Григорий Потёмкин. Правда против легенд

     Сегодня Крым и Новороссия - памятники деятельности Потемкина –  у всех на слуху. Интернет переполнен заметками о выдающемся русском государственнике. Рушатся старые легенды. Рождаются новые. Рассмотрим две из них. Обе связаны с прапрадедом Потемкина Семеном Федоровичем.

    4 мая 1754 года в Герольдмйстерскую контору в Москве явился недоросль Григорий Потемкин, со слов которого была составлена «сказка». В ней говорилось, что «прадед ево из дворян Сила Семенов сын,  в какой службе служил, того сказал не знает, а дед ево Василей Сильев сын служил стольником, а отец ево Александр Васильев сын Потемкин служил в ростовском драгунском полку капитаном и отставлен был подполковником. И в прошлых годех померли.... Желает он Григорей лейб-гвардии в конной полк в рейтары, а родословную роду ево роспись...приобщает... к сей скаске»[i].

    Приложены: поколенная родословная роспись и родословное древо[ii]. Из них  следует, что основателем рода является некий Ганс Александров сын Потемкин, приехавший из Польши служить Московскому государю великому князю Василию Ивановичу. Приняв православие, стал зваться Тарасием. Случилось это после 1514 года, когда Смоленск, захваченный Литвой в начале XV века, был отвоеван. «А за тот ево выезд, - говорится в родословной росписи, - пожалован он вотчинами великими в Смоленском уезде, а те ево вотчины и доныне за сродниками ево Потемкиными, а иные розданы в иные роды»[iii].

    В росписи и на родословном древе представлены две ветви рода – многочисленная старшая, пошедшая от Ивана Тарасьевича, и немногочисленная младшая, пошедшая от Лариона Тарасьевича. Григорий Александрович принадлежал к восьмому колену младшей ветви.

   Отвечая на вопросы составлявшего сказку чиновника,  недоросль Григорий, не смог вспомнить, где и кем служил его прадед Сила Семенович (пятое колено). На родословном древе он назван стольником. Историкам удалось дополнить эту ссылку. Сила Потемкин в 1658-1677 гг. числился дворянином московским, в 1677-1678 гг. был воеводою в Коломне,  в 1686 году стал стольником. Стольниками показаны отец Силы Семен Федорович (четвертое колено) и дед Силы Федор Ларионович (третье колено). Если о службе Семена Федоровича (прапрадеда князя) ничего неизвестно, то Федору Ларионовичу повезло больше. Историки установили, что он в 1569 году встречал литовского гонца. В 1571 году  был  дворянином посольства в Польшу; В 1582 встречал на литовской границе папского нунция Антония Поссевина и сопровождал его до Смоленска. Это было важное поручение. Неудачи в Ливонской войне заставили царя Ивана Васильевича обратиться к папе Григорию XIII за посредничеством в переговорах о мире с поляками.

  В 1583 году он встречал на границе польских послов, в 1585 встречал послов цесарских, а в 1590 служил первым головой в Смоленске. Время рождения Федора Ларионовича можно отнести к концу 1540-х годов, а время рождения его сына (Семена Федоровича) к 1570-1580-м годам. Запомним этот.

  В 1611 году после почти двухлетней осады Смоленск был взят польско-литовскими войсками короля Сигизмунда III. Героическая оборона Смоленска внесла важнейший вклад в победу над захватчиками - освобождение Москвы ополчением князя Пожарского и Минина. Но сам Смоленск на долгие годы остался за Польшей. Он был освобожден только 16 сентября 1654 года. Польский гарнизон капитулировал. Сохранился список «Панов обывателей воеводства Смоленского, находящихся в осаде в Смоленске от царя Алексея Михайловича и войск его». В нем значится шляхтич Семион Потемкин[iv]. Поскольку в роду Потемкиных (до седьмого колена включительно) указан только один Семен (прапрадед князя), то его отождествляют с плененным  шляхтичем. Но Семену Федоровичу в 1654 году было за семьдесят. Он не мог сражаться в рядах польской шляхты.

