Его киносказочное величество

115 лет назад родился Александр Роу — первый сказочник отечественного кино, которого так никто и не смог превзойти. Потому что в чудесах, которые он творил в своих фильмах, главной была не техника, а талант и доброта.

Русский сказочник с ирландской душой

Будущий мастер киносказки появился на свет в Юрьевце, самом древнем городе нынешней Ивановской области. Мир его детства составляла русская старина во всём своём великолепии. Да и наследственность мальчику досталась благодатная: мама — гречанка, отец — ирландец. Поэзия старинных легенд и преданий двух мощных культур — античной и кельтской — была растворена в нём, можно сказать, на генетическом уровне.

Инженер-мукомол Артур Роу приехал из Ирландии в Россию работать по контракту в 1905 году. Россия уже готовилась к беспрецедентному экономическому рывку, который впоследствии будут считать чуть ли не чудом. Крест на этом глобальном чуде, как и на частном счастье семейства Роу, поставила Первая мировая война. Из статьи в статью кочует мнение, что отец Александра Роу вернулся на родину, бессовестно бросив жену и сына на произвол судьбы. На самом деле всё сложнее и неоднозначнее.

Артур оставался ирландским подданным. Вступившая в войну Россия ужесточила правила пребывания иностранцев на своей территории. Контракты с зарубежными специалистами пересматривались или прерывались. Весьма вероятно, что Роу-старший был попросту вынужден покинуть страну, а дальнейшие события на театре военных действий сделали невозможным воссоединение семьи в Ирландии. Похоже, была у Артура и Юлии такая мечта, ведь отец не забыл, что у него в России есть сын, упомянув его в своём завещании. Подлинный размер наследства компетентные органы Александру Артуровичу, скорее всего, не сообщили. Не секрет, что Советское государство мастерски прибирало к рукам средства, заработанные его гражданами за границей. Того, что Роу-младший получил на руки, хватило только на покупку пальто и фотоаппарата.

С подачи самого Александра Артуровича, обожавшего розыгрыши, эти скромные «богатства» превратились в два парохода и… дом терпимости. Друзья и знакомые от души хохотали, когда он с самым серьёзным видом сетовал на то, что не знает, как распорядиться таким состоянием. Но всё это будет уже в другой стране и другой жизни. А тогда, в 1915-м, Юлия с маленьким Сашей перебралась в Сергиев Посад. Мальчик рано начал работать, чтобы содержать семью, здоровье матери было бесповоротно подорвано. Саша прислуживал в церкви, торговал вразнос галантереей, но, как бы тяжко ему ни приходилось, он старался не унывать.

Этим неистощимым жизнелюбием будут пронизаны все его картины. И в каждой из них найдётся место скромным русским берёзкам. Берёзовые рощи окружали и Юрьевец, и Сергиев Посад. Для впечатлительного мальчика они всегда были воплощением красоты божьего мира. А само это тонкое, звонкое деревце стало символом творчества Роу.   

Если вы не очень боитесь Кощея

Как все дети, Саша обожал кинематограф и больше всего — кукольные мультипликационные сказки известного режиссёра Владислава Старевича. Не тогда ли и родилась у него мечта самому снимать сказки, но чтобы в них играли не куклы, а настоящие артисты? Не исключено. Хотя сам Роу об этом старался не упоминать: это было небезопасно, ведь после революции Старевич эмигрировал во Францию. Как бы то ни было, поступив по просьбе матери в промышленно-экономический техникум, он сбежал оттуда в киношколу имени Бориса Чайковского. Чтобы понимать, что происходит по обе стороны невидимого барьера, отделяющего актёра от режиссёра, Александр со всей основательностью, унаследованной от отца-инженера, параллельно с работой на киностудии «Межрабпомфильм» ещё и учился в драматическом техникуме имени Ермоловой. Умение и желание вникать во все тонкости, во все профессиональные нюансы любимого дела останется с ним на всю жизнь.

Первые шаги в кино Роу сделал под началом Якова Протазанова, работая у него сначала помощником, потом ассистентом на «Празднике святого Йоргена», а затем и вторым режиссёром на «Бесприданнице», которой суждено было стать легендой. Первую самостоятельную картину — «По щучьему веленью» — он снял в 1938 году. Это была первая игровая киносказка в отечественном кинематографе. И великодушная Щука была первым представителем фауны, заговорившим в нашем кино человечьим голосом.

