Победитель Бонапарта

Около Кремля, в Александровском саду, в конце ноября прошлого года появился памятник императору Александру Первому. Почему именно ему?

Памятник Александру I – третий по счету монумент императорам всероссийским в современной Москве. До этого были памятник Петру I Зураба Церетели , установленный на стрелке Москвы-реки и Водоотводного канала в 1997 году, и памятник Александру II работы Александра Рукавишникова , появившийся в 2005-м у храма Христа Спасителя. Однако, в отличие от его великого прапрадеда и убитого народовольцами племянника, Александра Павловича вряд ли можно назвать последовательным реформатором. Не назовешь этого императора, в отличие от его брата Николая I и внучатого племянника Александра III, и непреклонным консерватором. Так за что же памятник?

АЛЕКСАНДР БЛАГОСЛОВЕННЫЙ

За победу. Победа над Наполеоном стала триумфом России, и Александр I был безусловным триумфатором. «Я не примирюсь, покуда хоть один неприятельский воин будет оставаться на нашей земле» – эти слова императора прозвучали как призыв сражаться до полного разгрома французов. Потом вдоль стен Московского Кремля будет разбит сад, который назовут Александровским – в честь того, кто спас Россию от Бонапарта.

Весна 1814-го... Таких эффектных побед российская история не знала. Русский царь въехал в Париж на серой лошади, когда-то подаренной ему Наполеоном. Это был звездный час Александра I. После победы над наполеоновской Францией он встал во главе Европы. За спасение от нашествия двунадесяти языков его прозвали Благословенным – и не только в России. Двести лет назад он был надеждой консервативно настроенной, да и просто уставшей от революций и войн Европы.

В советское время любили цитировать А.С. Пушкина , который заклеймил Александра в «Евгении Онегине»:

Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.

Впрочем, поэт никогда не забывал и о главном: «он взял Париж, он основал лицей». Армия и Просвещение – и впрямь главные направления политики Александра Павловича.

«ЖИТЬ СПОКОЙНО ЧАСТНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ»

Родился будущий император Александр I в Санкт-Петербурге 12 декабря 1777 года. Царственная бабушка Екатерина Великая в своих сказках величала его царевичем Хлором и любила без памяти. «Как стал царевич вырастать, кормилица и няни начали примечать, что сколь он был красив, столь же умен и жив. Повсюду разнесся слух о красоте, уме и хороших дарованиях царевича» – это из екатерининской сказки.

Обывателю трудно в такое поверить, однако стать императором будущий победитель Наполеона не стремился. Ему больше нравилась жизнь частного лица. Он писал своему любимому воспитателю Фредерику Лагарпу , что его мечта – «поселиться с женою на берегах Рейна и жить спокойно частным человеком, полагая свое счастие в обществе друзей и в изучении природы».

Памятник Петру I на Москве-реке. Фото Сергей Басов

Впрочем, с самого начала его готовили к роли просвещенного монарха. Екатерина II воспитывала его в духе рационального века. Почти по чертежам Вольтера и Монтескье . Почти – потому что она была реалисткой и ко всему приноравливалась. К международному положению, к потребностям и возможностям России, к нашему климату... Царевича Хлора окружали лучшие воспитатели, правда приохотить его к учебе толком не сумели. Книгочеем он не стал. Но получил представление о политических учениях и даже поглядывал в сторону республиканских идей.

В отличие от предшественников, он политику воспринимал как развлечение, как интеллектуальную игру, в которой нужно доказать превосходство над соперником. Непринужденность стала приметой его политического стиля – и подчас она обезоруживала соперников.

«ЦАРСТВУЙ ЛЕЖА НА БОКУ!»

