Век "Мосфильма"

Главной киностудии страны исполняется 100 лет. Об истории и сегодняшнем дне «Мосфильма» рассказал гендиректор киноконцерна народный артист РФ Карен ШАХНАЗАРОВ.

Дату своего рождения «Мосфильм» отсчитывает от 30 января 1924 года, когда состоялась премьера фильма «На крыльях ввысь».

— Я с удивлением обнаружил, что «Мосфильм» был создан в те же дни, когда страна прощалась с Лениным — с человеком, который сформулировал мысль о том, что «важнейшим из всех искусств для нас является кино».

— Действительно, Первая фабрика Госкино, из которой потом и вырос «Мосфильм», выпустила свой первый фильм в дни прощания с Лениным. Ленин, как бы к нему ни относились, уловил важнейшую вещь: чтобы построить новый мир, нужно создать нового человека, а для этого необходима культура. Именно кино стало одним из главных проводников этой новой культуры. И поэтому ему с самого начала уделялось очень большое внимание. Во ВГИКе нам, начинающим режиссёрам, вкладывали в головы, что мы должны не просто научиться снимать кино — мы должны создавать такие фильмы, которые делают жизнь лучше, которые самого человека делают лучше.

Сейчас, когда я вспоминаю эти слова, я понимаю, что Ленин предугадал будущее, потому что при его жизни кинематограф не был столь массовым. Всё-таки это было немое кино: оно, конечно же, привлекало публику, но оставалось в большой степени аттракционом. И того влияния, которое приобрёл кинематограф в 1930-е годы и потом, при жизни вождя ещё не было. Я не очень большой любитель современного кино, однако будем честны: оно в разных своих формах (фильмы, сериалы, видеоролики) заполонило собой буквально всё. Если раньше в самолётах, в электричках, в метро читали книги, то сейчас все смотрят на экраны своих гаджетов.

— Как вы считаете, когда «Мосфильм» пережил свой золотой век? В довоенный период, в послевоенный сталинский, хрущёвский или брежневский?

— Первым золотым веком нашего кино — и советского в целом, и «мосфильмовского» — можно считать 1920–1930-е годы. Этот период был уникален по числу воплощённых художественных идей, которые выдвинули главные советские кинематографисты: Сергей Эйзенштейн, Всеволод Пудовкин, Александр Довженко, Лев Кулешов. Они внесли колоссальный вклад в мировое кино с точки зрения, как теперь принято говорить, инноваций. Малоизвестный сегодня Кулешов, например, фактически изобрёл современный монтаж. До него не существовало монтажа как формы создания художественного образа, к которому мы привыкли. Во-вторых, золотым веком «Мосфильма» можно смело назвать 1960–1970-е годы — период, когда на студии работала целая плеяда выдающихся мастеров: Михаил Ромм, Андрей Тарковский, Сергей Бондарчук, Александр Алов и Владимир Наумов, Георгий Данелия, Эльдар Рязанов, Григорий Чухрай, Андрей Кончаловский, чуть позже — Никита Михалков, Лариса Шепитько, Элем Климов, Василий Шукшин. Этот период тоже можно назвать золотым веком «Мосфильма».

— Для кинематографистов точкой отсчёта — таким лидером, за которым надо угнаться, — всегда был Голливуд. Как вы считаете: «Мосфильм» мог конкурировать с Голливудом, несмотря на то что тот возник гораздо раньше?

— Дело не только в возрасте — дело, конечно, в финансовых возможностях. Вообще в силу тех исторических испытаний, которые выпали на долю Советского Союза, у советского кино никогда не было таких финансовых возможностей, как у Голливуда. Страна не могла себе позволить такие финансовые возможности. Голливуд создавал намного больше картин и, конечно, с точки зрения бюджета, финансовых возможностей был гораздо богаче.

