Порядочный человек

Главный герой этого номера журнала «Историк» — Петр Аркадьевич Столыпин — родился 2 (14) апреля 1862-го, в 44 года стал председателем Совета министров России, а в 49 лет, в сентябре 1911-го, погиб от руки террориста. Одна из самых знаменитых его фраз: «Дайте государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России!» Не вызывает сомнений, что, если бы не тот злосчастный выстрел, Столыпин мог бы прожить еще лет двадцать, до начала 1930-х, а может быть, и дольше. Кто знает, по какому пути пошла бы история страны, если бы его не убили?

Конечно, трудно ответить на этот вопрос. Ведь для этого придется отвечать и на целый ряд других. Например, о том, был ли у Столыпина шанс удержаться во главе правительства в условиях нараставшего давления на него как «справа», так и «слева»? Хватило бы ему аппаратного веса, а его «патрону», императору Николаю II, политической воли для того, чтобы довести намеченные реформы до логического конца (ведь речь шла не просто об аграрной реформе, а о целостном преобразовании империи, что не могло не затрагивать интересы самых разных социальных групп)? Удалось бы России при премьере Столыпине удержаться от вступления в мировую войну, а если бы не удалось, смог бы он оградить воюющую страну от управленческого паралича и разгула революционной стихии 1917 года?

Несмотря на то что положительные ответы на все эти вопросы не вполне очевидны, многие именно с именем Столыпина связывают нереализованную возможность мирного и эволюционного развития России в начале ХХ века, полагая, что он был единственным человеком в правящем классе империи, который мог дать ей шанс избежать революции, последовавшего за ней распада страны, кровавой Гражданской войны, революционного, контрреволюционного и постреволюционного террора. Но, как мы знаем, этого не случилось. Спустя всего шесть лет после гибели Столыпина рухнула Российская империя, которой он был искренне предан и служил до последнего вздоха. К власти пришли другие люди — с другими целями, другим опытом и другими методами управления. Страна заплатила за это огромную цену.

«Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя борются с эпилептиками революции» — так описывал ситуацию начала века министр юстиции Иван Щегловитов, пришедший на работу в правительство одновременно со Столыпиным. Эта формула оказалась особенно точна после смерти премьера-реформатора, ведь в итоге именно «эпилептики революции» взяли верх.

В этом номере мы решили уделить особое внимание формированию мировоззрения и политических взглядов Столыпина. Впрочем, он не считал себя идеологом — скорее политическим практиком, человеком, находящимся на службе государства. Это проявилось еще до его переезда в Санкт-Петербург, в период, когда с 1903 по 1906 год он был саратовским губернатором. Работа в Саратове во многом повлияла на его представления о способах решения острейших вопросов развития страны, одним из которых был аграрный. «Правительство желает видеть крестьянина богатым, — объяснял реформатор, — но для этого необходимо дать возможность способному, трудолюбивому крестьянину, то есть соли земли Русской, освободиться от тех тисков, от тех теперешних условий жизни, в которых он находится».

Губернаторство Столыпина пришлось на самый пик Первой русской революции. Документы того времени создают полное ощущение охватившего всю страну революционного хаоса, с которым приходилось бороться и саратовскому губернатору. В своих записках в Санкт-Петербург он отмечал необходимость системных преобразований и решительных мер. Именно системности и решительности не хватало тогда тем, в чьих руках находились бразды правления. И поэтому Столыпина заметили. Император надеялся, что и в масштабах необъятной, растревоженной, как улей, страны такой человек сможет совладать с революционной стихией. Ему удалось это сделать, на время успокоив страну. При этом шанс на то, что Россию удастся направить на путь эволюционного развития, судя по всему, сохранялся и потом. И не только потому, что Столыпин был работоспособным политиком, трезво и стратегически мыслящим государственным деятелем, как сказали бы сейчас, «кризисным менеджером».

Русский философ Василий Розанов очень точно подметил еще одно качество Столыпина-человека. «Вся революция, без "привходящих ингредиентов", — отмечал Розанов, — стояла и стоит на одном главном корне, который, может, и мифичен, но в этот миф все веровали: что в России нет и не может быть честного правительства; что правительство есть клика подобравшихся друг к другу господ, которая обирает и разоряет общество в личных интересах». Столыпин был человеком с иной репутацией. «Революция при нем стала одолеваться морально, — считал философ, — и достигнуто было это не искусством его, а тем, что он был вполне порядочный человек. Этим одним».