Бебель, Кодовилья и Кабрал…

Есть в Москве улицы, по названиям которых можно изучать мировую политическую историю XX и даже XIX века. Они носят имена и фамилии тех, кого еще недавно называли «выдающимися деятелями международного коммунистического и рабочего движения»

Памятник Карлу Марксу напротив Большого театра появился в хрущевскую эпоху (Фото: Сергея Басова)

В этом году на «Прямой линии с Владимиром Путиным» один из ее участников предложил переименовать Марксистскую улицу в столице в улицу Высоцкого. Президент резонно заметил в ответ, что это компетенция местных властей. И вот стало известно: Марксистская сохранит свое название, а имя популярного российского барда и актера присвоят одному из Таганских тупиков.Марксистская, она же ПустаяРешение логичное, и вовсе не потому, что москвичам так дорого имя Карла Маркса. Дело в другом. Когда в 2009 году Большую Коммунистическую улицу в Таганском районе переименовали в честь Александра Солженицына, это вызвало невиданный доселе протест местных жителей. Доводы возмущенная общественность приводила разные, в том числе фигурировал тот факт, что по действовавшему тогда закону имена и фамилии известных людей могли присваивать улицам лишь по истечении 10 лет со дня их смерти, причем речь шла исключительно о новых улицах.

Главной же причиной недовольства стали неудобства, затронувшие всех прописанных на этой улице. Им пришлось менять немалое количество документов (паспорта и т. д.). А упомянутая выше Марксистская заселена изрядно, на ней стоят многоэтажные дома в большом количестве, и можно представить, к каким социальным последствиям привело бы получение ею нового названия.

К тому же если уж переименовывать Марксистскую, то обратно в Пустую улицу. Да, именно так она называлась до 1919 года, когда здесь были сплошные пустыри. А в 1925-м рядом с ней появился еще и Марксистский переулок, бывший Семеновский. Напомним тем, кто успел подзабыть за прошедшую четверть века, что марксизм – это философское, экономическое и политическое учение, основанное Карлом Марксом (1818–1883) и Фридрихом Энгельсом (1820–1895). Так что обретение Москвой Марксистских улицы и переулка было на редкость актуальным после событий 1917 года, когда к власти в нашей стране пришли те самые марксисты.

И сами основоположники учения, конечно, удостоились именных улиц. Сегодня мало кто с ходу вспомнит прежнее название Старой Басманной, а она как раз и носила имя Карла Маркса целых 56 лет – с 1938 по 1994 год, до этого успев побывать Марксовой и улицей Коммуны (в 1918–1919 годах). При этом улица Фридриха Энгельса, появившаяся на карте Москвы в 1922-м, жива до сих пор. Ранее она была Ирининской, получив название по расположенному здесь и ныне храму Великомученицы Ирины (Троицы Живоначальной) в Покровском. Примечательно, что обе эти улицы нашли прописку в бывшей Немецкой слободе – там, где еще до Петра обосновывались иноземцы, привозившие в Россию не только товары, но и свои знания, идеи, мысли, если можно так выразиться, свою философию. Получается, что имена двух немецких философов на карте этого района появились отнюдь не случайно.

Уличный казус

Имена Карла Маркса и Фридриха Энгельса упоминались в советское время так часто и притом так неразлучно, что это, видимо, не могло не привести к возникновению топонимического казуса. В 1926 году Староваганьковский и Малый Знаменский переулки составили одну улицу – Маркса и Энгельса. Подобных примеров названия «два в одном» в московской истории больше нет и не было. В других городах, правда, есть улицы Сакко и Ванцетти, но не в столице.

