Неизвестный герой

В фильме Тимура Золоева «Где ты был, Одиссей?» всё самое важное осталось за кадром. 

Товарищ Х

О профессионалах никто не расскажет лучше их самих. А главное – только профессионалы точно знают, о чём рассказывать можно, а о чём категорически нельзя. В искусстве разведки это, пожалуй, особенно важно. Ни для кого уже не секрет, что целый ряд сотрудников Комитета госбезопасности в разное время подвизались на литературном поприще. Одни предпочитали прозу, другие писали киносценарии, а некоторые, как первый заместитель председателя КГБ СССР Семён Михайлович Цвигун, преуспевали в обеих ипостасях (книги он издавал под своей фамилией, а сценарии подписывал как Семён Днепров). 

Да, не всегда это были целиком самостоятельные произведения – многим авторам помогали профессиональные редакторы, литераторы или журналисты. Но для публики авторство особого значения не имело. За исключением официальной прессы, фильмы и книги являлись, в сущности, единственными «каналами связи», по которым шла информация о положении на многочисленных невидимых фронтах, окружавших Советский Союз. Во всяком случае та её часть, которую можно было сделать достоянием гласности.

Имена многих из тех, кто работал в жанре военных приключений давно «рассекречены». Многих, но далеко не всех, несмотря на то, что от событий, послуживших отправной точкой их творчества, нас отделяет не менее полувека, а зачастую и много больше. Похоже, именно к таким авторам относится Алексей Азаров, автор повестей «Где ты был, Одиссей?» и «Дорога к Зевсу», по которым в конце 70-х режиссёром Тимуром Золоевым был снят фильм о советском разведчике с оперативным псевдонимом Странник. На счету писателя около двух десятков повестей и романов. Все – о разведке. Некоторые, как, например, «Синие Бескиды», «На острие меча» и «А до смерти четыре шага» заявлены как художественно-документальные и рассказывают о реальных людях. В остальных случаях во вступительном слове писатель не устаёт напоминать – образы главных героев собирательные, но сюжет повествования следует фактам настолько, насколько это вообще возможно в произведениях такого рода. 

Не будем забывать, что в те времена эти самые факты можно было получить только из одного источника. Из чего автоматически следует, что товарищ Азаров был человеком весьма осведомлённым, допущенным в достаточно высокие кабинеты и обладающим привилегией получать оттуда достоверную информацию. Открывая любую из повестей Алексея Азарова, с первых же страниц становится ясно – автор досконально знает то, о чём пишет: «Я говорю, и в то же время не перестаю думать о Варбурге. Как Юлий Цезарь, если верить слухам, мог одновременно читать, писать и сплетничать с патрициями о проделках римских бонвиванов. В наши дни он недурно зарабатывал бы в цирке. Огюсту Птижану до него далеко, но маленьким искусством – говоря об одном, размышлять на иную тему, он овладел ещё в школе. Не в средней, конечно, а в той, чей адрес не числится в справочных книжках и где круг предметов, пожалуй, пошире университетского. Дилетантизм в нашем деле так же вреден, как и узкая специализация».  

Порой трудно отделаться от ощущения, что познания его носят не только теоретический характер: «Нет, всё-таки «Голуаз» тоже изрядная гадость! От них дерёт горло и вкусовые пупырышки на языке каменеют, обращаясь в наждак… Я выплёвываю окурок и зажигаю «Житан» - эти чуть послабее. Вообще-то я люблю трубочный табак, выдержанный в меду, но с ним Огюсту Птижану пришлось расстаться, равно как и с множеством привычек, навыков и пристрастий. Говоря «Согласен», я, наряду со многим прочим, обрекал себя и на воздержание. Умные люди несколько месяцев учили меня тому, как легче расстаться со старым багажом и приобрести новый. Были тысячи способов, годившихся, вроде бы, на любой случай, но оказавшихся при ближайшем рассмотрении неприменимыми ко мне… О, милый Огюст! Неповторимая ты индивидуальность! Сколько мучились с тобой товарищи, втолковывая то и сё, и частенько становясь в тупик от твоих недостатков! И, тем не менее, ты многому сумел научиться!»

