Натиск на восток

В чем была логика германской экспансии и какое место в планах Гитлера занимала Россия?

Вторая мировая война началась с нападения Германии на Польшу. Однако ее захват являлся лишь частью грандиозного плана экспансии, выработанного Адольфом Гитлером. Фюреру Третьего рейха нужны были огромные пространства на востоке Европы, которые существенно превосходили бы по размерам польские территории, занятые осенью 1939 года. Без них, как полагал Гитлер, «тысячелетний рейх» был обречен. Впрочем, с его точки зрения, завоевание «жизненного пространства» представлялось задачей среднесрочного планирования, а долгосрочными были установление мирового господства и глобальная гегемония. Все это делало неизбежной войну Германии с Советским Союзом. 

Геополитические тупики 

Начиная с 1871 года, когда на карте Европы появилась объединенная Германская империя, срединное положение страны в системе европейских держав стало предметом размышлений немецких идеологов и геополитиков. Германия уязвима с двух сторон, при этом у нее нет ресурсов для расширения своих владений на континенте – вот главный лейтмотив их размышлений. Эту ситуацию, как они утверждали, нужно было как можно быстрее менять. В известном смысле Первая мировая война была воспринята политическими кругами Германской империи собственно как шанс ее исправить. Однако этим надеждам не суждено было сбыться: после четырех лет войны – 11 ноября 1918 года – Германии, охваченной революцией, пришлось капитулировать. 

Очередь у биржи труда. На стене надпись «Выбирайте Гитлера». Ганновер, 1931 год

Условия капитуляции оказались крайне тяжелыми. Большинство немцев считали их просто унизительными. Ведь в ходе Первой мировой войны, с их точки зрения, они явно превосходили своих противников, все время сражались на чужой территории, вывели из войны такую мощную империю, как Российская, но в итоге все-таки были вынуждены пойти на перемирие. При этом политические круги Германии рассчитывали на то, что страны Антанты по достоинству оценят их шаг. Однако этого не произошло. Немцы были уверены, что их обманули, как обманывают незадачливого покупателя в базарный день. Почти ничего из того, о чем шла речь в «14 пунктах» президента США Вудро Вильсона, не было выполнено. А ведь именно на этих условиях Германия пошла на подписание перемирия в Компьенском лесу! Если бы не эти условия, как потом говорили многие немецкие политики и военачальники, она могла бы воевать и дальше – и год, и два… 

Проведение теста на «чистоту расы». Этнический немец проходит эту процедуру на захваченной немцами территории. 1941 год

Самое неприятное для немцев заключалось в том, что в Версальский договор был включен параграф о вине за войну (Kriegsschuldparagraph). В соответствии с ним Германия признавалась агрессором, против которого страны Антанты вели справедливую войну. Хотя на самом деле – и это понимали все – Первая мировая не была справедливой ни со стороны Антанты, ни со стороны держав Центра (Тройственного союза). 

Еще одну неприятность немцам доставил декларированный Вильсоном принцип права наций на самоопределение. Конечно, сам по себе этот принцип безупречен, но в Версале его применили выборочно. На побежденных он не распространялся: немцам, проживавшим теперь за пределами Германии, было отказано в праве на национальное самоопределение, которое получили другие (чехи, поляки, румыны). Немцы оказались меньшинствами в рамках вновь созданных национальных государств. Между тем Германия потеряла примерно 13% своей территории (70 тыс. кв. км), что, по мнению подавляющего большинства побежденной стороны, тоже в корне противоречило условиям заключенного в ноябре 1918 года перемирия. Наконец, точно так же, вопреки декларированному принципу права на национальное самоопределение, 6 млн австрийцев, которые выступали за аншлюс с Германией (то есть, в их терминологии, «за воссоединение с собратьями»), было в этом отказано. 

Гитлер весьма эффективно и умело эксплуатировал стремление «униженных и оскорбленных» немцев к преодолению чувства национальной ущербности и позора, царившее в широких общественных кругах после Первой мировой войны. Впрочем, заработав на теме ревизии Версальских договоренностей громадный политический капитал, он сам, судя по всему, ревизионистом в чистом виде все-таки не был. Лозунг пересмотра условий Версальского мира являлся для него только предлогом для реализации гораздо более масштабных планов. И все они были связаны с активной экспансией, или так называемым завоеванием «жизненного пространства». 