С этой картины и начались «фирменные» чудеса Александра Роу. Он продумывал замысел от первого до последнего кадра, а потом собирал свою команду — операторов, художников-постановщиков, декораторов, реквизиторов, и они все вместе разрабатывали кинотрюк до мельчайших деталей так, чтобы самый пристрастный зритель не обнаружил «подвоха». Для Емелиной печки по заказу Роу сконструировали тележку, похожую на автомобиль без кузова, которой управлял скрытый за «печными стенками» водитель. Вёдра с водой и чудо-сани двигались благодаря замаскированным тросам, но… в обратную сторону, а уже при монтаже плёнку пускали в нужном направлении и в ускоренном темпе.

Тот же принцип был использован и в «Морозко» в сценах, когда заботливый властелин леса укутывает деревья снегом. Для съёмки нужной натуры Роу спозаранок поднимал всю группу, чтобы «поймать режим» — поднимающееся над краем тайги солнце, в лучах которого снег на ветках выглядел совершенно фантастически. Ассистенты стряхивали снег с веток, всё снималось обычным порядком, а потом плёнку запускали, как положено, и снег «взлетал» обратно. Ничего сложного? Да, если бы не актёр в кадре! Игравший Морозко замечательный артист Александр Хвыля (после этой роли его назначили «всесоюзным дедом Морозом» кремлёвских ёлок) должен был и сам двигаться задом наперёд, чтобы на экране всё выглядело должным образом. И он ни разу не ошибся ни в одном движении!

Змея Горыныча для «Василисы Прекрасной» сооружали на Экспериментальной фабрике игрушек в Загорске, как тогда назывался город его детства Сергиев Посад. Чудище высотой в пять метров и длиной целых одиннадцать доставляли к месту съёмок в разобранном виде на четырёх грузовых платформах. На площадке его приводили в движение два десятка человек.

Сказки Роу до сих пор передаются как эстафета от одного поколения к другому, несмотря на впечатляющий прогресс в области спецэффектов. Его чудесам дивятся дети, разумеется, если их вовремя им показать. Но и взрослые, давным-давно сообразившие, что и как устроено в этих «волшебных» превращениях, не перестают ими восхищаться. 

Огонь, вода и медные трубы

Судьба распорядилась так, что своих детей у Александра Артуровича не было. Можно сказать, что он «усыновил» всю свою съёмочную группу. Осветители и звукооператоры, художники и гримёры, ассистенты и реквизиторы переходили с ним из картины в картину, зачастую отказываясь от других предложений. Свою «компанию» он собрал ещё на первой картине, и с той поры в ней мало что менялось.

Его любили. Ему верили и были бесконечно преданны. Знали, что у Роу на площадке всё будет работать как часы, брак по съёмке, авралы, нервотрёпка будут сведены к минимуму, а вот прогрессивки и премиальные практически гарантированы. Роу умел отстаивать интересы группы. Когда на «Щучьем веленьи» по независящим от него причинам съёмки вышли из графика и снежная натура ушла, он одной фразой спас положение. Сам вместо Щуки исполнил Емелино желание, обернув зиму лютую летом красным. Никому из зрителей и в голову не приходит, что чудо в кадре происходит не по сказочной, а по производственной необходимости.

Бессменный художник по костюмам Нора Муллер, вспоминая Александра Артуровича, сравнивала ощущение, какое возникало у тех, кто с ним работал, с благоухающим цветущим садом, над которым несётся колокольный благовест. Ради него группа действительно была готова пройти и огонь, и воду. «Морозко» снимали в Мурманской области, под Оленегорском. Группу поселили в рабочем общежитии, отснятый материал хранили в подвале. В один непрекрасный день в здании прорвало трубы, и вода хлынула в подвал. Первой беду обнаружила реквизитор Луиза Кузниченко и бросилась спасать самое ценное — плёнку. Если бы она погибла, картину, скорее всего, закрыли бы, ведь денег на пересъёмку никто бы не дал. На её крик сбежались остальные и, выстроившись в цепочку, стоя в горячей воде, передавали друг другу драгоценные коробки.

В 1969 году Александр Роу снял свою пятнадцатую сказку — «Варвара-краса, длинная коса». В первый съёмочный день группа преподнесла мастеру необычный подарок. Найденную в соседнем лесу живописную корягу отчистили, покрыли лаком и прикрепили 15 свечей. Массивный сюрприз несли игравшая Варвару Татьяна Клюева и оба Андрея-царевича — Алексей Катышев и Сергей Николаев. Четырнадцать свечей горели, а последнюю Александр Артурович должен был зажечь сам. Тогда никто и предположить не мог, что это его предпоследняя сказка.

Александра Роу не стало в декабре 1973 года, за три дня до новогодних праздников. Казалось, что он просто ушёл снимать свою очередную снежную сказку.