Этюд в чекистских тонах

Жизнь многогранна, и её невозможно загнать в жёсткие рамки. Она расцвечена всеми цветами радуги, которые, переливаясь, создают то многообразие эмоций, которое только и даёт ощущение её полноты. Поэтому вряд ли можно согласиться с широко растиражированным в последнее время утверждением, что, мол, «цвет Победы — красный». Правда здесь лишь в том, что красным является Знамя Победы. А сама Победа сверкает всеми цветами радуги, и в этом спектре опытный глаз различит не броскую, но крайне устойчивую гамму: синие шаровары, васильковые фуражки и краповые петлицы с малиновым кантом. Эти цвета не просто наполняют Победу, но и нередко символизируют собой последний резерв, гвардию, элиту, с помощью которой закрывали бреши в обороне и проникали в самое логово врага. Поэтому неудивительно, что в легендарной «Библиотеке приключений», выпускавшейся в СССР с 1955 года, наряду с «Записками о Шерлоке Холмсе» Конан Дойля и «Тремя мушкетёрами» Александра Дюма присутствует и чекистская тематика: в 1968 году в 15-м томе второй серии изданы повести Дмитрия Медведева «Это было под Ровно» и Георгия Брянцева «Конец осиного гнезда».

Георгий Брянцев с супругой

А двумя годами раньше, в 1966 году, на широкие экраны страны вышел двухсерийный художественный фильм «По тонкому льду», снятый по одноимённой и во многом автобиографичной книге  Георгия Брянцева — чекиста, разведчика, диверсанта, почётного сотрудника госбезопасности и талантливейшего писателя, всю жизнь посвятившего защите Родины. 

Так же, как и Герой Советского Союза полковник Дмитрий Медведев, он уже в 1920-е годы боролся с бандитизмом, в 1930-е — со шпионажем, был под угрозой увольнения в 1937-м, но возвращён на оперативную работу и всю войну действовал по линии 4-го Управления НКВД-НКГБ СССР пол руководством Павла Судоплатова, выполняя опаснейшие задания и проводя головокружительные операции в тылу немецко-фашистских войск. Георгий Брянцев и Дмитрий Медведев первыми в 1948 году рассказали об этом в художественной форме и ушли из жизни в одном и том же возрасте — в 56 лет…

Антонина Дмитриевна Брянцева

Сегодня, 6 мая 2019 года, Георгию Михайловичу Брянцеву, человеку-легенде, рыцарю без страха и упрёка, исполняется 115 лет. «Мне ничего не надо выдумывать, я опираюсь только на живой материал, который видел и сам прочувствовал», — говорил он. Вот, например, как психологически точно передаёт он встречу с немецким патрулём в оккупированном Орле: «Ненастье поздней осени. Ни луны, ни звёзд. Темень. Я шлёпаю по лужам, разъедающим тротуар, по грязи, липкой и тягучей, как смола.
— Halt! — раздаётся требовательный окрик, и я останавливаюсь. От серой стены дома как бы отделяются два чёрных пятна и, пересекая булыжную мостовую, медленно направляются ко мне. Жду. Двигаться нельзя. И нельзя идти навстречу. Гитлеровские порядки мне знакомы. В нескольких шагах от меня вспыхивает свет ручного фонаря. Его острый голубоватый лучик ощупывает меня снизу доверху и гаснет. Становится ещё темнее. Патруль подходит вплотную. Лиц солдат я не могу разглядеть. Тот же резкий простуженный голос требует:
— Ihren Ausweis!
— Bittesehr! — отвечаю по-немецки. Подаю. Вновь вспыхивает фонарик. Теперь я вижу конец ствола автомата. Его отверстие холодно глядит на меня. Лучик света пробегает по бумажке и меркнет.
— Händehoch! Руки вверх!
— Ichbin Ssuchorukow, Dolmetscherdes Bürgermeisters. — Я Сухоруков, переводчик бургомистра.
— У вас кончился пропуск.
— Вы не обратили внимания — пропуск продлён. На обороте есть печать и подпись военного коменданта.
— Siedürfengehen. — Можете идти.
— Dankesehr, — отвечаю я, получаю документ и опять шагаю по грязному тротуару.
Да, фортуна разведчика очень капризна. Это хождение по тонкому льду. Неверный шаг, лёд треснул — и гибель без возврата…»

В этом небольшом отрывке и ужас человека, ещё вчера свободно ходившего по родной земле, а сегодня вынужденного молить о пощаде раздавивших эту свободу захватчиков, и романтическое возбуждение от мысли, что ты сильнее их, ты вооружён знанием их языка, их повадок, их смыслов — и ты победишь, ты выполнишь задание Родины.