Это сегодня в распоряжении писателей и сценаристов масса источников, включая рассекреченные мемуары и полурассекреченные досье. А тогда, в середине 70-х, такие нюансы были ведомы только посвящённым. К тому же, предисловия ко многим произведениям писали люди военные, в чинах не ниже генеральских. Их, кстати, тоже нет возможности идентифицировать по открытым источникам. Логично предположить, что это псевдонимы, за которыми скрыты те, кого называть не принято. Возможно, тот же вывод вполне применим и к самому автору – не исключено, что он не совсем писатель, совсем не Азаров, и даже не Алексей.

Осознанная необходимость

Кто-то может увидеть во всём этом очередное упражнение в «прикладной конспирологии». Однако, если история Одиссея, перекочевавшая из книги на экран, всего лишь вымысел, то почему на картине работало пятеро консультантов? Напомним, что на двенадцатисерийных «Семнадцати мгновениях весны» их было шестеро. А в «Одиссее» серий всего три. Чтобы уберечь авторов от совсем уж вопиющей отсебятины, с лихвой хватило бы и одного – на дворе 1978 год, снимать кино о разведчиках так, чтобы не получился «водевиль», к тому времени давно уже научились.  

Виктор Ильин

Идущий в титрах первым В. Ильин – это Виктор Николаевич Ильин, в годы войны майор, а затем комиссар госбезопасности. В 1918 году ему исполнилось четырнадцать. Приписав себе три года, он ушёл добровольцем в Красную армию. Воевал на Восточном фронте. Начале 20-х головастого паренька зачислили в Военно-политическую школу. Впоследствии его из армии по партийной разнарядке откомандировали на службу в ОГПУ. Известно, что перед самой войной Ильин, уже работавший в центральном аппарате ведомства, курировал «особого агента» Николая Кузнецова. Но главными страницами в его биографии стали операции «Монастырь» и «Березино», построенные на радиоигре, которую наша разведка вела с Абвером в течение четырёх лет – с 1941 по 1944 год. 

Виктор Ильин с Константином Симоновым

Результативность этих операций была колоссальной. В частности, дезинформация, по каналам «Монастыря» переданная немецкому командованию, имела важное значение для исхода Сталинградской битвы. Скорее всего в кино Ильина привёл Михаил Маклярский, его коллега и соратник по операциям против Абвера. К тому времени Виктор Ильин от активной деятельности по основной специальности дано отошёл. Примечательный факт – именно Маклярский в своё время стал одним из инициаторов создания фильма «Подвиг разведчика», который принято считать родоначальником советского разведческого кино. Михаил Борисович был одним из авторов сценария картины. А ко времени начала работы над «Одиссеем», на его счету уже было почти полтора десятка сценариев. Сомневаться в его знании кинематографической специфики не приходится. 

Вторым консультантом указан Эрвин Кнаусмюллер, актёр, сыгравший в фильме одну из ролей второго плана. Его биография сама могла бы стать основой для остросюжетного романа. Уроженец австрийского Линца, по всей видимости, выходец из почтенной семьи – университетское образование не всем по карману. Википедия ничтоже сумняшеся пишет, что в 1932 году Эрвин окончил Академию торговли в Граце, но такого учебного заведения в этом городе нет. Есть старинный, существующий с конца XVI века университет Карла и Франца, среди факультетов которого значится и экономический факультет. Так что, скорее всего Эрвин был его выпускником. 

После университета он некоторое время работал во внешнеторговых структурах Австрии. Но в 1933-м, когда в соседней Германии к власти приходит Гитлер, включается в антифашистскую борьбу и в 1936 году приезжает в Москве по линии Профинтерна. Дальше в биографии молодого человека сплошной туман, вплоть до начала Великой Отечественной, когда Эрвин Кнаусмюллер становится бойцом Отдельной мотострелковой бригады особого назначения при VI управлении НКВД СССР, созданной для проведения разведопераций на территории Германии и оккупированных ею стран. Так что агентурная работа и радиоигры были ему знакомы не понаслышке. 

Сведения о послевоенной жизни Эрвина Эрвиновича весьма противоречивы. Достоверно только одно – с 1959 года он начинает активно сниматься в кино. В его «послужном списке» более 60 ролей. К моменту запуска в «Одиссее» он успел сняться в таких популярных картинах как «Вызываем огонь на себя», «Их знали только в лицо», дилогия «Путь в «Сатурн» и «Конец «Сатурна». Самой заметной, пожалуй, можно считать роль Себастиана, руководителя одного из подразделений Федеральной разведывательной службы Германии, в «Ошибке резидента» и «Судьбе резидента» – двух первых, и надо сказать, наиболее удачных, фильмах тетралогии режиссёра Вениамина Дормана о разведчике Михаиле Тульеве.

