Освенцим — фабрика смерти

Город Освенцим расположен западнее Кракова, в долине рек Вислы и Солы. И не вошёл бы он в летопись Европы, если бы летом 1940 года гитлеровцы не затеяли здесь, на оккупированной территории Польши, создание лагеря на базе военных казарм, построенных ещё австро-венгерскими солдатами. Первая партия заключённых состояла из 730 человек, к концу же 1940 года численность лагеря достигла 7000 заключённых. О масштабах можно судить и по тому, что в лагерь прибывал нескончаемый поток эшелонов. Военный корреспондент газеты «Правда» подполковник Борис Полевой писал: «Заместитель начальника ж/д станции Освенцима Ян Кжезицкий заявил: "Наша товарная станция не успевала эти поезда перерабатывать, и за это попал в Освенцим зам. начальника товарной станции Каземир Контуш. В день пропускали по 6–8 поездов, в поезде было 30 вагонов, в вагоне — 50 человек. На протяжении всей моей работы из лагеря никого не увозили, за исключением последних месяцев"».

Немцы нарекли его «Концентрационный лагерь для военнопленных». С началом войны прямо или косвенно он стал местом ликвидации народов. И это не громкий лозунг с советского плаката или Нюрнбергского процесса, а слова из мемуаров Рудольфа Гесса, создавшего Освенцим, а впоследствии руководившего лагерем три года, с 1940 по 1943-й. Его должность  именовалась «идеологический комендант Освенцима». В лице Гесса просвещённая Европа лишилась католического священника, которым он в юности собирался стать по обету, данному его отцом. Однако Гесс, и в искушениях мира не потерявший вкуса к прекрасному, признавался: «Я собирался уйти после войны с действительной службы и создать усадьбу». Но… «После долгих колебаний и сомнений я решился перейти на кадровую службу в СС».

С началом войны на востоке немцы силами русских военнопленных начали планомерно расширять лагерную инфраструктуру, и к концу 1944 года лагерь занимал уже площадь в 50 квадратных километров, фактически объединив несколько лагерей: Освенцим, Бжезинка, Моновице. Для советских военнопленных был установлен ещё более жестокий режим, чем для остальных заключённых: до конца 1941-го в лагерь смерти поступило 200 тыс. русских солдат. К нач. 1942-го из них уцелело только 80–100 человек. Гесс писал: «По дороге [к лагерю] их не обеспечивали продовольствием, во время остановок их просто отводили на окрестные поля, и там они "жрали", как скот, всё, что только можно было есть. Они большей частью ютились в землянках, которые сами строили. Продовольствие для них было совершенно недостаточным, а также нерегулярным. Они сами готовили себе пищу в ямах. Это были уже не люди. Они стали животными, рыскающими в поисках корма».

Лагерь делился на мужскую и женскую половины, которые, в свою очередь, подразделялись по национальному признаку. Над воротами красовалась надпись: «Работа делает свободным».

Выжившие узники свидетельствуют

Поляк Яков Баначик: «Женщины с детьми, слабые и старики немедленно отправлялись в крематории. Каждого [заключённого] клеймили: уколами иглы татуировали номер на левой руке. Затем наиболее слабых заключённых отправляли в лагерь "А": в этом лагере содержались люди, обречённые на отправку в газовую камеру в ближайшие дни. Остальные направлялись в рабочий лагерь "Б"».

Григорий Сафореян, гражданин СССР: «Кроме печей (крематорий был в полкилометра длиной) было две большие ямы, где также сжигали переложенные дровами трупы замученных».

 Людыл Толлочко, поляк: «Летом от сжигания трупов был такой смрад, что дышать нечем было».

Бывший профессор психиатрической клиники в Праге, тоже узник Освенцима: «Псевдонаучными экспериментами занимались несколько врачей. Вводили заключённым клетки рака, экспериментировали с операциями, смертельными дозами наркотиков».

Именно об этих людях Рудольф Гесс лицемерно упоминал среди своих этнографических и психофизических зарисовок: «Наблюдения за их жизнью и поведением были бы интересны, если бы я не видел за всем этим весьма ужасное — приказ об [их] уничтожении… Во время моего отсутствия мой заместитель, шутцхафтлагерфюрер Фрицш использовал для убийства газ — препарат синильной̆ кислоты "Циклон Б", который давно использовался в лагере для уничтожения насекомых… Сотни цветущих людей шли под цветущими фруктовыми деревьями крестьянского двора [к газовым камерам], не ведая о своей обречённости. Эта картина жизни и ухода из неё и сейчас ярко стоит перед моими глазами… Я сам наблюдал за убийством, надев противогаз. Смерть в переполненных камерах наступала тотчас же после вбрасывания. Краткий, сдавленный крик — и всё кончалось. Первое удушение людей газом не сразу дошло до моего сознания. Более глубокий след в моей памяти оставило происшедшее вскоре после этого удушение 900 русских в старом крематории».

Согласно журналу боевых действий 472-го стрелкового полка, 27 января 1945 года, в день освобождения Освенцима, «в ходе ожесточённого боя на своём НП был убит командир полка подполковник Безпрозванный, командование полком принял на себя начальник штаба майор Дегтярёв». Это, безусловно, свидетельствует о напряжённости боёв на подступах к лагерю, ведь немцы хотели сохранить для своих нужд рабочие руки: «Я тотчас же поехал дальше, чтобы успеть в Освенцим и уничтожить там всё важное, о чём получил приказ. На всех шоссе и дорогах Верхней Силезии западнее Одера теперь я видел только колонны заключённых, в муках шедших по глубокому снегу», — рассказывал Гесс, будучи уже начальником службы в Инспекции концентрационных лагерей.

 «Вследствие нанесённого стремительного удара по противнику освобождено свыше 5000 человек, которых немцы не успели угнать в Германию», — читаем в политдонесении начальника политотдела 100-й стрелковой дивизии генерал-майора Ивана Гришаева по поводу освобождения лагеря. После освобождения Освенцима политуправление 1-го Украинского фронта начало собирать информацию о преступлениях лагерного руководства. Некоторые из этих документов ЦАМО были рассекречены в 2015 году, к 70-летию освобождения лагеря Освенцим, и легли в основу нашей статьи.

После советского наступления и освобождения заключённых для людей, которым была возвращена свобода, началась новая жизнь. И если 29 января, через 2 дня после освобождения лагеря, военный корреспондент «Комсомольской правды» капитан Крушницкий свидетельствовал о военнопленных: «Все эти люди предоставлены самим себе, продовольствия и помощи от нас не получают», то уже через несколько дней бывшие узники были снабжены всем необходимым. 20 февраля 1945 генерал-майор Филипп Яшечкин докладывал военному совету 1-го Украинского фронта: «На 15 февраля освобождены из немецкой неволи 49 460 человек. Из них в запасные полки отправлено 23 067 человек. Подавляющее большинство советских граждан, насильственно угнанных в Германию и освобождённых войсками фронта, остались преданы Советской Родине. Лишь одиночки оказались изменниками».

Сам комендант концлагеря после нюрнбергских слушаний был выдан Польше. Его судьба оказалась глубоко символичной: 16 апреля 1947 года Рудольф Гесс повешен в Освенциме. В том же году на территории лагеря был открыт музей, предостерегающий от фашистской нечисти и Европу, и нас, потомков её освободителей.