Успех фильма «По тонкому льду» во многом обусловлен тем, что сценарий к нему, написанный тогда ещё начинающим писателем Юлианом Семёновым, практически слово в слово повторяет лежавшую в его основе повесть Георгия Брянцева. Кроме того, в фильме звучит замечательная песня о друге на стихи Михаила Матусовского:

Друг не тот, с кем в праздник распевают песни,
И не тот, с кем делят чашу на пиру.
В трудную минуту с ним встречают вместе
Беды и потери, холод и жару.

Продержись хоть сутки под огнём в овраге,
Обойди экватор и полярный круг,
С ним глоток последний отхлебни из фляги,
И тогда узнаешь, что такое друг.

После невероятного успеха этого фильма — а я сам прекрасно помню, как затаив дыхание ловил на экране заставку «К пятидесятилетию органов государственной безопасности», — на зрителя словно из рога изобилия посыпались фильмы о работе советской диверсионной разведки, которые приоткрыли завесу над деятельностью отрядов специального назначения НКВД-НКГБ в тылу врага. Эти отряды совершали диверсии на коммуникации противника, уничтожали его штабы и комендатуры, инициировали партизанское движение на оккупированной территории, внедрялись в разведшколы Абвера и Цеппелина. Всё это нашло отражение в таких лентах, как «Два года над пропастью» (1966), «Сильные духом» (1967), «Майор “Вихрь”» (1967), «Путь в “Сатурн”» (1967), и это при том, что сам руководитель 4-го Управления НКВД и создатель всего этого разведывательно-диверсионного механизма генерал-лейтенант Павел Судоплатов в это же время отбывал 15-летний срок во Владимирском централе по сфабрикованному хрущёвскими сатрапами «делу Берия». С приходом к руководству госбезопасности Юрия Андропова эта «беспроигрышная» чекистская серия продолжилась. Последовали не менее успешные фильмы о чекистах, такие как «Щит и меч» (1968), «Мёртвый сезон» (1968), «Ошибка резидента» (1968), «Адъютант его превосходительства» (1969) и другие, в которых были задействованы самые лучшие силы советского кинематографа. Это был безусловный триумф нового руководства КГБ при СМ СССР, убедившего общество в необходимости выявления и пресечения разведывательной, организационно-пропагандистской и подрывной деятельности противника, включая вскрытие механизма вербовки и вовлечения советских граждан в организованную оппозицию государственной власти.

Георгий Брянцев (в центре)

 «Ещё до войны мы знали, что люди, населяющие нашу огромную страну, не одинаковы, — писал Георгий Брянцев в повести "По тонкому льду". — Одни активно, не жалея сил, строили новую жизнь — таких было подавляющее большинство. Другие предпочитали стоять в сторонке. Они не мешали, но и не помогали нам, приглядывались, прислушивались, охали или хихикали. Во всяком случае, реальной угрозы не представляли… Третьи — оголтелые, ненавидящие звериной ненавистью всё новое, подчас открыто, подчас рядясь в овечьи шкуры, вредили нам… Они ждали оккупантов и стали активно служить им. Из них комплектовалось так называемое русское самоуправление, рекрутировались полицейские отряды, вербовались провокаторы, предатели, платные агенты гестапо, осведомители Абвера, диверсанты. И они, эти бывшие русские люди, знающие уклад нашей жизни, имеющие обширные связи среди горожан, знакомые с подлинной гражданской биографией многих людей, были страшнее и опаснее гитлеровцев».