Три последних фамилии в консультантском титре – Б. Старшинов, В. Венгер, Н. Полторацкий – идентифицировать пока не удалось. Для советского разведческого кинематографа ситуация не редкая. Они вполне могли быть «техническими» консультантами и, как говорится, имена их история не сохранила. А могли принадлежать к когорте тех, чьи подлинные имена назвать время ещё не пришло. И, возможно, не придёт никогда.  

Задача разведчика не кулаками махать, а думать

Герои повестей Алексея Азарова, как правило, имеют абсолютно мирные профессии. Огюст Птижан (он же Слави Николов Багрянов), к примеру – добропорядочный парижский коммерсант. Собственно, коммерция – одна из самых надёжных «крыш» для разведчика. Юлиана Семёнова не раз упрекали в том, что агента такого уровня, как штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц у советской разведки быть не могло – каждого, кто начинал подъём по иерархической лестнице фашистской Германии, проверяли и перепроверяли чуть не до пятого-седьмого колена. А предпринимательство – стихия свободная. Приличная фирма с прочной репутацией, некоторая сумма на банковском счету плюс обаяние, манеры, соответствующий культурный багаж и перед обладателем таких неоспоримых достоинств откроются очень многие двери. За примерами далеко ходить не надо – Конон Молодый, Геворг и Гоар Вартаняны. Легендарный Рудольф Абель был владельцем фотоателье. Список, разумеется, можно продолжить…

После высадки союзников в Нормандии, многие в Германии задумались о том, что с ними будет, если Гитлер проиграет войну. Самым разумным для них было бы заручиться покровительством американских или британских спецслужб, которым после победы понадобятся помощники для продолжения борьбы с СССР. Задача, поставленная Центром перед Одиссеем – найти выходы на этих дальновидных господ. Не было бы счастья, да несчастье помогло – случайный арест отдает Птижана в руки одного из руководителей парижского отделения гестапо штандартенфюрера СС Отто Эрлиха, за спиной которого маячит фигура куда более внушительная – генерала фон Варбурга. Выдав себя за агента британской разведки мсье Огюст начинает с ними даже не двойную, а тройную игру – на контакт с Лондоном его визави пойдут с большой охотой. Лондон – это вам не Москва, перед которой, как ни выслуживайся, всё равно придётся отвечать за пролитую кровь. 

А замаскировать хлопоты о спасении собственной шкуры можно эффектной операцией по разгрому английской разведывательной сети в Париже.  Таких основательных господ все ходы просчитаны: «Я словно бы присутствовал при том, когда они совещались, и Эрлиху удалось доказать бригадефюреру, что игра в кошки-мышки закончится благополучным финалом, в коем главная мышка приведёт кота к своим сородичам, и кот славно пообедает. Неуспех с наркотиком и «третьей степенью» гестапо занесло себе в пассив и трезво подытожило, что при такой раскладке нет смысла полагать, будто Птижан развяжет язык. Держать в руках резидента и не добиться ничего – за это со штурмбанфюрера жестоко спросят на берлинской Принц-Альбрехтштрассе. Кальтенбруннер ли кто-нибудь иной воздадут ему не лаврами, а терновым венцом… А ведь так хочется лавров!..»  

Эрлих и Варург персонажи, разумеется, вымышленные. Но фамилия у одного из них – «говорящая». По сюжету от Варбурга ниточка тянется к реально существующим персонам. Например, к Гельмуту Кнохену, с 1940 года возглавлявшему парижскую полицию безопасности, а в 1942-1944 годах – заместителю главы службы СД во Франции. После войны Кнохен был арестован, приговорён к смертной казни, впоследствии заменённой на пожизненное заключение, из которого он вышел полным сил пятидесятилетним мужчиной. Осев в ФРГ, он до конца своих дней был членом тайной организации, помогавшей «бывшим» нацистам. 