Причиной же такого переименования послужила прописка в доме номер 5 по Малому Знаменскому переулку после 1917 года первого в мире музея Маркса и Энгельса при одноименном научно-исследовательском институте. Интересно, что сами основоположники научного коммунизма никогда не бывали в нашей стране, зато их идеи воплотились здесь с лихвой. По указанию Владимира Ленина эмиссары новой большевистской власти искали по всей Европе личные вещи немецких философов, снимали копии практически со всех их документов, писем, рукописей. Так в России оказались часы Карла Маркса, два кресла, чайный сервиз, медальон с портретом и прядью волос Маркса, который носила его дочь (и на все это тратились народные деньги). Особенно гордились сотрудники музея креслом, в котором умер Карл Маркс. Говорят, что посидеть в самом «марксистском» в мире кресле можно было только по особому разрешению от отдела культуры ЦК КПСС.

Хранились тут и все научные труды Маркса и Энгельса. Когда-то наша целлюлозно-бумажная промышленность извела бесчисленные тонны бумаги на печатание многотомных собраний сочинений этих классиков коммунизма. С особой благодарностью об этих книгах люди вспоминали уже в более поздние годы – во времена заката советской власти. Сколько их было сдано в пункты приема макулатуры в обмен на дефицитные подписные издания! Нужно было лишь отодрать переплет как следует, чтобы синие и бордовые обложки с барельефами отцов-основателей не бросались в глаза… А после завершения эксперимента по внедрению марксизма в России переулкам в самом центре столицы были возвращены исторические названия.

Наконец, в 1961 году в Москве появился новый проспект, вобравший в себя Театральный проезд, Охотный Ряд и Моисеевскую площадь, а также Моховую улицу. Ему было присвоено имя Маркса. Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев тогда лично распорядился переименовать старорежимный Охотный Ряд. Дело в том, что напротив Большого театра в присутствии советского руководства и многих деятелей международного коммунистического движения был торжественно открыт памятник Карлу Марксу. Москвичи сразу придумали ему новое название – «Холодильник с бородой». В 1990-м все вернулось на круги своя: у нас снова есть Театральный проезд, Охотный Ряд и Моховая. Тем не менее имя Карла Маркса до сих пор остается одним из самых популярных на карте России: в городах и селах насчитывается более 1300 улиц, площадей и переулков, названных в его честь.

Именем Августа

«Всесильное и верное учение» Карла Маркса и Фридриха Энгельса считалось не таким уж безобидным в фашистской Германии. 10 мая 1933 года в Берлине состоялось печально известное сожжение «вредных» книг. Мероприятие было массовым: более 40 тыс. человек бросали в костер книги «антинемецких» авторов, в том числе основоположников марксизма. Происходило это на Бебельплац, одной из центральных площадей немецкой столицы (тогда она носила имя императора Франца Иосифа).

Основатель Социал-демократической рабочей партии Германии Август Бебель

В Москве есть не площадь, а целых три улицы Бебеля – 1-я, 2-я и 3-я. Они расположены в Савеловском районе и до переименования в 1922 году в честь основателя Социал-демократической рабочей партии Германии имели названия 1-й, 2-й Церковных улиц и Церковного переулка соответственно. По частоте упоминаний в московской топонимике Август Бебель (1840–1913) мог поспорить разве что с Марксом.

Некоторые путают его с Бабелем. И неспроста. Все потому, что Бебель, как и автор «Одесских рассказов», тоже писал книги. И какие! Популярность его труда «Женщина и социализм» и не снилась Исааку Бабелю. Книга была переведена почти на все языки мира и при жизни автора в одной только Германии издавалась 50 раз. Она рассказывает о положении женщины в первобытном обществе, в Средние века, при капитализме и о том, что ждет ее в будущем, при социализме и коммунизме.

