Пять дней августа

Первый раз грузинские войска едва не взяли столицу Южной Осетии Цхинвал в 1991 году. Тогда эскалацию конфликта остановило только вмешательство Москвы. Отключение поставок газа в Грузию вынудило Тбилиси сесть за стол переговоров. В итоге президент России Борис Ельцин и председатель Государственного совета Грузии Эдуард Шеварднадзе подписали в Сочи Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта, а в зону конфликта ввели Смешанные силы по поддержанию мира, в которые вошли российские, североосетинские и грузинские военные.

Восемь процентов Мишико

Конфликт подспудно тлел 12 лет: за это время Цхинвал и Тбилиси почти научились мирному сосуществованию. Все изменила «революция роз» в Грузии и приход к власти Михаила Саакашвили, который опирался на националистические силы. В августе 2004 года произошли вооруженные столкновения, приведшие к потерям как с осетинской, так и с грузинской стороны. По указанию Тбилиси на приграничные территории непризнанной республики Южная Осетия были введены танки и прочая тяжелая техника, захвачен ряд спорных высот. Однако тогда конфликт не перерос в полномасштабную войну.

Грузинские власти понимали, что имевшиеся у них в распоряжении вооруженные силы не дают им радикального преимущества. Понятна стала и готовность жителей Южной Осетии защищать независимость своей республики с оружием в руках. Еще меньше шансов у Грузии было быстро справиться с более сильной в военном отношении Абхазией. В результате грузинские войска были отведены из Южной Осетии, а руководство Грузии приступило к проведению масштабных преобразований в армии (она была переведена на профессиональную основу, осуществлено ее перевооружение).

Российские миротворцы в Южной Осетии

При Саакашвили наращивание военных расходов происходило беспрецедентными темпами и в невиданных не только для республик бывшего СССР, но даже для всего современного мира объемах. Накануне войны, в 2007–2008 годах, военные расходы Грузии составляли около 8% ее ВВП – направлять сопоставимую или большую долю национального богатства на военные цели сегодня себе могут позволить только нефтяные монархии Персидского залива (Саудовская Аравия, Оман) и, по мнению некоторых экспертов, КНДР.

Заручившись активной поддержкой Запада, правительство Саакашвили за счет резкого увеличения военного бюджета попыталось сформировать фактически новую армию. Перед ней ставилась задача вооруженным путем вернуть под контроль Тбилиси отделившиеся автономии бывшей Грузинской ССР – самопровозглашенные республики Абхазия и Южная Осетия. Именно с этой целью грузинская армия и была брошена в бой в августе 2008 года.

Помимо внутриполитических расчетов свою роль здесь играли внешнеполитические планы Саакашвили, сделавшего ставку на ускоренное вступление Грузии в НАТО. Запад неоднократно давал понять, что готов поддержать Саакашвили в данном вопросе. Но для этого нужно было как можно быстрее «урегулировать» вопрос с пророссийски настроенными и неподконтрольными Тбилиси территориями. Собственно, сочетание этих факторов и спровоцировало «августовскую» войну.

Основным требованием грузинского плана наступления на Южную Осетию была быстрота продвижения. Предполагалось в максимально краткие сроки разгромить главные силы непризнанной республики, занять Цхинвал и блокировать Транскавказскую магистраль для предотвращения переброски войск из России. Цели операции рассчитывалось достичь к исходу трех-четырех суток. Время для начала войны было выбрано, как казалось Саакашвили, весьма удачно…

Кровавые розы революции

Война началась 8 августа 2008 года – в день открытия летних Олимпийских игр в Пекине. Грузинские войска подвергли Цхинвал массированному обстрелу реактивной артиллерии, а затем предприняли неудачную попытку штурма города с применением танков.

Слабым местом грузинского плана операции являлось полное игнорирование возможности активного вмешательства в конфликт российской армии. По всей видимости, считалось, что, предложив гарантии ненападения на российский миротворческий контингент, Грузия сможет избежать вступления России в конфликт или по крайней мере максимально отдалить этот момент. Расчет, вероятно, основывался на том, что Москва первоначально попытается воздействовать на агрессора дипломатическими средствами, а выработка политического решения в отношении вооруженного вмешательства и развертывание войск займут несколько дней, к исходу которых большая часть Южной Осетии уже окажется под контролем грузинской армии. Однако такому сценарию не суждено было реализоваться. Военные планы Грузии, судя по всему, не остались тайной для Москвы – неизвестной была лишь точная дата начала вторжения. Поэтому, как полагают некоторые эксперты, политическое решение о защите республики было принято заранее.

Незадолго до штурма Цхинвала министр обороны Грузии Давид Кезерашвили по телефону объявил командующему Смешанными силами по поддержанию мира генерал-майору Марату Кулахметову, что Тбилиси отменяет перемирие с целью «восстановления конституционного порядка в зоне конфликта». И если сначала власти Грузии призывали Москву не вмешиваться в конфликт, а потом – проявить себя в роли «настоящего миротворца», то после того, как на обстрел грузинскими военнослужащими российских миротворцев был открыт ответный огонь и в воздух поднялись самолеты российских ВВС, они предпочли провозгласить Россию «страной-агрессором». В ответ Москва объявила о проведении операции по принуждению к миру в зоне ответственности миротворцев.

