Рассыпанное царство

Главный редактор журнала "Историк" Владимир Рудаков в газете "Известия" о цене ошибок при создании и роспуске СССР

Сто лет назад — 30 декабря 1922 года — был образован СССР. Вопреки прогнозам скептиков (вспомним хотя бы философа Василия Розанова, писавшего в 1917-м о том, что «Русь слиняла в два дня. Самое большее — в три») историческая Россия все-таки смогла себя сохранить. Она возродилась в формате Союза Советских Социалистических Республик.

Цена возрождения была колоссальной. Кровавый шторм гражданской войны, смывший императорскую Россию, разрушивший ее государственную систему и надломивший территориальную целостность, удалось утихомирить лишь спустя годы, потеряв в братоубийственной бойне миллионы русских людей.

За это время большевики, изначально выступавшие с позиций «мировой революции» и «коммунистического интернационала» против государства как такового, все-таки пришли к пониманию, что бывшие осколки великой империи не смогут порознь противостоять враждебному внешнему окружению («мировому империализму»). И поэтому лучше всего объединиться вновь.

Впрочем, в отличие от монолитной (но от этого не менее хрупкой, как показал 1917 год) Российской империи, вождь большевиков Владимир Ленин предложил создать союз на совершенно иных основаниях. Под давлением национальных большевистских кадров (прежде всего, из Украины и Грузии) он отверг проект автономизации, разработанный «профильным» наркоматом по делам национальностей, который предусматривал вхождение братских советских республик в состав РСФСР.

Ленинская формула предполагала создание союза равноправных государств, в который в будущем смогли бы войти не только части бывшей царской России, но другие вставшие на путь коммунистического строительства территории.

При благоприятном для мировой революции стечении обстоятельств Союз мог бы прирастать до бесконечности. Но мировая революция так и не произошла, и в новых условиях СССР продолжил свое существование, сохраняя конструкцию, созданную для решения совершенно иных — не национальных, а интернациональных — задач.

Глобальный замах проекта обусловил явное невнимание к «несущественным» мелочам. Прежде всего я имею в виду заложенную в Договоре об образовании СССР возможность республик выйти из состава Союза.

Это право было зафиксировано для того, чтобы Союз был более привлекателен для тех стран, которые, победив собственных эксплуататоров, добровольно захотят присоединиться к «первому в мире государству рабочих и крестьян». Но поскольку таковых особо не нашлось, механизм реализации «права на выход» (кто, на каких основаниях, в рамках какой процедуры принимает решение о выходе?) прописывать так и не стали, полагая, что «свои» республики уж точно выходить из Союза не станут.

Это аукнулось в декабре 1991-го, когда трое подвыпивших мужчин, совсем незадолго до этого ставшие главами системообразующих республик СССР, в одночасье обрушили «Союз нерушимый», полагая, что имеют на это полное право. «Отцы-основатели» СССР даже в страшном сне не могли себе представить такое.

Впрочем, и их вклад в то, что союзное государство рухнуло так, что максимальный ущерб был нанесен именно России, весьма внушителен. Ведь это решения Ленина позволили присоединить к советской Украине Донбасс. Его наследники подарили советской Белоруссии Полоцк, Оршу, Могилев, а затем за счет тогдашней территории РСФСР ими были «нарезаны» среднеазиатские республики. В том числе с передачей им территорий, испокон века заселенных русским населением, как это произошло при создании, например, Казахской ССР.

В 1920-е годы был дан старт масштабной кампании по коренизации — продвижению на руководящие посты в республиках местных кадров и насильственному насаждению национальных языков там, где само население в этом особо не нуждалось и, наоборот, всячески сопротивлялось этому. Большевики своими руками сформировали базу для будущего роста националистических настроений, полагая, впрочем, что они всего лишь восстанавливают историческую несправедливость, нарушенную в годы существования Российской империи — «тюрьмы народов», как они ее называли.

Наконец, нельзя не вспомнить решение Никиты Хрущева, в 1954-м передавшего Крым с Севастополем из состава РСФСР братской Украинской ССР. Можно сколько угодно ругать его за сумасбродство, но важно при этом признать: Хрущев действовал всецело в логике своих предшественников.

Впрочем, пока страна была сильна, никаких угроз ее целостности не возникало. Но к середине 1980-х неэффективность советской экономической модели, помноженная на несостоятельность идеологических постулатов, подтолкнули тогдашних советских лидеров к поиску новых путей развития социализма. Затеянная ими перестройка окончилась распадом унаследованного от предков единого государства, резким падением влияния исторической России на мировой арене, обнищанием граждан, деградацией социальной сферы, девальвацией ценностей.

Кто был виноват в распаде страны? Уверен, что не только неудачливые лидеры перестройки и гласности, которые были движимыми вполне благими намерениями. Тогдашнее «демократическое» окружение Бориса Ельцина, решившее во что бы то ни стало «свалить Горбачева», виновно в распаде втройне. В борьбе за власть эти люди провозгласили суверенитет России внутри Союза, тем самым дав другим союзным республикам мощной импульс к сепаратизму. И именно они пошли на подписание Беловежских соглашений, больнее всего ударивших по их собственной стране.

Как большевики в октябре 1917-го, Ельцин и кампания сознательно обрушали «империю» и не скрывали этого. «Пробил последний час советской империи. Конечно, единая империя — это вещь мощная, фундаментальная, внушающая и трепет, и уважение. Но сколько можно было оставаться империей?» — с наивной верой в собственную правоту пытался оправдать себя первый президент России.

Между тем шансы сохранить ядро союзного государства (Россия, Белоруссия, Казахстан, даже без Украины, которая уже тогда проголосовала на референдуме за «незалежность») были весьма высоки даже в декабре 1991-го. Тому есть многочисленные свидетельства. Да и роспуск Союза мог произойти на совершенно иных (по крайне мере, для России) условиях. Ведь даже среди демократов были люди, заявлявшие об ошибочности предложенной в Беловежье схемы распада. Мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, например, неоднократно заявлял, что коль скоро договор о создании СССР упраздняется, то и республики, входившие в состав Союза, должны выйти из него в тех границах, которые они имели на момент создания союзного государства…

«Рассыпанное царство». Так называлась первая главка «Апокалипсиса нашего времени» — сборника невеселых заметок, которые философ Василий Розанов писал на рубеже трагических для России 1917–1918 годов. Процитированные в начале этого текста строки про «слинявшую» в два дня Русь именно оттуда. Спустя семьдесят с лишним лет история повторилась: СССР «слинял» даже не в два дня, а за день. Да так, что этого почти никто не заметил. Даже те, кто сознательно разрушал Союз, вероятно, полагали, что придуманная ими фраза о прекращение существования СССР как «геополитической реальности» — не более чем изящная словесная оболочка, необходимая лишь для того, чтобы прогнать из Кремля Горбачева. Но они крупно и преступно ошиблись. И цена этой ошибки не менее драматична и кровава, чем в 1917 году.

https://iz.ru/1443111/vladimir-rudakov/rassypannoe-tcarstvo