Вот что пишет Бебель: «У интеллигентных и энергичных женщин нет склонности давать жизнь большому числу детей по «божьей воле» и проводить лучшие годы жизни в состоянии беременности. Это нежелание иметь много детей, которое уже и в настоящее время заметно у большинства женщин, должно в будущем скорее усилиться, чем ослабнуть, и, по нашему мнению, очень вероятно, что в социалистическом обществе размножение населения будет совершаться медленнее, чем в буржуазном». Учитывая, что в наши дни уровень рождаемости во многих развитых странах упал ниже некуда, можно сказать, что Бебель был не совсем прав.Клара, Роза и другиеА вот и та самая женщина, о которой писал социал-демократ, – Клара Цеткин (1857–1933). Благодаря ей существует и отмечается (не только женщинами) праздник 8 Марта – Международный женский день. В гостях у Цеткин, неустанно боровшейся за права женщин, в ее собственном доме под Штутгартом бывали Владимир Ленин и Надежда Крупская. А в последние годы жизни Цеткин сама переехала в Советский Союз. В 1932-м, выступая в качестве старейшего депутата на первом заседании рейхстага, она сказала: «Я открываю первое заседание рейхстага, выполняя свой долг и в надежде, что, несмотря на мою нынешнюю инвалидность, смогу дожить до счастливого дня, когда я, как старейшина, открою первое заседание съезда Советов в советской Германии». Это было ее последнее выступление, и после него Цеткин передала слово Герману Герингу как представителю партии, добившейся на недавних выборах большинства голосов избирателей.

Умерла она в Архангельском под Москвой, урна с ее прахом была помещена в Кремлевской стене. В память о ней в СССР что только не называли – горную вершину на Памире, табачную фабрику в Ленинграде (она полюбила «Беломор», который и свел ее в могилу), родильный дом в столице и т. д. И в 1934 году Большая Вокзальная улица на севере Москвы стала улицей Клары Цеткин.

Уже осознавая близость смерти, находясь в бреду, в свои последние минуты Цеткин с трудом вымолвила: «Роза». Непосвященные могли трактовать это как желание еще раз увидеть любимые цветы. Но находящиеся рядом с ней знали: Клара зовет свою подругу – Розу Люксембург (1871–1919).

Они были единомышленницами и членами одной партии – Германской коммунистической. Но главное – сами их судьбы тесно переплелись. В 1907 году Роза Люксембург без памяти влюбилась в сына Клары Цеткин Константина (1885–1980). Он был на 14 лет ее моложе, но не нашел в себе сил устоять перед пламенными речами революционерки на очередном съезде II Интернационала в Штутгарте. Сначала Роза заинтересовала молодого марксиста как талантливый теоретик и прожженный практик (она не раз сидела в тюрьме) обретшей мировую популярность философской теории. Затем партийный интерес перешел в человеческую привязанность. Они стали встречаться на конспиративных квартирах не только для обсуждения дальнейших планов борьбы с буржуазией. Их отношения причиняли немало страданий Кларе Цеткин.

Однако в 1914 году Константин расстался с Люксембург, а муж Клары Цеткин, Георг Цундель (он также был моложе ее, но на 18 лет), отправился на Первую мировую войну. Оставленные любимыми, одинокие революционерки вновь сблизились и крепко дружили уже до самой смерти Розы в 1919-м. Ее, как и Карла Либкнехта, убили в результате подавления восстания спартакистов – неудачной попытки установления в Германии советской власти. Улица, увековечивающая имя Розы Люксембург, находится в районе Косино-Ухтомский.

Памятник лидеру болгарских коммунистов Георгию Димитрову на пересечении улиц Большая Полянка и Большая Якиманка (Фото Сергея Басова)

В середине ХХ века многие из уцелевших в революционной борьбе деятелей международного коммунистического движения стали постепенно угасать. И на карте Москвы начали появляться новые названия. В 1956-м Большая Якиманка превратилась в улицу Димитрова. Георгий Димитров (1882–1949) был председателем совета министров Народной Республики Болгарии (с 1946 года) и генеральным секретарем ЦК БКП (с 1948 года). Историческое название улице было возвращено в 1992-м.

