Крестом и мечом

Принято считать, что атаки «псов-рыцарей» на русские рубежи при Александре Невском были лишь одним из проявлений натиска папского Рима на православную Русь. Откуда взялся этот тезис и насколько он правдив?

Противостояние католицизма и православия давно уже стало объектом необузданного мифотворчества. Это проявилось хотя бы в том, что применяемый к нему обычно термин «натиск на Восток» (Drang nach Osten) впервые употребил только в XIX веке в одном из фельетонов польский революционер и публицист Юлиан Клячко. А те же «псы-рыцари» – неверно переведенный эпитет из статьи другого революционера, Карла Маркса, означающий всего-навсего «рыцарский сброд». Тем не менее натиск был, и его итогом стало окатоличивание большинства народов Восточной Европы – кроме тех, кого оградило от этой участи объединившееся и окрепшее Русское государство.

От братства к вражде

Враждебность Западной и Восточной церквей по отношению друг к другу, несмотря на внешне декларируемую «братскую любовь», назревала давно, усиливаясь по мере ослабления защищавшей православие Византийской империи. 1054 год, когда между представителями Рима и Константинополя состоялся так называемый обмен анафемами, стал отправной точкой окончательного разделения христианского мира. Православные еще надеялись на помощь Запада в борьбе с пришедшими на Святую землю мусульманами, и в начале Первого крестового похода константинопольские власти и церковь оказали европейским рыцарям немалую поддержку. Однако те, захватив города Сирии и Палестины, изгнали оттуда греческих патриархов и заменили их латинскими. В ответ на протест императора Алексея Комнина один из предводителей крестоносцев князь Антиохии Боэмунд Тарентский открыто заявил, что византийцы – схизматики, то есть раскольники, и не могут считаться истинными христианами.

Этим и определялась с тех пор политика светских правителей и католической церкви в отношении православия. Правда, этот процесс не следует представлять линейно: были и совместные действия, и попытки сближения, а простые католики и православные еще долго относились друг к другу без всякой вражды. Так, польские князья и хорватский бан Белуш в послании Юрию Долгорукому в 1149 году писали: «Мы есмы по Бозе все крестьяне, одна братия собе». Стремление к примирению конфессий проявлялось поначалу и у церковных иерархов. Например, в конце 1080-х годов киевский митрополит Иоанн II в ответе папе Клименту III выражал надежду на то, что «разрушатся соблазны и в едино нам единение быти».

Инициаторами гонений на православие часто становились не церковники, а феодалы, движимые вполне корыстными побуждениями – прежде всего алчностью. Именно они, вопреки желанию папы Иннокентия III, двинули в 1204 году Четвертый крестовый поход вместо Палестины на Константинополь. Крупнейший центр православия был разграблен вместе с его святынями, пополнившими реликварии европейских соборов. И здесь греческий патриарх был изгнан, а на его место поставлен латинский, которому священников заставляли подчиниться под угрозой лишения сана.

Власть «франков» над Константинополем длилась не очень долго, но наложила неизгладимый отпечаток на отношение православных к католикам, в том числе и на Руси. В сохранившейся в составе летописей «Повести о взятии Царьграда в 1204 году», написанной, вероятно, очевидцем событий, говорится: «Прочие церкви в городе и вне города и монастыри… все разграбили, и не можем ни перечислить их, ни рассказать о красоте их. Монахов, и монахинь, и попов обокрали, и некоторых из них поубивали, а оставшихся греков и варягов изгнали из города». Именно после этого большинство православных перестали признавать католические обряды, а некоторые отказывались даже есть из той же посуды, что католики, и спать с ними под одной крышей.

Папа римский Иннокентий III

Папские шахматы

Осудив вождей крестоносцев за захват византийской столицы, Иннокентий III, однако, охотно использовал это событие для умножения власти и влияния Рима. После смерти в 1206 году константинопольского патриарха Иоанна Х, жившего во Фракии, папа обратился с письмом к русскому духовенству. Открыто солгав о том, что «почти вся» империя и греческая церковь подчинились папскому престолу, он предлагал Руси сделать то же самое, но ответа не получил. Несколько лет спустя венгерский король Эндре II отправил папе послание с просьбой признать его сына Коломана королем Галицкой земли, ссылаясь при этом на «правителей и народ Галиции». Он также просил прислать отпрыску золотую корону для поднятия его престижа, за что обещал привести галичан к «единству со святой римской церковью». Из этой затеи тоже ничего не вышло: галичане выгнали венгерского принца из своего княжества. Тогда Иннокентий III перестал интересоваться им, как и всей Восточной Европой.

