Русский дух французских духов

Знаменитому аромату «Шанель № 5», появившемуся в 1921 году, уже 95 лет. Он по-прежнему считается легендой мировой парфюмерии и устойчиво ассоциируется с парижским шармом, хотя своим возникновением обязан русскому химику Константину Веригину.

Константин Веригин в лаборатории. Франция

Замечено, что люди с чутким слухом способны слышать музыку в скрипе старой двери, в звоне бокалов и даже в шелесте книжных страниц. Но при этом они весьма болезненно реагируют на шум и громкие голоса. Похожая особенность и у людей с обостренным обонянием.

Константин Веригин всю жизнь прожил в мире запахов. Он был способен улавливать их тончайшие оттенки, неслышимые для других. Дурные же запахи вызывали у него какой-то особенный дискомфорт. В его представлении свой неповторимый аромат имели не только места и люди, но даже времена года и суток… Веригин различал, как «солнечная медовость» лета сменялась землистой прелостью и горечью осени, затем приходила зимняя морозная и еловая свежесть, а весна несла в себе эфирную влажность. И каждое событие в его жизни тоже непременно чем-то пахло.«Действие аромата на человеческий организм сложно и многообразно, но особенно способствует полету фантазии. Если же переживаемый момент сам по себе полон яркости, то, обрамленный ароматом, он особенно сильно запечатлевается в памяти», – утверждал он.

В царстве ароматов

Константин Михайлович Веригин родился в 1899 году в дворянской семье. В XIX веке Веригины породнились с Татищевыми, Нарышкиными, Огаревыми, Челищевыми и Кологривовыми.

Детство Константина прошло в Петербурге и имениях родителей в Уфимской и Симбирской губерниях. Оттого так дороги были ему всегда ощущение зимней свежести, ледяного воздуха, который щиплет ноздри, и запах пушистого мехового башлыка. «Чувствую благоухающую невесомость морозного ветерка», – писал он, вспоминая давние прогулки. Детство – это и аромат горящих в печке сосновых дров, лампадного масла в красном углу, только что сваренного кофе, запах кожи и «шипра» в отцовской библиотеке, хорошего мыла от простыней и подушек, праздничный дух пасхальных куличей.

И еще один запах Константин Михайлович пронес в памяти через всю жизнь. Это запах Зимнего дворца, который он посетил, будучи воспитанником петербургского Второго Кадетского корпуса, – «живительный еловый запах на фоне чего-то драгоценного и утонченного». Ему казалось, что «пахло всем богатством великой империи, всеми произведениями искусств, собранными здесь» и что «могучей, великодержавной приветливостью был преисполнен аромат»…

Впервые «очарование душистых смесей» юный Константин познал, очутившись в тетином будуаре, уставленном диковинными баночками и скляночками. «Здесь все можно было трогать, открывать, нюхать, всем можно было душиться и даже в небольшом количестве разрешалось смешивать, что доставляло мне огромную радость», – вспоминал он спустя годы. Уже тогда, в семилетнем возрасте, Веригин решил, что будет сам создавать ароматы.

Крымская лаборатория

Летом семья часто гостила в Ялте, а после смерти отца Веригины перебрались туда окончательно. Константин поступил в ялтинскую гимназию.

Вид Ялты. Худ. К. Боссоли. Детство Константина Веригина прошло в Крыму, где сплетались запахи моря, кипариса и лавра, цветов и нагретых солнцем фруктов

Здесь сплетались запахи моря, кипариса и лавра, медовый аромат цветущих лип, лимонная душистость магнолий. И конечно, пьянящий дух спелых фруктов.«Во вкусе и запахе только что сорванного, пропитанного солнцем абрикоса остро чувствую я прелести телесные, а в персике – благоуханную нежность поцелуя; мускатный виноград заключает в себе и негу, и радость жизни; аромат лимона могуче действует на чувственность некоторых женщин, а дыня силой своего запаха говорит мне о южных, низменных страстях…» – писал Веригин.В Ялте, в одной из башен дома, в котором поселилась семья, он устроил себе маленькую лабораторию и часто уединялся там, смешивая различные эссенции.

Лето 1915 года семья провела в орловском имении друзей. Здесь Константин пробовал создать натуральную эссенцию из ландышей: на орловской земле эти цветы как будто обладали какой-то особо удивительной ароматической магией. Парфюмер признавал: «Нигде в Европе не пришлось мне потом встречать в ландышах подобной силы и одновременно тонкости аромата. Он как бы искрился душистой свежестью, холодком недавнего снега, чистотой, воздушностью». И уже тогда Веригин взял себе на заметку: ландышевые нотки могут быть очень эффектны в духах.