   Вопрос о шляхтиче Семионе Потемкине решается без труда, если вспомнить, как победители обошлись с плененной польской шляхтой. Всем, кто присягал царю Алексею Михайловичу и принимал православие, сохраняли их имения на отвоеванной Смоленской земле. Тем, кто пожелал остаться католиками, предлагали уехать в Польшу. В 1662 году из новых российских подданных был составлен полк Смоленской шляхты. В нем служили исключительно смоленские дворяне. Весной они собиралось под пожалованное полку белое знамя, летом несли службу (на своем коште), а в сентябре разъезжались по своим деревням. Полк участвовал во всех войнах конца XVII-начала XVIII вв. В 1764 году был упразднен императрицей Екатериной.

   Со всеми этими фактами хорошо согласуется представленная в Интернете версия о шляхтиче Семионе Потемкине. Он присягнул царю Алексею Михайловичу, принял православие и после крещения стал Иваном. В родословной росписи Иван Потемкин (пятое колено) представлен. Это сын Юрия Федоровича Потемкина (четвертое колено) – личности примечательной.

   К родословной росписи приложена (в копии) жалованная грамота царя Василия Ивановича (Шуйского), наградившего «Юрья Федоровича Потемкина за его многие службы... в смутное и прискорбное время.... А он Юрья, будучи у нас на Москве в осаде, против тех злодеев наших стоял крепко и мужественно и многое дородство и храброство и кровопролитие службы показал, и голод, и наготу и во всем оскудение  и нужду всякую осадную терпел многие время. А на воровскую прелесть и смуту ни на которую не покусился, стоял в твердости разума  своего крепко и непоколебимо безо всякие шаткости. И от тое воинские службы и терпения полские и литовские люди и русские воры из Москвы отошли».

    За эти заслуги Юрий Федорович был пожалован поместьем «в Смоленском уезде»[v].  Грамота помечена «лета 7118 июля в 16 день». Это 1610 год. В следующем году Юрий Федорович привез в стан под Москвой известие о падении Смоленска. Но в 1612 году он попал в плен и принял польское подданство. Был сопричислен к польскому дворянству. К росписи приложены (в копиях) пять грамот польских королей на подтверждение за Юрьем Федоровичем Потемкиным его старых имений и на новые пожалования.[vi]. Он имел чин ротмистра. Дожил до 1639 года. Католичество его сына Семиона легко объясняется. Скорее всего,  он родился уже в Польше. Возможно, полячкой была его мать.

  В Интернет-версии о Семионе-Иване отмечено, что он сам, его сыновья и внуки служили в полку Смоленской шляхты. Известны двое его сыновей (Василий и Михаил, шестое колено) и тринадцать внуков (седьмое колено). Большинство из них действительно служило  в полку Смоленской шляхты. Как видим, все сходится, кроме ошибочного утверждения о том, что один из внуков Семиона-Ивана, майор Александр Васильевич Потемкин служил в полку Смоленской шляхты и приходился отцом будущему князю. Александр Васильевич в полку Смоленской шляхты не служил. Он сражался в полках регулярной армии, основанной царем-преобразователем. Участвовал в обороне Полтавы и в Полтавской битве, решившей судьбу Швеции, как великой державы. Чин майора получил в 1728 году при отставке с военной службы.

  Семен Федорович Потемкин и попавший в плен шляхтич Семион Потемкин разные лица.

  В последнее время Семена Федоровича Потемкина стали отождествлять с видным защитником старой веры архимандритом Спиридоном. Пишут, что Спиридон (в миру Симеон Потемкин) родился в Смоленске. Получил хорошее образование. Знал польский, латинский, греческий и древнееврейский. Проживая в Польском королевстве, защищал православие от нападок католиков и униатов. После освобождения Смоленска был приглашен царем Алексеем Михайловичем в Москву. Принял монашество. В 1662 году упоминается, как архимандрит Покровского монастыря в Москве. Сближению с благочестивым государем способствовало его родство с Ртищевыми. Сестра Спиридона Ульяна была замужем за Михаилом Алексеевичем Ртищевым, видным сподвижником царя Алексея Михайловича. Их старший сын Федор Большой (родился в 1626 году) был любимцем царя.

