Телевикторины

Само слово «викторина» появилось сравнительно недавно — в 1920-х годах. И не где-нибудь, а в Советском Союзе. Его придумал всем известный журналист и писатель Михаил Кольцов в 1928 году. Виктор Микулин, сотрудник журнала «Огонёк», подготовил подборку различных шарад, ребусов, вопросов, заданий для читателей. Журналисты размышляли: как назвать подборку? Кольцов предложил: «Викторина!». Как будто в честь Виктора. Однако дело было не только в нём.

В то время Кольцов был влюблён в балерину Викторину Кригер и решил преподнести даме сердца своеобразный подарок. К тому же «виктория» по-латыни — «победа». Об этом даже в России известно каждому грамотному человеку. Вскоре понятие «викторина» стало общеупотребительным. Так начали называть интеллектуальные состязания, основанные на вопросах и ответах. На Западе в ходу другие наименования: «куиз», «куиз-шоу». Эти ристалища в наш телевизионный век повсеместно популярны.

Телевидение заявило о себе ещё в 1930-е годы. А после Второй мировой, в 1950-е, оно разительно изменило быт европейцев и американцев — жителей самых передовых стран. Телевизионная «живая картинка» стала ежедневным развлечением и утешением миллионов людей, самым действенным инструментом политической пропаганды и коммерческой рекламы. Несколько отставал от США Советский Союз, но и в нашей стране телевидение развивалось достаточно бурно.

Вклад советских учёных в историю телевидения несомненен. Ещё в октябре 1931 года в Москве (а чуть позже и в Ленинграде) началось регулярное телевещание. Передачи тогдашнего  оптико-механического телевидения принимались во многих городах, в том числе в Киеве, Нижнем Новгороде, Томске. Газета «Известия» писала: «С 1 октября 1931 г. в Москве впервые в СССР начинаются регулярные передачи движущихся изображений (телевидения) по радио. Передачи организованы Московским радиовещательным узлом НКПиТ под руководством ВЭИ и будут происходить через радиостанцию МОСПС (волна 379 м) ежедневно с 24.00. до 0.30 минут». Передача на расстоянии изображения в те годы воспринималась как чудо. Массовым явлением телевидение в СССР станет только через двадцать лет.

Телеприёмники, работавшие на 33 лампах, изготавливались по американской лицензии. А наши конструкторы заметно усовершенствовали проект. Пользоваться телевизором было нелегко. Для качественной настройки приходилось регулировать 14 ручек, что требовало определённых навыков и технических знаний. Размер экрана — 18x24 см. Смотреть передачи можно было через специальное зеркало, вмонтированное в крышку. Предполагалось, что телевизор предназначен для коллективных просмотров, а не для «частной собственности». Их устанавливали в домах пионеров и дворцах культуры. На ленинградском заводе имени Козицкого удалось наладить массовое производство этой сложной по тем временам техники. К началу Великой Отечественной таких телевизоров насчитывалось около 2000. А в частных квартирах телевизоры массово появились в нач. 1950-х.

А что же викторины? В этом смысле телевидение было прямым продолжением радио. Радиовикторины существовали и в Англии, и в США, и в Советском Союзе и находились на волне общественного интереса. Первые американские телевикторины были клонами успешных радиопередач. Их популярность взлетела в 1930-е годы, во время Великой депрессии. Безработица и нужда — отличный фон для игровой сказки. На радиовикторинах можно было выиграть крупную сумму. Миллионам американцев приятно было помечтать о «золотой рыбке». Не только в русском фольклоре есть сказки о «чудесном помощнике», который ни с того ни с сего одаривает балбеса царским состоянием. На этой грёзе и строились первые радио- и телевизионные викторины.

В 1950-х годах жанр стал самым рейтинговым на ТВ. Викторины шли в прайм-тайм, и улицы в это время вымирали, уровень преступности падал. На пике популярности шоу «Вопрос за $64.000» ежевечерне смотрели 55 млн человек — более трети тогдашнего населения США. Конечно, вокруг такого предприятия крутились большие деньги. А где деньги — там мошенничество.

