картах этого времени появились, хотя и неточные, первые очертания Курил и Аляски.

И, главное, Владимир Атласов первым из русских исследовал Камчатку и прошёл её с севера на юг. Он выполнил историческую миссию, окончательно закрепив полуостров за Россией.