Метаморфозы святого всадника

В День героев Отечества мы вспоминаем образ Георгия Победоносца, одного из любимейших святых всего христианского мира, который нашёл отражение во многих произведениях церковного и светского искусства и претерпел за века немало изменений. 

Образ Георгия Победоносца, одного из любимейших святых всего христианского мира, нашёл отражение во многих произведениях церковного и светского искусства и претерпел за века немало изменений.

При всей популярности Георгия его реальное существование давно ставится под сомнение. Ещё в древности его часто путали с другими святыми воинами — Дмитрием Солунским, Феодором Тироном, Феодором Стратилатом, жившими в то же время. Его имя, означающее по-гречески «земледелец», сходно и с одним из эпитетов Зевса (Георгос), и с именем фракийского бога-всадника (Герос), от которого произошло само слово «герой». Георгий многими нитями связан с языческой мифологией, а точнее, с культом бога-змееборца — победителя чудовищ и защитника людей. Может быть, именно это позволило ему стать настолько известным: его считают своим покровителем такие разные страны, как Англия и Греция, Грузия и Россия.

Святой в трёх лицах

В житиях святого говорится, что Георгий был сыном военачальника из Каппадокии, перебравшимся после смерти отца в родной город матери — Лидду в Палестине (ныне Лод, Израиль). Там юноша, отличавшийся силой и мужеством, вступил в римскую армию, достиг высокого положения и стал любимцем императора Диоклетиана. Когда тот начал гонения на христиан, Георгий, с детства преданный учению Христа, явился в Никомедию (ныне турецкий город Измит), где перед самим императором объявил себя христианином. Диоклетиан в гневе велел пытать его: мученика били плетьми, травили, бросали в яму с известью, колесовали, но каждый раз милостью Божией он оставался жив и невредим. В конце концов ему отсекли голову мечом. Это случилось 23 апреля 303 года. Видя его стойкость, христианство приняли многие жители города, включая жену императора Александру; её кровожадный тиран тоже приказал казнить, после чего сошедший с неба огонь испепелил его. Правда, всё это не вяжется с историческими фактами, согласно которым Диоклетиан умер гораздо позже своей смертью, как и его супруга Приска. Выходя из положения, в некоторых житиях гонителем святого сделали мифического персидского царя Дациана.

Усекновение главы святого Георгия. Худ. Альтикьеро да Дзевио. Фреска. Около 1380 года. Капелла Сан-Джорджо в Падуе

Мученичество святого Георгия. Худ. Михель ван Кокси. 1588 год

Как бы то ни было, уже в IV веке культ Георгия утвердился в Сирии и Палестине, где в Лидде верующие поклонялись гробнице святого (она сохранилась до сих пор и принадлежит Иерусалимской православной церкви). На самых ранних иконах его представляли в образе мученика — в белом хитоне и красной мантии, с крестом в руке, без оружия и лат. Это отражало свидетельство жития, что он перед визитом к императору оставил армейскую службу. Но время шло, христиане из отверженных стали элитой Римской империи, в том числе военной, и им понадобились свои небесные покровители, а на эту роль Георгий подходил как нельзя лучше. С VIII века его стали изображать в доспехах, с копьём или мечом и приписывать ему всевозможные подвиги.

Гробница святого великомученика Георгия Победоносца. Город Лод, Израиль

Одним из таких подвигов стало «Чудо о змие», известное во множестве версий. Согласно им, однажды Георгий узнал, что земли некоего языческого царя опустошает страшный дракон. Это было то ли в Берите (Бейруте), то ли в Лаодикии Сирийской, то ли в палестинском Гевале или ливийской Силене. Дракон «затворил» от горожан источники воды, заставив их каждый месяц по жребию выдавать ему на съедение юношу или девицу. Когда эта участь выпала дочери царя (на Востоке её называли Елисава, на Западе — Сабра), Георгий как раз проезжал мимо и увидел деву, «бьющуся перси и власы терзаще». Помолившись Богу, он дождался появления дракона и пронзил его копьём. Позже эту историю дополнили: герой поначалу только ранил чудовище, связал его девичьим поясом (лишающим, как известно, силы драконов, единорогов и прочих монстров), отвёл в город и там уже убил мечом, побудив всех жителей во главе с царём принять христианство.