В конце «золотого десятилетия» выяснилось, что победители викторин были подставными. Их неделями обучали, как держаться на экране, откровенно подсказывали ответы. Устроителям шоу требовались звёзды — и они выращивали их для получения увесистых рекламных контрактов.

Например, Revlon выступал спонсором викторины «Вопрос за $64.000» и за первые полгода трансляции на 54% увеличил продажу косметики и чулок. Кто будет пускать на самотёк такое дело? Каждый ответ держали под контролем!

Телевикторины 1950-х — это игры, которые стали социальным явлением не за столетия и даже не за десятилетия, как самые влиятельные игры прошлых веков. Им хватало нескольких эфиров, чтобы привлечь внимание десятков миллионов. Это стало возможным благодаря радио и телевидению.

Вторая особенность в том, что практика 1930–1950-х годов доказала: современная техника порождает современные игры, используя извечную потребность человека в переходе в игровую реальность и в массовых зрелищах. Беспрецедентным было и участие рекламодателей в этих проектах. В этом отличие телевикторин от, например, шахмат или самых популярных головоломок.

Хотя всё закончилось огромным конфузом. Тайны телевизионщиков вышли наружу. Скандал с подставными победителями оказался столь громким, что дело дошло до слушаний в конгрессе. Были приняты специальные поправки в закон о СМИ, запрещающие организаторам как-либо влиять на исход телеигр. К тому же изменилась сама практика финансирования телевидения. Если раньше продюсер программы искал спонсора под конкретную передачу, и этот спонсор полностью её финансировал, то теперь продажей рекламы занялись каналы-вещатели.

Легендарным стало разоблачение Чарльза ван Дорена — короля популярной телевикторины «Двадцать одно». Молодой, обаятельный интеллектуал, потомственный профессор, он стал находкой для спонсоров игры. В феврале 1957 года его фотография красовалась даже на обложке журнала TIME!  И вот после нескольких допросов он признался в том, что находился в сговоре с начальством проекта. Чарльз утверждал, что после нескольких обманных побед он просил, чтобы ему позволили играть самому, без подсказок, но все его мольбы отклонили, и пришлось подчиниться. На эту тему в США сняли несколько детективных кинофильмов. Сюжет действительно замысловатый.  Однако после разоблачений и судебных заседаний в мире «куиз-шоу» начался затяжной кризис.

Бизнес возродился лет через десять — пятнадцать. Хотя и без крупных призов. Раньше на телевикторине можно было за один вечер выиграть сумму, равную десятилетнему заработку министра. Теперь зрителей привлекали мелкими бытовыми приборами, а вопросы задавали нарочито простые. Участники демонстрировали не знания, а скорость реакции и везучесть. Самый яркий пример — шоу The Price is Right, которое появилось на экране в 1972 году и с относительным успехом идёт по сей день. Публика угадывает цены на предлагаемые товары и участвует в состязаниях на удачу, напоминающих игру в кости.

Самыми популярными оказались две игры: Wheel of Fortune (наш аналог «Поле чудес») и Jeopardy! (в России «Своя игра»). Относительно высокий рейтинг у «Кто хочет стать миллионером?» и у «Войны семей» (Family Feud, российский аналог носил название «Счастливый случай»).

Некоторые сравнительно успешные игры родились не в США, а в Великобритании: «Кто хочет стать миллионером?», «Слабое звено», «Такси» (Cash Cab), «Народ против». Помимо азарта они построены на специфическом жестковатом английском юморе.

Однако наиболее популярны «добрые» игры — без жёсткого отношения к участникам. В идеале телеигра должна быть аналогом сказки: героя приласкают, одарят и с почётом отправят домой. Тогда на месте счастливчика захотят оказаться многие. И рейтинг будет высоким. А с ним и рекламные контракты.

