Высший шпионаж

В ряду основоположников и самых ярких представителей советской нелегальной разведки имя генерала Наума Эйтингона занимает особое место. По большому счёту, равных ему не было и нет. Горжусь дружбой с его дочерью Музой и сыном Леонидом, которых сегодня, в день рождения их отца, от всей души поздравил с этим событием.

При этом ещё совсем недавно имя генерала Эйтингона было известно лишь узкому кругу профессионалов. В открытой печати оно впервые прозвучало в январе 1989 года в «Литературной газете», в связи с операцией «Утка» по ликвидации Льва Троцкого.

Сам Эйтингон, судьба которого была столь же увлекательной, сколь трагичной, в 1975 году в письме на имя Председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова писал: «К Вам обращается бывший работник органов государственной безопасности и бывший член КПСС с 1919 г. Эйтингон Н.И. <…> С 1925 г. почти до самого начала Отечественной войны я работал нелегально за рубежом в качестве резидента ИНО и вел разведывательную и активную работу в ряде стран Европы, Дальнего Востока, Ближнего Востока и в Латинской Америке. За это время не было почти ни одной крупной акции чекистских органов за границей, в которой я бы ни принимал того или иного участия, будь то в качестве организатора и исполнителя или консультанта и помощника, в частности, в 1938 г., по указанию Центра я выезжал из Испании, где в то время работал, во Францию, чтобы обеспечить безопасность отъезда в СССР, после блестящего личного выполнения задания тов. Судоплатова П.А.». Под «блестящим личным выполнением» имеется ввиду та самая коробка конфет, которая поставила точку в бренной жизни фюрера украинских нацистов Евгена Коновальца.

Но давайте по порядку. Наум Эйтингон родился 6 декабря 1899 года в городе Шклове Могилёвской губернии и начинал революционную деятельность в рядах левых эсеров.

В 1919 году он вступил в РКП(б) и, будучи человеком образованным, был направлен в гомельскую ГубЧК.

На 15 января 1921 года Эйтингон уже числился исполняющим обязанности заведующего секретно-оперативным отделом (СОО), руководил разработкой начальника Минского укрепрайона, члена савинковского «Народного союза защиты родины и свободы» Александра Оттовича Опперпута, который выдал личный состав «Союза» и стал активным участником чекистской операции «Трест», в результате которой была полностью скована разведывательно-подрывная деятельность белоэмигрантских объединений на территории СССР.

Успехи Эйтингона не остались незамеченными в Центре. Феликс Дзержинский, отметив волевые качества молодого чекиста, послал его на борьбу с бандитизмом в Башкирию зампредом Башкирского губотдела ГПУ. В мае 1923 года Эйтингон был вновь вызван в Москву. Он прибыл на Лубянку прямо к «Железному Феликсу» и получил новое назначение – в соседний кабинет.

Одновременно Эйтингон приступил к учебе на Восточном отделении Военной академии имени М.В. Фрунзе, которую окончил в середине 1925 года. Уже в годы хрущёвского лихолетья, находясь вместе с Судоплатовым во Владимирском централе по сфабрикованному «делу Берия», он напишет: «В 1925 г., перед отъездом на работу в Китай (это был мой первый выезд за кордон), я вместе с бывшим в то время начальником ИНО ОГПУ тов. Трилиссером был на приеме у тов. Дзержинского. После короткого объяснения обстановки в Китае и указаний, на что следует обратить особое внимание, он сказал: “Делайте всё, что полезно революции”. И я следовал всю жизнь этому напутствию и делал всегда то, что считал полезным и нужным советской власти и партии…»

Весной 1929 года китайская полиция разгромила советское консульство в Харбине, где Эйтингон действовал под прикрытием должности вице-консула. Он был отозван в Центр и вскоре оказался на турецких берегах в качестве резидента ОГПУ СССР вместо бежавшего во Францию Георгия Агабекова, из-за предательства которого разведывательные сети, особенно в Греции, были практически уничтожены. Восстановлением их и занялся Леонид Наумов – советский разведчик Наум Эйтингон.

Следующая командировка у Эйтингона была в США, куда он выехал вместе с начальником Особой группы Яковом Серебрянским. Группа, которая подчинялась непосредственно Председателю ОГПУ СССР Вячеславу Менжинскому, совершала головокружительные спецоперации по всему миру. Казалось бы, для нее не было ничего невозможного – взять хотя бы похищение в Париже в 1930 году председателя Русского общевоинского союза (РОВС) генерала Александра Кутепова, развязавшего террор против СССР. В США Эйтингон занимался внедрением глубоко законспирированных агентов, в том числе из среды польских евреев, на объекты военно-стратегического характера. Так закладывался фундамент разведывательных сетей, которые, существуя параллельно с легальными резидентурами, на многие годы обеспечили проникновение в государственные и научные центры США, в том числе – в «Манхэттенский проект».