Святой Георгий. Скульптор Донателло. 1415–1417 годы

Это предание сделало Георгия небесным покровителем рыцарей, отправлявшихся в Крестовые походы. После того как король Ричард Львиное Сердце увидел святого в сияющих доспехах впереди своего войска, он сделал символом Англии красный Георгиевский крест на белом поле. В XIII веке «Чудо о змие» вошло в популярнейшую «Золотую легенду» Иакова Ворагинского. Тогда же на стене пещерного храма в крымском Эски-Кермене появилось изображение святого в трёх лицах: просто всадника, всадника, поражающего дракона, и всадника с мальчиком за спиной. Последний относится к истории с юным Мануилом, которого, согласно житиям, Георгий спас от разбойников. Причём там утверждается, что этот подвиг, как змееборство и многие другие, святой воин совершил посмертно, являясь к людям во плоти по воле Божией.

Святые Георгий и Феодор, убивающие змия. Фреска в пещерном храме. XI–XII века. Турция, Каппадокия

Росписи храма «Трёх всадников» отражают три ипостаси Георгия: защитника, драконоборца и спасителя. На самом деле их было гораздо больше: его считали покровителем не одних только воинов, но также земледельцев и скотоводов. В Болгарии ему молились о ниспослании дождя, в Греции — о приплоде скота, в Англии — об избавлении от ядовитых змей. В Грузии изображение Белого Георгия (Тетри Гиорги) помещено на государственный герб; его почитают здесь и как родственника крестительницы страны — святой Нино. В соседней Осетии он слился с древним богом-громовержцем в образе Уастырджи — могучего старца на белом трёхногом коне, посредника между богом и людьми. Бессмертным помощником людей считается Георгий (Джирджис) и в исламском мире.

На Руси Георгию (он же Юрий и Егорий) посвящены целых два праздника. В весенний Юрьев день, 23 апреля по юлианскому календарю (по нов. стилю отмечается 6 мая), скот выгоняют из хлева на поля, а в осенний, 26 ноября (9 декабря), начинается зима и «Егорий отпускает на волю волков». Вторая дата связана с освящением в нач. 1050-х годов Георгиевского храма в Киеве, возведённого знаменитым Ярославом Мудрым (в крещении Георгием). Князья, церковники и народ почитали святого по-разному, что также отразилось на толковании его образа.

Всадник без головы

Ещё в VI веке Георгий стал покровителем византийских императоров, и на фресках и мозаиках его изображали так же, как их, — в позолоченных доспехах, с копьём в одной руке и щитом в другой. Характерной деталью был плащ красного цвета — символ мученичества, о котором напоминал и венец на кудрявых волосах святого, всегда представляемого молодым и цветущим. Порой появлялись изображения Георгия на императорском троне с мечом в руке, а также парные — со святым Дмитрием Солунским или Феодором Стратилатом. В Х веке на фоне постоянных нападений на Византию тюркских кочевников её главной военной силой стала не пехота, как раньше, а лёгкая конница — стратиоты. Тогда, вспомнив про «Чудо о змие», на коня усадили и любимого святого: в движении, с развевающимся за спиной плащом и гордо поднятым копьём Георгий выглядел куда внушительнее, чем прежде.

Святой великомученик Георгий Победоносец. Икона. XIII век. Византия

Святой великомученик Георгий Победоносец. Икона. XIII век. Византия

В IX веке первые изображения этого чуда появились в пещерных храмах Каппадокии. На иконах в то время чаще изображался житийный цикл святого: вокруг центрального лика или фигуры помещались клейма со сценами из его жизни — от исповедания веры перед Диоклетианом до усекновения главы. Потом в клеймах стали появляться и посмертные чудеса Георгия, а ещё позже «Чудо о змие» вышло на первый план и писалось уже на отдельных иконах. Известно несколько их типов: на одних конный герой без затей поражает чудище копьём, на других представлены целые сцены с царевной, горожанами и их царём, смотрящим на битву со стены. На балканских иконах XV века царь протягивает победителю ключи от города, что символизирует принятие им и его подданными новой веры. Царевна изображается в молитвенной позе (в легендах говорится, что она уверовала первой из горожан и позже стала монахиней). Вся сцена напоминает древний миф о Персее и Андромеде, к которому, скорее всего, и восходит «Чудо о змие».