Система взглядов лидера нацистов на проблему «жизненного пространства» представляла собой причудливый конгломерат различных научных теорий, псевдонаучных представлений, расовых предрассудков, концепций современной ему политэкономии, геополитики, теории империализма. Для того чтобы сделать немецкую нацию «здоровой», то есть пригодной для успешной борьбы за выживание, Гитлер хотел превратить немцев в народ крестьян и воинов, а для этого нужно было обеспечить их всех (в том числе и прозябающих в сутолоке больших городов рабочих) землей. Разумеется, немецкой земли для реализации этих целей было недостаточно (даже если учесть еще не подвергшиеся внутренней колонизации земли Восточной Пруссии), что и побуждало нацистов к экспансии. Направление же экспансии оказалось и очевидным, и традиционным: Drang nach Osten! 

Представители немецкой консервативно-националистической традиции Теодор Шиман и Пауль Рорбах

«Свобода рук на востоке» 

Еще в 1920-е годы Гитлер неоднократно писал о том, что Германия либо станет мировой империей, либо вообще прекратит существование. Превратить Германию, занимавшую весьма уязвимое в геополитическом плане срединное положение, в мировую империю – для Гитлера это была весьма амбициозная цель, реализация которой, как он понимал, потребует отказа от каких-либо принципов и прежних норм внешней политики. И он готов был на это пойти, полагая, что иного выбора у Германии просто нет. 

Гитлер был убежден, что при сохранении существующих темпов роста населения рано или поздно наступит момент, когда наличная немецкая территория будет не в состоянии это население прокормить. Он предостерегал: «Германия имеет ежегодный прирост населения в 900 тыс., и задача пропитания этой массы людей становится из года в год все сложней и когда-то станет вовсе неразрешимой, настанет голод». 

Выход из ситуации лидер нацистов видел не в ограничении рождаемости (поскольку этот путь отнимает у народа будущее), не во внутренней колонизации (поскольку этот путь чреват распространением пацифизма), не в активной торговой и промышленной экспансии (другие европейские страны окажутся слишком опасными конкурентами для Германии), а в более «здоровом», как он писал, пути. Речь шла о территориальных захватах. Иными словами, по убеждению Гитлера, будущее Германии можно гарантировать, лишь обеспечив стране военными средствами «жизненное пространство». Это, как он полагал, позволило бы расселить «излишки» населения и достичь желанной хозяйственной автаркии. При этом «жизненное пространство» можно было завоевать только на востоке: и без того перенаселенный запад Европы для этих целей не подходил. 

Нацистские лидеры до их прихода к власти. В центре – Адольф Гитлер, сзади него слева – Йозеф Геббельс, крайний слева – Генрих Гиммлер, крайний справа – Герман Геринг. 1932 год

Красноречия фюреру было не занимать: «Однажды почва истощится и откажется работать, как тело после того, как проходит эффект допинга. И что тогда? Я не могу допустить, чтобы мой народ страдал от голода. Не лучше ли мне оставить два миллиона на поле боя, чем потерять еще больше от голода? Мы знаем, что это такое – умирать с голоду. У меня нет романтических целей. У меня нет желания господствовать. Прежде всего я ничего не хочу от запада – ни сегодня, ни завтра. Я ничего не хочу от регионов мира с высокой плотностью населения. Там мне ничего не надо, совсем ничего, раз и навсегда. Все идеи, которые мне приписывают по этой части, – выдумка. Но мне нужна свобода рук на востоке». 