Впрочем, скоро внимание Рима было вновь привлечено к этому региону: в Прибалтике развернулась экспансия немецких феодалов, прикрываемая лозунгами крестового похода. Местные племена оставались последними в Европе язычниками, поэтому «благочестивые» рыцари могли убивать и грабить их с благословения церкви. То же самое они уже проделали в Восточной Германии, покорив и ассимилировав ее население – славян-вендов. Теперь настала очередь живших в нынешней Латвии ливов, на землях которых в 1186 году было основано католическое епископство. Прибывшие в 1202-м для его защиты рыцари основали Братство воинов Христа, более известное как орден меченосцев. Уже в следующем году они впервые столкнулись с русскими, точнее, с полоцким князем Владимиром, которому подчинялись местные племена латгалов. В 1207-м меченосцы захватили Кукейнос (ныне Кокнесе), где правил русский князь Вячко. Три года спустя тот же папа Иннокентий III благословил орден на борьбу с язычниками и «еретиками», под которыми подразумевались русские.

Вскоре братство усилилось настолько, что полоцкий князь был вынужден прекратить вражду с ним и заключить «вечный мир против литовцев». Воинственные литовские племена были общими врагами немцев и полочан, но на Литву меченосцы не нападали, направив свой главный удар на богатый Новгород. В оправдание этого хронист Генрих Латвийский утверждал, что новгородцы хотят «раздавить немцев и уничтожить ливонскую церковь». В 1223 году рыцари взяли крепость Вильянди (там они позже возвели свой замок Феллин), где сидел новгородский гарнизон. Тот же хронист писал, что после штурма «оставшихся русских повесили перед замком на страх другим русским». Следующей целью ордена стал Юрьев (немцы называли его Дерпт, ныне это эстонский Тарту), где укрылся неугомонный Вячко. Захватив город после двух недель осады, меченосцы варварски истребили всех его жителей, включая князя. Пощадили лишь одного дружинника, отпустив его восвояси, чтобы он принес в Новгород весть о поражении.

В 1232 году папа Григорий IX впервые открыто призвал крестоносцев напасть на Новгород, но князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского, наголову разбил их на реке Омовже (ныне Эмайыги), вынудив орден наконец направить свой завоевательный пыл на Литву. В 1236-м тот же папа объявил крестовый поход против литовцев, но братьям меча и тут не повезло. Противнику удалось заманить их войско в болото в местечке Сауле (теперь литовский город Шяуляй), где и погибли почти все рыцари и их союзники. Остатки меченосцев, составивших основу нового Ливонского ордена, прибрали к рукам рыцари-тевтонцы, которые еще в 1231 году обосновались в Польше с благословения Григория IX. Папа охотно передвигал рыцарские ордена по шахматной доске Европы, решая с их помощью свои политические задачи.

Александр Невский принимает папских легатов. Худ. Г.И. Семирадский. Эскиз к росписи храма Христа Спасителя в Москве. 1876 год

Удар в спину

И снова о нелинейном подходе к истории: действия и намерения ордена меченосцев не мешали немецким купцам успешно торговать в Новгороде. Известно, что в 1231 году, когда там случился голод, «прибегоша Немьци изамория съ житомь и мукою и створиша много добра». А в злополучной кампании рыцарей против Литвы участвовали и воины из Пскова – но все это, конечно, не заставило немцев отказаться от походов на Русь. Их организацию ускорили слухи о разорении русских земель Батыем, что давало крестоносцам шансы на легкую победу. К тому же их грозный противник Ярослав Всеволодович занял опустевший великокняжеский престол во Владимире, а в Новгороде оставался его юный сын Александр. Для оценки сил молодого князя в город отправилось ливонское посольство во главе с Андреасом фон Вельвеном. В Житии Александра Невского об этом сказано так: «…один из именитых мужей Западной страны, из тех, что называют себя слугами Божьими, пришел, желая видеть зрелость силы его».

