Верховный главнокомандующий

30 апреля в Москве прошло перезахоронение праха последнего Верховного главнокомандующего Русской императорской армией великого князя Николая Николаевича и его супруги великой княгини Анастасии Николаевны. Останки членов императорской фамилии, завершивших свой жизненный путь в изгнании, были перевезены из Канн в Москву и погребены в часовне Спаса Преображения на Братском воинском кладбище, что у станции метро «Сокол»

Фото предоставлено М. Золотаревым

На рубеже XIX–XX веков династия Романовых дала России целый ряд замечательных людей, оставивших яркий след в истории. Это была плеяда великих князей – ближайших родственников российских императоров, их потомков, которые и составляли большинство членов дома Романовых. Среди них были талантливые деятели культуры и науки, поэты и ученые, многие занимали важные государственные и военные посты, но особенно выделялся выдающийся военачальник великий князь Николай Николаевич Младший, или, как его называли в семейном кругу, Николаша. Георгиевский кавалер Великий князь Николай Николаевич родился 6 ноября 1856 года в Петербурге и был первым сыном великого князя Николая Николаевича Старшего и его супруги великой княгини Александры Петровны, урожденной принцессы Ольденбургской. Отец, один из сыновей императора Николая I, как и все мужчины дома Романовых, носил военную форму и дослужился до чина генерал-фельдмаршала: наиболее значительная страница его биографии – командование действующей армией во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Мать была дочерью принца Петра Георгиевича Ольденбургского, известного своей широкой благотворительной деятельностью.

Семейная жизнь родителей была сложной. Александра Петровна отличалась повышенной эмоциональностью и глубокой религиозностью. Официально брак не расторгался, но в конечном итоге великая княгиня уехала в Киев, где основала Покровский женский монастырь, в котором и поселилась, приняв постриг с именем Анастасия. Там она и завершила свой жизненный путь и ныне прославлена в лике местночтимых святых Украинской православной церковью Московского патриархата. Отец же фактически завел вторую семью на стороне, но, разумеется, дети от этого брака к императорской фамилии отношения уже не имели. И хотя Николаша был гораздо ближе к матери, чем к отцу, он пошел по стопам отца, также сделав достойную военную карьеру.

Великая княгиня Александра Петровна (в иночестве Анастасия), основательница Покровского женского монастыря в Киеве. Фото предоставлено М. Золотаревым

Военная служба была семейной традицией дома Романовых. Не стал исключением и Николай Николаевич Младший. В отличие от многих других своих родственников он получил прекрасное профессиональное военное образование: в 1872 году окончил Николаевское инженерное училище, а в 1876-м – Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду, причем с малой серебряной медалью и занесением имени на мраморную доску (надо сказать, что таких выпускников в истории академии было всего несколько десятков человек).

С тех пор армия стала не только его профессией, но и призванием. Дисциплинированный и исполнительный, строгий, но справедливый, он быстро выдвинулся в первые ряды российского офицерства. Всегда живший армейскими нуждами, великий князь сумел снискать искреннее уважение многих военных. Причем был Николай Николаевич отнюдь не робкого десятка. Довольно ярко проявил себя уже в первой своей военной кампании – в сражениях Русско-турецкой войны за освобождение Болгарии. Тогда он состоял адъютантом для особых поручений при отце – главнокомандующем Дунайской армией. Еще в самом начале военных действий, во время знаменитой переправы через Дунай дивизии генерала Михаила Ивановича Драгомирова, при перекрестном огне противника великий князь повел одну из колонн за собой, воодушевляя солдат личным примером. «Ребята! – крикнул он. – Что кланяться, что не кланяться пулям, кому жить – не тронет, кому нет – не простит!» Так он получил первый свой орден Святого Георгия – IV степени.

В дальнейшем в отряде генерала князя Николая Ивановича Святополк-Мирского великий князь штурмовал Шипкинский перевал со стороны Габрова. За участие в переходе через Балканы он был награжден Золотым оружием с надписью «За храбрость» и произведен в полковники.

«Характер у него взрывчатый»

По окончании войны великий князь служил в лейб-гвардии Гусарском полку, со временем став его командиром. Затем он продолжил службу в рядах гвардейской кавалерии, достиг чина генерала от кавалерии, а в 1895 году был назначен генерал-инспектором кавалерии. Эту должность он занимал в течение 10 лет.

Очень высокий и статный, уже одной своей фигурой привлекавший всеобщее внимание, Николай Николаевич Младший зарекомендовал себя способным и деятельным командиром. Он абсолютно не терпел нечеткости и неисполнительности и порой бывал весьма резок, но все это определялось прежде всего интересами дела.

