Ржевское наступление

Без наступления подо Ржевом Красная армия не перехватила бы стратегическую инициативу в войне.

К этой операции имел прямое отношение Георгий Жуков, чью роль мы тоже сегодня разберём. Итак.

Оперативная обстановка. Замысел операций

Ржевская битва. Условно её можно разделить на следующие этапы:

1. Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция Калининского и Западного фронтов, бои в мончаловских лесах (наступление 29-й армии; зима-весна 1942 года).

2. Погорело-Городищенская операция; немецкая операция «Зейдлиц» (уничтожение 29-й и 39-й армий), формирование Ржевского выступа (лето 1942 года).

3. Операция «Марс»; попытка Калининского и Западного фронтов срезать Ржевский выступ (осень 1942 года).

4. Операция Buffel («Буйвол») (нем.) — эвакуация 9-й армии Вальтера Моделя, наступательная операция Калининского и Западного фронтов (конец зимы — нач. весны 1943 года).

Сталинградскую битву подразделяем на следующие этапы:

1. Бои на дальних подступах к городу (в большой излучине Дона) — сер. — конец лета 1942 года.

2. Контрудары Сталинградского фронта по флангу 6-й армии (бои за «наземный мост» по немецкой терминологии); бои в городе — нач. сентября —19 ноября 1942 года.

3. Операция «Уран»: начало операции — 19 ноября — конец ноября 1942 года.

4. Отражение деблокирующего удара Эриха фон Манштейна (операция Wintergewitter); уничтожение окружённой группировки Фридриха Паулюса (операция «Кольцо) — нач. декабря 1942 года — 2 февраля 1943 года.

Особняком в этих сражениях стоят стратегические наступательные операции, имеющие целью решительный разгром немецких войск в виде уничтожения («Марс»); окружения и затем уничтожения — «Уран». О них и поговорим. Если с «Ураном» всё более-менее понятно, дата начала 19 ноября даже стала праздником — Днём артиллерии, то с «Марсом» всё намного сложнее, если даже не брать в расчёт, что о нём гораздо меньше известно. Широко распространено мнение, что «Марс» является вспомогательной (отвлекающей) операцией по отношению к «Урану». Об этом говорят и историк генерал армии Махмут Гареев, и маршал Александр Василевский в своих мемуарах: «…после обсуждения в Ставке ряда вопросов план и сроки операции были окончательно утверждены. Г.К. Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающую операцию на Калининском и Западном фронтах» (Василевский А.М. Дело всей жизни. Неопубликованное. — М., Алгоритм, 2015.— С. 247). Мнение представляется ошибочным, выдвинутым постфактум по одной причине: при огромном привлечении сил и средств к операции — общий неуспех. «Марс» не мог быть отвлекающим просто потому, что в нём было задействовано больше войск, чем в «Уране», да и навряд ли на отвлекающую операцию поставили бы лучшего советского полководца Жукова. И Василевский ошибается в авторстве подготовки «Марса», но об этом позже.

«Уран» и «Марс» различались по замыслу

В ходе «Урана» предполагалось мощными сходящимися ударами трёх фронтов: Юго-Западного, Сталинградского и Донского — окружить, затем уничтожить крупную группировку противника: 6-ю полевую, часть 4-й танковой и 9-й румынской армий.

В ходе «Марса» планировалось по сходящимся направлениям силами Калининского и Западного фронтов разгромить 9-ю армию Моделя серией дробящих ударов и ликвидировать Ржевский выступ. Как таковая задача срезания Ржевского выступа, образование мешка, войскам не ставилась.

Различия видны невооружённым взглядом

В «Марсе» предполагалось нашинковать ТВД (театр военных действий) множеством мелких «котлов», вероятно, предполагая, что на парирование многочисленных кризисов у противника подвижных резервов попросту не хватит. Оценка оказалась ошибочной, проблема борьбы с подвижными резервами решена не была. В неудаче «Марса» все стрелы критики, часто заслуженные, попадают в Георгия Жукова. Однако винить одного его неверно. «Марс» готовили совсем другие люди, а именно Иван Конев и Максим Пуркаев. Кстати, Коневу мы обязаны одним из самых серьёзнейших провалов в Ржевской битве. Сначала в мончаловские леса зимой 42-го года была загнана 29-я армия, затем, пытаясь выполнить обходной манёвр в район города Белый, направлена 39-я армия. В ходе операции «Зейдлиц» немцы перерезают узкую горловину снабжения, и обе армии сначала попадают в «котёл», а затем уничтожаются.

В «Уране» изначально планировалось при прохождении через заведомо слабые фланги 6-й армии, обороняемые румынами,  посадить её на дно оперативной «ямы», окружить, потом уничтожить. Другое дело, что сильно ошиблись с оценкой численности окружаемых войск. Константин Рокоссовский писал, что расчёты строились исходя из численности 80–90 тыс.; в реальности, как мы знаем, «улов» оказался выше в разы. Главный принцип Жукова — «Успех наступления зависит от скрытности сосредоточения войск» — в «Уране» был полностью соблюдён в отличие от Ржева.

Ход операции «Уран». 19 ноября силы Донского и Юго-Западного фронтов взломали оборону 3-й румынской армии, вышли на оперативный простор и устремились к Калачу. 20 ноября Сталинградский фронт, прорвав оборону 1-й и 18-й румынских дивизий, ввёл механизированные войска в чистый прорыв и устремился навстречу. 24 ноября у Советского войска соединились. «Котёл» захлопнулся и очень быстро был обжат плотными боевыми порядками.

