Последняя пристань

100 лет назад, 11 апреля 1919 года, вдовствующая императрица Мария Федоровна и многие другие представители дома Романовых навсегда покинули Россию. Они очень любили Крым, однако вряд ли кто-то из них мог предположить, что милый сердцу полуостров окажется их последним пристанищем на родине

Имение Ай-Тодор. 1910-е годы.

События февраля 1917 года застали членов императорской фамилии в разных частях страны: одних – в Петрограде и дворцах, расположенных около столицы, других, как вдовствующую императрицу Марию Федоровну, – в Киеве, кого-то – в их провинциальных имениях. По мере того как накалялась ситуация в охваченной революцией стране, положение Романовых становилось все более уязвимым. Им запрещено было занимать военные посты, государственное обеспечение прекратилось, их не допускали к участию в выборах в Учредительное собрание, за ними был установлен надзор. Ненависть к представителям свергнутой династии подогревалась и прессой. Именно поэтому многие из них решили, что смутное время лучше переждать подальше от столицы, и отправились в Крым. Временное правительство этому не препятствовало.

Великая княгиня Ольга Александровна, великий князь Александр Михайлович

На правах арестантов

Почти сразу после Февральской революции на полуостров из Киева приехала Мария Федоровна – вдова императора Александра III и мать Николая II. Она прибыла на черноморское побережье вместе с дочерьми Ксенией и Ольгой и их семьями. Заботу о вдовствующей императрице фактически взял на себя великий князь Александр Михайлович, супруг ее старшей дочери – великой княгини Ксении Александровны. Их дети, младшему из которых – князю крови императорской Василию – не было и 10 лет, отправились в Крым с родителями и бабушкой. Впоследствии, уже в эмиграции, Александр Михайлович написал мемуары, в которых есть и страницы, посвященные их жизни в те годы.

Романовы-беженцы прибыли в имение Ай-Тодор, принадлежавшее Александру Михайловичу, под конвоем матросов и тут же оказались под домашним арестом. Им разрешалось свободно перемещаться только в пределах имения («на полутора десятинах между горами и берегом моря», как писал великий князь), охрана контролировала их переписку, и в любое время суток им могли устроить обыск. В ходе одного из них у Марии Федоровны изъяли Библию. Александр Михайлович вспоминал: «Вдовствующая императрица умоляла не лишать ее этой драгоценности и предлагала взамен все свои драгоценности. "Мы не воры, – гордо заявил предводитель шайки [прибывшие для обыска назвали себя представителями Севастопольского совета. – Н. Б.], – это контрреволюционная книга, и такая почтенная женщина, как вы, не должна отравлять себя подобной чепухой"».

Имение Чаир.

Надо сказать, что в рядах охраны Романовых не было единства: комиссар Временного правительства В. Жоржолиани и матросы, присланные из Севастополя, постоянно конфликтовали. Последние подозревали комиссара в том, что он готовит побег для арестантов, хотя никаких оснований для этого не было. По воспоминаниям великого князя, представители Совета неоднократно проверяли, сколько Романовы израсходовали свечей и керосина, считая, что таким образом могут передаваться сигналы турецкому флоту (хотя он стоял в Босфоре, за несколько сотен километров от Крыма!).

Великий князь Николай Николаевич Младший

Вскоре на полуостров приехали и другие представители еще недавно царствовавшей династии. На даче Чаир поселился великий князь Николай Николаевич Младший, одним из последних приказов Николая II вновь назначенный Верховным главнокомандующим, но буквально через несколько дней смещенный с этого поста Временным правительством. С ним прибыла его семья – супруга Анастасия Николаевна (дочь короля Черногории Николы I) и двое ее детей от первого брака. Брат бывшего Верховного главнокомандующего – великий князь Петр Николаевич – с женой Милицей Николаевной (сестрой Анастасии), двумя дочерьми и сыном обосновался в собственном имении Дюльбер. В Кореиз, свое крымское владение, перебралась и семья Юсуповых – князь Феликс с отцом и матерью и супругой Ириной Александровной, которая была дочерью великого князя Александра Михайловича. Все новоприбывшие Романовы также оказывались под домашним арестом.

По понятным причинам они стали объектом повышенного интереса представителей самых разных общественных сил в Крыму. С пребыванием на полуострове бывших великих князей и вдовствующей императрицы связывались всевозможные слухи, шли разговоры о каких-то мифических контрреволюционных заговорах, во главе которых те якобы находились. Все это вынудило Временное правительство провести новые обыски в крымских резиденциях Романовых. В роли руководителя «жандармов» выступил будущий военный министр Временного правительства, а тогда председатель Военного центрального комитета Севастополя подполковник Александр Верховский, позднее немало гордившийся своей миссией. Впрочем, к желаемому результату эти действия не привели: никаких документов и иных доказательств, которые бы изобличали Романовых, обнаружить не удалось.