Великий князь Александр Михайлович в своих не слишком достоверных и язвительных мемуарах, написанных уже на склоне лет, так охарактеризовал его: «Мой двоюродный брат Николаша был превосходным строевым офицером. Не было равного ему в искусстве поддерживать строевую дисциплину, обучать солдат и готовить военные смотры. Тот, кому случалось присутствовать на парадах Петербургского гарнизона, имел возможность видеть безукоризненное исполнение воинских уставов в совершенстве вымуштрованной массой войск: каждая рота одета строго по форме, каждая пуговица на своем месте, каждое движение радовало сердце самых закоренелых любителей шагистики. Если бы Великий Князь Николай Николаевич оставался на посту командующего войсками гвардии и Петроградского военного округа до февраля 1917 года, он всецело оправдал бы все ожидания и сумел предупредить февральский солдатский бунт».

Великий князь Николай Николаевич Старший, генерал-фельдмаршал, главнокомандующий действующей армией во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Фото предоставлено М. Золотаревым

В своих воспоминаниях рассказывал о Николае Николаевиче и генерал Александр Федорович Редигер, в течение нескольких лет занимавший пост военного министра: «Он одарен большим здравым смыслом, чрезвычайно быстро схватывает суть всякого вопроса; любит военное дело и интересуется им, долго служил в строю и отлично знает строевое дело, особенно кавалерийское; изъездил, как генерал-инспектор кавалерии, всю Россию, знал войска и их начальников во всех округах (в кавалерии – до тонкости); обладает громадной памятью (наследственной). <…> Характер у него взрывчатый, но я его всегда видел безукоризненно вежливым со всеми; лишь по рассказам других я знаю, что он, особенно в поле, иногда выходил из себя и тогда доходил до форменной грубости. <…> Великий Князь представлял из себя личность очень крупную: умный, преданный всецело делу, солдат душой, энергичный, он лишь не имел привычки работать сам, поэтому мог подпасть под влияние докладчиков, особенно если им удавалось приобрести его личное расположение». Кавалерист и заводчик борзых собак Николай Николаевич немало сделал для укрепления и развития русской кавалерии. Чрезвычайно важно и то, что именно по его инициативе была создана, по сути, новая школа верховой езды, давшая замечательные результаты. Здесь нужно отметить роль англичанина Джеймса Филлиса, приехавшего в Россию и показавшего свое мастерство в выездке лошадей: по распоряжению Николая Николаевича его приняли преподавателем в Офицерскую кавалерийскую школу в Петербурге. Были внесены изменения в систему ее обучения. В итоге школа, обеспечивающая блестящую теоретическую и практическую подготовку, стала настоящей кузницей офицеров-кавалеристов. Усилиями великого князя к началу 1910-х русская кавалерия была на высоте, что в полной мере проявилось на фронтах как Первой мировой, так и Гражданской войны.

Помимо этого Николай Николаевич внес большой вклад в историю отечественного собаководства. В своем имении в Тульской губернии он организовал Першинскую великокняжескую охоту. Здесь же появился «завод» борзых собак, и русские псовые борзые Першинской охоты признавались образцовыми. Была выведена новая порода – русская пегая гончая. Слава о русских борзых шагнула далеко за пределы России.

Но мирные времена подходили к концу. Грозовые тучи войн и революций сгущались, и в эти тяжелые годы великий князь Николай Николаевич оказался одной из самых заметных и влиятельных фигур Российской империи.

«Нынче вышел Манифест»

В начале 1905 года, когда в стране нарастало революционное брожение, а Россия вела напряженную войну с Японией, Николай Николаевич Младший возглавил созданный по его почину Совет государственной обороны.

Этот орган, имевший надведомственный статус, должен был координировать всю военную деятельность, согласовывая ее с внешнеполитическими задачами империи. Таким образом, великий князь уже стал как бы во главе военного и морского управления, заняв то высокое положение, которого фактически он достигнет позже, в годы Первой мировой.

На этом посту Николаю Николаевичу удалось добиться вывода Генерального штаба из состава Военного министерства и превращения его в самостоятельный орган, подчиняющийся напрямую государю. Такое же подчинение получили и генерал-инспекторы родов войск – тем самым в военном управлении России была осуществлена децентрализация. Однако Совет государственной обороны просуществовал недолго, его деятельность со временем была свернута.

В том же 1905 году великий князь был назначен главнокомандующим войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. Эту должность он занимал до начала Первой мировой войны.

1905-й оказался особо значимым и для России, и для самого Николая Николаевича. Великий князь Александр Михайлович отмечал: «Два важнейших акта в истории России – Манифест 17 октября 1905 года и отречение Императора Николая II 2 марта 1917 года – следует приписать полнейшей аберрации политического предвидения Великого Князя Николая Николаевича. <…> Как все военные, привыкшие иметь дело со строго определенными заданиями, Николай Николаевич терялся во всех сложных политических положениях, где его манера повышать голос и угрожать наказанием не производила желаемого эффекта».