Впрочем, многое зависит от национальных традиций. Если в европейских и американских играх участников стимулируют только «пряником» — денежным выигрышем и различными подарками, то японцы практикуют наказания проигравших, нередко весьма экзотические. К примеру, в одном шоу неправильно ответивший на вопросы игрок поплатился тем, что его мать погрузили в кучу протухшей рыбы. В другой игре проигравших наказывают, забрасывая их без денег и транспорта в какой-нибудь отдалённый район. Однажды пару таких «счастливчиков» высадили аж в Арктике и для полного издевательства предложили выпить пива на льду. Существовала в Стране восходящего солнца и викторина со стриптизом. После каждого неправильного ответа участница снимала с себя один предмет одежды. Но это далеко — на Востоке. А что же у нас?

Специфика советских игр прежде всего в отсутствии коммерческой рекламы и неприятии буржуазного «мира чистогана». Хотя и в нашей стране существовала одна телеигра, суть которой заключалась в стремлении к денежному выигрышу: «Спортлото». Помните? Телевидение поддерживало этот грандиозный государственный проект еженедельными передачами. Свои «лотерейные» программы иногда появлялись и на региональных телеканалах. Ещё более советским явлением было «Артлото» — своеобразное телешоу, в котором зрители могли делать ставки на выступление того или иного музыканта. В эфире крутился барабан — и зрители получали в награду встречу с тем артистом, имя которого показывала рулетка. И — никаких денег.

В 1957 году на телеэкраны вышла передача «Вечер весёлых вопросов». Её подготовил журналист Сергей Муратов. «Вечер» шёл в прямой трансляции. Телезрители охотно выполняли задания ведущих и получали забавные призы.

И вот однажды ведущий — знаменитый композитор Никита Богословский — ошибся. Он должен был дать зрителям такое задание: «Всем, кто приедет в студию в шубе, шапке и валенках (дело происходило летом) и с газетой за 31 декабря прошлого года, будет присуждён приз!». А Никита Владимирович то ли по оплошности, то ли из озорства забыл упомянуть о газете. Разумеется, зимняя одежда имелась практически у всех телезрителей. Вскоре 10 тыс. человек атаковали Шаболовку.  Приехали и ворвались в студию толпы людей в шубах и валенках. Они легко смели милиционеров. Трансляцию (прямую!) немедленно прекратили, но передачу ничем не заменили. До конца вечера телевизоры показывали заставку «Перерыв по техническим причинам». После такого скандала программу закрыли.

Через четыре года трое авторов: журналист Сергей Муратов, хирург и по совместительству режиссёр театра МГУ «Наш дом» Альберт Аксельрод и начальник цеха на Московском электроламповом заводе инженер Михаил Яковлев — принялись за создание новой игровой телевизионной передачи. Вскоре они придумали название: «КВН» — в честь всем известной марки советского телевизионного приёмника КВН-49. Только расшифровывалась эта аббревиатура по-новому. Телеприёмник назвали по первым буквам фамилий конструкторов: Кенигсон, Варшавский, Николаевский. А телепередачу — «Клуб весёлых и находчивых». С того же 1961-го передача регулярно выходила в эфир. В 1972-м её закрыли, а в 1986-м возобновили. Популярность программы была так велика, что клубы весёлых и находчивых стали появляться по всему Советскому Союзу (а позже и за его пределами). Телеигра превратилась в развлечение сотен тысяч молодых людей, преимущественно студентов. Это явление не исчезало даже в годы отсутствия игры на телеканалах.

Суть этой игры в её современной ипостаси в нашей стране известна каждому. Хотя в первые годы в КВН было больше игрового начала. В соответствии с названием передачи существовала установка не просто на веселье, но и на находчивость. Соревновались студенческие коллективы. Шла борьба между вузами. И многие задания выявляли не юмор и артистизм, а эрудицию и смекалку, однако остроумие, конечно, ценилось во все времена. В наше время игра превратилась в соревнование театрализованных музыкальных юмористических шоу и стала поставщиком юмористов на большую эстраду. А первоначально в КВН был силён элемент викторины.