Александр Павлович – в известном смысле антипод первого русского императора. Тот – воплощенная энергия и ярость. Порывист был и отец Благословенного – Павел I . Екатерина II до последних дней держала бразды правления в своих руках, стремилась к интеллектуальному лидерству. А на ее любимца Александра А.С. Пушкин намекал в «Сказке о золотом петушке»: «Царствуй лежа на боку!» Сдержанность считалась главной его добродетелью. Но надо признать, что за годы правления Александра I Россия преобразилась – без рывков и внутренних потрясений...

В молодые годы он и вовсе недооценивал Отечество: второго такого западника на троне у нас не бывало. Горизонты его честолюбия простирались шире родных осин. Он впитал идею екатерининского «Греческого проекта». Строил планы вселенского масштаба и, что удивительно, многое доводил до ума. Тут достаточно произнести два слова: Священный союз!

Памятник Александру II у храма Христа Спасителя. Фото Сергей Басов

Его считали выдающимся дипломатом. Говорили о холодном лицемерии, равнодушном двуличии внука Екатерины Великой. Многих очаровывала эта его холодность, некоторых и отпугивала. Вот уж кто умел скрывать мысли и намерения, не говоря уже об эмоциях. Главная задача дипломата неизменна – подороже продать свои уступки и подешевле купить уступки партнеров.

Одежда дана людям, чтобы прикрывать срам, а язык – чтобы отвлекать собеседников от неприглядной правды. Александр I четко следовал этому правилу, сызмальства получив придворные уроки. Ведь ему приходилось метаться между двумя дворами. С одной стороны – могущественная императрица, отрывавшая его от родителей, с другой – Русский Гамлет, гатчинский изгнанник, ждущий престола Павел Петрович. Так и проходили дипломатические университеты будущего императора. Историк Василий Ключевский заметил: ему нужно было держать «две парадные физиономии». И повсюду, кстати сказать, его любили: он умело производил благоприятное впечатление. Всем улыбался, всех кротко выслушивал. Аккуратно менял маски и никогда не отступал от роли. Актер Актерыч или Ангел, как называли его домашние?

«ПОЛНО РЕБЯЧИТЬСЯ, СТУПАЙТЕ ПРАВИТЬ!»

Александр пришел к власти в марте 1801 года. Гибель отца, Павла I, в результате последнего в истории России дворцового переворота открыла ему путь к трону.

Павел относился к сыну настороженно, прямому наследнику престола угрожала суровая опала, возможно ссылка в какой-нибудь отдаленный монастырь. Любимцем царя стал тринадцатилетний племянник, герцог Евгений Вюртембергский . Павел I намеревался его усыновить. И тут граф Петр Пален посвятил Александра в планы заговорщиков.

Конечно, будущий император взял с графа Палена слово, что отцу сохранят жизнь. Но он не мог не помнить о судьбе Петра III ... Петр Пален ухватил суть маневров Александра: «Он знал – и не хотел знать». Потом Александр упадет в обморок, увидев обезображенное тело отца. Между тем там же, возле трупа, его будут поздравлять как нового государя. Хорошо написал в мемуарах Леонтий Беннигсен – один из предводителей заговора: «Император Александр предавался отчаянию довольно натуральному, но неуместному». А графу Палену приписывают слова: «Полно ребячиться, ступайте править!» Петр Пален, державший в руках паутину заговора, приобрел большую силу. Александру I хватит ума быстро отдалить его от трона...

Памятник Александру I в Александровском саду. Фото Сергей Басов

В ту ночь он произнес известные слова: «Батюшка скончался апоплексическим ударом. При мне все будет, как при бабушке». Эту фразу запомнили все. Можно ли представить себе более унизительную клятву для нового самодержца? Ничего себе – «дней Александровых прекрасное начало»!

Всего за несколько месяцев императору удалось утвердить собственную власть над враждующими придворными группировками. Пешкой он не стал. А спасительный цинизм выветривался постепенно – после ряда потрясений в личной жизни, после первых сражений с Наполеоном, наконец, после самосожжения Москвы. И вместо лощеного, невозмутимого сноба явился тихий богомолец... Но это потом.