«После начала боевых действий и быстрого вступления в них российской стороны тщательно разработанный грузинский план, не учитывавший такой возможности, оказался бесполезен, – отмечает исследователь Антон Лавров в статье, вошедшей в сборник «Танки августа», который был выпущен в Москве в 2009 году. – Грузинскому командованию пришлось импровизировать». Российский же план прикрытия республик – и подвергшейся атаке Южной Осетии, и Абхазии – сработал успешно. Между тем грузинское командование, видимо поначалу ощущая свое превосходство в силах, решило на следующий день, 9 августа, повторить наступление.

В итоге, в то время как Россия наращивала свое военное присутствие в Южной Осетии, перебрасывая на помощь миротворцам десантников, при попытке деблокирования российских миротворцев в Цхинвале грузинские и российские военные вошли в прямое соприкосновение. Уже к вечеру 9 августа грузинская армия потеряла практически все позиции в Южной Осетии, занятые ею с утра, и начала отступление. На этом фоне Тбилиси обратился к Вашингтону с просьбой об экстренной переброске на родину двухтысячного грузинского контингента из состава 1-й пехотной бригады, действовавшей в Ираке.

К середине дня 10 августа грузинская армия полностью покинула территорию Южной Осетии, где шло развертывание российских подразделений. 11 августа, продолжая операцию по деблокированию и поддержанию миротворцев, российские войска приблизились к административным границам Южной Осетии и беспрепятственно перешли их, оказавшись на грузинской территории. К вечеру грузинские войска, дислоцировавшиеся в Гори, на который был нацелен основной удар российских подразделений, оставили город, преимущественно отступая в сторону Тбилиси. К исходу дня на территории Южной Осетии и прилегающих к ней грузинских районов было сосредоточено 14 тыс. российских военнослужащих, располагавших примерно 800 единицами бронетехники и 40 установками залпового огня. Тбилиси перестал контролировать ситуацию.

12 августа президент России Дмитрий Медведев объявил об окончании операции по принуждению Грузии к миру. Грузинские войска, отойдя на линию Тбилиси – Боржоми – Кутаиси, прекратили огонь; российские сделали это двумя часами позже. В тот же день в Москву прибыл президент Франции Николя Саркози (как лидер страны, председательствующей в Евросоюзе). В ходе его встречи с российским президентом был выработан план мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта, который вошел в историю как «план Медведева – Саркози». Первоначально среди прочих он включал пункт, в котором речь шла о международных дискуссиях в отношении статуса и безопасности Абхазии и Южной Осетии. Однако Саакашвили заявил, что Грузия не обсуждает статус своих территорий, и этот пункт был исключен. Как отметил глава российского МИД Сергей Лавров, «это уточнение было принято, потому что оно в конечном итоге ничего не меняет».

Жеваный галстук

К 13 августа под фактическим контролем российских войск оказались грузинские города Гори и Зугдиди, а также база ВВС Грузии, расположенная под Сенаки. Именно в этот день грузинское телевидение показало растиражированный вскоре западным ТВ знаменитый «репортаж» о русских танках, наступающих на Тбилиси (в действительности колонна шла в Ленингорский район Южной Осетии).

На следующий день рано утром группа разведчиков 45-го отдельного гвардейского ордена Александра Невского полка специального назначения ВДВ, в которую входил и майор Анатолий Лебедь, без единого выстрела заняла Потийскую военно-морскую базу, уничтожив грузинские катера, уцелевшие или не участвовавшие в нападении 10 августа на боевую группу Черноморского флота. К вечеру 15 августа вооруженные подразделения России и Грузии уже не имели линии соприкосновения. Грузинская армия выдвинулась к границам буферной зоны, занятой российскими войсками, а те, в свою очередь, готовясь к отправке домой, занимались сбором и вывозом трофеев (число которых в эти дни существенно превысило число тех, что были захвачены в ходе собственно боевых действий).

Моральный дух грузинской армии – и не только ее – был крайне низким. 16 августа корпорация ВВС показала в своем эфире ставшие знаменитыми кадры, на которых Саакашвили жует свой галстук.

К этому моменту российские войска постепенно выдвигались к местам постоянной дислокации, хотя частично оставались на территории Южной Осетии для усиления миротворцев. 16 августа президент России последним поставил подпись под планом мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта (главы Грузии, Южной Осетии и Абхазии завизировали документ чуть раньше). А 26 августа Дмитрий Медведев подписал указы о признании Российской Федерацией независимости республик Южная Осетия и Абхазия.

Потери, которые стороны понесли в эти августовские дни (с учетом военнослужащих, сотрудников сил правопорядка и мирных жителей), у Южной Осетии составили 1694 человека, у Грузии – 397, у России – 71. Две с лишним тысячи человеческих жизней – такой была страшная цена этой политической авантюры.

Журнал «Историк» выражает благодарность старшему научному сотруднику Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО (У) МИД России, кандидату исторических наук Николаю Силаеву за помощь в подготовке материала