  Спиридон одним из первых выступил против реформ патриарха Никона. В 1655-56 гг. написал книгу «О правой вере», которая получила широкое хождение среди старообрядцев. Такие столпы старого обряда, как протопоп Аввакум и диакон Феодор, посещали архимандрита Спиридона и высоко ценили его самого и написанные им книги. «И бысть старец честен и боголюбив зело и премудр, - писал Феодор, - к писанию святых книг искусен вельми, умея убо сам гречески и латински язык до конца и польский, и ученый бе человек, и вси дни живота своего над книгами просидел, а вина и сикира не пил от юности...».

  Спиридон якобы настаивал перед царем на созыве Собора, где намеревался выступить против Никона и его реформ. Он скончался 2 ноября 1665 года, то есть до соборов 1666 и 1667 годов, на которых сторонников старой веры объявили раскольниками, предав анафеме всех, кто придерживался крестного знамения двумя перстами. Гонения были жестокими. Аввакум, Феодор и многие их сторонники погибли. Книги Спиридона переписывались и ходили  среди старообрядцев. Историки раскола его почти не упоминали.

  Остаются вопросы. Где Симеон-Спиридон получил солидное богословское образование? Где служил, оставаясь почти сорок лет подданным польских королей? Каким образом при господстве в Польше католицизма ему удавалось завоевать авторитет защитника православия? Если он действительно прапрадед князя Потемкина, неужели в семье ничего не знали о таком видном поборнике старой веры? Ответов нет. Зато популяризируется версия о том, что сам князь Потемкин был «тайным старообрядцем». В качестве доказательства приводятся его родство с Симеоном-Спиридоном и давно известное покровительство князя старообрядцам.

  Григорий Потемкин с младых лет серьезно увлекался богословием. Его племянник Александр Самойлов вспоминал: «Он, будучи в университете, наиболее сими предметами занимался, а притом нередко пред сверстниками своими отзывался, «что естьли он не будет полководцем, то, по крайней мере, архиереем». Я, бывши тогда при нем, сам это слышал»[vii].

  Видный участник переворота, возведшего на престол Екатерину,  Потемкин был замечен императрицей, как знаток церковных служб и обрядов. 19 августа 1763 года Екатерина повелела камер-юнкеру Григорию Потемкину заседать в Синоде за обер-прокурорским столом. Это было приобщением к государственной деятельности. Потемкин успешно выдержал поверку.  

   В 1774 году началось его стремительное возвышение. Оно происходило в очень трудное для России время. На Юге продолжалась война с Турцией. В Предуралье полыхал мятеж. Екатерина вызвала Потемкина из действующей армии в Петербург. В короткий срок он сделался фактическим соправителем императрицы. Политический союз был закреплен тайным браком. Назначенный главой Военной коллегии Потемкин получил в свое управление Новороссию – огромную территорию в Северном Причерноморье, мало населенную. Заселение и освоение Новороссии стало делом жизни Потемкина. Он основывал города и села, строил верфи, фабрики, дороги. Создал Черноморский флот, военный и торговый. Бескровно присоединил Крымское ханство к России. Реформировал армию, повысив ее боевую мощь. Командовал войсками на Юге, готовясь к войне  с Турцией.

   Сохранилась его обширнейшая переписка. В ней нет ни слова об архимандрите Спиридоне. А вот делами старообрядцев князь Григорий Александрович действительно занимался. Лучший дореволюционный биограф Потемкина А.М. Ловягин писал о нем в Русском биографическом словаре: «Время улучшения положения раскольников при императрице Екатерине II совпадает с порою усиления влияния Потемкина... При учреждении Таврической губернии Потемкин 10 августа 1785 г. исходатайствовал распоряжение о дозволении «всем старообрядцам, которые переселятся в места, лежащие между Днепром и Перекопом, получая попов от архиерея Таврического, отправлять служение по старопечатным книгам». Предложения Потемкина в данном случае шли дальше, чем императрица считала возможным допустить. Но сочувствие Потемкина к приверженцам старой церкви, стремление его соединить их с остальными православными, заступничество его за них являются, несомненно, биографическими фактами большой важности»[viii].