Расцвет советских телеигр — 1970—1980-е годы. Про некоторые из тогдашних телеразвлечений пел Высоцкий:

Потом — ударники в хлебопекарне

Дают про выпечку до двадцати.

И вот любимая — «А ну-ка, парни!».

Стреляют, прыгают… С ума сойти!

Блистали в эфире и «А ну-ка, девушки!», и «А ну-ка, парни!». А настоящим демиургом советских телеигр стал Владимир Ворошилов. Театральный режиссёр и художник, он тонко чувствовал природу игры, её драматургию и эстетику. Игра была для него способом познания мира и человека, инструментом для художественной провокации.

Всё началось в 1969 году. Именно тогда по просьбе Министерства торговли СССР телевизионщики задумались о «подходящей форме рекламы некоторых товаров народного потребления, поскольку их запасы в торговой сети намного превышают плановые показатели». То есть требовалось показать аудитории достоинства тех продуктов, о которых в народе мало что знали.

И Ворошилов предложил невиданное зрелище — аукцион, совмещённый с викториной для участников и телезрителей, на котором советская промышленность сможет эффектно показать «товар лицом».

Аукционное «действо» происходило во Дворце спорта «Крылья Советов» на Ленинградском проспекте при заполненных трибунах. Зрителей ошарашивали и костюмированные выступления кордебалета в паузах викторины, и дорогие подарки победителям.

Первая передача была нацелена на рекламу чая. На спортивной арене на столах кипели самовары, стояли чайные приборы и расхаживали эксперты. После недолгой лекции о значении и пользе чая, о его сортах, выращиваемых в СССР и имеющихся в торговой сети, эксперты вместе с ведущим стали вызывать добровольцев из зала на дегустацию с просьбой угадать сорт чая, заваренный в предложенной чашке. Угадавшим торжественно, с фанфарами преподносили внушительную коробку чая, набор посуды или даже небольшой самовар. После любого ответа, даже неверного, выступали эксперты, которые очень красочно, поэтично рассказывали о достоинствах этого сорта чая: «золотистый цвет, богатый аромат, бархатистый вкус». Особенно расхваливали зелёный чай — продукт в те времена известный, пожалуй, только в Средней Азии и называемый там «кок-чай»: «Холодно тебе — пей зелёный чай, жарко — пей зелёный чай, болеешь — это лекарство, тяжело работаешь — тонизирующее средство».

Через месяц крупные чиновники от Министерства торговли слов не находили для изъявления восторга: «Вы совершили чудо! Впервые после войны торговые организации у нас стали дополнительно просить чай — раньше мы его распределяли по стране сами привычными квотами». Через полгода — о, чудо! — потребление чая в стране возросло вдвое. Он даже сделался дефицитным продуктом! А ведь до передачи залёживался на прилавках… И зелёный чай мало-помалу нашёл в России преданных поклонников.

Второй «Аукцион» рекламировал чёрно-белые телевизоры, спрос на которые заметно сократился в связи с началом в 1967 году регулярных цветных передач. На арене стояли работающие телевизоры разных марок от многих советских заводов. Эксперты рассказывали по очереди об их достоинствах, а зрителям предлагалось аплодисментами выражать свою оценку: чем громче овации, тем выше оценка. Руководил экспертами тогдашний директор Московского научно-исследовательского телевизионного института (МНИТИ) Сергей Новаковский. В зале стоял специальный микрофон с контрольным прибором, который объективно измерял громкость оваций. Люди на трибунах, ощутив конкретный смысл в своих действиях, после этого разъяснения ударили в ладоши особенно активно, а прибор зафиксировал победу телевизора «Горизонт» Минского радиозавода. Рекламный эффект оказался мощнейший. В итоге все хозяйки огромной страны захотели иметь у себя дома обязательно «Горизонт», и в Белоруссии пришлось создавать целое научно-производственное объединение «Горизонт» из нескольких заводов, которое и сейчас остаётся крупнейшим производителем телевизоров на постсоветском пространстве.

