Судьба Польши и «странная война»

1 сентября 1939 года немецкие войска вторглись в Польшу. Два дня спустя Великобритания и Франция, связанные с Варшавой союзными обязательствами, объявили Германии войну. Вскоре их примеру последовали Австралия, Индия, Канада, Новая Зеландия и Южно-Африканский Союз. Так, согласно принятой датировке, началась Вторая мировая война.

План войны с Польшей, получивший название «Вайс» («Белый») и предусматривавший срок готовности к боевым действиям не позднее 1 сентября, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер утвердил 11 апреля 1939 года. Первоначально нападение на польскую территорию намечалось на 26 августа. Но, поскольку группа армий «Север» не успела занять исходные позиции, в самый последний момент Гитлеру пришлось перенести вторжение на первый день осени. 

Англо-французский саботаж 

В августе 1939-го, когда немецкие армии завершали подготовку к нападению, посол Польши в Париже Юлиуш Лукасевич самоуверенно заявил министру иностранных дел Франции Жоржу Бонне, что в случае войны «не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни». Слова польского дипломата не могли ввести в заблуждение его собеседника: прорыв на территорию Третьего рейха войск Второй Речи Посполитой предполагал участие Франции и Великобритании. Однако Варшава, связывавшая свои надежды с западными союзниками, не желала видеть очевидного: французы и англичане вовсе не жаждали проливать кровь за её независимость. 

Первые подробности о начале войны мир узнал из утренних газет

31 августа, когда до начала войны оставалось менее суток, вождь фашистской Италии Бенито Муссолини предложил Лондону и Парижу созвать 5 сентября конференцию с участием Великобритании, Франции, Италии и Германии для обсуждения «затруднений, вытекающих из Версальского договора». Эта инициатива не имела шансов быть реализованной, так как «второй Мюнхен» Гитлеру был не нужен. Тем не менее Париж не стал тянуть с ответом и 1 сентября уведомил Рим о своём согласии приехать на конференцию, если на неё будет приглашена Польша. Затем французы запросили мнение Варшавы. Польский ответ был категоричным: поскольку война началась, «это уже вопрос не обсуждения, а оказания сопротивления нападению объединёнными действиями Польши и её союзников». 

Адольф Гитлер выступает с речью в рейхстаге в день начала Второй мировой войны

Варшава недвусмысленно подталкивала Париж к выполнению ранее взятых на себя обязательств. Поляки рассчитывали, что Франция вступит в войну, развернув активные боевые действия, и после этого основные силы противника будут сосредоточены на Западном фронте. В таком случае задача польских войск должна была заключаться в том, чтобы выстоять до начала французского наступления, а затем перейти в контрнаступление. В результате Германию, оказавшуюся между франко-британским молотом и польской наковальней, ждал разгром. 

Первая реакция Франции и Великобритании была обнадёживающей: 3 сентября они объявили Германии войну. Политическим наследникам диктатора Юзефа Пилсудского показалось, что их расчёты начинают сбываться. В тот же день в Лондон для переговоров прибыла польская военная миссия: армия Польши нуждалась в срочных поставках оружия и боеприпасов. Однако начальник британского Генштаба генерал Эдмунд Уильям Айронсайд принял поляков только 9 сентября. В ходе встречи он стал выяснять ситуацию на фронте, которая не давала поводов для оптимистических прогнозов. Затем поляки с удивлением узнали, что у Великобритании нет никаких конкретных планов оказания помощи Польше, поскольку этим должна была заниматься Франция. Сделав такое заявление, Айронсайд взглянул на часы и, сославшись на занятость, прекратил беседу. Прощаясь с ошарашенными визитёрами, он порекомендовал Второй Речи Посполитой закупить оружие в нейтральных государствах. 

В Париже представителей Польши ждал столь же холодный приём. В первые дни сентября французский главнокомандующий генерал Морис Гамелен не нашёл времени принять поляков. 8 сентября польский военный атташе в Париже докладывал в Варшаву: «До 7.09.39 10 часов на Западном фронте никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно так же нет до сих пор никаких действий авиации. Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше». 

Если у поляков англо-французский саботаж вызвал шок, то Гитлер такое развитие событий воспринял без удивления. После того как Лондон и Париж объявили войну, фюрер весьма прозорливо заметил, что англичане и французы сделали «это для того, чтобы сохранить своё лицо, к тому же это ещё не значит, что они будут воевать». 

Польский разгром 

К началу войны соотношение сил на будущем польско-германском фронте было в пользу немцев. Против 1 млн польских солдат и офицеров гитлеровцы выставили 1,8 млн человек. Вермахт располагал 13 500 орудиями и миномётами, польская армия — лишь 4300. Германия имела четырёхкратный перевес в танках (2533 против 610) и почти трёхкратный — в самолётах (2231 против 824). Ситуацию ухудшало расположение войск. Если польские силы были почти равномерно развёрнуты вдоль приблизительно 1900-километровой фронтовой линии, то немцы сосредоточили мощные группировки именно на направлениях предстоящего наступления. 