Но я могу сказать, чем советское кино, если можно так выразиться, брало. У него был свой неповторимый стиль. Думаю, вы с этим согласитесь. В советском кино была своя идея, и эта идея, приобретая художественные формы, рождала тот стиль, который ценился и, кстати, до сих пор ценится во всём мире. У нас, например, есть канал на Youtube. Там очень много советских картин, мы их выкладываем с субтитрами, и у него гигантская аудитория, просто гигантская. Это, наверное, единственная наша «мягкая сила» сейчас. Потому что там просмотров порядка пятидесяти миллионов в неделю. И Латинская Америка, и Соединённые Штаты, Азия, Африка -- кто только не смотрит картины, и я вижу по комментариям, что это до сих пор нравится публике.

Поэтому я думаю, что советскому кино был присущ определённый художественный стиль, и в этом оно, мне кажется, продолжало русскую традицию. Ведь в чём была, как говорится, основная идея советского кино? Это психологизм, гуманизм, внимание к проблемам простого человека — маленького человека, как это называлось в русской литературе, — всё, что было, на мой взгляд, присуще всегда и русской классической традиции. Всё это перешло в советское кино, и, хотя оно принимало в Советском Союзе идеологические формы, в сущности, это была та же традиция, присущая русской культуре. У этого кино никогда не было возможности выйти на сверхширокий, как говорится, рынок, хотя в советское время советские кинотеатры были в Индии и даже в Париже был один кинотеатр, но всё равно оно всегда привлекало публику во всём мире именно своим стилем.

— В 1990-е годы было ощущение, что и театр загибается и вот-вот умрёт, и кино — что «кина не будет», как говорят в таких случаях. У вас, популярного в то время кинорежиссёра, было такое же ощущение?

— Это было мрачное, очень тяжёлое время. И «Мосфильм», конечно, находился в тяжелейшем состоянии. Я тогда снимал «Американскую дочь», причём не на государственные деньги. «Американскую дочь» я снимал в Америке, в Сан-Франциско, а монтировал на «Мосфильме». Это был 1995-й, по-моему, год. Это была единственная картина, которая вообще готовилась на студии, и, конечно, ситуация там была ужасная: разбитые коридоры, по которым бродили целые стаи голодных собак. То есть возникало ощущение, что это конец. И, конечно, тогда очень много специалистов ушло и режиссёров хороших. Вот мой друг Лёня Квинихидзе — был такой режиссёр: «31 июня» снял, «Соломенную шляпку». Я хорошо помню, что он в 1995 году работал частным водителем. У него был старенький «Вольво», и он возил людей в аэропорты, на кладбища — типа таксиста был. И, кстати, он так фактически и не вернулся в кино. Потом он как-то сумел в театре-варьете в Питере устроиться, но в кино работать уже не смог. И таких трагических судеб было в то время много.

Да, тогда казалось, что нашему кино конец. Но казалось, что и стране уже конец.

— С чем вы связываете то, что кино всё-таки не умерло, что оно начало возрождаться? Почему опять процесс пошёл?

— С приходом Владимира Путина финансирование стало стабильнее, и вообще всё начало потихоньку оживать. Страна стала подниматься, а с ней начал подниматься и кинематограф. Сериалы появились, телевидение стало работать довольно активно, «Госкино» начало, как говорится, вкладываться — уже государство. То есть стабильность появилась.

Хотя, понимаете, изменилась сама система. Советская система была такой: государство финансировало кино через студии, а после 1991 года государство стало финансировать кино через продюсеров. То есть это совсем другая система. Строго говоря, продюсер — частное лицо — получает деньги и уже сам выбирает студию. В этом смысле студии стали в большей степени производственно-техническими базами. Нас часто упрекают: вы мало снимаете. Мы делаем картины, но действительно не так много, как в СССР. Однако «Мосфильм» вообще не получает средств от государства с 1991 года. И всё, что мы делаем, — модернизацию, зарплаты, — мы делаем только на те средства, которые сами зарабатываем.