Веригин мечтал, что когда-нибудь наука обязательно изобретет способ улавливать, запечатлевать любой запах и воспроизводить его вновь, подобно записи на кинопленкеЧерез много лет, уже во Франции, парфюмер будет искать все эти родные запахи детства в нотах известных духов и пытаться отразить их в собственных ароматных композициях.

Как и все его сверстники, Константин любил танцевальные вечера и балы. Но пока другие юноши завоевывали внимание девушек, он предпочитал наблюдать, подмечать, чем пахнет каждая из юных дам, угадывать марки ароматов, анализировать, насколько сочетаются выбранные барышнями духи с их характером и внешностью. И много лет спустя помнил каждый образ из того пестрого вихря молодости. Вот темноглазая Милочка, в которой явно есть что-то южное, вакхическое, и аромат ее Chypre от Коти такой же задорный и душистый. Промелькнет в памяти и чудесная Люся с золотистыми волосами и очаровательными ямочками на щеках, кажущаяся еще подростком на фоне других барышень. Она пахнет не духами, а легким лосьоном, который подчеркивает «ее девичью благоуханность и создает незабываемый образ в акварельно-голубых тонах XVIII века». Наконец, гордая и холодная красавица Надин, похожая на античную статую, такая же идеальная и безукоризненная, но… «лишенная прелести, очарования, теплоты живого существа». И все духи на ней словно теряют свой аромат, разрушаются и пропадают.

А тем временем шли последние годы беззаботной юности…

Изгнание из рая

Ужасы революции и Гражданской войны, по признанию самого Веригина, заставили его быстро повзрослеть. Окончив гимназию, Константин в 1919 году вступил в ряды Вооруженных сил Юга России. Корнет лейб-гвардии конно-гренадерского полка Константин Веригин сражался в частях белой армии вплоть до ее эвакуации из Крыма. Об этих годах он не оставил подробных воспоминаний. Мы можем только предположить, как болезненно реагировало его чуткое обоняние на ужасную смесь запахов пороха, гари и мертвых тел.

Набор первых пробников знаменитых духов «Шанель № 5»

В октябре 1920 года на корабле, предоставленном корпусу генерала Ивана Барбовича, Константин вместе с матерью и сестрой Ольгой навсегда покинул Россию. Вдаль уходили его детство и юность, его Россия. Его рай – с влажным петербургским воздухом, поволжскими морозами, орловскими ландышами, крымскими фруктами… Отъезд из России он называл в своих дневниках именно изгнанием и уже в пожилом возрасте подчеркивал, что изгнание это до сих пор не окончено. А значит, он до последнего надеялся увидеть Родину…

Шесть месяцев семья провела в Константинополе. Этот город, так же пропитанный ароматами фруктов и цветов, как и любимая Ялта, но с яркой примесью восточных пряностей, ему понравился.

Оттуда Веригины перебрались в Королевство сербов, хорватов и словенцев (так до 1929 года называлась Югославия). Сняв квартиру в городке Панчево, что к северу от Белграда, Константин подал документы на получение французской визы. Он мечтал об учебе именно во Франции – парфюмерном центре мира.

Вскоре семье пришлось разлучиться: мать с сестрой остались в Панчеве, а Веригин уехал в Лилль, где поступил на химический факультет Католического университета.«Лилль поразил меня своей мрачной серостью, металлической сыростью, неприятными запахами угля и бензина», – вспоминал он.В университетской лаборатории он трудился практически без выходных, понимая, что все это – ступени, ведущие в серьезный мир парфюмерной индустрии.

ЧТО ПОЧИТАТЬ?

ВЕРИГИН К.М. Благоуханность. Воспоминания парфюмера. М., 1996;

Ароматы и запахи в культуре / Сост. О.Б. Вайнштейн. В 2 т. М., 2010.

Русский парижанин и московский француз

Совсем другим предстал перед ним Париж:«Меня пленила легкость его пропорций, воздушность домов, манера жизни, элегантность женщин…»Этот город, по его мнению, был создан для женщин – Прекрасной Дамы Блока, принцессы Грезы Ростана – и парфюмеров, потому что, как ему казалось, в самом парижском воздухе уже таились формулы новых ароматов.

Еще будучи студентом, он получил приглашение поработать во французской столице, в доме Marquize de Luzy. Несмотря на парижские соблазны, Веригин умудрялся жить на жалованье в 300 франков в месяц, полностью погрузившись в работу и ни на что не отвлекаясь. Тем временем во Францию перебрались его мать и сестра, устроившиеся в Кламаре, пригороде Парижа.