«В ПАРИЖЕ РУССКИЙ ШТЫК!»

Российская империя тогда не находилась в политической изоляции. В Европе с Елизаветинских времен, со времен канцлера Алексея Бестужева, без ее участия не обходилось ни одно капитальное политическое предприятие. Европейцы не признавали русской культуры, свысока относились к православию – следы этих предрассудков мы видим в «Энциклопедии» Дидро. Но они с уважением относились к двум проявлениям России – к армии и дипломатии.

Николай Лесков в «Левше» подметил, что царь Александр I (в отличие от младшего брата Николая I) не слишком-то верил в русских людей. Россия открылась императору лишь через несколько лет после Отечественной войны, по мере погружения в православие...

Однако в 1812-м на несколько месяцев «голосом» Александра I стал адмирал Александр Шишков , знаменитый своими «Беседами любителей русского слова». Это он сочинял манифесты, в которых Александр представал былинным, сказочным русским царем. А ведь незадолго до войны демонстративный патриотизм Александра Шишкова считался едва ли не крамольным: говорили, что он противоречит имперскому курсу. Но адмирал гнул свою линию.

Именно российский император Александр I стоял у истоков тогдашней системы европейской международной безопасности. И она была вполне адекватна тому времени. Именно тогда были созданы условия для так называемого баланса, построенного не только на взаимном учете интересов стран, но и на моральных ценностях.

Эпоха Александра I – время обновления и укрепления России. В этот период проведены многие государственные и правовые реформы, снаряжена первая русская кругосветная экспедиция, основаны пять новых университетов. После нашествия и пожара восстановлена древняя столица России – Москва, построены Манеж и Оружейная палата, стал возводиться храм Христа Спасителя.

В рождественском манифесте накануне 1813 года император обращался к народу как проповедник и духовный лидер. Признавая заслуги полководцев и воинов, он особо выделял провиденциальный подтекст победы над врагом.

Сразу после молебнов с благодарностью за победу русская армия двинулась на запад. Александр I чувствовал себя гражданином, даже императором мира – и потому подчас не придавал решающего значения сбережению народа.

Нужно ли было продолжать войну в 1813-м? Александру подчас противопоставляют фельдмаршала Михаила Кутузова , который, как принято считать, был противником войны на чужой территории, за туманные интересы. Но князь Смоленский умер как раз в заграничном походе, по дороге в Саксонию. Он понимал, что даже после катастрофы русского похода Наполеон не прекратит бороться за мировую гегемонию. Понимал, что новой кампании не избежать. И тем не менее не желал, чтобы русская армия несла все тяготы войны в Западной Европе, освобождая немцев и австрийцев от французского владычества. А вот Александр находил эту «проблему» второстепенной.

К 1813 году российский император научился относиться к мобилизации по-бонапартовски, считал сотнями тысяч. Колебания Михаила Кутузова расценивал как препятствие на пути к полной, блестящей победе. Немцы, безусловно, немало выиграли благодаря его антинаполеоновской одержимости.

Император Александр I на лошади Эклипс, подаренной ему Наполеоном в 1808 году. Худ. Ф. Крюгер. 1832.
Изображение предоставлено М. Золотаревым

Битва за Париж стала для Александра I праздником возмездия. К капитуляции французов принудила русская артиллерия, а к восстановлению монархии – такт российского императора. Он въехал в город – и сделал все, чтобы не выглядеть завоевателем. Какой-то парижанин крикнул: «Мы уже давно ждали прибытия Вашего Величества!» Александр ответил с улыбкой: «Я пришел бы к вам ранее, но меня задержала храбрость ваших войск». Он читал Плутарха и знал цену крылатым выражениям, в которых воплощаются сила и великодушие героя. Такой ответ польстил французам, они повторяли его не без восторга. Александр I в Париже собирал коллекцию таких маленьких побед.