А ведь на счету этой «пятой колонны» соучастие в убийстве 15 млн мирных советских граждан на оккупированных территориях…

Обо всём этом Георгий Брянцев знал не понаслышке. Он родился в 1904 году в станице Александрийской на Ставрополье в семье крупного полицейского чиновника, владевшего несколькими домами с прислугой. После революции отец примкнул к белоказакам в Новочеркасске и ушёл с ними в Болгарию, где и умер в 1925 году от туберкулёза. А сын стал чекистом, работал по Северному Кавказу, а в 1933 году был направлен в Якутию, где провёл ряд успешных операций по ликвидации преступных группировок расхитителей золота. В 1936 году его переводят в УНКВД по Орловской области, и дальнейшие события его биографии достаточно точно отражены в повести «По тонкому льду»: разоблачение агентурной шпионской сети, которой руководил глубоко законспирированный кадровый офицер Абвера Дункель, отстранение от оперативной работы — прошлое отца не осталось незамеченным, начало войны, острая нехватка чекистских кадров...

«— Тебе, Брагин (под этим именем в повести выступает сам автор. — А.В.), разрешено вернуться на оперативную работу. В двух словах всего не объяснишь. Надеюсь, ты понимаешь, что обидела тебя не Советская власть?
— Какие могут быть обиды, Александр Васильевич. Война идёт…
— На стратегических направлениях наших войск активизировалась деятельность вражеских диверсионных групп. Перед нами поставлена задача — установить место расположения разведцентра, внедриться в него и парализовать его деятельность. Особая тяжесть ляжет на твои плечи, Дима. Ты один владеешь немецким языком, а это самое главное оружие в вашей группе…

В новогодний вечер я явился к бургомистру Купейкину. Господин бургомистр, его жена и дочь торжественно ввели начальника гестапо, штурмбанфюрера СС Земмельбауэра.

— А вы не желаете работать у меня? — предложил начальник гестапо.

На короткое мгновение я представил себя в роли переводчика гестапо. Колкие мурашки пробежали по спине: страшно…

В центре города грохнул взрыв. Затем застрекотал короткой очередью автомат, и опять наступила тишина.

— Вы слышали? — как бы не веря себе, спросил гестаповец.
— Да, слышал, — подтвердил я.

Я мог бы сказать больше. Я мог бы сказать, что взлетело на воздух помещение радиоузла и радиостудии и что для этого понадобилось шестнадцать килограммов взрывчатки… Вербовочный пункт абвера, возглавляемый Штульдреером, перебросил на Большую землю и в партизанские районы уже девять троек. И все девять ведут с абвером радиоигру, поскольку из 27 диверсантов 16 — наши люди».

По данным УФСБ по Орловской области, в начале Великой Отечественной войны Брянцев Г.М. «проходил службу в должности начальника 3-го (разведывательно-диверсионного) отделения 4-го отдела УНКВД СССР по Орловской области», созданного для организации зафронтовой работы и подчинённого в дальнейшем 4-му Управлению НКВД СССР Павла Судоплатова. Начальником отдела был назначен Иван Сидоров, а его заместителями — Георгий Брянцев и Дмитрий Беляк. Начальником одного из отделений был кадровый разведчик Василий Засухин. Отдел провёл большую работу по разложению созданных оккупантами карательных формирований, в том числе внедрение в немецкий разведорган «Абвергруппа-107» агента Оса (Андриевский), что свело на нет деятельность немецкой агентуры в тылу Западного фронта.

Согласно справке Центрального архива ФСБ, 29 марта 1942 года Брянцев и Беляк перелетели линию фронта и создали партизанский куст, объединив в нём дятьковский, людиновский, бытошевский и оба жуковских отряда. За первые два месяца было уничтожено 519 фашистов, 25 полицаев, 21 шпион, 19 контрреволюционеров, 15 предателей, три бандита. «Брянцев Г.М. организовал активную разведку коммуникаций противника в 11 точках, систематически передавая Западному и Брянскому фронтам, 4-му Управлению НКВД СССР и УНКВД по Орловской области ценные разведданные о противнике. Всего за этот период было передано 134 сообщения. До мая 1942 г. Брянцев Г.М. выявил 42 предателя Родины, выловил и расстрелял 36 предателей, шпионов и бандитов».

Не ушёл от расплаты и пресловутый Дункель, который оказался не только резидентом Абвера, но и начальником немецкой разведшколы: «Придя в себя от изумления, я произнёс:
— Итак, господин Дункель, мы подошли к финишу.
Я всё больше осознавал, какой страшный человек попал в наши руки, и попал с большим опозданием. Сколько крови пролито! Как легко удавалось ему выхватывать из наших рядов жертвы! Как близоруки и доверчивы были мы…
— Вы сказали, что в 1935 году в Гомеле к вам явился человек?
— С полномочиями СД. И я не назвал его? — спросил, в свою очередь, Дункель. — Вы это хотели спросить?
— Да.
— Я не знаю его имени. Это мой бывший шеф — Аккуратный. Он появился неожиданно и меня учил поступать точно так же. Живёт он где-то под Москвой. И я найду его вам».