Очень скоро, летом 1240-го, шведы нанесли удар по новгородским владениям. Возможно, он был скоординирован с Ливонским орденом, который вел подготовку к нападению к югу от Новгорода. Ливонцы и их союзники ждали объявления крестового похода против Руси, но папа предпочел в том же году провозгласить поход против других православных – никейских греков, а затем и болгар. Князь Александр Ярославич, которому в ту пору было 19 лет, стремительной атакой разбил шведов на Неве, что, однако, не испугало ливонцев и не помешало их походу. Они уже предвкушали поживу в богатых Новгороде и Пскове, причем последний им действительно удалось захватить. Весной 1242 года Александр так же стремительно выбил их оттуда, а потом одержал победу над рыцарями на Чудском озере. Еще до того, в августе 1241-го, скончался престарелый Григорий IX: помимо ненависти к православию он прославился введением инквизиции и принятием буллы, предписавшей убивать черных кошек как слуг Сатаны.

Борясь с православными, папа совсем упустил из вида монголов, которые в том же 1241 году вторглись в Европу, опустошили Польшу, Чехию, Венгрию и дошли до Адриатического моря, вызвав, по словам хрониста Матье Парижского, «безмерный страх и трепет у всех христиан». Перед лицом грозного врага католики и православные на время почти забыли о разногласиях. В 1245 году отправленный папой Иннокентием IV к великому хану монгольскому францисканец Иоанн де Плано Карпини получил сопутствующее задание – встретиться с князьями «русских схизматиков» и побудить их принять унию. Во Владимире-Волынском папский посланец поставил этот вопрос перед местными епископами, а уже в столице Монгольской империи Каракоруме сделал то же предложение великому князю Ярославу Всеволодовичу, также прибывшему туда для участия в церемонии возведения на престол нового хана.

Если Ярослав мягко отказал папе, то Даниил Романович Галицкий, на границах земель которого бесчинствовали монгольские отряды, в 1246 году в надежде на военную помощь Запада согласился на церковную унию. При этом он уславливался сохранить все православные обряды и обычаи, ограничившись лишь формальным подчинением, – на что Иннокентий IV милостиво дал согласие. Тогда папа римский как раз готовил Вселенский собор для урегулирования противоречий между католиками и православными, а на деле – для навязывания ослабевшей Восточной церкви все той же унии. В 1253 году папские посланцы короновали Даниила в «короли Галиции и Лодомерии», то есть Галицко-Волынской земли, что сопровождалось принятием присяги на верность Риму. Правда, ожидаемой помощи против монголов Даниил Романович так и не получил, зато заручился поддержкой рыцарей-тевтонцев против другого врага – литовцев. В 1254 году он заключил с Тевтонским орденом соответствующий договор о совместных действиях, причем князь в этом документе именовался primus rex Ruthenorum – «главнейшим русским королем».

Битва при Легнице. Монголы подходят к городу с отрубленной головой Генриха II Набожного в 1241 году. Миниатюра XIV века

Александр Невский, получивший ярлык на титул великого князя киевского, поступил иначе. Когда к нему около 1251 года прибыли папские легаты с тем же предложением унии, он отправил их восвояси со словами: «Си вся добре съведаемь, а от вас учения не приемлем». В результате Рим вернулся от уговоров к прямому военному давлению: например, в 1255-м папа благословил поход литовского князя Миндовга, ставшего католиком, против Галича. После этого Даниил отверг зависимость от Рима, продлившуюся очень недолго. А вскоре Римско-католическая церковь вступила в период смут, что на длительное время лишило ее возможности (но не желания) вмешиваться в дела православия. «Натиск на Восток», пусть и не названный так официально, возобновился в XV веке, приведя к навязыванию унии сначала гибнущей Византии, а затем православным областям Западной Руси.

Что почитать?

Флоря Б.Н. У истоков религиозного раскола славянского мира (XIII век). СПб., 2004

Хрусталёв Д.Г. Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. СПб., 2018

Фото: LEGION-MEDIA