Тайны портретов

Понятие «изобразительная Пушкиниана» давно перестало исчерпываться личностью одного только Александра Сергеевича и ближайшего его окружения. В эту орбиту включено немалое количество людей, связанных с Александром Пушкиным незримыми узами, и не только родственными или дружескими. Вспомним о них в день памяти великого поэта.

Два Александра

Первенца Пушкины нарекли в честь отца Александром. Когда речь заходит о старшем сыне поэта, как правило, вспоминают строки из письма Александра Сергеевича к жене: «Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с порфирородным своим тёзкой; с моим тёзкой я не ладил. Не дай Бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями! В стихах он отца не перещеголяет, а плетью обуха не перешибёшь». Отцовский «наказ» сын исполнил: и с царями не ссорился, и стихов не писал.

Воспитанный в одном из самых привилегированных учебных заведений России — Пажеском Его Императорского Величества корпусе, он 35 лет отдал военной службе и вышел в отставку в чине генерал-майора. Что же касается сочинительства, то к ожиданиям окружающих Александр Александрович относился с изрядной долей иронии: «В глазах встречных я читаю разочарование. Они ожидают увидеть в сыне великого человека какую-то исключительную личность. А я — самый обыкновенный, ничем не примечательный человек. Публика и обижается: помилуйте, Пушкин и не пишет!»

Полотно Ивана Тюрина, изображающее генерала в парадном мундире с огромным количеством наград, поступило в Государственный музей А.С. Пушкина как портрет Александра Александровича Пушкина. В течение долгих лет атрибуция ни у кого не вызывала сомнений — генеральский мундир портретируемого и определённое сходство его с фотографиями из семейного архива старшей ветви семейства Пушкиных давали к тому все основания. Но позже возникли сомнения.  

Генерал на портрете — кавалер высших орденов Российской империи — Андрея Первозванного и Святого Владимира I степени — имеет Георгиевский крест и крест «За службу на Кавказе», а главное — удостоен милости носить портрет императора на голубой ленте. Александр Александрович Пушкин из всего вышеперечисленного имел только андреевский орден и на Кавказе никогда не служил. Награды и дали исследователю «подсказку»: выяснилось, что на портрете изображён тёзка сына поэта — светлейший князь Италийский, граф Александр Аркадьевич Суворов-Рымникский, внук генералиссимуса Александра Суворова. Дата написания портрета совпадает с датой кончины генерала — 1882 год. Граф был шефом Фанагорийского гренадерского полка, носившего имя его славного предка. Гренадеры заказали посмертный портрет генерала для полкового офицерского собрания. По счастью, полотно утратило в революционных катаклизмах только «имя», а могло ведь и само сгинуть бесследно.

И всё же судьба распорядилась правильно. Портрету князя Италийского в музее великого поэта самое место. В стихотворении «Бородинская годовщина», посвящённом взятию Варшавы, Пушкин упоминает один из эпизодов биографии своего тёзки: ключи от города доставил императору Николаю I внук выдающегося полководца, покорившего Варшаву в 1794 году, тогда ещё совсем молодой:

Восстав из гроба своего,
Суворов видит плен Варшавы;
Вострепетала тень его
От блеска им начатой славы!
Благословляет он, герой,
Твоё страданье, твой покой,
Твоих сподвижников отвагу,
И весть триумфа твоего

И с ней летящего за Прагу

Младого внука твоего...
 

Безвестный паж

Если бы из работ Ивана Кузьмича Макарова не уцелело ничего, кроме портрета Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской, датируемого 1849 годом, то и одного этого было бы достаточно, чтобы вписать его имя в историю русской культуры. Примерно в это же время художник запечатлел и дочерей поэта — Марию и Наталью, унаследовавших ослепительную красоту матери. Существует ещё и миниатюра — «Портрет камер-юнкера», на которой, как полагают, изображён младший сын Пушкина Григорий.

Александр Сергеевич настоял, чтобы мальчика нарекли в честь боярина Григория Пушки, который, согласно семейным легендам, был известен как искусный и смелый воин. Мечтал ли поэт видеть сына прославленным полководцем? Или хотел через имя подчеркнуть древность своего рода? Как известно, к вопросам генеалогии он относился с повышенным вниманием. Надежд на ратную славу, если таковые у отца имелись, Григорий не оправдал: вышел в отставку подполковником, будучи ещё достаточно молодым. Его призванием стало сохранение славы семейной.

Григорий Александрович до последней возможности заботился о сохранности Михайловского, организовывал вечера памяти отца, отслеживал публикации в прессе и всеми мерами оберегал фамильные реликвии от нескромного любопытства толпы. Когда в 1858 году в «Отечественных записках» были опубликованы не известные ранее письма Александра Сергеевича к брату Льву, 22-летний Григорий пишет гневное письмо тогдашнему министру народного просвещения Аврааму Норову, в ведении которого находился и Цензурный комитет. От имени «всех наследников поэта» его младший сын требовал, чтобы «цензура, как здесь, так и в других городах России, не одобряла к печати записок, писем и других литературных и семейных бумаг отца моего без ведома и согласия нашего семейства». Министр принял надлежащие меры, понимая, что «многое… не должно являться в печать как оскорбляющее чувство приличия и уважения к памяти поэта и его родных».