Но на этот раз счастье изменило Дункелю. Как пишет Брянцев, переваливая через линию фронта, самолёт, вывозивший Дункеля, «был подбит зенитным огнём и взорвался. Остатки его упали на нашу территорию».

Сохранился дневник Дмитрия Беляка, в котором он констатировал: «Я занимался главным образом диверсией, Брянцев —  разведкой».

Вот некоторые записи за 1942 год:

4 апреля. Из штаба 16-й армии по рации получили приказ: объединёнными силами всех отрядов пойти в наступление на город Жиздру, перерезать шоссейную дорогу Брянск — Жиздра, занять крупный населённый пункт Улемль и ожидать дальнейших указаний.

7 апреля. Заняли деревню Улемль. Я, Брянцев, Качалов, Мамынов выехали в район Жиздры. Поздно вечером в райотделе НКВД рассмотрели восемь следственных дел на изменников. Неожиданно к нам прибыл, перейдя линию фронта, сильный, хорошо вооружённый отряд особого назначения во главе с капитаном Орловым и комиссаром Козлюком. Вместе с ними пришёл корреспондент «Правды» М. Сиволобов.

16 апреля. Капитан госбезопасности Г.Т. Орлов получил приказ командующего Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова подчинить своему командованию все отряды нашего партизанского куста.

7 мая. Целый день я и Брянцев продумывали план операции, которую хотели провести лично… Мы решили сами выйти на железную дорогу Брянск — Рославль и своими силами подорвать вражеский поезд.

8 мая. В ранних сумерках мы с Георгием вышли, как он выразился, «на мокрое дело». Дело и в самом деле было мокрое. Вначале шёл обильный мокрый снег, затем нас начал промывать не менее обильный дождь. Вот тебе и май. До самой цели шли лесными массивами… Как только прошла дрезина, мы установили мину, Георгий провёл детонирующий шнур и заложил слева и справа от мины тол. От взрывателя протянули в сторону шпагат и залегли в нескольких десятках метров от полотна. Послышался разговор идущих по полотну немцев. Затем показались силуэты. Немецкий дозор прошёл, не обнаружив мины. Поезд всё ближе. Смутно просматривается чёрная туша быстро мчащегося паровоза, за ним, сливаясь в тёмную череду, тянутся вагоны. Едва лишь передок паровоза проскочил центр нашего «сюрприза», я сильно дёрнул за шнур. Тяжело вздрогнула земля. Два коротких, словно обрезанных сверху столба пламени поднялись на плотине. На секунду вырвался из мрака вздыбившийся паровоз, два сжимающихся, словно распухающих к середине, пассажирских вагона, а затем всё покрыл грохот взрыва, сменившийся лязгом раздираемого металла, треском рушившихся вагонов и воплями фашистов. Мы со всех ног кинулись в глубину леса. Сразу же поднялась сильная, хотя и беспорядочная стрельба из пулемётов, автоматов и винтовок. Слева от нас послышался громкий собачий лай. В полусотне метров от нас шли по нашему следу семеро немцев. У одного на поводке рвалась вперёд овчарка. Отходить было поздно. Подпустив фрицев поближе, мы открыли огонь из автоматов короткими очередями. Три немца и собака упали. Один, правда, пытался подняться, но после выстрела Георгия снова упал, стал вертеться, как юла, и вопить. Остальные немцы бросились в лес. Дали мы по ним ещё две очереди, свалился ещё один немец… К счастью, пошёл дождь и смыл наши следы.

14 мая. Вскоре после нашего возвращения из тыла Георгий Михайлович и я были вызваны в Москву, в Наркомат госбезопасности. Товарищи из наркомата встретили нас радушно. В гостинице «Националь» отвели комфортабельный номер, обеспечили хорошим питанием и предложили отдохнуть до вызова к руководству. Дня через три-четыре мы были приняты руководством. На приёме присутствовали ответственные работники НКВД СССР. Все они подробно интересовались деятельностью партизанских отрядов, возможностью организации разведывательной и диверсионной работы в тылу противника, целесообразностью посылки с Большой земли специальных групп для этой цели. Ведь в это время шёл только первый год войны.