Революционные события произвели на него столь глубокое впечатление, что он даже уговаривал императора пойти на некоторые уступки радикалам. «Всеобщая забастовка в октябре 1905 года поставила его в тупик, так как кодекс излюбленной им военной мудрости не знал никаких средств против коллективного неповиновения. Нельзя же было арестовать несколько миллионов забастовщиков! По его мнению, единственное, что можно было сделать, – это выяснить требования «командиров восстания». Попытка объяснить Николаю Николаевичу, что восстание 1905 года носило анархический характер и что не было «командиров», с которыми можно было вести переговоры, оказалась бы безрезультатной. С тех пор как существует мир, все армии, в том числе и революционные, находились под предводительством "командиров"» – так он думал, по мнению Александра Михайловича.

Англичанин Джеймс Филлис демонстрирует элемент высшей школы верховой езды «испанский шаг». Фото предоставлено М. Золотаревым

Манифест 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка», который стал важным шагом на пути трансформации России в конституционную монархию, был подписан императором во многом под давлением Николая Николаевича. Известна легенда, что он якобы пригрозил Николаю II застрелиться прямо в его кабинете, если тот не подпишет манифест. Конечно, это вряд ли соответствует действительности, но даже председатель Совета министров Сергей Юльевич Витте, резко и критично отзывавшийся о великом князе, признавал, что «Николай II никогда бы не подписал октябрьского манифеста, если бы на этом не настоял Великий Князь Николай Николаевич». Как бы то ни было, этот документ сыграл большую роль в истории дореволюционной России.

Первая мировая

Настоящим звездным часом великого князя Николая Николаевича стала Первая мировая война. «По природе своей честный, прямой и благородный, он соединял в себе все свойства волевой личности, то есть решительность, требовательность и настойчивость. Причем эти свойства проявлялись в нем иногда в чрезмерной форме, создавшей ему репутацию подчас суровой строгости. <…> При господствовавшем в царствование Императора Николая II во всем государственном аппарате безволии и непотизме наличие на посту Верховного Главнокомандующего такой волевой личности, как Великий Князь Николай Николаевич, было одним из главных залогов благополучного исхода войны, и потому-то вся Россия встретила с таким единодушным восторгом назначение его на этот пост», – вспоминал контр-адмирал Александр Дмитриевич Бубнов.

Совет министров в Ставке Верховного главнокомандующего. В первом ряду в центре император Николай II, слева от него великий князь Николай Николаевич. Барановичи. 14 июня 1915 года. Фото предоставлено М. Золотаревым

Представлялось, что под руководством великого князя армии будет сопутствовать успех, но все оказалось гораздо сложнее. Уже в первые месяцы войны на Северо-Западном фронте русские войска потерпели тяжелое поражение в ходе Восточно-Прусской операции. Немцы разгромили 2-ю армию генерала Александра Васильевича Самсонова, а 1-я армия генерала Павла Карловича Ренненкампфа вынуждена была отойти на исходные позиции.

Но если на германском фронте обстановка складывалась неблагоприятно, то на австрийском, напротив, победы увенчивали действия русских войск. Уже к сентябрю австрийцы оставили Галицию и часть Буковины, а в марте 1915 года сдалась австрийская группировка войск, удерживавшая осажденную крепость Перемышль. Присоединение Галиции воспринималось тогда в России как возвращение исторических земель Древней Руси, и Николай Николаевич был награжден орденом Святого Георгия II степени. А затем и Георгиевской саблей, украшенной бриллиантами, с надписью «За освобождение Червонной Руси».

Однако к лету 1915 года положение на фронте резко ухудшилось. Армия терпела одно поражение за другим и отступала. В этой ситуации Николай II решил сам возглавить войска, полагая, что этим укрепит дух русского воинства.

После увольнения великого князя с должности главковерха его назначили наместником на Кавказ и командующим Кавказской армией. Здесь во многом благодаря деятельности генерала Николая Николаевича Юденича был одержан ряд крупных побед.

В годы Первой мировой, невзирая на неудачи на фронте, популярность Николая Николаевича Младшего в войсках и обществе была необычайной. Даже его недоброжелатели признавали это.

