"Ликвидация". Была ли она на самом деле?

Легенда о том, как маршал Георгий Жуков за одну ночь переловил в Одессе всех жуликов, жива до сих пор. Она-то и стала толчком к созданию известного телесериала.

В чём картине Сергея Урсуляка никак не откажешь, так это в точности передачи послевоенной одесской жизни и атмосферы. И дело не только в пресловутом «колорите». Криминогенная обстановка в только что освобождённых городах всегда была сложной. Одесса в этом случае не уникальна. Разруха, продовольственные карточки, большинство предприятий не работает, а значит, у многих людей нет возможности заработать честным трудом даже на самое необходимое. Большое количество оружия на руках, в первую очередь трофейного. А в милиции нехватка сотрудников – одни навеки остались лежать на полях сражений, другие ещё не успели демобилизоваться. В городе орудовали не только «свои» бандиты и грабители, но и подавшиеся на разбой бывшие нацистские пособники всех мастей, причём целью последних не всегда было стремление мстить за своё поражение, всячески препятствуя возрождению города. Для многих, как для того же Чекана, грабежи и кражи были единственным способом раздобыть средства для ухода за кордон. С советской властью им было не по пути, но бежавшие хозяева не позаботились прихватить их с собой.  

А тебя правда пуля не берёт?

Создатели картины настаивают на том, что Давид Гоцман – образ собирательный, но зрителям по вполне понятным причинам очень хочется разглядеть в любимом персонаже черты реального человека. Подполковник милиции Давид Менделевич (Михайловичем он стал только в1963-м) Курлянд стоит первым в достаточно длинном списке претендентов на почётное звание «прототипа Гоцмана». Внук Давида Михайловича утверждает, что Машков очень точно передал характер деда. А вот сын отважного опера уверяет, что тот был ещё добрее и отзывчивее. Но оба согласны – работал Давид Михайлович не за страх, а за совесть, карьеры не сделал, за наградами не гнался (в мирное время они его дважды обходили) и был абсолютным бессеребренником. 

Владимир Машков в роли подполковника Давида Гоцмана

Всамделишный тёзка киногероя был назначен заместителем начальника Одесского УГРО только в 1948-м – двумя годами позже событий, отражённых в фильме. Это не единственная перекличка судеб двух Давидов. Гоцман усыновил беспрестанно сбегавшего из детских домов мальчишку, Курлянд сам провёл несколько лет в детдоме, куда его отдала мать, не имевшая после смерти мужа возможности прокормить троих детей. Обоих война лишила близких, оба – фронтовики, боевые офицеры.

В милицию Давид Курлянд пришёл в 1934 году из ДНД – Добровольной народной дружины. Такие отряды создавались на предприятиях и в учреждениях для помощи милиции в охране порядка. Начинал Курлянд с самых низов – помощником оперативного уполномоченного. Природная смекалка, цепкая память на детали, аналитический ум и, что не менее важно, неутолимая жажда знаний (за плечами у двадцатилетнего юноши было только школа-семилетка) помогали Давиду в освоении непростой профессии. В Одесском уголовном розыске Курлянд прослужил до самой войны, когда к городу вплотную подошли фашисты, сменил милицейскую форму на военную. Осаждённый город он покинул вместе с последними частями Красной армии. Мама и сестра с детьми эвакуироваться не смогли и погибли от рук румынских карателей, планомерно уничтожавших еврейское население города. В апреле 1944 года Одессу освободили, и Давид Михайлович вернулся к своим прямым обязанностям – нужно было налаживать мирную жизнь. 

В отставку Давид Курлянд вышел в 1963-м, за воспоминания засел четверть века спустя – в 1988-м, когда ему было далеко за семьдесят. Обычная канцелярская папка на тесёмках. В ней более 200 страниц – несколько десятков дел. Ни одно из них в картину не попало. Сценарист Алексей Поярков использовал их только как «строительный материал» для своих персонажей: как утверждают некоторые сотрудники музея одесской милиции, где хранится рукопись Курлянда, он читал её очень внимательно. Там же, в музее хранились и личные вещи знаменитого оперативника – табельный браунинг и орден Красной Звезды. 

Однако старые одесситы видят в Гоцмане не только Давида Курлянда. Вспоминают и подполковника Артёма Кузьменко, замначальника управления НКВД, даром что тот служил в Одессе до войны, а не после. Называют Виктора Павлова, руководившего одним из отделов по борьбе с бандитизмом – на его счету ликвидация крупной банды под названием «Додж». Орудовала она не в самом городе, а в окрестностях, специализируясь на разбойных нападениях на колхозников, возвращавшихся с одесских рынков домой. Не забывают упомянуть и оперативника Якова Флига, служившего под началом Павлова – отчаянной храбростью Гоцман похож именно на него. Наверняка, все они чем-то похожи, и прав Сергей Урсуляк – в Гоцмане собрано все, что присуще не только настоящему оперу, но и настоящему мужчине.  

Город разнесут! - Ничего, Жуков новый выстроит.