Святой Георгий. Худ. Якопо Тинторетто. 1543–1544 годы

Святой Георгий. Худ. Якопо Тинторетто. 1543–1544 годы

Если в Каппадокии, откуда происходила военная элита империи, Георгия чаще изображали как змееборца, то в Константинополе, столице, он по-прежнему виделся горделиво стоящим воином, покровителем императорской власти. У него появилась и ещё одна роль — защитника Христа и Богоматери, как на триптихе конца Х — сер. XI века из слоновой кости, где Георгий и другие святые воины окружают роскошный трон Спасителя. К XV столетию произошло возвращение к ранней практике погрудного изображения Георгия в образе Диасорита, то есть спасителя царевны. Вскоре турки взяли Константинополь, империя пала, но её искусство ещё какое-то время развивалось в дальних провинциях. Например, на Крите, где возник новый тип изображения Победоносца — Кефалофорос, с собственной отрубленной головой в руках. Это напоминало о страданиях христиан под властью иноверцев, а образ Георгия Змееборца (теперь его часто прятали в иконах-складнях) призывал к борьбе. Характерная для этого времени черта: дракон обвивает хвостом ноги лошади, как бы держа героя в плену. Лишь через несколько веков православные греки стали свободными, а Георгий и сегодня остаётся их любимым святым.

Триптих Арбавиля. Конец Х — сер. XI века. Византия. Георгий Победоносец — на правой створке вверху слева

Такие разные Георгии

В Западной Европе Георгия почитали уже в VIII веке, когда в римской базилике Сан-Джорджо ин Велабро появилась реликвия — глава святого («альтернативные» главы, впрочем, хранятся ещё в десятке городов). Его изображения долго повторяли византийские образцы и только с началом эпохи Возрождения обрели «особенную стать». Одним из первых к «Чуду о змие» обратился в XV столетии флорентиец Паоло Уччелло, на картине которого можно увидеть все элементы будущей западной «георгианы». Благородный рыцарь на могучем коне поражает копьём страшного дракона, из раны которого течёт кровь. Зев пещеры слева и крутящийся вихрь справа представляют буйные силы природы — её вместе с чудищем призван укротить Георгий, настоящий мифологический герой. По контрасту безмятежно выглядит царевна, уже связавшая дракона своим пояском (из-за чего удар копьём ему в глаз выглядит как-то не по-рыцарски).

Святой Георгий и дракон. Худ. Паоло Уччелло. Около 1470 года

Несколько раз к образу Георгия обращался великий Рафаэль. На одной из ранних его работ («Малый святой Георгий») юный герой, сломав о дракона копьё, добивает его мечом, на более поздней, созданной около 1506 года, — канонически обходится копьём, пока его могучая лошадь топчет монстра копытами. Почти в то же время на эту тему создал две картины венецианец Витторе Карпаччо. Первая посвящена битве: решительно настроенный рыцарь мчится на врага на фоне причудливого пейзажа, по которому ужасающе разбросаны кости драконьих жертв. Сюжет второй — «Триумф святого Георгия», где победитель в окружении яркой восточной толпы убивает смущённое поверженное чудище мечом. Необычна и картина другого венецианца, Якопо Тинторетто, написанная в 1540-х годах и хранящаяся в Эрмитаже (прежде её считали работой учеников художника, но недавняя реставрация открыла характерные только для него штрихи). На этом полотне персонажи предельно сближены: припав к шее коня, Георгий вонзает копьё в странного инопланетного дракона на глазах у испуганной царевны. Вернувшись к сюжету десятилетием позже, Тинторетто развернул ракурс: теперь его герой добивает дракона где-то в глубине, перед ними лежит убитый монстром человек, а на первом плане убегает прочь царевна.

Но если итальянские живописцы, далеко отойдя от иконописных канонов, сохранили символичность сюжета, то мастера Северного Возрождения пошли другим путём. У них Георгий обрёл такую же грубую предметность, как его противник. Это уже не юноша, а зрелый муж, мускулистый и даже свирепый, как на правой части алтарной картины Йоста Халлера (около 1445). Апофеозом этой традиции стала громадная картина Питера Пауля Рубенса, завершённая в 1608 году. На ней мощный богоподобный герой верхом на ещё более мощном коне разит мечом раненого, но всё равно страшного дракона на глазах у немолодой пышнотелой царевны.