А победительнице в викторине предложили выбор: или рискнуть и попробовать ответить на дополнительный вопрос в борьбе за «Горизонт», или сразу же получить «кота в мешке» — коробку с другим телевизором. Она выбрала синицу в руке, а вожделенный «Горизонт» потом разыгрывали по письмам телезрителей.

Третий «Аукцион» посвятили рекламе рыбы и морепродуктов, также не слишком популярных у советских покупателей. В передаче участвовал личный повар посла Японии, готовивший блюда из «даров моря» для дегустации участниками викторины. Организаторы раздали участникам «на память» баночки с консервированным мясом креветок, предупредив, что в одной из них спрятан сюрприз. В итоге ход передачи был нарушен странным зрелищем: зрители в нетерпении вскрывали банки прямо в зале подручными средствами, пока «счастливчик» не обнаружил обещанный сюрприз. Им оказался янтарный мужской гарнитур — запонки и заколка для галстука.

А потом в студию пришёл министр рыбной промышленности, который закатал в одну из консервных банок янтарное ожерелье, пообещав, что скоро этот сюрприз поступит в продажу. На следующее утро после эфира все консервы раскупили. Вот такие рекламные ходы находил Ворошилов. В конце концов яркую передачу закрыли: слишком много в ней было азарта. Слишком буржуазно и навязчиво выглядела реклама.

Через несколько лет Ворошилов создал своё главное детище — телевикторину «Что? Где? Когда?».

Завязка интриги произошла в детском магазине. Внимание Ворошилова привлекла игрушка «Скачущий всадник» — волчок, который выпускается на Московском станкостроительном заводе «Красный пролетарий» с сер. 1950-х годов. Стоит привести эту юлу в движение — и лошадка начинает скакать по кругу, перепрыгивая барьеры. 10 дней Ворошилов не мог оторваться от игрушки. Он увидел в этой схеме и азарт (намёк на скачки!), и волю случая (волчок останавливается и как бы указывает волю жребия). В его воображении рождалась игра. С тех пор неизменно каждый выпуск «Что? Где? Когда?» начинается с запуска волчка под джазовую композицию Геннадия Бондарева «Дикая лошадь».

Первый выпуск вышел на экраны 4 сентября 1975 года. С тех пор правила менялись многократно. Изначально это была семейная игра. Представители двух самых распространённых фамилий в нашей стране боролись друг с другом, отвечая на замысловатые вопросы на глазах телезрителей. Ивановы против Кузнецовых. При этом Ворошилов искал оптимальную форму, и  вскоре сформировался клуб знатоков, которые в эфире отвечали на вопросы телезрителей. Постепенно появились «классические» каноны: минута на обсуждение, игра до шести правильных ответов, спаянные команды-шестёрки знатоков во главе с капитаном, вопросы, составленные по принципу «угадай вещь, спрятанную в чёрном ящике».

Сам Ворошилов — ведущий — не работал в кадре. Его хрипловатый высокий баритон звучал откуда-то свыше — как голос «великого и ужасного» Гудвина в сказке про Изумрудный город. Иногда он появлялся в кадре — мимолётом. Это придавало передаче таинственность. Консервативных советских зрителей поначалу шокировала жёсткость Ворошилова, его едкая ирония по отношению к знатокам. Однако в этом — составляющая его успеха. Элемент скандальности, конфликты знатоков с ведущим — всё это входило в его стратегию. Как и специально отобранная музыка: то торжественная, то весёлая, то страшноватая. Зрелище захватывало.