Под «востоком» Гитлер подразумевал в первую очередь Россию. Об этом свидетельствуют в том числе его часто цитируемые слова из «Майн кампф»: «Если мы говорим о жизненном пространстве, то прежде всего имеем в виду территории в России и в подчиненных ей государствах». В этой новой ситуации, в отличие от прежней колонизации немцами востока, он не думал о культуртрегерстве и мирном сосуществовании со славянами. Гитлеровская расово-биологическая концепция исходила из необходимости порабощения и даже уничтожения славянских народов Восточной Европы – поляков, украинцев, белорусов, русских… 

Адольф Гитлер, рейхспрезидент Германии Пауль фон Гинденбург и председатель рейхстага Герман Геринг на военном параде. 1933 год

Традиция русофобии 

Нельзя не заметить, что на фюрера Третьего рейха и его отношение к России огромное влияние оказала немецкая консервативно-националистическая традиция. В годы Первой мировой войны (когда молодой Адольф Гитлер как губка впитывал основы националистических убеждений) основными выразителями антирусских настроений в Германии стали три прибалтийских немца: Теодор Шиман, Пауль Рорбах и Иоганн Галлер. Первый и последний были известными историками, а Рорбах – публицистом. 

Многочисленные труды упомянутой троицы, хотя они не были прямо связаны с нацистами и даже преимущественно критически к ним относились, повлияли на целые поколения немецких теоретиков и практиков национализма. Колония прибалтийских немцев, несмотря на свою относительную малочисленность, вообще оказала огромное интеллектуальное воздействие на немцев в рейхе во многих отношениях, и особенно в геополитическом… 

Еще до Первой мировой войны прибалтийские немцы – с их культом эффективности, целесообразности, рациональности, производительности – с большой долей неодобрения и скептицизма наблюдали за тем, как устроено хозяйство в России. Правда, они объясняли его плачевное, на их взгляд, состояние не расовой неполноценностью русских, как это потом делали нацисты, а культурными и этическими различиями между нациями. Недаром реакция русских на подобное отношение к себе была соответствующей: немцев недолюбливали, считая чересчур рассудочными и прижимистыми. 

Рациональный немецкий подход требовал рациональных же способов решения проблем российской действительности. С неэффективностью русской администрации и населения предлагалось бороться радикальными методами. Так, Рорбах, самый известный и читаемый теоретик геополитики того времени, отстаивал идею расчленения Российской империи на «естественные», по его выражению, составляющие: Финляндию, Польшу, Бессарабию, Украину, Кавказ, Туркестан и собственно Россию. Он писал, что империю можно разделить на части подобно апельсину – без разреза и ран, опять-таки «естественным» образом. 

Профессор Шиман, научные труды которого были посвящены в основном русской истории первой половины XIX века, считал Российскую империю искусственным образованием, ибо она, с его точки зрения, представляла собой конгломерат несовместимых друг с другом народов и рас. Ничуть не меньшей русофобией дышали многочисленные публикации Галлера, который на новой основе пытался реставрировать старый лозунг крестоносцев – Drang nach Osten, объясняя его актуальность тем, что Россия все равно находится вне семьи европейских народов. 

Эти суждения прибалтийско-немецких «остфоршеров» и оказывали прямое влияние на Гитлера в его стремлении и решении найти выход из геополитического тупика, в который попала Германия. 

Цель – Россия 

Уже 3 февраля 1933 года – четыре дня спустя после назначения Гитлера рейхсканцлером Германии – на секретном совещании он заявил военному руководству (которое в тот момент относилось к лидеру нацистов весьма прохладно), что в будущем не отступит от принципов, изложенных в «Майн кампф», и по-прежнему считает, что «жизненное пространство» для немецкого народа находится на востоке. На другом секретном заседании, состоявшемся 5 ноября 1935 года, рейхсканцлер даже уточнил срок начала этой экспансии – 1943–1945 годы. 

Немецкий плакат, выпущенный к антибольшевистской выставке. 1937 год

В августе 1936-го в «Памятной записке» к четырехлетнему плану Гитлер ставил задачу через четыре года быть готовым к войне на востоке. Такая война, по его мнению, должна была обеспечить сырьевую и продовольственную базу для немецкого народа. В ноябре 1937 года, поскольку автаркия в Германии могла быть реализована только в отдельных отраслях, фюрер на очередном совещании сделал вывод: «Единственный и, вероятно, кажущийся несбыточным способ устранить наши трудности лежит в завоевании более обширного жизненного пространства, то есть в том, что во все времена было причиной основания государств и народных движений». 