Начав его, гитлеровские пехотные части при поддержке артиллерии и авиации быстро прорвали польскую оборону одновременно несколькими ударами и двинулись в глубь страны. В воздушных схватках сразу же обозначился перевес люфтваффе. 

Первые дороги Второй мировой. Немецкие танки в Польше. Сентябрь 1939 года

На некоторых участках фронта, где немцы не обладали значительным перевесом в силах и средствах, поляки оказывали им упорное сопротивление. Так, уланский полк Поморской кавалерийской бригады в развёрнутом строю атаковал 20-ю моторизованную дивизию вермахта и пал на поле боя. Целую неделю военные склады на полуострове Вестерплатте в бухте Гданьска (в то время — Данцига) успешно защищал гарнизон, состоявший всего из 182 человек. Чтобы сломить сопротивление, германскому командованию пришлось бросить против него авиацию и около 4 тыс. солдат. Польская армия неплохо проявила себя в середине сентября в крупном сражении на реке Бзуре (приток Вислы). В те дни полякам даже удалось перейти в контрнаступление. Отражая его, гитлеровцы понесли чувствительные потери. 8 сентября началась 20-дневная оборона Варшавы. Активное участие в защите столицы приняли её жители. До 19 сентября держалась Гдыня, до конца сентября — Модлин. 

Немцы ломают шлагбаум на польской границе. 1 сентября 1939 года

А вот руководители Польши, чья недальновидная и безответственная политика стала одной из главных причин Второй мировой войны, проявили трусость и некомпетентность. Отрицательный пример показал президент Игнаций Мосцицкий, уехавший из Варшавы в первый же день войны. 5 сентября столицу покинуло правительство страны, которое отправилось сначала в Люблин, а затем в Кременец. 7 сентября Варшаву оставил и Верховный главнокомандующий польской армией маршал Эдвард Рыдз-Смиглы. Ставка была перенесена в Брест-Литовск. Для управления государственным аппаратом и вооружёнными силами все эти перемещения имели пагубные последствия. 

Верховный главнокомандующий польской армией Эдвард Рыдз-Смиглы

Между тем ещё 5 сентября Рыдз-Смиглы отдал приказ об отступлении за Вислу и создании обороны на линии Нарев — Висла — Сан. Отход был хаотичным, что явилось следствием организационных проблем, в том числе слабой оснащённости подразделений системами радиосвязи. Войска быстро теряли управляемость. Генерал Владислав Андерс свидетельствовал: «Дороги были забиты автоколоннами, орудиями, повозками с пулемётами и полевыми кухнями. Сотни вражеских самолётов бомбили не только колонны, но и отдельные группы солдат, уходящие по полям. Это уже нельзя назвать организованным отступлением». 

К концу второй недели войны польский фронт окончательно развалился. Оставались отдельные очаги сопротивления, которые немцы быстро ликвидировали. Утратив веру в собственные силы, поляки надеялись на то, что западные союзники всё же придут на помощь и спасут Вторую Речь Посполитую. 

Очень «странная война» 

В сентябре 1939 года французы и англичане имели хорошие шансы разгромить гитлеровцев и избавить человечество от кошмара долгой мировой войны. Уже после её окончания бывший начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) генерал Альфред Йодль на допросе показал: «Мы не потерпели поражения в 1939 году только потому, что во время польской кампании примерно 110 французских и британских дивизий на западе бездействовали, стоя перед 23 немецкими дивизиями». 

Подсчёты современных историков дают несколько иные цифры, которые, впрочем, не меняют общей картины и главного вывода. В сентябре 1939 года 78 французским дивизиям общей численностью 3,25 млн человек на «оборонительной линии Зигфрида» противостоял 1 млн немецких солдат и офицеров. Причём если французы располагали 2850 танками, то у гитлеровцев на Западном фронте их не было вовсе! Кроме того, франко-британская авиация имела почти двукратное превосходство над сосредоточенными здесь силами люфтваффе (2421 самолёт против 1359). 

В случае массированного удара союзников немцам пришлось бы забыть о Варшаве и Кракове и думать о защите Берлина. А если бы французские войска повели наступление на Рурскую область, то не располагавшая танками на этом направлении немецкая группировка не смогла бы ответить им контрударом. Потеря крупного промышленного района создала бы серьёзные проблемы не только для немецкой армии, но и для всей экономики Третьего рейха. 