Около трёх лет, с 1933 по 1935 годы, Эйтингон возглавлял 1-е отделение ИНО ОГПУ – всю нелегальную разведку. Теперь его по праву можно было назвать «королём нелегалов». Немало поездивший по свету, Эйтингон хорошо чувствовал, насколько человек может вписаться в ту или иную среду. Здесь он редко ошибался, и мог дать разведчику-нелегалу немало ценных советов, которые нередко спасали тому жизнь.

В 1936 году Эйтингон под именем Леона Котова прибыл в Испанию в качестве заместителя резидента НКВД СССР по партизанским операциям, включая диверсии на железных дорогах. Здесь он подружился с Эрнестом Хемингуэем, да и со многими бойцами Интербригад, которых сплотила ненависть к фашизму. Под его началом работал Морис Коэн, будущий связной Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля) и Конона Трофимовича Молодого (полковника Лонсдейла). В своих мемуарах Павел Судоплатов отмечал, что Эйтингону удалось склонить к сотрудничеству одного из лидеров фалангистов Фердинандо де Куэста. С его помощью через разведчика-нелегала Иосифа Григулевича удалось выйти на ряд чиновников в окружении Франко и принудить их к сотрудничеству с советской разведкой. Именно Котов-Эйтингон по решению республиканского правительства вывез на военно-морскую базу в Одессе весь золотой запас Испании. За эту операцию он получил орден Красного Знамени.

Эйтингон сыграл ключевую роль в операции по ликвидации Троцкого, последователи которого раскололи ряды республиканцев, что во многом предопределило поражение Республики. Как утверждал Судоплатов, «Эйтингон был идеальной фигурой для того, чтобы возглавить специальную нелегальную резидентуру в США и Мексике. Подобраться к Троцкому можно было только через нашу агентуру, осевшую в Мексике после окончания войны в Испании. Никто лучше его не знал этих людей. Работая вместе, мы стали близкими друзьями. Приказ о ликвидации Троцкого не удивил ни его, ни меня: уже больше десяти лет ОГПУ-НКВД вели против Троцкого и его организации настоящую войну».

9 июля 1939 года был доложен план агентурно-оперативных мероприятий по делу «Утка», в ходе которого агент Рамон Меркадер, завербованный резидентурой НКВД в Испании, которого с Эйтингоном связывала настоящая дружба, рано утром 20 августа 1940 года на вилле в Койокане нанес Троцкому удар ледорубом. Эйтингон, как было условлено, дожидался Меркадера в своей машине с работающим двигателем. Однако в момент удара Троцкий повернулся, он был только ранен и громко закричал, зовя на помощь. Ворвавшиеся в комнату охранники сбили Меркадера с ног. Поняв, что тому не уйти, Эйтингон был вынужден уехать. Троцкий умер на следующий день, а Эйтингон покинул Мексику, добрался до Кубы и только спустя шесть месяцев оказался в Москве.

На выполнение операции «Утка» ушло два года. Сталин высоко оценил заслуги всех ее участников и поддержал предложение Берии об их награждении высшими орденами Советского Союза. Отмечая награды 17 июня 1941 года в номере гостиницы «Москва», Эйтингон сказал Судоплатову: «То, что происходит на границе, не провокация, а война». Судоплатов в своих мемуарах пишет: «В тот же день Берия, вызвав меня к себе, отдал приказ об организации особой группы из числа сотрудников разведки в его непосредственном подчинении. Она должна была осуществлять разведывательно-диверсионные акции в случае войны».

В оперативном подчинении Особой группы находилась отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН) – спецназ госбезопасности. Формированием парашютно-десантного подразделения в составе ОМСБОН занималась Муза Малиновская, рекордсменка мира по прыжкам с парашютом. Вскоре ее вызвали в кабинет Эйтингона на Лубянку. Она была буквально поражена организаторскими способностями сидевшего за столом майора госбезопасности. Постоянно звонил телефон – их на приставном столике стояло пять или шесть. Хозяин кабинета безошибочно снимал нужную трубку и разговаривал по-английски. Снимал другую – разговаривал по-испански, третью – по-французски…

Вскоре они вместе с Эйтингоном выехали в Турцию для проведения акции в отношении немецкого посла фон Папена, который настойчиво пытался вовлечь Анкару в войну против СССР на стороне Германии. 24 февраля 1942 года в 10 часов утра на главной улице турецкой столицы прогремел взрыв, в результате которого в 18 метрах от германского посла и его жены был буквально разорван на куски несущий взрывное устройство человек. На месте взрыва удалось обнаружить лишь висевший на дереве ботинок. По отметке на подошве полиция вышла на гостиницу, а оттуда – на советское генконсульство, которое было немедленно оцеплено. Двое из его сотрудников были арестованы и предстали перед судом. Другие участники операции разными путями покидали Турцию. Во второй группе выехала и Муза Малиновская. С Эйтингоном они вновь увиделись лишь через полгода и стали мужем и женой.