Триумф святого Георгия. Худ. Витторе Карпаччо. 1502–1507 годы

Параллельно развивалась традиция «парадного портрета», где Георгий гордо позирует на фоне сражённого им чудища, которого иногда становится жалко. Как, например, на картине неизвестного художника франкфуртской школы (около 1480), на которой герой попирает щегольскими красными туфлями маленького, больше похожего на тапира дракончика. Особняком стоит полотно мастера пейзажей Альбрехта Альтдорфера (1510), где на фоне грандиозного, тщательно выписанного леса почти теряется маленький Георгий, поражающий не дракона, а жабу с крыльями. Художник рассудил, что то и другое суть воплощения дьявола, с которым и боролся благочестивый рыцарь.

Святой Георгий, поражающий дракона (Малый святой Георгий). Худ. Рафаэль. 1503–1505 годы

Святой Георгий и дракон. Худ. Питер Пауль Рубенс. 1606–1608 годы

В Новое время сюжеты средневековых легенд были забыты, пока уже в XIX веке их не воскресили романтически настроенные живописцы, включая английских прерафаэлитов. Их лидер Данте Габриэль Россетти создал в 1857 году картину на неожиданный сюжет — «Свадьба святого Георгия и принцессы Сабры». Здесь Георгий, представленный в христианской традиции как девственник, становится счастливым новобрачным, принеся невесте ценный подарок — ящик с головой дракона. В 1889 году картину «Святой Георгий и дракон» создал француз Гюстав Моро, вернувшийся к классической интерпретации: юный герой, страшный дракон, потоки крови. Необычно выглядит только лукавая змееподобная царевна, молящаяся то ли о спасении драконоборца, то ли о его погибели.

Свадьба святого Георгия и принцессы Сабры. Худ. Данте Габриэль Россетти. 1857 год

Немало вариаций образа Георгия создано скульпторами — от жившего в XV–XVI веках Мишеля Коломба с его поистине пугающим драконом, чьи размеры подчёркивают подвиг героя, до Сальвадора Дали, изваявшего вполне традиционного (хоть и с пустым лицом-яйцом) святого воина. Не раз обращался к этому образу и наш современник Зураб Церетели: перед штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке его Георгий рубит на куски атомные ракеты, а на Поклонной горе в Москве — дракона, прозванного остряками «краковской колбасой». Кстати, город Краков, по польской легенде, получил своё имя от героя Крака, убившего страшного дракона — цмока. Это лишний раз напоминает о том, что тема драконоборства необъятна и святой Георгий остаётся лишь одним из её олицетворений, хоть и самым известным.

Возвращение Змееборца

Русская иконография святого Георгия так же обширна, как западная, но менее разнообразна. Мастера Древней Руси не подчёркивали в герое смелость и боевой задор, не живописали кровавых деталей битвы с драконом. Да такого и не было в русском сказании «Чудо о змие», где враг побеждался не оружием, а молитвой: «И абие силою Божиею и великого мученика и страстотерпца Христова Георгия паде под коленьми ногъ его страшный онъ змий». Иконописцы подчёркивали, что Георгий вступает в бой не ради славы или чести, а ради победы над злом, которое воплощает дракон, а точнее, змий, как говорили на Руси. При этом искусствовед Михаил Алпатов отмечал: «Георгий не делает усилий, его господство над врагом выглядит как нечто извечное и предопределённое свыше».

Малая государственная печать Ивана Грозного. 1539 год

Первые изображения святого, повторяющие византийские образцы, датируются XI веком: фрески сохранились в Георгиевском приделе Софии Киевской. При Ярославе Мудром Георгий изображался на княжеских монетах и печатях. «Чудо о змие» получило распространение на Руси в XII веке, и постепенно на иконах стали появляться новые детали: город с многолюдной толпой, царь, глядящий на змееборство с городской стены, ангел, возлагающий на голову воина мученический венец. Составлялись строгие правила изображения популярного сюжета: «Чудо святого Георгия, како избави девицу от змия, пишется тако: святый мученик Георгий сидит на коне белом, в руке имеяше копие и оным колол змия в гортань; а змий вышел из езера, вельми страшен и велик; езеро велико, подле езера гора, а на другой стране гора же, а на брезе езера стоит девица, царская дщерь, одеяние на ней царское вельми преизрядное, поясом держит змия и ведет поясом змия во град…» Появились полная композиция иконы (с царевной, городом, ангелом и толпой народа) и более распространённая сокращённая (только с Георгием и змием).

