Русские в германии. правда против мифа

В 1945 году в Германию пришли бойцы, видевшие катастрофические последствия нацистской оккупации. Путь от Волги до Одера они проделали по разорённой земле, постоянно встречая разрушенные города, сожжённые деревни, забитые трупами колодцы.

В 8 км от освобождённой Керчи во рву обнаружили 245 детских трупов. Так выяснилась судьба пропавших детей, которых немецкая комендатура приказала родителям отправить в школу, откуда они не вернулись. Представители западной цивилизации закопали их живыми…

Чадолюбием оккупанты не страдали. Ещё одним подтверждением тому служит письмо, полученное красноармейцем Сидоровым от его сестёр Зины и Веры из Смоленской области и опубликованное «Красной звездой» 9 августа 1942 года (№ 186 (5250) под заголовком «Детоубийцы»: «Коля, трудно написать всё то, что мы пережили. Секретаря сельсовета Валю Иванову и её дочь Нину, сына Гришу ты ведь хорошо знаешь. Гитлеровские офицеры, желая получить у неё сведения о наших партизанах, решили воздействовать на неё посредством пыток её детей.

Связав Вале руки, эти дикие звери на её глазах отрезали у Нины и Гриши правые уши, затем мальчику выкололи левый глаз, девочке отрубили все пять пальцев на правой руке. Валя не вынесла этих диких пыток и скончалась от разрыва сердца. Замученных до смерти детей фашистские палачи отвезли в лес и бросили в снег. Их трупы мы похоронили в одной могиле с Валей.

Зверски поступили палачи и с девочкой учительницы Марии Николаевны. Зная, что её муж находится в партизанском отряде, дикари стали мучить её дочь Веру. Шестилетней девочке они накалёнными иголками искололи ладони, руки, уши. Затем, не добившись ничего от Марии Николаевны, они Веру отравили. Нечеловеческим пыткам подверглась и сама Мария Николаевна. По 30–40 минут немецкие разбойники заставляли её босой стоять на снегу, вливали ей в рот бензин, вывернули руки, искололи всё тело. Умирая от пыток, Мария Николаевна ни единого слова не сказала о партизанах.

В соседнем селе Малое Петрово гитлеровские людоеды согнали всё взрослое трудоспособное население на принудительные работы, а всех детей и стариков истребили. Загнав в сарай 80 человек, облили их бензином и зажгли. Через час на месте осталась только груда обгорелых трупов».

Жуткая картина была типичной для оккупированных территорий СССР. А вот упрекнуть красноармейцев в подобных преступлениях не могут даже любители уравнивать воинов-освободителей с нацистскими головорезами.

Участник войны поэт Давид Самойлов утверждал, что «народ Германии мог бы пострадать ещё больше, если бы не русский национальный характер — незлобивость, немстительность, чадолюбие, сердечность, отсутствие чувства превосходства, остатки религиозного и интернационалистического сознания в самой толще солдатской массы. Германию в 45-м году пощадил природный гуманизм русского солдата…»

Сказалось и советское образование. Историк Анатолий Уткин в книге «Вторая мировая война» справедливо писал: «Невозможно представить себе советского учителя, который возвещал бы органическое превосходство советского народа над прочими. При любом отношении к социализму невозможно опровергнуть тот факт, что он не провозглашал национальной исключительности, не ставил соседние народы рангом ниже, не взывал к тёмным инстинктам крови, не порождал спесивого высокомерия. В годы отчаянной битвы за спасение страны от вторгшегося в неё врага в России издавали немецких мыслителей и поэтов. Пытаться сегодня поставить знак равенства между двумя полярными системами ценностей можно лишь предавая историческую истину в пользу политической злобы дня».

Как на любой войне, случаи изнасилований имели место. Они зафиксированы и в тех районах Германии, куда вошли американцы, англичане и французы.

Поведение союзников американский историк Чарльз Макдональд описал так: «Ограбления колебались от мелкой кражи до воровства предметов исключительной ценности. Совершались и такие преступления, как дезертирство, недостойное поведение на поле боя, убийство, изнасилование. Когда военные действия приняли характер преследования противника, резко возросло число изнасилований».

Самые жёсткие меры против насильников, вплоть до расстрела, применяло советское командование. Бивор лжёт, уверяя, что советских бойцов не наказывали «за сами факты совершённого ими изнасилования. Наказания следовали лишь тогда, когда солдаты заражались от немецких женщин каким-либо венерическим заболеванием».

А потрясение немки действительно испытали. Вот свидетельство берлинки Элизабет Шмеер: «3 января с фронта приезжал в отпуск мой сын. Он служил в частях СС. Сын несколько раз говорил мне, что части СС в России творили невероятные дела. Если придут сюда русские, то они не будут нас "обливать розовым маслом". Получилось совершенно иначе: побеждённому народу, армия которого так много причинила несчастий России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские».

Сама жизнь заставила немцев менять отношение к красноармейцам.

А современные провокационные «вбросы» про лютую жестокость Красной армии и «сотни тысяч изнасилованных немок» работают на продвигаемый Западом миф о равной ответственности СССР и Германии за развязывание войны и совершённые в ходе неё преступления.

С помощью лжи Запад рассчитывает полностью пересмотреть в свою пользу геополитические итоги Второй мировой войны.