Всего к лету 1943 года на Орловщине действовало 139 партизанских отрядов общей численностью свыше 60 тыс. человек. За период боевых действий лесные мстители уничтожили около 100 тыс. солдат и офицеров противника, провели множество уникальных диверсионных операций. А 5 августа 1943 года Брянцев во главе партизанского соединения входил вместе с Красной армией в освобождённый Орёл.

С супругой Антониной Дмитриевной

Однако предстояла ещё серьёзная зачистка территории от вражеской агентуры, пособников нацистов и бандформирований. В октябре 1943 года Брянцев становится начальником 4-го отдела УНКВД по Орловской области и остаётся в этой должности до апреля 1944 года. В июне 1944 года по личному указанию заместителя начальника 4-го Управления НКВД СССР генерал-майора Наума Эйтингона его назначают начальником 4-го отдела НКГБ Молдавской ССР. Это был его звёздный час.

В задачу Брянцева входило выполнение особой миссии — обеспечение вывода Румынии из войны. Координировал операцию начальник Управления контрразведки «СМЕРШ» 3-го Украинского фронта, генерал-майор, впоследствии начальник ГРУ и генерал армии Пётр Ивашутин. Эти события впервые получили отражение в фильме «Ход королём», вышедшем в декабре прошлого года на канале «Звезда» в серии «Секретная папка». Инициатором создания этого фильма явился биограф Брянцева, ветеран госбезопасности Юрий Киреев, который пригласил к участию в фильме и меня. Так что многие вопросы сценария мы разрабатывали вместе. Огромную поддержку нам оказали Центр общественных связей ФСБ России и съёмочная группа канала «Звезда».

Из доклада Брянцева Ивашутину: «К маю 1944 года выявлены и взяты под контроль 1255 сотрудников и агентов румынской разведки (“Специальной службы информации”), службы безопасности (“сигуранцы”) и полиции, а также 189 “железногвардейцев”». Благодаря этому люди Брянцева полностью контролировали настроения в окружении румынского короля Михая I, информировали о разногласиях между ним и диктатором Йоном Антонеску: первый настаивал на разрыве с Германией, второй противился этому. С другой стороны, оба они вели сепаратные переговоры с англичанами, так что существовала реальная угроза заключения Румынией нового англо-германо-румынского пакта, направленного против Советского Союза.

Чтобы не допустить этого, ещё весной в Румынию под видом румынского генерала направили Эмиля Боднараша — кадрового румынского военного, в 1930-е годы выполнявшего задания советской разведки. Он был вхож в румынскую королевскую семью и мог оказать влияние на окружение Михая. 14 июня 1944 года Боднараш провёл секретное совещание с представителями антигерманской оппозиции, на котором утвердили план восстания и создали его штаб. 26 июля в Румынию перебросили сформированную Брянцевым агентурно-разведывательную группу «Ястреб». Целью группы было создание подвижной оперативной базы 4-го отдела НКГБ Молдавской ССР в лесных массивах предгорьев Карпат в районе города Бакэу и сбор информации о противнике. Отметим, что за годы войны Брянцев забрасывался за линию фронта десять раз.

С помощью Эмиля Боднараша группа «Ястреб» под видом немцев проникла во дворец румынского короля Михая I, и специальный эмиссар обратился к нему от имени Иосифа Сталина. В результате 23 августа 1944 года король арестовал маршала Йона Антонеску и объявил войну Германии, благодаря чему начавшаяся тремя днями ранее Ясско-Кишинёвская операция завершилась 28 августа 1944 года с небывалыми для СССР результатами при совершенно минимальных потерях. За это Сталин наградил короля Михая I орденом Победы. Генерал-майор Пётр Ивашутин был награждён орденом Ленина, а майор государственной безопасности Георгий Брянцев — орденом Красной Звезды. Эмиль Боднараш в 1947–1957 годах возглавлял военное ведомство, а в 1954–1965 годах являлся заместителем председателя Совета министров Румынской Народной Республики.

Вот такая она, Победа, с васильковым чекистским отливом…