9 января 1941 года Гитлер говорил: «Русская территория таит в себе неизмеримые богатства. Германия должна установить над ней экономическое и политическое господство, но не присоединять ее к себе. Тем самым создадутся все возможности для будущей борьбы с континентом, и тогда уж Германию разгромить не удастся никому». 

В октябре 1941 года, когда немецкие войска находились на подступах к Москве, фюрер заявил, что захваченное в Советском Союзе «жизненное пространство», судя по всему, обеспечит автаркию для Германии. «Где еще мы найдем область, имеющую железо столь высокого качества, как украинское? Где еще столько никеля, угля, марганца, молибдена? Это же те самые марганцевые рудники, из которых получает руду Америка. К тому же есть возможность разведения каучуконосных растений! Если их посевную площадь довести до 40 тыс. га, то мы покроем все наши потребности в резине», – не скрывал он своего восхищения. 

А особенно «проникновенно» о советских богатствах Гитлер говорил на встрече с голландским нацистом Антоном Адрианом Муссертом: «В распоряжении востока, по-видимому, находятся гигантские запасы сырья, будь то в сельском хозяйстве или в отношении рудных залежей. Россия, безусловно, самая богатая страна на земле. Вспомним хотя бы о железорудных месторождениях Керчи, о запасах нефти, о редких металлах и так далее. Кроме того, в распоряжении России есть, вероятно, важнейшее сырье – человек». 

Наконец, надо вспомнить его слова, произнесенные за полгода до начала Второй мировой войны, в феврале 1939-го. Выступая перед командующими вермахта, фюрер заявил: «Я намерен решить германский вопрос, то есть решить проблему германской территории. Имейте в виду, что, пока я жив, эта идея будет всецело владеть моим существом. И еще будьте уверены, что, как я полагаю, когда в какой-то момент понадобится сделать шаг вперед, то тогда я моментально начну действовать и при этом не побоюсь пойти на самую крайность, потому что убежден, что этот вопрос так или иначе должен быть решен»… 

Таким образом, ясно, что именно имперские, а не идеологические задачи предопределили для Гитлера главное направление экспансии – Советский Союз. Следовательно, не «еврейско-большевистский» характер СССР являлся подлинной причиной принятия фюрером программной целевой установки на эту войну. Решение о начале экспансии было принято независимо от этого, хотя, конечно, Гитлеру удалось использовать антибольшевистскую пропаганду в качестве дополнительного обоснования завоевательных целей на востоке. 

Планы Гитлера 

В Восточной Европе нацисты планировали сохранить протекторат Богемии и Моравии, а также полусамостоятельные Словакию и Хорватию. Польша была поделена на части: Мазовия и Познань включались в рейх, а территория образованного Генерал-губернаторства оказывалась зависимой от Берлина (ей было суждено стать резервуаром дешевой рабочей силы и местом «окончательного решения» еврейского вопроса). 

В Советском Союзе предполагалось отбросить Красную армию за Урал. В Сибири Адольф Гитлер допускал существование остатков большевистского режима – в расчете на возникновение перманентных вооруженных стычек с вермахтом, который бы таким образом поддерживал свой боевой дух и имел возможность испытывать новые вооружения. Европейскую территорию СССР предварительно собирались поделить на четыре провинции – рейхскомиссариаты. Остланд – с центром в Риге – должен был охватывать прежние прибалтийские государства и Белоруссию (эту территорию хотели заселить немцами Поволжья, датчанами, норвежцами, англичанами). На Украину – будущую немецкую житницу со столицей в Ровно – планировалось в ближайшее время переселить 20 млн немцев. Кавказ – со столицей в Тбилиси – стал бы нефтяным придатком Третьего рейха. Наконец, самая крупная провинция – Московия – простиралась бы от Балтики до Уфы. Германскую Ривьеру рассчитывали устроить в Крыму, который получал название Готенланд («земля готов») и должен был принять немцев из Южного Тироля. 

Что почитать?

Мазер В. Адольф Гитлер. Легенда, миф, реальность. Ростов-на-Дону, 1998 

Пленков О.Ю. Государство и общество в Третьем рейхе. Проект национал-социализма. СПб., 2017