Вальтер Ульбрихт – председатель Государственного совета ГДР с 1960 по 1973 год

В 1964-м именем Мориса Тореза (1900–1964), генерального секретаря Французской коммунистической партии (с 1930 года), назвали Софийскую набережную. Таковой она оставалась также до 1992 года. В 1965-м 2-ю Песчаную улицу переименовали в память о генеральном секретаре ЦК РКП и председателе Госсовета Румынии (с 1961 года) Георге Георгиу-Дежа (1901–1965). В 1994-м ей, как и соседней Новопесчаной, вернули прежнее название. Между тем 22 года, с 1973-го, Новопесчаная была улицей Вальтера Ульбрихта (1893–1973), первого секретаря ЦК Социалистической единой партии Германии в 1950–1971 годах.

Софийская набережная (фото вверху) носила имя Мориса Тореза (фото внизу), лидера фран­ цузских комму­ нистов, с 1964 по 1992 год

Салям, Адиль!

До сих пор неясна логика «переименователей»: почему какие-то улицы сменили «политические» названия, а о других они словно забыли? В районе Хорошево-Мневники с 1963 года есть улица Саляма Адиля (1924–1963), казненного в багдадской тюрьме генерального секретаря Иракской коммунистической партии. Настоящее его имя – Хусейн Ахмед ар-Ради, и он был поэтом и художником, работал учителем.

Смерть Саляма Адиля стала прямым следствием государственного переворота, совершенного 8 февраля 1963 года сторонниками партии «Баас». До этого момента в Ираке был вполне миролюбивый режим, поддерживающий тесные отношения с Советским Союзом, занимавшимся перевооружением иракской армии, многие иракские военные учились тогда в советских вузах. Это вызывало большое раздражение в США и Великобритании (войска последней были вынуждены покинуть Ирак). Пришедшая к власти партия развязала репрессии, жертвами которых стали более 5 тыс. человек, в том числе и Адиль. Перед смертью его жестоко пытали, требуя выдать всех членов руководства компартии.

В 1963 году на юго-западе Москвы была названа улица в честь Хулиана Гримау (1911–1963), расстрелянного испанского коммуниста. Ранее это был 2-й Черемушкинский проезд. На родине к Гримау сегодня относятся неоднозначно. Одни считают его жертвой франкистского режима, другие – палачом и даже испанским Ежовым. История эта темная. В годы Гражданской войны в Испании (1936–1939) Хулиан Гримау возглавлял следственный отдел республиканской полиции Барселоны и решительно боролся с троцкистами и так называемой «пятой колонной». Он приложил руку к организации «чекас» (checas) – специальных тюрем, где сгинуло немало «врагов народа». Этого ему и не могут простить до сих пор, недаром Гримау не реабилитирован как жертва диктатуры Франко.

А погиб он так. После поражения республиканцев и победы фашистов Гримау не уехал в Советский Союз, как многие коммунисты, а попал во французский концлагерь, откуда бежал, оказавшись в итоге на Кубе. В 1957 году он тайно вернулся на родину для подпольной работы. Каудильо Испании Франсиско Франко знал о его возвращении и отдал приказ найти революционера во что бы то ни стало. На это потребовалось пять лет. Гримау схватили в пассажирском автобусе, полагая, что он не станет отстреливаться, ведь кругом люди. Его жестоко допрашивали. Суд приговорил коммуниста к расстрелу, однако прибывшая на казнь расстрельная команда отказалась приводить приговор в исполнение. И тогда командир взвода застрелил его сам.

Хулиан Гримау был достаточно известен в мире, обращение с ним полиции и приговор всколыхнули международную общественность. Но Франко наплевал на просьбы многих мировых лидеров пощадить Гримау (к нему обращались папа Иоанн XXIII, президент США Джон Кеннеди и др.). В Советском Союзе была выпущена почтовая марка памяти этого пламенного борца, а также его имя увековечила улица в столице. Но если обычно названия улиц в честь иностранных коммунистов включали в себя как их имена, так и фамилии, то в этом случае было сделано исключение. Ибо не совсем благозвучное имя – Хулиан – грозило превратить торжественный акт в фарс. И потому просто: улица Гримау.