     Старообрядцы, бежавшие от преследований в Польшу и Литву, вызывались в Россию. Потемкин добился  для них экономических привилегий и церковных послаблений. Подчеркнув заслугу Потемкина в деле примирения правящей церкви со старообрядцами, А. М. Ловягин счел нужным сделать разъяснение: «Мы должны, однако, вновь подтвердить, что главною задачею своею Потемкин считал устройство и венное усиление вверенного ему юга. Все остальное являлось побочным для него занятием и случайным интересом»[ix].

    Потемкин селил в Новороссии старообрядцев, болгар, молдаван, волохов,  греков, армян, шведов. Пригласил и поселил гернгуторов (чешских братьев), основавших в ХV веке христианскую евангелическую общину. В эпоху расцвета крепостного права Потемкин приказал не выдавать из Новороссии беглых крепостных, ссылаясь на обычаи казачьих войск. Главная цель была как можно быстрее заселить и освоить обширнейшие земли. Потемкин успел. До начала войны с Турцией (1787 год) население Новороссии увеличилось в четыре раза!

    У Потемкина было много врагов. Дома и за рубежом. Они не могли понять, почему, перестав быть фаворитом, он получал новые и новые властные полномочия. Так и не решив этой загадки (о браке с Екатериной никто не подозревал) недоброжелатели Потемкина прибегали к вымыслам. В 1787 году императрица Екатерина совершила давно задуманную поездку в Новороссию и Крым. Государыню сопровождала большая свита, в состав которой входили послы ведущих европейских держав. Неподалеку от Херсона (центра новых земель) к Екатерине присоединился союзник - император Иосиф. Увиденное потрясло путешественников. Это был триумф Потемкина. На созидательный подвиг России Европа ответила легендой о «Потемкинских деревнях». Ответила и войной, начатой Турцией. Через год к туркам присоединились шведы. За спиной агрессоров стояли Англия и Пруссия.

    В самом начале войны влиятельная придворная группировка  (братья графы Воронцовы и Завадовский) пыталась добиться замены Потемкина Румянцевым. Князя Григория Александровича обвиняли в том, что он, возглавляя военное ведомство, развалил армию. Когда же армия стала одерживать победы, противники Потемкина без тени смущения заявили, что с такой прекрасной армией нельзя не побеждать!

   Успехи России на суше и на море вызвали бурю в стане ее завистников. В европейской печати писали о намерении Потемкина  устроить из Крыма независимое государство и править в нем. Да что там Таврида. Саму войну объясняли желанием Потемкина захватить Константинополь и сделаться правителем возрожденной греческой православной империи. Если не удастся на Юге, есть запасной вариант – Польша.

   Эти вымыслы, подхватываемые домашними интриганами, заставили Потемкина объясниться. «Поляки теперь, пока Сейм, не будут наши, — писал он 3 августа 1790 г. Безбородко. — Король Пруссакам предан, и Двор Его подкуплен, даже до поваров… Неужели я в подозрении и у вас. Простительно слабому Королю думать, что я хочу Ево места. По мне — чорт тамо будь. И как не грех, ежели думают, что в других могу быть интересах, кроме Государственных»[x].

   Европейские диктаторы потребовали от страны-победительницы, подвергшейся агрессии, заключить мир с Османской империей без малейших территориальных приобретений. Ссылаясь на неуступчивость России, стали готовить нападение. В начале 1791 года британский флот собирался идти  на Петербург. Прусский король придвинул армию к русским границам. К ним  спешила присоединиться Польша, элита которой мечтала вновь дойти до Москвы. Каким же страшным оружием явилось бы заявление о том, что соправитель императрицы тайный раскольник. Последствия были бы катастрофическими. Екатерине, Потемкину и их сподвижникам удалось без войны отразить натиск «европейских диктаторов». Россия стала Черноморской державой.