Конфликт двух Советов

Все дальнейшее время вплоть до оккупации Крыма немцами в мае 1918 года над членами императорской фамилии висела угроза стихийной физической расправы или организованного расстрела. Однако отметим, что в годы революции и Гражданской войны на Крымском полуострове, в отличие от Петрограда и Урала, куда были сосланы многие представители поверженной династии, ни один из Романовых не был убит.

В начале декабря 1917 года в Ай-Тодор прибыл новый представитель Севастопольского совета – матрос Черноморского флота комиссар Филипп Задорожный. Ксения Александровна в своих мемуарах назвала его «верзилой в матросской форме». Ее муж был более точен в характеристике комиссара: «Здоровенный детина с грубым, но в общем не злым лицом».

Во многом благодаря именно Александру Михайловичу Романовым удалось тогда спастись: Задорожный еще до революции знал великого князя по Качинской школе авиации, создателем и покровителем которой тот являлся. И хотя Александр Михайлович, под началом которого служили 2 тыс. авиаторов, не вспомнил комиссара в лицо, новый «тюремщик», судя по всему, по-прежнему испытывал к нему пиетет.

Имение Дюльбер. 1910-е годы

В первую очередь Задорожный объявил о необходимости всем находившимся в Крыму Романовым перебраться в одно имение – Дюльбер. Свое решение он мотивировал тем, что в случае тех или иных попыток самосуда над ними этот дворец станет более надежной защитой. И комиссар был абсолютно прав: здание, построенное в мавританском стиле и отличавшееся своими башнями и толстыми стенами, было достаточно мощным, чтобы выдержать длительный натиск и отразить нападение. Еще до всяких революций Александр Михайлович называл дворец своего родственника замком Синей Бороды, а сам его владелец Петр Николаевич в ответ отшучивался: мол, нужно быть готовым ко всему, ведь никогда не знаешь, что ждет тебя в будущем. По иронии судьбы подобная предусмотрительность оказалась как нельзя кстати. В частности, зубчатые стены особняка были идеальны для размещения на крышах пулеметных гнезд, в организации которых комиссару помогал Александр Михайлович.

Приготовления к осаде Дюльбера не были напрасными: к концу 1917 года в Ялтинском совете верх взяли анархисты, в качестве одной из своих целей провозгласившие расправу над Романовыми. Другой позиции придерживался Севастопольский совет, который и направил сюда Задорожного, чтобы тот обеспечил безопасность арестантов. Делалось это вовсе не от «внезапно нахлынувшей любви» к членам царствовавшей прежде династии – просто в Севастополе не хотели брать на себя ответственность и предпочитали четко соблюдать приказы из Москвы. Если бы от председателя Совнаркома Владимира Ленина поступило указание расстрелять Романовых, Севастопольский совет не раздумывая выполнил бы его. Но таких указаний от Ленина не было.

Члены дома Романовых после оккупации Крыма немцами во дворе особняка Дюльбер. 1918 год

Александр Михайлович каждый вечер, уходя спать, полушутя спрашивал комиссара: «Ну что, пристрелите вы нас сегодня ночью?», на что получал неизменное обещание не принимать никаких мер до получения соответствующей телеграммы «с севера». Между тем Ялтинский совет не раз присылал своих представителей в Дюльбер. Вооруженные отряды анархически настроенных революционеров даже окружали особняк, но на штурм так и не решились. Обстановка была крайне напряженной.

Бюст комиссара

Дело дошло до того, что Александр Михайлович помогал Задорожному составлять рапорты Севастопольскому совету о происходившем в Дюльбере. Сам он вспоминал: «Моя семья терялась в догадках по поводу нашего мирного сотрудничества с Задорожным. Когда прожекторы были установлены [для наблюдения за подходами к особняку, особенно со стороны моря, поскольку, кроме прочего, ходили разговоры о готовящейся попытке спасти арестантов. – Н. Б.], мы пригласили всех полюбоваться их действием. Моя жена решила, что Задорожный, вероятно, потребует, чтобы я помог нашему караулу зарядить винтовки перед нашим расстрелом».

В свою очередь, Мария Федоровна была так тронута поведением комиссара, стремившегося защитить Дюльбер от нападения, что даже заказала гостившему у Юсуповых скульптору Глебу Дерюжинскому его портрет. Сохранились фотографии Задорожного, позирующего мастеру за работой. Когда бюст был готов, вдовствующая императрица устроила у себя обед в честь представителя Севастопольского совета, почитая его за спасителя. Позже, в октябре 1918 года, эта работа скульптора была представлена в Ялте на выставке «Искусство в Крыму».