Ход операции «Марс». Начало — 25 ноября. (Обратите внимание на почти синхронные действия на стратегических направлениях.) Всё очень негладко. Во-первых, испортилась погода, что приковало к земле авиацию. Во-вторых, атаковать пришлось куда как более боеспособные немецкие части, нежели румынские соединения под Сталинградом. В-третьих, как пишет американский историк полковник Дэвид Гланц (D. Glantz), сработала агентурная разведка немцев. Немецкий агент Макс передал примерные планы советского командования, и немцы представляли, что делать. Вдобавок эффективно сработала немецкая авиаразведка, вскрывшая переброску войск в полосе наступления армии. В «Марсе» проявился разный подход двух выдающихся военачальников к структуре организации боя, а именно: Конев настаивал на прорыве фронта подвижными соединениями, Жуков являлся сторонником ввода танков в чистый прорыв и выхода танковыми соединениями на оперативный простор. Это и было блестяще реализовано в «Уране» (и проводившими его Николаем Ватутиным, Константином Рокоссовским и Андреем Ерёменко). В отличие от «Марса», где в намечавшуюся полосу прорыва немцы немедленно перебрасывали подвижные соединения, запечатывали прорыв, что привело к позиционному кризису и переходу в стадию сражения на измор. Серьёзный просчёт допустил Конев, когда поспешил ввести части развития успеха, несмотря на то что части 20-й армии даже не вышли ко второй полосе обороны. Фактически 6-й танковый и 2-й гвардейский корпуса вводились в чистый бой, что привело к неоправданным потерям, снижению темпа и высвободило немцам время для подтягивания оперативных резервов. То есть «Марс» развивался по законам жанра позиционных мясорубок Первой мировой. Войска вклинивались в оборону противника, противник, видя направление удара, спешно перебрасывал подвижные резервы, наступление начинало буксовать.

Обсуждение. В «Уране», хоть и не без греха, борьба с подвижными резервами была успешно решена. Навстречу прорывающимся советским войскам оперативно выдвинулся 28-й танковый корпус Фердинанда Гейма. Его появление не было вскрыто советской разведкой, и столкновение с ним явилось до определённой степени непредвиденным. В районе Песчаного состоялся крупный встречный танковый бой, в результате которого 22-я танковая дивизия немцев оказалась разбита. Впоследствии из Гейма срочно сделали козла отпущения, свалив на него вину за прорыв советских войск. Он был уволен из армии, затем арестован.

Триумфальный «Уран» и неудачный «Марс» обречены на сравнение друг с другом. Некоторые причины, по которым одна операция вошла в историю, а вторая незаслуженно забыта, я обрисовал выше. Но главная причина того, что события развивались именно так, а не иначе, кроется в том, что на стратегических направлениях сложилась благоприятная обстановка для фронтов на Волге:

• румынские войска на крайне растянутых флангах;

• стратегическая внезапность;

• измотанность немецких войск;

• благоприятная степная местность для крупных механизированных соединений;

• отсутствие, вернее, опоздание переброски резервов при ограниченных резервах собственно 6-й армии, которые были «размотаны» в предыдущих боях;

и неблагоприятная на московском направлении:

• утеря фактора неожиданности, вскрытие немецким командованием планов Красной армии;

• просчёты в планировании и командовании операцией;

• лесисто-болотистая местность, ограниченно пригодная для быстрого перемещения механизированных частей;

• наличие крупных подвижных резервов противника, оперативно переброшенных на участок прорыва.

Итог. «Уран» принёс успех стратегического масштаба, «Марс» оказался лишь вложением, кирпичиком, хоть и немаленьким, в будущий триумф Красной армии. И не только в Берлине. Группа армий «Юг», взломавшая на всю глубину оборону Ватутина на Курской дуге, не смогла прийти в удовлетворительное состояние боеготовности после Сталинграда. Но и Модель, таранивший Центральный фронт Рокоссовского, восстановиться в полной мере, несмотря на все усилия, также не сумел. Обязаны мы этим «Марсу»; неуспешному, полным провалом всё-таки его не назовёшь. Плюс «Марс» сковал значительные силы танков и мотопехоты, которые, не будь они втянуты в кровопролитное и изматывающее сражение подо Ржевом, могли быть и были бы введены в бой на другом участке, например, под Сталинградом. Напомню, что 6-я танковая дивизия Эрхарда Рауса, стоявшая в точке рандеву в 40 км от внутреннего кольца окружения Паулюса, была снята для отражения, другого наступления «богов» — «Малого Сатурна». Будь подбрюшье Москвы — Ржевский выступ — спокойным, и немецкие войска не ложились бы костьми под ураганным огнём советской артиллерии, для этих целей привлекли бы 1-ю танковую дивизию, а 12-ю танковую бросили бы на помощь Раусу. И тогда всё. Кольцо прорвано. История была бы написана иная. Благодаря, конечно же, Сталинграду и всё-таки Ржеву этого не случилось. Проницательные и грамотные во всех отношениях люди, которые видели войну, например, редактор «Нового мира» Александр Твардовский, несмотря на гиперсекретность «Марса», да и белые пятна «Урана» тоже (поскольку план операции не опубликован до сих пор, а в 1960-е годы и подавно),  связали эти две битвы вместе:

Я убит подо Ржевом,

В безымянном болоте,

В пятой роте,

На левом,

При жестоком налёте.

Я не слышал разрыва

И не видел той вспышки, —

Точно в пропасть с обрыва —

И ни дна, ни покрышки.

[…..]

Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград.

[….]

Удержались ли наши

Там, на Среднем Дону?

Этот месяц был страшен.

Было всё на кону.