Главный аргентинский коммунист Викторио Кодовилья

Но есть на карте Москвы и куда более экзотичные названия. В 1970-м в Северном Измайлове появилась площадь Викторио Кодовильи (1894–1970), председателя Компартии Аргентины (с 1963 года). Коммунистов в этой стране не жаловали, а потому товарищ Кодовилья последние годы жизни провел в гостеприимной столице СССР (он и похоронен на Новодевичьем кладбище). Эта его близость к советским руководителям, видимо, и дала им повод после кончины коммуниста назвать в его честь новую площадь. Благо жилых домов на ней нет.

Борец за свободу Гвинеи-Бисау Амилкар Кабрал

В 1973 году у себя на родине был застрелен лидер национально-освободительного движения Гвинеи-Бисау и Островов Зеленого Мыса Амилкар Кабрал (1924–1973). Через год его имя было присвоено площади в Вешняках. Кабрал и его партизаны проходили военную спецподготовку в советском Крыму: их учили изготавливать взрывчатку, проводить диверсии, организовывать теракты. На Амилкара Кабрала возлагались большие надежды. Вот почему так близко к сердцу восприняли в ЦК КПСС его гибель.

Во время Второй мировой войны в Москве жил чешский политик и ученый Зденек Неедлы (1878–1962), в честь столетия со дня рождения которого в 1978-м в Савеловском районе его именем назвали площадь. На ней, между прочим, кинотеатр «Прага».

В память итальянского коммуниста Луиджи Лонго не только назвали улицу в Москве, но и выпустили почтовую марку

Наконец, в 1981-м 1-ю Песчаную улицу на Соколе переименовали в память о Луиджи Лонго (1900–1980), стоявшем во главе Итальянской компартии с 1964 года. И так получилось, что сегодня на карте Москвы есть 2-я и 3-я Песчаные улицы, а 1-й нет.«Рот Фронт!»В 1985-м возле станции метро «Аэропорт» появилась новая площадь – Эрнста Тельмана (1886–1944), а на следующий год, когда отмечалось столетие со дня рождения немецкого коммуниста и антифашиста, здесь же был установлен ему памятник. Скульптурный образ монументален: фигура в полный рост, правая рука поднята в приветственном жесте «Рот Фронт» – пальцы сжаты в кулак. Это приветствие стало альтернативой нацистскому «Хайль» и символизировало сплоченность рабочего класса. А изначально слова «Рот Фронт» – девиз Союза красных фронтовиков, коммунистической политической и боевой организации 1924–1933 годов. В СССР это словосочетание было весьма популярно, не случайно даже кондитерская фабрика в столице получила такое название.

Тельман не раз пытался захватить власть в Германии. В октябре 1923 года по указанию из Москвы он поднял мятеж в Гамбурге: более тысячи коммунистов возвели множество баррикад и захватили полицейские участки в портовом городе. Тельману в его опасном деле помогали прибывшие из СССР Лариса Рейснер и Андрей Бубнов. Однако Великой Октябрьской на германский лад не случилось: восстание, готовящееся по всей стране, правительству удалось предотвратить, а беспорядки в Гамбурге армия подавила за три дня. Любопытно, что на Тельмана было заведено уголовное дело, но он, избранный от Коммунистической партии Германии в рейхстаг, обладал депутатской неприкосновенностью.

После неудачи с восстанием Тельман предпринимал попытки прийти к власти законным путем: он баллотировался на пост рейхспрезидента Веймарской республики в 1925 и 1932 годах. Но каждый раз избиратели не отдавали ему даже второго места. В апреле 1932-го он получил почти в 4 раза меньше голосов, чем Адольф Гитлер. На второй срок тогда избрали Пауля фон Гинденбурга, а после прихода Гитлера к власти Тельман был вынужден уйти в подполье. 28 февраля 1933 года, на следующий день после поджога Рейхстага, в Германии был издан указ рейхспрезидента Гинденбурга «О защите народа и государства», отменявший все демократические свободы (свободу личности, собраний, союзов, слова, печати) и ограничивающий тайну переписки и неприкосновенность частной собственности. Так за один день республика превратилась в диктатуру, а Коммунистическая партия Германии оказалась под запретом.