«ДРУЗЬЯ» РОССИИ

Союзников Александра усиление России тревожило уже в 1814-м. Они не ограничивались газетными карикатурами на русских варваров. Европейские канцлеры без промедлений перешли к секретным переговорам. Тайный антироссийский военный союз державы учредили поспешно. Глава английской дипломатии Роберт Каслри в течение нескольких месяцев твердил в узком кругу, что, если Россия не захочет остановиться на Висле, ее к этому нужно принудить войной.

Англичане не желали, чтобы вместо колосса на Сене появился колосс на Неве. На новый год лорд Каслри получил желанный подарок: пришло известие, что в Генте подписан мирный договор между Британией и Америкой. Теперь у Англии развязаны руки. А через два дня, 3 января 1815 года, три дипломата собрались на тайную вечерю.

Кабинет Александра I в Зимнем дворце. Изображение предоставлено М. Золотаревым

Это была не просто конвенция, а полноценный продуманный тайный военный союз. Каждая из трех держав обязывалась выставить армию в 150 тыс. человек: 30 тыс. кавалерии, 120 – пехоты. Плюс артиллерия. Значит, в скором времени против России выступила бы 450-тысячная армия. Расчет прост: не допустить превращения России в единственную военную сверхдержаву. В генеральном сражении потрепать обескровленную в походах русскую армию. Уж тогда Александр станет смирным! А Россия откатится подальше на восток, в Азию, и не будет вмешиваться в европейские дела.

Меж тем Александр I упивался ролью европейского гегемона. Восхищал дам и политиков благородными манерами и великодушными помыслами. И, наверное, не знал, что против него готова двинуться огромная армия. Хотя русские дипломаты могли заметить, что австрийцы, англичане и французы неожиданно стали тверже, самоувереннее.

«ЕВРОПОЙ БУДУТ УПРАВЛЯТЬ КАЗАКИ»

Помощь пришла к Александру откуда не ждали – с острова Эльба. И вот уже Наполеон Бонапарт шествует к Парижу, а король Людовик XVIII бежит без оглядки от «корсиканского чудовища». Бежит опрометью – он даже не успел уничтожить архив! И Наполеон в кабинете короля обнаружил экземпляр «Секретного трактата об оборонительном союзе, заключенном в Вене между Австрией, Великобританией и Францией, против России и Пруссии». Как ликовал Бонапарт, изучая этот документ! Быстро же его противники успели перессориться...

Сам он считал Россию империей варваров и после самосожжения Москвы только утвердился в этом мнении. Наполеон боялся «нового нашествия гуннов» – завоевателей с востока. И видел, что у России есть потенциал для экспансии. «Европой будут управлять казаки» – этой перспективой Бонапарт пугал современников. Но, ознакомившись с трактатом о тайном союзе Франции, Австрии и Великобритании, решил не лезть напролом, а затеять международную интригу.

Въезд императора Александра I в Париж в 1814 году. Изображение предоставлено М. Золотаревым

Он послал экземпляр трактата Александру I. Наполеон надеялся, что теперь русский царь сделает выводы и опомнится. Конечно, тот не станет его союзником, это исключено. Но Александр, несомненно, оставит англичан и австрийцев наедине с «чудовищем». И тогда... У англичан в Европе войска немного, разбить австрийцев – невелика забота. И – все сначала!

Российский император, однако, на эти «демарши» не обратил внимания. Почему? Тут может быть несколько объяснений. Вероятно, царь уже знал о переговорах. Международный шпионаж в интересах России со времен графа Григория Потемкина развит был отменно. Но главное – он опасался Наполеона сильнее, чем всех союзников-монархов, вместе взятых. А Шарлю Морису де Талейрану , министру иностранных дел Франции, и Клеменсу фон Меттерниху , занимающему такую же должность в Австрии, знал цену. Талейрану даже в самом что ни на есть прямом смысле, ведь французский дипломат несколько лет был платным агентом русского царя...