Однако события на Западном фронте развивались по совершенно иному сценарию. Держа в голове опыт Первой мировой, англичане и французы рассчитывали и на этот раз навязать противнику долгую позиционную войну, которой не сможет выдержать его экономика. Кроме того, морскую блокаду британцы решили дополнить пропагандистской акцией. С 3 сентября 1939 года их авиация вместо бомбардировок вражеских войск и территорий стала проводить так называемые рейды правды (по образному выражению английского министра авиации Кингсли Вуда). 

Шествие «этнических германцев» (фольксдойче) после оккупации Польши. Октябрь 1939 года

Британский историк Дэвид Мэйсон писал: «Эти "рейды правды" сводились к разбрасыванию с воздуха над Германией миллионов пропагандистских листовок в надежде, что немцы, узнав об испорченности своих правителей, взбунтуются и свергнут их. Делался также расчёт на то, что эти рейды устрашат немцев и их руководителей, продемонстрировав им уязвимость Германии для боевых воздушных налётов». К 27 сентября, согласно данным английского Министерства авиации, над Третьим рейхом было сброшено около 18 млн листовок. Позже маршал королевских ВВС Артур Харрис ехидно заметил: «Я лично считаю, что единственное, чего мы добились, — это обеспечили потребности Европейского континента в туалетной бумаге на пять долгих лет войны». 

В ночь на 7 сентября французы всё-таки пересекли германскую границу в Сааре у Саарбрюккена. Немцы оставили пограничную полосу и отошли на линию укреплений. Два дня спустя девять французских дивизий, не встречая сопротивления, продвинулись на 7–8 км в глубь территории противника и остановились перед «линией Зигфрида». 10 сентября, сообщая о предпринятых действиях руководству Польши, Гамелен заявил, что «раньше срока выполнил своё обещание — начать наступление мощными главными силами на 15-й день после объявления французской мобилизации». Раздувая из мухи слона, французский главнокомандующий уверял поляков: «Больше половины наших активных дивизий Северо-Восточного фронта ведёт бои. После перехода нами границы немцы противопоставили нам сильное сопротивление. Тем не менее мы продвинулись вперёд. Но мы завязли в позиционной войне, имея против себя приготовившегося к обороне противника». 

Наконец, ещё два дня спустя французское командование отдало своим доблестным воинам приказ прекратить наступление «ввиду быстрого развития событий в Польше». При этом Гамелен продолжал водить поляков за нос, сообщив им 14 сентября следующее: «Последнее заседание Верховного совета союзников определило твёрдую решимость Франции и Великобритании обеспечить Польше всю возможную помощь. Формы этой помощи намечены совместно с нашими британскими союзниками после тщательного анализа общей обстановки, и я могу вас заверить, что ни одна из возможностей прямой помощи Польше и её армии не будет оставлена без внимания». 

Одним из последних очагов сопротивления в Польше стал Модлин, капитулировавший в конце сентября 1939 года

События ближайших дней показали, что эти заверения были насквозь лживыми. Спасать поляков Париж и Лондон не собирались. Позже генерал Шарль де Голль, герой французского Сопротивления, с горечью констатировал: «В то время как силы противника почти полностью были заняты на Висле, мы, кроме нескольких демонстративных действий, ничего не предприняли, чтобы выйти на Рейн. Мы также ничего не предприняли, чтобы обезвредить Италию, чего можно было достичь, предложив ей выбор между угрозой французского военного вторжения и уступками в обмен на её нейтралитет. Мы ничего не предприняли, наконец, для того, чтобы объединиться с Бельгией путём выдвижения наших сил к Льежу и каналу Альберта». 

К концу сентября Польша была разгромлена, и на Западном фронте наступило многомесячное затишье. Этот период с лёгкой руки французского журналиста Ролана Доржелеса получил название «странная война». Пока немцы готовились к весенней кампании, французы, уверовав в неприступность своей «линии Мажино», вели удивительный для воюющей армии образ жизни. Солдаты играли в волейбол, футбол и карты, пили вино и расслаблялись. К примеру, 30 ноября 1939 года парламент Франции обсудил вопрос о дополнительной выдаче солдатам спиртных напитков. 29 февраля 1940 года премьер-министр Франции Эдуард Даладье подписал декрет об отмене налогов на игральные карты, «предназначенные для действующей армии». Вскоре было принято решение закупить для неё 10 тыс. футбольных мячей. И ещё один факт: в начале мая 1940 года более 15% личного состава союзнических войск находилось в отпуске. 

«Курортный сезон» на франко-германской границе завершился 10 мая 1940-го, когда немецкие войска перешли в наступление. Для французов и англичан пришла пора расплаты за беспечность и прочие странности «странной войны». 

Что почитать? 

Мельтюхов М.И. 17 сентября 1939. Советско-польские конфликты 1918–1939. — М., 2009. 

Шубин А.В. Мир на пути к войне. СССР и мировой кризис 1933–1940 гг. — М., 2016.