  Утверждения о том,  что Светлейший князь, натура цельная и сильная, был «тайным старообрядцем» и вел двойную жизнь, являются вымыслом. Вымыслом оказалась и ссылка на Семена Федоровича Потемкина. Серьезной биографии архимандрита Спиридона нет. Приведенные о нем сведения взяты из статьи в Русском биографическим словаре, издававшемся Русским императорским историческим обществом[xi]. Любители легенд не обратили внимания на первую фразу статьи: «Спиридон (Симеон Потемкин) брат посла во Францию». Таковым являлся Петр Иванович Потемкин, самый знаменитый представитель рода до князя Григория Александровича. Спохватившись, некоторые авторы стали называть Спиридона «Семеном Ивановичем», продолжая при этом считать его прапрадедом Светлейшего князя. Превращение Семена Федоровича в Семена Ивановича поражает, но отнюдь не является исключением. В  двухтомнике «Смоленская шляхта»» читаем: «Поручик Александр Иванов сын Потемкин (отец знаменитого потом князя Григория Александровича), оставя форпост без отпуску его, самовольно съехал в дом свой»[xii].  Небрежность беспредельная и необъяснимая.  

   О самом Петре Ивановиче Потемкине (шестое колено) следует сказать несколько слов. Он поведал о своей службе в родословной росписи, составленной им  в 1687 году. «А Петр Иванович был во 163 и во 164 (1655-1656) годех  с ратными людми и с ними были полковники и рейтары, и головы с сотнями, и иных чинов служилые люди под полскими городами для промыслу над полскими воинскими людми и над городами. И в то время взял он в Полской земле город Люблин и иные двенатцать городов и многих воинских литовских людей побил. И во взятье города Люблина взял в том городе древо животворящего креста Господня и привез блаженные памяти к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Великия и Малыя и Белыя России самодержцу в Москве, а о той ево службе ведомо в Разряде. И во 164 и во 165 (1656-1657) годех был он же, Петр Иванович, полковым воеводою в Свейской земле под городом Канцами и под Орешком, и тот город Канцы взял и воеводу корелского и началных людей и наряд поимал и много свейских людей побил. И после того велено ему, Петру Ивановичу, ехать к Москве, а полку своего ратных людей отдать сроднику своему Александру Потемкину. И был он, Александр,  полковым же воеводою в тех же немецких походех, и о том свидетельствуют грамоты»[xiii]..

       Как видим, Петр Иванович успешно воевал против поляков и шведов. Со шведами сражался в тех самых местах, где сын царя Алексея Михайловича Петр Алексеевич устроит города Санкт-Петербург и Шлиссельбург. Интересна ссылка на  «сродника Александра Потемкина» (пятое колено). Это сын Семена Федоровича и родной брат Силы Семеновича, прадеда князя Григория Александровича.

   В родословной росписи упомянуты дипломатические посылки Петра Ивановича в Испанию, Францию и Вену при царе Алексее Михайловиче. При его сыне (царе Федоре Алексеевиче) и при царевне Софье Алексеевне он посылался во Францию, Испанию, Англию. И хотя результаты его миссий были незначительны, он (единственный из Потемкиных) был пожалован в думные дворяне.

    Отметим, что именно Петр Иванович подал в Палату родословных дел родословную роспись Потемкиных, проверенную и получившую статус юридического документа. В ней указан брат Петра Ивановича Федор («воеводою ныне в Сургуте»). Брата по имени Симеон в росписи нет.       

    Все это писалось в 1687 году, когда не было в живых попавшего в опалу Никона, не было царя Алексея Михайловича и его сына царя Федора Алексеевича. За пять лет до составления росписи погибли мученической смертью (сожжены в срубе) протопоп Аввакум и его единомышленники. В том же 1687 году был казнен князь Иван Хованский предводитель стрелецкого мятежа. Правила царевна Софья Алексеевна, регентша при младших братьях Иване и Петре. Время было смутное и жестокое. Гонения на раскольников продолжались.