Юноше на портрете Макарова нет и двадцати. И, по правде говоря, его сходство с Гришей Пушкиным достаточно заметно, если сравнивать с карандашным наброском, сделанным его отчимом Петром Ланским в 1851 году, когда молодой человек учился в Пажеском корпусе. Но на макаровской миниатюре стоит дата — 1884 год. Григорию Александровичу в это время было уже под пятьдесят. Естественно было бы предположить, что это поздняя копия с какого-то не дошедшего до нас портрета нач. 1850-х годов, возможно, написанного самим же Макаровым. Но такое предположение разбивается об одну важную деталь — покрой мундира: он однобортный и имеет скошенный воротник. А такой вид мундир воспитанников Пажеского корпуса принял после реформы, проведённой императором Александром II в 1872 году. Если бы миниатюра была копией с более раннего изображения, то на ней мундир имел бы соответствующий, «дореформенный» вид. Так что перед нами не младший сын великого поэта, а некий паж, имя которого установить уже вряд ли удастся.

Слишком молодой майор

В собрании Государственного Эрмитажа это полотно долгое время значилось как портрет неизвестного майора Апшеронского пехотного полка. Ничего примечательного в картине не было, разве что офицер, изображённый на ней, был слишком молод для такого чина и такого места службы. Апшеронский пехотный полк 20-й дивизии (об этом говорит красный цвет эполет и номер на них) входил в состав Отдельного Кавказского корпуса. Щеголеватому, ухоженному юноше на портрете никак не более 27 лет. Настоящий «кавказец» — призовём в свидетели очевидца Михаила Лермонтова — выглядел иначе: «Ему большею частью от 30 до 45 лет; лицо у него загорелое и немного рябое; если он не штабс-капитан, то уж верно майор. Настоящих кавказцев вы находите на Линии…» Апшеронский полк как раз на Линии и стоял, и в боевых вылазках участвовал непрестанно. А на мундире молодого человека — орден Святой Анны III степени, которым никогда за ратные заслуги не награждали. Странный какой-то майор…

Удивляет и несоответствие ситуации «масштабов» полотна: холст, масло, размер 55,5 на 45,5 см. Стоимость такого портрета превышала тогдашнее годовое жалованье армейского майора. Не говоря уже о том, что картину ему и вешать некуда: полки, как правило, квартировали по казачьим станицам, а в походе «он возит с собой только чайник, и редко на его бивуачном костре варятся щи». Военному историку не составит труда сделать вывод, что перед нами юноша из тогдашней «золотой молодёжи», сделавший карьеру в столице и перешедший из гвардии в армейскую часть, чтобы «перескочить» через два чина, — существовала с лёгкой руки Петра I такая привилегия. И портрету предназначалось не кочевать по горным тропам, а, скорее всего, утешать расставшихся с сыном родителей.

Многие исследователи пытались установить, кто же изображён на сем портрете. Казалось, что это не так уж трудно. Форма, в которую одет офицер, была введена в 1848 году и упразднена в 1855-м. А в третьем томе истории Апшеронского полка, составленной служившим в нём некогда штабс-капитаном Леонидом Богуславским, приведены поимённые списки всех офицеров полка более чем за сто лет — с конца XVIII века по конец XIX. Но по описанию никто из входящих в список не подходил. Так и числился майор неизвестным. В Военно-историческом архиве хранятся приказы по личному составу императорской армии. Историкам пришлось проштудировать все документы с 1848 по 1855 год, а это более двух с половиной тыс. единиц. Среди них и обнаружился приказ от 22 февраля 1849 года о переводе Кавалергардского Её Величества полка штаб-ротмистра Дубельта 2-го в Апшеронский пехотный полк майором. Как случилось, что его фамилия выпала из списков полка, — загадка.

Михаил был младшим сыном Леонтия Дубельта — начальника штаба корпуса жандармов и управляющего III отделением Собственной Его Величества канцелярии. В отличие от старшего брата Николая, гордости семейства, Михаил доставил родителям немало огорчений. Их надежды, что Кавказ сделает из него настоящего мужчину, не оправдались. Портрет же, вероятнее всего, был написан в Петербурге перед отъездом Михаила к месту службы весной 1849 года. В походных условиях такой не напишешь. Что же касается авторства, то его приписывают князю Григорию Гагарину. Манера действительно схожа с гагаринской, правда, в указанное время князь проживал в Тифлисе, а достоверных сведений о том, что Михаил наезжал туда на более-менее продолжительное время (масляная живопись — дело небыстрое), не имеется. Время создания картины практически не вызывает сомнений ещё и потому, что уже на следующий год Михаил был награждён за храбрость золотым оружием, а на портрете он придерживает рукой обычную полусаблю. Человек с его тщеславием наверняка позировал бы с наградной.

Однако делать карьеру на поле брани Михаил не стал: светская жизнь с кутежами и картами до утра нравилась ему куда больше. В 1852 году он возвращается в Петербург и… делает предложение младшей дочери Пушкина — Наталье. В красавицу Ташу (так звали её в семье) был серьёзно влюблён сын шефа корпуса жандармов графа Алексея Орлова — Николай. Роман случился бурным, о нём было известно в свете, но отец согласия на брак не дал: дочь камер-юнкера, полуопального поэта, погибшего при весьма скандальных обстоятельствах, не пара наследнику блистательного рода Орловых. И Наташа принимает предложение Дубельта. К изумлению окружающих и несказанному огорчению своего семейства. До отъезда на Кавказ Михаил некоторое время служил адъютантом у отчима Наташи — генерала Петра Ланского, и тому было доподлинно известно о буйном характере своего экс-подчинённого. Отговорить Наташу не смогли. Свадьба состоялась 18 февраля 1853 года. В этот же день в 1830 году Наталья Николаевна венчалась с Пушкиным. Дочери первый брак принёс ещё меньше счастья, чем её матери. Но это уже другая история.