Благодаря помощи соседей Нарышкиных и протекции графа Сергея Голенищева-Кутузова в один прекрасный день молодой химик был принят господином Бо, демиургом парфюмерного дела Франции. С этого момента начал складываться их творческий тандем. Для Веригина Бо стал не только авторитетом и учителем, но и настоящим другом, единомышленником. Константин называл своего начальника не иначе как Эрнест Эдуардович. И не случайно.

Эрнест Бо родился в 1882 году в Москве, в семье французов. Он прекрасно владел русским языком, любил Пушкина, Тургенева и Достоевского, Бородина и Мусоргского, Серова и Репина, балет императорских театров и русскую природу. В России Бо начал заниматься парфюмерией и создал духи Bouquet de Catherine – в память о Екатерине Великой, а также аромат Bouquet de Napoleon – к 100-летию Бородинской битвы. Несмотря на такое название, аромат пользовался популярностью. В годы Первой мировой Бо находился на военной службе. В 1919 году он был комендантом лагеря пленных красноармейцев недалеко от Мурманска. Понятно, что в 1920-м Эрнест Эдуардович, как его звали в России, вынужден был эмигрировать на свою историческую родину, во Францию.

Во многом вкусы и взгляды учителя и ученика совпадали. Они ценили весенние, легкие и прохладные ноты в ароматах и искали их воплощение. Веригин писал о Бо как об одном «из самых талантливых выразителей весны»:«Все его лучшие произведения искрятся весенней радостью, ее порывами, ее настроениями».

Рождение легенды

Первая мировая война положила конец «прекрасной эпохе» (Belle Époque, как говорили французы, что дало название особому стилю в искусстве). Закончилось время неторопливых грез и веры в будущее. Поколение послевоенной молодежи думало о настоящем, торопилось «и жить, и чувствовать». Наступила эпоха скоростей. Жизнь в ритме фокстрота, в дыму папирос, в шуме автомобилей и поездов. Под новый темп и образ жизни подстраивалась и мода. Должен был появиться аромат, который соответствовал бы новому времени. И он появился.

Константин Веригин писал о своем учителе, французском парфюмере Эрнесте Бо: «Все его лучшие произведения искрятся весенней радостью, ее порывами, ее настроениями»

В 1920 году Бо при посредничестве великого князя Дмитрия Павловича познакомился со знаменитым модельером Коко Шанель. Та предложила парфюмеру создать для нее духи. Бо продемонстрировал ей серию ароматов, и Коко выбрала из них тот, что был отмечен цифрой 5. Когда встал вопрос о названии, Коко Шанель сказала:«Я представляю коллекцию платьев пятого числа пятого месяца, то есть в мае. Значит, и оставим духам номер, который они носят. Этот 5-й номер принесет им успех».Вместе с Константином Веригиным Бо начал работу над новым ароматом. Закупка качественной эссенции, подбор ингредиентов, контроль качества – все это входило в обязанности Веригина.

Главная нота аромата «Шанель № 5» – свежесть северных рек. В этой композиции, как писал сам Веригин, есть весенний дух, «мускусный, черноземный, как бы после таяния снегов, которым дышишь и не можешь надышаться; в нем есть и сила, и яркость, и звонкость, и легкий хмель молодости». Такой характер для аромата был выбран не случайно: для Константина Веригина эти запахи были воспоминанием о русской весне. Достичь нужного эффекта ему удалось при добавлении к традиционной цветочной основе недавно открытых альдегидов.«Успех "Шанель № 5" был ошеломляющим: знающая публика сразу поняла, что эти духи открывают новую эру в парфюмерной индустрии», – писал Веригин.Он отмечал, что новинка с восторгом была встречена молодежью и людьми передовыми, тогда как у представителей старшего поколения она вызвала недоверие и недоумение.«Яркость и радость жизни, которые давали "Шанель № 5", были им непонятны, а сила нового аромата слишком велика и ослепительна. Так вихрь вальса опьяняет людей молодых и сильных и недоступен старикам», – объяснял парфюмер.Эти духи первыми на парфюмерной «арене» смогли отразить новые веяния в моде и новый вкус эпохи.

Знал бы Веригин тогда, что через несколько десятков лет «Шанель № 5» станет легендой, привилегией самых богатых и знаменитых мира сего, мечтой миллионов женщин и невидимым оружием, сражающим миллионы мужчин! И что в XXI веке эти духи по-прежнему останутся образцом парфюмерии высшего класса.