Однако не все Романовы разделяли подобные симпатии к «тюремщику». Так, великая княгиня Ольга Александровна была настроена куда более скептично и впоследствии писала о нем: «Это был убийца, но человек обаятельный. Он никогда не смотрел нам в глаза. Позднее он признался, что не мог глядеть в глаза людям, которых ему придется однажды расстрелять. Правда, со временем он стал более обходительным. И все же, несмотря на все его добрые намерения, спас нас не Задорожный, а то обстоятельство, что Севастопольский и Ялтинский советы не могли договориться, кто имеет преимущественное право поставить нас к стенке».

Князь Феликс Юсупов с супругой Ириной Александровной.

Когда в мае 1918 года Крым заняли немцы, режим домашнего ареста с Романовых был снят. Вскоре к Александру Михайловичу и его родственникам прибыл германский генерал, который с изумлением выслушал просьбу великого князя: оставить им русскую охрану вместе с Задорожным! К этой просьбе присоединился и Николай Николаевич, не желавший принимать помощи от государства, с которым, как он полагал, Россия находилась в состоянии войны. Генерал лишь пробормотал что-то об «этих фантастических русских», но просьбу исполнил… Через некоторое время, по воспоминаниям Дерюжинского, Задорожный простился с Романовыми и Юсуповыми и уехал, чтобы навестить свою мать, – и больше они никогда ничего о комиссаре не слышали. И сегодня у историков очень мало сведений о нем: даже годы жизни, равно как и судьба его после Гражданской войны, остаются неизвестными. Также исчез бюст Задорожного, выполненный Дерюжинским.

Имение князей Юсуповых в Кореизе. 1920–1930-е годы

Семейные радости

Конечно, в жизни Романовых в Крыму в эти годы были и свои светлые моменты. Еще в апреле 1917-го в церкви Святой равноапостольной Нины в Хараксе состоялось венчание княжны крови императорской Надежды, младшей дочери великого князя Петра Николаевича, и князя Николая Орлова, а в марте следующего года у них родилась дочь Ирина. Эта свадьба оказалась не единственной: через год, в июне 1918-го, князь крови императорской Андрей, старший сын великого князя Александра Михайловича, сочетался браком с Елизаветой Сассо-Руффо, дочерью итальянского герцога. Их венчание прошло в домовой церкви имения Ай-Тодор.

Князь Николай Орлов и княжна крови императорской Надежда Петровна в день венчания. Апрель 1917 года

Несказанным счастьем для Ольги Александровны, младшей дочери Александра III, стало рождение первенца в августе 1917 года. Незадолго до революции, в 1916-м, она официально развелась со своим первым супругом принцем Петром Ольденбургским и вышла замуж за офицера Николая Куликовского, своего давнего возлюбленного. Император Николай II не одобрял разводы в семье и такие неравные браки и много лет не давал согласия на новое замужество сестры, но в конце концов уступил ей. Венчание состоялось еще в Киеве.

Сын Ольги Александровны, которая давно мечтала о детях, получил двойную фамилию – Куликовский-Романов. Мария Федоровна, в очередной раз ставшая бабушкой, так писала о рождении внука королеве эллинов Ольге Константиновне: «Ты права: временами, когда кажется, что уже невозможно все это выносить, Господь посылает нам нечто вроде лучика света. Действительно, именно в этот вечер, когда я чувствовала себя совсем потерянной, моя милая Ольга родила Baby, маленького сына, который, конечно же, принес в мое разбитое сердце такую неожиданную радость! Накануне этого события, когда Ольга была у меня, она мне ничего не сказала, хотя уже предчувствовала это. Baby родился в одиннадцать вечера. Получив это известие, я бросилась к ней и видела, какое блаженство испытывала она оттого, что у нее наконец был свой Baby, по которому она, бедная, уже много лет так тосковала. Слава Богу и спасибо Ему за то, что у нее все нормально и хорошо. <…> Я очень рада, что Baby появился как раз в тот момент, когда от горя и отчаяния я ужасно страдала. И вдруг такая радость! В понедельник в их доме было крещение. Мальчика назвали Тихоном. Муж Ольги очень трогательный, хороший и основательный человек. Постоянно о ней заботится. Они невероятно счастливы вместе».

Прощание навеки

По воспоминаниям князя Феликса Юсупова, в мае 1918 года в Крым прибыл некий человек, представившийся адъютантом германского императора Вильгельма II. Ему якобы было поручено найти кого-либо из Романовых, кто готов в обмен на русский престол подписать Брестский мир, фиксировавший поражение России в войне. Однако все, к кому этот человек обращался, отвечали категорическим отказом, а Александр Михайлович заявил, что в его семье «не было, нет и не будет предателей». От любых контактов с немцами отказывался также великий князь Николай Николаевич.