   Петр Иванович Потемкин мог (по соображениям безопасности) не упомянуть своего брата Симеона Ивановича (Спиридона). Это следует проверить. Не упомянут в росписи и еще один представитель рода Потемкиных некий Ефрем, видный поборник старой веры. Он подвергался аресту и был вынужден отречься от своих взглядов перед Собором. После 1670 года его следы теряются. В начале XVIII века Спиридон и Ефрем были внесены в синодик московского Новодевичьего монастыря, игуменьей которого тогда была их родственница Памфилия Потемкина. Но делалось это тайно, потому что и при Петре Великом, и при его преемниках гонения на старообрядцев продолжались. Только в 1929 году, когда в течение десятилетия русская православная церковь подвергалась страшным гонениям, Патриарший Синод, руководимый митрополитом Сергием (Страгородским), признал богослужебные книги до никоновской печати православными и спасительными, а сами клятвы собора 1666-1667 годов объявил, как  «несуществовавшие», признав их недействительность. Поместный Собор Русской православной церкви Московского патриархата в 1971 году подтвердил эти решения. Великое дело примирения и объединения русских православных людей продолжается. Честь и хвала Потемкину, который одним из первых ступил на этот путь.

   Чтобы оценить личность князя Таврического, сошлемся на отзывы хорошо знавших его современников. Один из лучших церковных ораторов своего времени митрополит Платон сравнил Потемкина с «древом великим»: «Древо великое пало; был человек необыкновенный... Я об нем пожалел от глубины сердца; не только в рассуждении бывшей с ним дружбы и многих одолжений; но и рассуждении союза общественного»[xiv].

    С водопадом, не знающим преград, сравнил Потемкина первый поэт России Державин, написавший сокровенные слова: «Могущ – хотя и не в порфире».

  Самый проникновенный отзыв оставила великая женщина, связавшая с Потемкиным свою судьбу и судьбу России. Потрясенная его смертью Екатерина писала своему доверенному корреспонденту барону Гримму: «Снова страшный удар разразился над моей головой... Курьер привез горестное известие, что мой выученик, мой друг, можно сказать мой идол, Князь Потемкин Таврический, умер в Молдавии, от болезни, продолжавшейся почти целый месяц.... Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца. Цели его всегда были направлены к великому... В эту войну он выказал поразительные военные дарования: везде была ему удача и на суше, и на море. Им никто не управлял, но сам он удивительно умел управлять другими. Одним словом, он был государственный человек: умел дать хороший совет, умел его и выполнить... В нем были качества, встречающиеся крайне редко и отличавшие его между всеми другими людьми: у него был смелый ум, смелая душа и смелое сердце. Благодаря этому, мы всегда понимали друг друга и не обращали внимания на толки тех, кто меньше нас смыслил. По моему мнению, Князь Потемкин был великий человек, который не выполнил и половины того, что был в состоянии сделать»[xv].

 На фотографии: памятник Потёмкину в Херсоне.

   Публикации, далекие от исторической доказательности, не способствуют делу. Вместо сенсационных вымыслов необходимо потрудиться в архивах. Возможно, удастся найти сведения о службе стольника Семена Федоровича Потемкина, установить отчество Ульяны Ртищевой, которая то «Федоровна» то «Ивановна». Многое могут рассказать дела о земельных владениях Потемкиных, о купле-продаже имений. Ценные сведения для уточнения биографии архимандрита Спиридона могут храниться в церковных архивах.

Григорий Александрович Потемкин не вел двойную жизнь. Для великого государственника такая жизнь была невозможна. В самом начале своего возвышения он писал архиепископу Платону: «Преосвященнейший Владыко, Милостивый мой Архипастырь! Много благодарствую за писания ваши. Что же не отвечал прежде, в том извинить меня изволишь. Вы ведаете и недосуг мой, и душу мою, любезнейший отец! Угодно было всемогущему Богу возвысить меня так, как мне в ум не приходило. Я крепко уповаю, что Он со мною и днесь и впредь будет и даст мне силу служить Его Святой Церкви. Сие правило началось во мне со младенчеством и кончится с жизнию. Аще Бог по нас, кто на ны»[xvi]?