Ходили слухи, что самые популярные советские духи «Красная Москва», появившиеся несколько позже творения Бо, якобы были скопированы с «Шанель № 5». Говорили и обратное: возможно, что Бо создал свои духи на основе «Букета императрицы» – аромата, который разработал российский парфюмер французского происхождения Генрих Брокар к 300-летию дома Романовых и производство которого возобновила «Новая заря» в 1925 году под маркой «Красная Москва». Впрочем, если верить Веригину, последнее вряд ли могло произойти:«Эрнест Бо разыскивал неизвестные еще продукты и употреблял их в самых замечательных и неожиданных комбинациях. <…> Выбирая ароматные химические продукты, Бо всегда избегал тех, которые употребляли другие. Зато он работал с синтетическими продуктами очень большой крепости, порой даже с малоприятными запахами, если только это могло дать ему новую, оригинальную ноту».В Советском Союзе духи «Шанель № 5» были символом недоступной западной роскоши, что нашло свое отражение и в литературе, и в кинематографе. Так, вместе с другими «буржуазными» ароматами их рекламировала в варьете булгаковская Гелла, ими же душилась коварная искусительница Анна Сергеевна из комедии «Бриллиантовая рука»…

Береги благоуханность смолоду!

Успех духов «Шанель № 5» вдохновил Веригина на новые искания и открытия. Для дома Bourjois он создал ароматы Mais oui, Ramage, Glamour, Soir de Paris. И это далеко не все творения русского мастера французской парфюмерии. Недаром Веригина даже избрали председателем Ассоциации парфюмеров Франции. Некоторое время Константин Михайлович работал в Великобритании, Италии, США. Каждая из этих стран по-своему вдохновляла его, и в каждой из них он сумел разглядеть особый характер, сплетенный из запахов. Эти уникальные ароматические оттенки парфюмер старался запечатлеть в новых духах и одеколонах.

Однако ошибочно было бы полагать, что нашего героя интересовали только химия и парфюмерия. Еще одной его страстью был спорт. В начале 1930-х он стал председателем Объединения русских лаун-теннисистов в Кламаре.

Самыми популярными в Советском Союзе были духи «Красная Москва» фабрики «Новая заря»

Огромная удача для творческого человека – встретить свою вторую половину и единомышленника в одном лице. Веригину в этом плане крупно повезло: в 1933 году он женился на Софье Шабельской и, по его собственному выражению, «приобрел в ее лице умного и бесценного критика». Она обладала тонким вкусом, хорошим обонянием и неизменно интересовалась его работой. Через год у Веригиных родилась дочь Ирина.«Сколько лет провел я среди дорогих эссенций, редких ароматов, первоклассных духов! Сколько волнующих аккордов знает мое обоняние! Но есть что-то ни с чем не сравнимое в радости благоухания чистого и здорового младенца. Необыкновенная прелесть разлита вокруг него; вся детская пронизана свежестью его дыхания, согрета душистой теплотой его присутствия», – писал Веригин в воспоминаниях.Константина Михайловича не стало в 1982 году. Побывать на родине ему так и не довелось. Похоронили его на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа. В 1996 году Ирина издала мемуары отца – книгу «Благоуханность. Воспоминания парфюмера». В последних словах книги – девиз всей жизни Веригина:«Благоуханность нашу, подобно чести, надо беречь смолоду!»В воспоминаниях он давал ценные советы читателю, как правильно подбирать аромат, и предостерегал от небрежного отношения к собственным запахам.«Красивое должно быть ароматным; лишь болезнь и смерть неизбежно связаны с запахами лекарств и тления, и вводить их преждевременно в свое жилище не стоит», – напоминал создатель многих известных ароматов.Он утверждал, что люди – единственные живые существа на планете, которые в такой мере недооценивают значение запаха в своей жизни.«Они не знают ни о влиянии его на формирование характера ребенка, ни о возможности защищаться с его помощью от болезней, ни об излечении его волнами больных, ни о роли его в людских симпатиях и антипатиях, ни о помощи в мире воспоминаний, фантазии и творчества, ни об отображении им возвышенности души человека», – сетовал Веригин.Он мечтал, что когда-нибудь наука обязательно изобретет способ улавливать, запечатлевать любой запах и воспроизводить его вновь, подобно записи на кинопленке, научится таким образом воскрешать в нашей памяти нужные воспоминания. А в медицине исследования в области запахов позволят врачам ставить более точные диагнозы, бороться с самыми разными болезнями, следить за здоровьем человека с младенческих лет до самой старости.

Татьяна Кутаренкова,кандидат филологических наук