Объединение Руси под властью московских великих князей сделало образ Георгия ещё более популярным. С конца XIV века он украшал их печати, хотя назывался тогда просто «ездец», то есть всадник. В 1464 году Иван III украсил Фроловские (ныне Спасские) ворота Кремля белокаменной скульптурой Георгия Змееборца. Такое изображение всадника, побеждающего дракона, стало восприниматься как герб Москвы, а вскоре после появления нового государственного символа — двуглавого орла — обосновалось в щите на груди птицы. Правда, учёные считают, что ездец того времени, лишённый нимба, представлял собой не святого, а царя, но с этим оказался не согласен сам царь — Пётр I, особым указом объявивший всадника на гербе именно святым Георгием. В ходе реформы российской геральдики в сер. XIX века всадника развернули в левую (геральдическую правую) сторону. В советское время этот образ был забыт, но в 1993 году он опять вернулся на гербы России и Москвы. С этим, кстати, связано исправление ошибки: в империи противник Георгия именовался драконом, а в геральдике он — «хороший» символ. Теперь его официально переименовали в змия — символ «плохой».

Георгиевская традиция так глубоко укоренилась в русской культуре, что притягивает к себе даже, казалось бы, чуждые элементы. Пример — знаменитый Медный всадник, созданный Этьеном Морисом Фальконе, французом, католиком, поклонником идей Просвещения. Екатерина II (только что учредившая орден Святого Георгия) не одобрила змея под ногами петровского коня, но скульптор настоял на своём и создал важнейший образ новой государственной мифологии, где первый российский император, подобно Змееборцу, выступает в роли «культурного героя» и борца с хаосом.

Новые интерпретации этой темы связаны уже с эпохой модернизма. В 1885 году картину «Георгий Победоносец» создал Валентин Серов. Его герой, хрупкий юноша в золотом шлеме, поражает дракона длинным красным копьём-молнией, уходящим высоко в небо. Так художник подчёркивает, что только высшие силы помогли Георгию одержать победу. Образ этого святого был важен и для основоположника русского абстракционизма Василия Кандинского. Возможно, именно в честь него художник назвал созданное им в 1911 году объединение «Синий всадник». Тогда же была написана картина «Святой Георгий II», где в суматохе цветовых пятен можно различить героя в чём-то вроде карнавальной маски, который разит копьём дракона, очерченного лишь зубчатой линией. Слева видна Елисава в синей накидке, спешащая прочь. В 1915–1916 годах Кандинский создал ещё одну, более традиционную картину на эту тему, где хорошо различимы и мчащийся на врага воин, и выглядывающий из пещеры дракон, и гордая царевна в древнерусском платье.

К этому сюжету обратился и другой русский авангардист — Павел Филонов. На его «мозаичной» картине (1915) юноша-воин спокойно и отрешённо смотрит на многоцветного дракона, лежащего у его ног. Почти человеческое лицо чудища полно печали, и Георгий жалеет его, как и стоящий рядом белый конь героя. Вокруг них вращается всё пространство картины: всадник с трубой, дома, собаки, плачущая в левом углу Елисава. Пафос борьбы со злом художник заменяет близкой ему темой объединения и очеловечивания всех живых существ.

Без названия (Георгий Победоносец). Худ. Павел Филонов. 1915 год

В советскую эпоху и после неё на первый план снова вышла героическая ипостась Георгия, его роль защитника родной земли. В его образе художники представляют полководцев, чаще всего маршала Жукова (что символично, Георгия). Без сомнения, традиция изображения святого борца со злом будет ещё долго вдохновлять мастеров искусства независимо от того, жил ли Георгий на самом деле или явился к нам из вечного пространства мифа.

Что почитать?

Вилинбахов Г.В., Вилинбахова Т.Б. Святой Георгий Победоносец. — СПб., 1995.

Регинская Н.В. Св. Георгий Победоносец — небесный покровитель России в изобразительном искусстве Европы и России.— СПб., 2010.