Когда после прихода на полуостров германских войск все ограничения для прежних арестантов были сняты, Мария Федоровна и Ольга Александровна с мужем и сыном обосновались в имении Харакс, принадлежавшем великому князю Георгию Михайловичу, Александр Михайлович с семьей возвратился в Ай-Тодор, а Николай Николаевич с женой перебрался на дачу Кичкине. Жизнь как будто вернулась в обычное русло, снова организовывались пикники, игры в теннис и другие развлечения. Но продолжалось это всего несколько месяцев.

11 ноября 1918 года было заключено Компьенское перемирие, положившее конец войне и зафиксировавшее поражение Германии. По этому соглашению немцы должны были покинуть оккупированные ими территории бывшей Российской империи, в том числе и Крым. Особо оговаривалось, что на эти территории имеют право доступа войска Антанты.

Одним из первых Романовых, оставивших Крым, был великий князь Александр Михайлович. Он спешил в Париж, чтобы в составе русской делегации принять участие в работе конференции, готовившей мирные договоры по итогам только что окончившейся войны. Великий князь хотел убедить западные страны в необходимости помочь Белому движению в борьбе против большевиков. Вместе со старшим сыном Андреем и его супругой на борту британского военного корабля Foresight («Форсайт») он покинул ялтинский порт 11 декабря 1918 года. Однако представители России к работе конференции допущены не были, и все усилия Александра Михайловича оказались тщетными. Отрадой для него стало рождение в марте 1919 года внучки – княгини Ксении Андреевны.

В том же марте 1919-го на помощь еще остававшимся в Крыму Романовым был направлен британский линкор Marlborough («Мальборо»). Как известно, менее двух лет назад, в 1917-м, король Георг V отказался принять в Англии отрекшегося императора Николая II и членов его семьи, тем самым отрезав им путь к спасению. Они были расстреляны в Екатеринбурге в ночь на 17 июля 1918 года. Теперь британцы словно хотели реабилитироваться.

Прибывший в Крым адмирал Дональд Кэлтроп передал Марии Федоровне предложение короля: Георг V предоставлял ей борт для эвакуации из России. Она дала согласие, но при условии, что ей позволят взять с собой тех своих близких, кому могла угрожать опасность после прихода на полуостров большевиков.

11 апреля 1919 года линкор Marlborough, на борту которого находилось 70 пассажиров, вышел из Ялты и взял курс на Константинополь. Тогда Россию покинули Мария Федоровна, Николай Николаевич с женой Анастасией Николаевной, Петр Николаевич с женой Милицей Николаевной и детьми Мариной, Романом и Надеждой, Ксения Александровна с детьми Федором, Никитой, Дмитрием, Ростиславом и Василием, а также вся семья Юсуповых. Как оказалось, они уезжали навсегда.

Вдовствующая императрица Мария Федоровна и великий князь Николай Николаевич на борту линкора Marlborough. Князь Феликс Юсупов смотрит в бинокль на удаляющийся русский берег. 11 апреля 1919 года

Очевидцы вспоминали, что когда Marlborough покидал ялтинский порт, то другой военный корабль – с солдатами и офицерами белой армии на борту – причаливал к берегу. Увидев на соседнем судне Марию Федоровну и Николая Николаевича, белогвардейцы стали громко их приветствовать. Вдовствующая императрица махала им рукой, а по лицу ее текли слезы. Это было последнее приветствие Романовых на русской земле…

Почему на Marlborough не оказалось младшей дочери императора Александра III? Дело в том, что Николай Куликовский еще ранее искал способ уехать с женой и сыном из Крыма, поскольку пребывание на полуострове считал небезопасным. Семья отправилась в Ростов-на-Дону, занятый частями Вооруженных сил Юга России во главе с генералом Антоном Деникиным. Куликовский хотел поступить к нему на службу, но Деникин отказал бывшему царскому офицеру, мотивируя свое решение тем, что «по соображениям политического характера присутствие членов и родных семьи Романовых в рядах белой армии нежелательно» (прежде по той же причине он не принял добровольцами сыновей великого князя Александра Михайловича). Ольга Александровна попробовала сама встретиться с главнокомандующим, но безрезультатно. По одной из версий, он передал великой княгине через адъютанта, что «монархия в России закончилась». На родине Романовы оказались никому не нужны.

На помощь Ольге Александровне пришел камер-казак Тимофей Ящик – бывший личный телохранитель Марии Федоровны. Он отвез семью в свои родные края – станицу Новоминскую близ Екатеринодара (ныне Краснодар), где в апреле 1919 года у счастливой четы на свет появился второй сын, Гурий. В феврале 1920-го ввиду разгрома деникинцев и стремительного наступления Красной армии (уже в марте белые будут вынуждены спешно эвакуироваться из Новороссийска в Крым) Куликовский с женой и сыновьями на одном из кораблей покинул Россию, в чем ему помог все тот же преданный казак. Через Константинополь и Белград они добрались до Дании, где их уже ждала Мария Федоровна… Так началась другая жизнь Романовых – жизнь в эмиграции.