18 января 1942 года на базе Особой группы (точнее, 2-го Отдела НКВД) было создано 4-е Управление НКВД СССР, в ведении которого была вся зафронтовая разведка, террор и диверсии в тылу врага. Генерал-майор Эйтингон в качестве зам. начальника управления участвовал в десятках сложнейших операций, например, «Монастырь» и «Березино». 25 октября 1943 года Муза родила ему сына, которого назвали тем же именем, под которым был известен его отец – Леонид. Главный специалист НКВД по взрывным устройствам Александр Тимашков, изготовивший, в частности, знаменитую «коробку конфет» для Коновальца, принес счастливым родителям самодельную погремушку, а детское одеяло подарил Михаил Маклярский – после войны он напишет сценарий к знаменитому фильму «Подвиг разведчика».

В 1944 году для разведывательного обеспечения работ по Атомному проекту был создан Отдел «С», который возглавили генералы Судоплатов и Эйтингон. Одним из источников информации стала нелегальная сеть агентов, заложенная Эйтингоном и Григулевичем в США в 1939-1940 годах. Именно Эйтингон готовил для нелегальной работы в США своего подчиненного по 4-му Управлению НКВД Вильяма Фишера, ставшего впоследствии известным под именем Рудольфа Абеля.

В 1947 году у Эйтингона родилась дочь, которую назвали так же, как и маму – Музой. В 1951 году за ним пришли – генерал как раз вернулся из Прибалтики, где руководил операцией по уничтожению бандформирований «лесных братьев». Жену спросили:

– Дача есть?

– Нет, – ответили она.

– А машина?

– Тоже нет, – прозвучал ответ.

Пришельцы осмотрели комнату и с удивлением обнаружили на многих вещах инвентарные бирки: «Вот так генерал…» Они пожали плечами, забрали охотничье ружьё, еще какие-то мелочи и ушли, пренебрежительно взглянув на детей.

Ситуация повторилась в 1953 году –  Эйтингон сидел на кухне и пил чай. Он лишь сказал вошедшим: «Оружие под подушкой», встал, оделся и вышел.

Суд состоялся только в 1957 году. Эйтингона, арестованного в 1951 году и «ошибочно и преступно» выпущенного Берией в 1953 году, приговорили к 12 годам лишения свободы. «Вы судите меня как «человека Берии», – сказал он в своём последнем слове. – Но я не его человек. Если я чей-то, тогда считайте меня человеком Дзержинского. Но если быть более точным, то я человек Партии. Я выполнял её задания. И государственные. И с вами я о них говорить не буду».

Находясь в централе, Судоплатов и Эйтингон продолжали мыслить по-государственному.  Они оставались профессионалами. Узнав о том, что в США идет формирование войск специального назначения («зеленые береты»), они написали в ЦК о необходимости использования опыта ОМСБОН для противодействия «зеленым беретам». На основе этих рекомендаций в 1966-1969 годах была создана кузница спецназа госбезопасности – КУОС КГБ СССР, где готовили резервистов для ведения партизанских действий в тылу врага.

В 1960 году в Мексике из тюрьмы вышел Рамон Меркадер. В Москве ему вручили звезду Героя Советского Союза. Вместе с Долорес Ибаррури он тут же стал добиваться освобождения Судоплатова и Эйтингона, но безрезультатно.

Эйтингона освободили лишь в марте 1964 года. Ему удалось устроиться на работу в издательство «Международные отношения» переводчиком, а затем редактором. В свободное время он часто гулял с детьми по Москве, читал им наизусть стихи Пушкина, Есенина, Блока. Брал он детей и на встречи с Рамоном Меркадером – это были счастливые для него минуты.

Но годы, проведенные в заточении во Владимирском централе, сделали свое дело. В 1976 году генерала доставили в реанимационное отделение госпиталя КГБ СССР на Пехотной. Требовалось прямое переливание крови. Подходящей оказалась только кровь сына. Леонид согласился без колебаний, а отец дал согласие лишь, когда врачи заверили его, что здоровью сына ничто не угрожает. Выйдя после операции и сев за руль, Леонид потерял сознание…

Генерал Эйтингон умер в 1981 году, так и не дождавшись своей реабилитации, которая последовала  только в ноябре 1991 года. Но Леонид, с которым мы дружим и сегодня, счастлив, что продлил тогда отцу жизнь еще на несколько лет.