​​​​​​​

Памятник Эрнсту Тельману возле станции метро «Аэропорт» (Фото Сергея Басова)

Уже 3 марта Тельмана арестовали. Гитлер не решился казнить его и приказал держать в тюрьме. До 1937 года это была берлинская «Моабит», затем казематы Ганновера и Бауцена. Последнее из сохранившихся его писем, датированное январем 1944-го, свидетельствует о предчувствии Тельманом своей скорой гибели: «Добровольно меня не выпустят – в этом можно быть уверенным». 18 августа 1944 года под строжайшим секретом Тельмана привезли на легковой машине к крематорию концлагеря Бухенвальд. Эсэсовцы убили его четырьмя выстрелами тут же, у входа в крематорий. А чтобы не оставлять следов, пунктуальные фашисты пошли на невиданное нарушение порядка: тело сожгли прямо в одежде (обычно все имущество жертв они бережливо собирали, чтобы затем использовать, – и расчески, и зубные протезы, и даже волосы). О смерти Тельмана было объявлено только через три недели, о ее причине говорилось так: в результате налета английской авиации.

Как сложилась бы судьба Тельмана, успей он выехать в СССР? Вопрос сложный. В Советском Союзе он стал легендой. Одно из ярких доказательств тому – на Кавказе его фамилия превратилась в имя, и так стали во множестве называть детей (напомним, например, о Тельмане Гдляне). Только вот его коллегу по партии – Ханса Киппенбергера, с которым он поднимал Гамбургское восстание, расстреляли в 1937 году в Москве как агента рейхсвера.

В Гольянове с 1986 года есть площадь Белы Куна (1886–1938). Говорят, что имя человека определяет его судьбу. Случай с венгерским коммунистом Куном этот тезис опровергает. Его надо было назвать не Белым, а Красным Куном, а точнее, Кровавым.

Немало крови пролил Кун в 1920-м, будучи председателем Крымского ревкома. Вместе с небезызвестной Розалией Землячкой он организовал на полуострове, уже покинутом Русской армией Петра Врангеля, массовые расстрелы без суда и следствия. В ноябре 1920 года всего за неделю они приговорили к смерти свыше 8 тыс. человек. Но этого им показалось мало. Решили, что все «бывшие» должны пройти регистрацию в новых органах власти – по этим спискам было арестовано еще несколько тысяч человек. Смерть их была ужасной. «На них жалко тратить патроны, утопим их в море», – сказала Землячка, а Кун согласно закивал головой. Русских офицеров топили в Черном море, привязав камни к ногам. Так и стояли они под водой шеренгами. Бела Кун действовал с таким усердием, что поразил даже Ильича. Ленин потребовал снять его с должности, что и было сделано.

Возмездие настигло этого человека в 1938 году: его самого поставили к стенке без особых церемоний. Не осталось даже могилы. На родине Белу Куна, где он, кстати, успел в 1919-м устроить «мировую революцию», ныне никто не вспоминает (стыдно за такого гражданина!), что и понятно. А вот в нашем городе память о кровавом Куне сохранилась. Улицы Землячки больше нет, ей вернули прежнее название Большой Татарской, а имя Куна все живет на карте Москвы.

В завершение надо упомянуть о еще одном переименовании, которое датируется 1990 годом. В Конькове появилась площадь Мартина Лютера Кинга (1929–1968), борца за гражданские права афроамериканцев в Соединенных Штатах. Как бы он сейчас пригодился, ведь, судя по вестям из этой страны, борьба афроамериканцев за свои права только набирает обороты…

Автор: Александр Васькин