Но Птижана куда больше интересовал другой персонаж. Прижав Варбурга к стенке признаниями Эрлиха, Одиссей сумел получить от него ценные сведения о Максе Ильгнере, члене наблюдательного совета конгломерата концернов IG Farben. Этот химический гигант сыграл решающую роль в обеспечении военной мощи нацистской Германии. Синтетическое топливо, боевые отравляющие вещества, красители, полиуретан, синтетический каучук – всё это продукция IG Farben, на заводах которой работали узники концлагерей по всей Европе. А тех, кто работать уже не мог, уничтожали с помощью газа Циклон-Б, разработанного в лабораториях этого монстра. Однако, было в концерне и особое подразделение, которое, собственно, и интересовало Одиссея: « – Вы слышали о «Бюро НВ-7»? – в откровенничает Варбург – Там заворачивает делами Макс Ильгнер из IG Farben. Считается, что бюро занимается экономическими выкладками, а сам Ильгнер не более, чем промышленник. Но это не так. Экономический шпионаж. Военный. Любой...»

Бюро это существовало, и действительно занималось не только экономическим, но и политическим шпионажем. И финансировал его не только IG Farben, но и пресловутый Deutsche Bank, один из активов семейства… Варбург, считающихся одной из крупнейших банкирских фамилий в мире. После войны сам Ильгнер, как и его подельники по Наблюдательному совету концерна, были привлечены к суду. Но не за пособничество нацистам, а за экономических махинации. Приговорили его всего к трем годам, но он не отсидел и одного, благополучно перебравшись под крылышко «Организации Гелена», из которой впоследствии вылупилась Федеральная разведывательная служба Германии (BND). Макс Ильгерн умер в 1966 году. IG Farben была официально ликвидирована в 1952, но и к 2005 году не утратила признаков жизни. Компании, входившие в состав мегаконцерна, никуда не делись. А «Бюро НВ-7» просто сменило вывеску.

Рейнхард Гелен

Разведка – сплошной парадокс

Линия Кноха, и тем более Ильгнера, в картине едва-едва намечена. Зритель так до конца и не поймёт, какие именно документы Варбург передал Одиссею и почему они так важны. В фильме речь идёт об информации на тех, кто готов работать с разведслужбами союзников, спасая свою шкуру. В книге фигурируют документы, которые наверняка будут полезны советской разведке уже в мирное время. К сожалению, вторая повесть – «Дорога к Зевсу» – вошла в картину в сильно усечённом виде. И есть все основания полагать, что произошло это не по «недосмотру» сценариста и режиссёра. Возможно, соответствующие структуры сочли нецелесообразным так явно демонстрировать свой интерес к этим господам – для западных разведок не было секретом, что без санкции этих структур ни одна картина о разведчиках в СССР появиться не могла. 

В предисловие к повести Алексея Азарова «Дом без ключа», посвящённой легендарной «Красной капелле», некий «генерал-майор И. Чистяков» (ещё одно 

инкогнито в нашей истории) изо всех сил пытался убедить читателей, что эта разведывательная организация вовсе не была такой мощной и разветвленной, как об этом пишут на западе. А главное – после войны разведсеть была ликвидирована, все уцелевшие сотрудники отозваны на родину и либо вышли в отставку, либо вернулись к своим мирным профессиям. Так что мол, напрасно историк немецкой разведки Фридрих Флик, выпустивший в 1957 году книгу «Агенты радируют в Москву» пугает мирного обывателя: «Она ещё жива. Она ещё среди нас. Может быть, она уже активизировалась, может быть, нет. Но она снова поднимет голову, как только это понадобится, ещё лучше организованная, ещё лучше законспирированная».

Кому мы поверим – бравому генералу или всё-таки Одиссею? «Ничего не кончено. Ровным счётом ничего. Мне обязательно надо доплыть до родного берега и, сойдя на него, отряхнуть с подошв пыль странствий. «Где ты был, Одиссей? – спросят меня. «Работал, – отвечу я. – Как и все мы – работал…»  

Кем был он на самом деле? «Отшельник, извлечённый на свет. С кем столкнёт его миг грядущий? И каким именем окликнут его? Слави? Огюст? Стивенс? Одиссей?» Возможно, мы никогда этого не узнаем. Потому, что приказа о демобилизации ему никто не отдавал. И его война не кончилась. И дел у него полным-полно. …