Считается, что Александр I после победы над Наполеоном и вступления в Париж не боролся за территориальные приобретения, поставил себя выше этой суеты. Однако права России на герцогство Варшавское он отстаивал усердно, чем и напугал союзников. Российская империя во времена Александра окончательно обосновалась на берегах Вислы. Правда, щедрые либеральные дары императора не могли ни удовлетворить шляхту, ни умерить тревогу Лондона, Вены и Парижа. Но что ему, победителю, до всего этого! Он знал, что такое триумф Агамемнона, Цезаря и Августа.

СВЯЩЕННЫЙ СОЮЗ

Первые пятнадцать лет правления завершились в ореоле победы и всемирного влияния. Россия после 1815 года при Александре I уже не сражалась в Европе, хотя военное доминирование Петербурга ощущалось. А на него накатила усталость – и сподвижники перестали узнавать государя. Он стал сторониться политики с ее ложью и кровью. Искал правду в беседах с монахами, в Евангелии. Веская причина для раскаяния – косвенное участие в убийстве отца. Многое напоминало ему об этом злодеянии. Он молился, он истреблял в себе монаршье честолюбие.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.

А.С. Пушкин, «19 октября» (1825)

Себя он видел на фоне мировой истории. Акт Священного союза начертал самостоятельно. Да, это была попытка оттянуть закат Европы, спасти стареющую христианскую цивилизацию, потерявшую инстинкт самосохранения после Французской революции. Но в Священный союз Александр I поверил с неожиданной искренностью. То был уже не молодой скептик, а христианин, склонный к мистике и даже к экзальтации. «Пожар Москвы осветил мою душу» – это легендарное признание многое объясняет и в дальнейшей политике императора.

Победитель Наполеона верил, что создает условия для мирного братства монархов на века. В акте об образовании Священного союза говорилось о Спасителе, Троице и вечной дружбе венценосцев. Конечно, автор этих слов – Александр. Это он желал, чтобы каждый монарх ощутил себя «перед лицом вселенной». В 1815 году рассуждать так было не принято! Времечко-то было скептическое. И в Европе звучал Бетховен, а не Бортнянский.

Медаль «За взятие Парижа 19 марта 1814». Изображение предоставлено М. Золотаревым

После таких проникновенных проповедей некоторые подозревали императора России в умопомешательстве. А он просто искренне и даже в чем-то наивно воспринял Евангелие, к которому впервые обратился только в 1812 году. И мыслил с максимализмом неофита.

К сожалению, мы часто судим об исторических процессах по стереотипу: если правительство занимается реформами – это честь для главы государства и благо для народа. Все остальное видится как пагубный застой. Вот и в биографии нашего императора выделяют «дней Александровых прекрасное начало» и стагнацию последнего десятилетия, когда усталый царь отказался от реформ.

Акт Священного союза, 1815. Изображение предоставлено М. Золотаревым

Если бы все было так просто! Скажем, указ о вольных хлебопашцах 1803 года относят к прогрессивным начинаниям Александра I, но своей задачи он не выполнил. За все время его действия свободу получили 1,5% крепостных... Даже осмеянные военные поселения оказались более эффективной задумкой и просуществовали до 1857 года.

Либеральные комментаторы демонизировали позднего Александра. «Тот, которым восхищалась Европа и который был для России некогда надеждою, как он переменился! Одним словом, теперь ничего нельзя предвидеть хорошего для России», – горько восклицал будущий декабрист Николай Тургенев. Так и утвердилось.

Поворот императора к консерватизму не был болезненным, как не было укорененным его «республиканство». Просто, всерьез увлекшись Евангелием и разочаровавшись в политике, он обнаружил себя консерватором. Таганрогский рубеж – 19 ноября 1825 года – прервал правление Александра I, когда политика окончательно ему наскучила...