По свидетельству бывшего начальника политуправления МВД СССР генерала Зазулина сам Георгий Константинович на склоне лет любил рассказывать эту историю – как накрыл всех одесских бандитов на концерте Утёсова. Однако о «маскараде» с расстрелом на месте, якобы затеянном военной контрразведкой, маршал никогда не упоминал. В его мемуарах этот эпизод искать бессмысленно – двухтомные «Воспоминания и размышления», опубликованные в 1969 году, охватывают период с детских лет до окончания Второй мировой войны и завершаются главой «Потсдамская конференция». Косвенным доказательством того, что такая спецоперация всё-таки была, сторонники этой версии считают факт награждения Жукова почётным знаком «Заслуженный работник МВД». Но произошло это в начале 70-х, когда это ведомство возглавлял Николай Щёлоков, спустя почти 30 лет как маршал покинул Одессу. 

Маршал Георгий Жуков в Одессе

Документальных подтверждений проведения операции, сходной с той, что представлена в «Ликвидации», в открытых источниках не обнаруживается – ни приказов, ни распоряжений, ни докладов о ходе «зачистки». А их не могло не быть. Всё до сих пор засекречено? Возможно. Но не очень понятно по каким причинам. Отсутствуют воспоминания участников событий. Даже если предположить, что в советское время они были связаны подпиской о неразглашении, тем, кто дожил до развала Советского Союза ничто уже не могло помешать засесть за мемуары. Но и их не наблюдается. Молчат и очевидцы из числа мирного населения, и потомки уничтоженных бандитов, которым тоже было бы что сказать. Более того, у них были все основания свести счёты с властью, и «благословенные» 90-е им такую возможность предоставили. Почему же они ею не воспользовались? 

Циркулирующие до сих пор по Одессе и за её пределами истории о «ликвидации» строятся исключительно на рассказах из третьих-четвертых рук. Логично предположить, что никакого «маскарада» не было. Однако на пустом месте легенды не возникают. Одесситы любят подчеркивать, что криминальная остановка после войны в городе была особенно напряженной, и он якобы даже занимал третье место в некоем «особом списке». Сводки, хранящиеся в архивах МВД говорят об обратном – ничем особенным по части преступности Одесса после войны не отличалась. Тяжело жилось везде. Неурожаи 1945-46 годов не позволяли отменить введённую во время войны карточную систему. С промышленными товарами, включая одежду и обувь, тоже были проблемы – обратный перевод предприятий с военных рельсов требовал времени и кадров, а рабочих рук не хватало. Не хватало жилья – часть его была разрушена в ходе боёв, часть приходила в негодность из-за отсутствия даже элементарного ремонта. А по другую сторону этой «баррикады» – спекулянты, трофейное оружие, а в приморской Одессе ещё и контрабанда.  

Одесский оперный театр

Борьба с преступностью, разумеется, не прерогатива военных. Но командующий округом был заинтересован в наведении порядка не меньше гражданских властей. Во-первых, жертвами нападений нередко становились сами военнослужащие: форма, документы и оружие были для бандитов желанной добычей. Во-вторых, нередко в криминальную среду попадали бывшие фронтовики. Те, кто ушёл на войну со школьной скамьи, не успели получить профессию. Но сразу после войны, когда на освобожденных территориях производство только начинало налаживаться, даже квалифицированным специалистам поначалу нелегко было найти работу. Герои-победители не сразу находили своё место в мирной жизни, и не все выдерживали такое испытание. Ну и наконец, ветераны одесской милиции подтверждают, что из-за острой нехватки кадров, им порой приходилось обращаться за помощью к военным при проведении облав и обысков, для конвоирования задержанных. Да и патрули военной комендатуры нередко помогали милиционерам. У них был приказ проверять документы – особенно в ночное время – не только у военнослужащих, но и гражданского населения. Так или иначе, но в наведение порядка военные свою лепту внесли. 

Маршал Жуков покинул Одессу в январе 1948 года. В том же году были отменены карточки, а вскоре и цены на продукты стали снижаться. Постепенно укомплектовывались ряды милиции, встраивались в мирный труд бывшие фронтовики. Одесса приходила в себя, как и вся страна, но одесситы продолжали связывать перемены к лучшему с именем Жукова. Слухи о том, что преступность в городе искоренил именно он, могли пустить и сами уголовники – «сдаться» маршалу Победы куда почётнее, чем проиграть милиции. Возможно, однако, что эта история уходит корнями в древний миф о герое, способном за одну ночь вычистить годами не убиравшиеся конюшни – одну из самых живучих легенд, придуманных человечеством... 

На сегодняшний день «Ликвидация» – это, пожалуй, единственный случай в современном отечественном «разведческом» детективе, когда бесценные традиции советского кино были не просто бережно сохранены, но и мастерски встроены в реалии сегодняшнего дня. Если философы правы, и без прошлого нет будущего, то «Ликвидация», которую смотрят и пересматривают даже те, кто о Советском Союзе знает только со слов бабушек и дедушек, вселяет надежду, что оно у нас есть. И не только в кино…