По ту сторону Красных ворот

Так сложилось, что в истории народов, стран, городов есть некие ключевые точки, вокруг которых и протекают основные события. К ним относятся и московские Красные ворота, от которых ныне осталось только название станции метро. Фундамент этого сооружения, как и стоящей некогда рядом церкви Трёх святителей, погребён под асфальтом Садового кольца, над ним проносятся автомобили, и человек, внезапно попавший из прошлого в наш загазованный и отравленный энтропией век, не обнаружил бы знакомых примет.

Ещё задолго до того, как Москва возникла в нынешних границах, Пётр I разбил шведов под Полтавой и на радостях велел возвести в 1709 году на Мясницкой улице у Земляного города (Земляной Вал) Триумфальные ворота в честь победы. Это была первая триумфальная арка в России, сделанная по образцу римских. Правда, она была деревянной и всего лишь десятиметровой высоты.

В 1724 году Екатерина I, обнаружив, что постройка века позволила себе развалиться, велела выстроить на их месте новые Триумфальные ворота. Кстати, тоже деревянные. Они продержались десять лет, затем сгорели и были восстановлены уже во времена Елизаветы Петровны. В 1757 году по приказанию императрицы главный архитектор Москвы Дмитрий Ухтомский разработал проект, включающий в себя площадь и триумфальную арку (ворота) в стиле барокко. Именно тогда они получили название «красных», «красивых».

Ярко-красную арку с белыми колоннами, золотыми капителями, с портретом императрицы Елизаветы Петровны в центре с трубящим ангелом над ней с одной стороны и гербом Российской империи с другой украшали восемь статуй, которые олицетворяли собой мужество, верность, изобилие, бодрствование, экономию, постоянство, богатство и милость.

Трижды покушались на Красные Ворота в XIX веке. То они мешали проезду транспорта, то движению трамваев. Но каждый раз память и традиции оказывались сильнее сиюминутной выгоды. Судьба их решилась в 1927 году. При перепланировке Москвы по проекту Лазаря Кагановича сооружение демонтировали. К слову сказать, церковь Трёх святителей, да и вообще три четверти московских церквей постигла такая же судьба.  
Когда в мае 1935 года под площадью Красных Ворот открылась станция с тем же названием, архитектор Иван Фомин и конструктор Александр Денищенко использовали мотивы исчезнувшей арки при её оформлении. Зал станции выполнен из тёмно-красного мрамора, потолок — белый, сводчатый, тема ворот прослеживается везде, а особенно — в южном вестибюле, на выходе. В 1962 году «Красные Ворота» переименовали в «Лермонтовскую», но потом вернули изначальное название.

Ворота, как водится, предполагали восстановить в 1990-е годы. Создали же заново храм Христа Спасителя, да и некоторые другие объекты… Беда в том, что тот же храм Христа Спасителя был тщательно обмерен, существовало множество фотографий; его облик было возможно воспроизвести. А вот Красные ворота — нет. Как они выглядят, мы представляем лишь приблизительно, по немногим сохранившимся картинам.

Одна из этих картин принадлежит Леониду Аркадьевичу Цейтлину. Этот художник не менее загадочен, чем изображённый им памятник. Существует несколько вариантов его биографии. Во Франции уверяют, что он родился у них, в Париже, в русской семье; наши исследователи — что в Москве, в 1885 году. Через четыре года у будущего художника умер отец, и мать с ребёнком (по французской версии) возвращается в Россию, в Крым. В возрасте 12 лет мальчика, проявившего талант к рисованию, записали в мастерскую к Ивану Айвазовскому. А дальше, и тут источники сходятся, в 15 лет Леонид Цейтлин поступил в Московское училище ваяния и зодчества (на его основе впоследствии возникло целых два учебных заведения —Суриковское училище и МАРХИ). Он записался на отделение живописи, и одним из его наставников стал Алексей Корин.

В 1908 году, окончив обучение, молодой художник взялся за кисти. Им выполнено несколько видов старой Москвы. Особенно интересны картины, изображающие трамвай у кремлёвских стен. Там действительно была проложена линия, идущая, кстати, и по Красной площади. Впоследствии её убрали с большим скандалом: портила вид на исторический памятник. А у Цейтлина на полотнах она увековечена. В 1909 году художник уехал в Париж, чтобы уже более никогда не вернуться обратно, взял псевдоним Леон и посвятил себя парижским зарисовкам. Он рисовал французскую столицу в блеске и роскоши, не жалея ярких красок и особое внимание уделяя лицам и нарядам красавиц. Так вышло, что и здесь он изображал эпоху, вспыхнувшую и исчезнувшую навсегда. Победившая в Первой мировой Франция со вкусом тратила доставшиеся ей после Версальского мира ресурсы, в то время как сумрачные тевтоны копили силы для реванша.

Стиль у художника своеобразный: романтический реализм с оттенками импрессионизма. Такое ощущение, что живописец использовал снимки: всё, что на первом плане, изображено с фотографической точностью и при этом залито ярким светом и выглядит красиво и красочно. Он также работал иллюстратором детских сказок и даже судебным хронологом.

Дальше про Леона Цейтлина, написавшего около 500 картин, известно совсем немного. Он женился на Анне-Марии Буш из Эльзаса и умер во Франции, в городе Мюлузе, в 1962 году. Его работы находятся во многих частных коллекциях и выставлены в Музее Карнавале в Париже.

Картина «Вид на Красные ворота» написана, видимо, в коротком промежутке 1908–1909 годов. По крайней мере трамвай на электрической тяге, изображённый на полотне, по данной линии был запущен с 1906 года. На картине чётко виден шестой номер, за ним — пятый. На переднем плане две гимназистки в шляпках, развёрнутые к нам боком: одна — в синем платье, другая — в красной накидке, идущие в сторону трамваев. Скорее всего, перед нами поздняя весна или начало лета. Мы видим Красные ворота в барочном стиле, с двуглавым орлом Российской империи, украшенные маленькими статуями, изображениями фигурных ваз и гербами городов. Спиной к нам дворник подметает мостовую, а справа и слева стоят, ожидая заказа, извозчики. Верный себе, художник изобразил как бы фотографию, но с яркими красками и слегка размытым задним планом. Под светло-голубым небом с плывущими облаками на картине Цейтлина та Москва, которой уже не существует.