Игра соответствовала высокому интеллектуальному уровню тогдашнего советского общества. Зрители видели на экранах людей мыслящих — в экстремальных ситуациях, в минуту мозгового штурма. Интереснее других были вопросы с двойным дном, требующие не просто знаний по физике, истории, литературе, лингвистике, но и умения мыслить, прибегая как к логике, так и к интуиции.

Приз за каждый вопрос — книга. Особенно ценные книги разыгрывались в итоговых новогодних играх. В конце 1980-х в ход пошли другие призы вплоть до дефицитных и дорогих видеомагнитофонов. А после 1991 года игру объявили «интеллектуальным казино», и важным её элементом явились денежные ставки.

Как и КВН, «Что? Где? Когда?» стала всенародной игрой. Клубы знатоков появлялись повсюду начиная с детских садов. Игра переметнулась и за границу. Особенно полюбили «Что? Где? Когда?» в социалистической Болгарии. В конце 1980-х в международных играх принимали участие представители доброй дюжины стран, включая США и Францию.

Пик популярности викторины пришёлся на 1980-е. Хотя и в наше время игра остаётся действующей телевизионной классикой.

Феномен «Что? Где? Когда?» в том, что телезрители принимали участие в викторине, придумывая вопросы, и таким образом могли выиграть книгу или деньги, не говоря о моральном удовлетворении и бескорыстном азарте. Хотя болели те же телезрители, как правило, за знатоков! Потому что турнир напоминал чемпионат страны по футболу, в котором у каждого своя любимая команда.

Ворошилов так сформулировал секрет успеха игры: «Лёгкость, импровизационность, с одной стороны, и жёсткие правила — с другой. Это первый закон игры. Но есть ещё нечто пронизывающее все разновидности, все категории игры. Есть ещё одно качество, одно свойство, без которого любая игра не игра. Свойство это — удовольствие, наслаждение, удовлетворение от самого участия в игре. Именно так — от участия в процессе игры. Да! Можно в игре негодовать и плакать, падать в обморок и впадать в отчаяние — и всё это будет радость, азарт, наслаждение, упоение игрой. А отсюда мы делаем для себя практический вывод: если в процессе работы мы почувствуем вдруг, что работа наша не доставляет участникам и окружающим удовольствия, мы должны тотчас сказать себе: "Стоп!" И остановиться. Мы должны сказать себе: "Мы делаем что-то не так!", "Мы делаем что-то не то!" Ибо в этот момент, в момент, когда пропала радость, перестало биться сердце игры, игра умерла!».

Он сравнивал своё детище с популярными спортивными играми, а точнее, с их демонстрацией по телевидению. Право, Ворошилов больше других знал о природе телевизионных игр: «Все любят смотреть футбол. Давайте проанализируем — почему? На футбольном поле 22 игрока. Кто-то из них быстрее бегает, кто-то обладает более сильным ударом, у кого-то более технична обводка. Ну и что? Ведь мы-то с вами сами не обладаем ни одним из этих качеств. Почему же мы так сопереживаем? Почему мысленно переносимся на поле и соучаствуем в игре? Дело в том, что те или иные качества игрока сами по себе ещё ничего или почти ничего не значат. Главное — как кто из игроков поведёт себя в игре, кто и как, в какой момент воспользуется тем или иным своим преимуществом. Как оценит мгновение и какое примет самостоятельное решение. Вот центр, соль всякой игры! В настоящей большой игре всегда решают не узкоспециальные свойства игрока, а качества, присущие в той или иной степени каждому из нас. Вот почему они, участники игры, становятся для нас такими близкими, такими понятными».

В последние годы виртуальная реальность потеснила телевизионную, в том числе и по части игр. Хотя телевидение не сдаётся. В его арсенале по-прежнему важные козыри: зрелищность, театрализованность, превращение игры в спектакль с многомиллионной аудиторией, вовлечённой в процесс.