Мы же обеспечиваем услуги, к нам приходят. То есть в принципе мы делаем кино, но не так много его финансируем, как в советское время. А дело всё в том, что финансирует-то кино государство, государство даёт деньги продюсерам, а они уже могут прийти на «Мосфильм», а могут прийти на студию имени Горького, но поскольку мы за это время построили, можно сказать, новую современную студию, то в основном идут к нам — у нас всё сейчас забито заказами.

— Карен Георгиевич, вы 25 лет возглавляете «Мосфильм». Что вы считаете своей главной заслугой на этом посту?

— Без ложной скромности скажу, что мы, конечно, не я один, вообще-то заново построили студию. Особенно сегодня, когда мы ввели в строй два новых павильона: киноконцертный комплекс и Дом костюма и реквизита. Это увеличило мощность студии процентов на тридцать. В принципе это совсем другая студия. Мы полностью её модернизировали. Полностью, включая электрику, крыши, трубы, то есть всю «скучную» часть кинематографа, без которой нельзя обойтись. И модернизировали технологически. Закупили огромное количество оборудования, создали новый постпродакшн. В общем, эта студия не уступает никому в мире, а большинство студий превосходит однозначно. И, учитывая, что мы это делали абсолютно без копейки государственных средств — во что до сих пор никто не может поверить, хотя это так, — я считаю, что это неплохой вариант.

Новый павильон киностудии "Мосфильм"

Есть и ещё какие-то вещи, которыми я горжусь. Мы одними из первых запустили канал на Youtube — более того, бесплатный канал. Первые, по-моему, были Universal и Warner, мы третьи, а за нами — Miramax и Walt Disney. Между прочим, крупнейшие американские производители. То есть у нас количество просмотров колоссальное за это время: более трёх миллиардов просмотров, весь мир смотрит. Запустили программу реставрации картин и тоже были первыми. Сейчас вот и «Госфильмофонд» реставрирует, а первыми были мы. И это всё мы делали на собственные средства. Мы отреставрировали уже всю классику: Тарковского, Меньшова… То есть картин двести, и продолжаем это делать.

Экскурсионное бюро запустили — никогда этого не было. У нас сейчас более ста пятидесяти тысяч посетителей в год. Мы, между прочим, один из самых популярных музеев в Москве, причём опять негосударственный. Мы, по-моему, третье место занимаем после Третьяковки и Музеев Кремля по количеству посещений. Это популяризирует не только «Мосфильм», но и вообще наш российский кинематограф. Программа подготовки специалистов у нас есть, кстати, бесплатная в отличие от большинства. Берём очень толковых ребят.

— Вопрос не только как к руководителю студии, но и как к действующему кинорежиссёру: как вы считаете, как меняется зритель?

— Советский зритель был более искушён, чем российский. То есть качество этого зрителя, если хотите, было выше. Он был более образован, у него был лучше развит вкус, как мне кажется. То есть понятно, что и сейчас есть люди, которые образованы и имеют хороший вкус, но в целом такой момент присутствует. Просто российский зритель, на мой взгляд, не понимает какие-то вещи, ему надо всё упрощать, объяснять совсем доступным языком. Особенно молодой зритель.

— Это провалы школы или более глубокие процессы глобального уровня: Интернет и всё прочее?

— Трудно сказать. Наверно, виноваты и провалы школьного образования. И Интернет, который, на мой взгляд, не столько способствует образованию, сколько наполняет головы какой-то мутью. Причём молодёжь особенно много смотрит эту кашу, и она вся у неё в голове остаётся. Хотя тут мне трудно судить, потому что, знаете, я в том возрасте, когда могут сказать: ну, это такое время — вам уже не понять. Да, мне не понять (смеётся). Я, честно говоря, и не пытаюсь это понимать. Я понимаю, что время идёт, и вряд ли это можно изменить. Чем это кончится — другой вопрос.