Николаевская академия Генерального штаба. Фото предоставлено М. Золотаревым

Приведем слова протопресвитера армии и флота протоиерея Георгия Шавельского, который довольно критично отзывался о великом князе. «За последнее царствование в России не было человека, имя которого было бы окружено таким ореолом и который во всей стране, особенно в низших народных слоях, пользовался бы большей известностью и популярностью, чем этот Великий Князь, – писал он. – Его популярность была легендарна. <…> Рассказы близких к Великому Князю лиц, его бывших сослуживцев и подчиненных, согласно свидетельствуют, что в годы молодости и до женитьбы Великий Князь Николай Николаевич отличался большой невыдержанностью, безудержностью, по временам – грубостью и даже жестокостью. По этому поводу в армии, и особенно в гвардии, с которой была связана вся его служба, ходило множество рассказов, наводивших страх на не знавших близко Великого Князя. После же женитьбы Великий Князь резко изменился в другую сторону. Было ли это результатом доброго и сильного влияния на него его жены, как думали некоторые, или годы взяли свое, но факт тот, что от прежнего стремительного или, как многие говорили, бешеного характера Великого Князя остались лишь быстрота и смелость в принятии самых решительных мер, раз они признавались им нужными для дела. <…> Однако я не могу не заметить некоторых дефектов его духовного склада. При множестве высоких порывов ему все же как будто недоставало сердечной широты и героической жертвенности. <…> У Великого Князя было много патриотического восторга, но ему недоставало патриотической жертвенности. Поэтому он не оправдал и своих собственных надежд, что ему удастся привести к славе Родину, и надежд народа, желавшего видеть в нем действительного вождя».

«Другого выхода нет»

Февральская революция 1917 года застала его на Кавказе...

Перед отречением императора начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Михаил Васильевич Алексеев разослал запросы всем командующим фронтами об их мнении о чрезвычайном положении. Николай Николаевич откликнулся следующей телеграммой: «Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятие сверхмеры. Я, как верноподданный, считаю, по долгу присяги и по духу присяги, необходимым коленопреклонно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего Наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к нему. Осенив себя крестным знаменьем, передайте Ему – Ваше наследие. Другого выхода нет. Как никогда в жизни, с особо горячей молитвой молю Бога подкрепить и направить Вас. Генерал-адъютант Николай».

После этого Николай Николаевич отправил две телеграммы в Петроград. Одну – на имя председателя Государственной думы Михаила Родзянко: «Сейчас я в согласии с мнением генерал-адъютанта Алексеева обратился к Государю Императору с верноподданнической мольбой – ради спасения России и победоносного окончания войны принять решение, признаваемое нами единственным выходом при создавшихся роковых условиях. Главнокомандующий Кавказской армией генерал-адъютант Николай». Вторую – в адрес Временного правительства: «Сего числа я принял присягу на верность Отечеству и новому государственному строю. Свой долг до конца выполню, как мне повелевает совесть и принятые обязательства. Великий Князь Николай Николаевич».

«Даже он!»

Позиция дяди Николаши глубоко потрясла государя. Великий князь Александр Михайлович вспоминал: «Он показал мне пачку телеграмм, полученных от главнокомандующих разными фронтами в ответ на его запрос. За исключением генерала Гурко (на самом деле его мнения никто не запрашивал), все они, и между ними генералы Брусилов, Алексеев и Рузский, советовали Государю немедленно отречься от престола. Он никогда не был высокого мнения об этих военачальниках и оставил без внимания их предательство. Но вот в глубине пакета он нашел еще одну телеграмму с советом немедленно отречься, и она была подписана Великим Князем Николаем Николаевичем.

– Даже он! – сказал Ники, и впервые голос его дрогнул».

В наше время некоторые авторы легко обвиняют Николая Николаевича, генералов, придворных, политиков – всех подряд в совершенном тогда предательстве, в измене. Однако ситуацию тех трагических дней нужно рассматривать не с позиций сегодняшнего верхоглядства, а изнутри, помнить, что творилось в тот момент в России. Было ясно, что революционные события разворачиваются с необыкновенной силой и быстротой. Потому отречение императора и казалось многим вынужденной мерой, которая смогла бы прекратить беспорядки и стабилизировать положение. И нет вины Николая Николаевича в том, что этого не произошло.

Одним из своих последних указов Николай II вновь назначил дядю Николашу на должность Верховного главнокомандующего. Однако новым властям не нужен был хоть и «преданный», но великий князь.

Первый номер военного журнала «Часовой», вышедший в Париже в январе 1929 года, был посвящен памяти великого князя Николая Николаевича. Фото предоставлено М. Золотаревым

Главковерхом стал генерал Алексеев. Это известие сильно задело самолюбие Николая Николаевича, что великий князь Александр Михайлович не преминул язвительно прокомментировать: «Можно только удивляться простодушию этого человека, который проезжает пол-России, охваченной восстанием, от Кавказа до Могилева, и не замечает ни толп народа, ни демонстраций, ни мятежей и остается непоколебимым в своей вере, что «новые командиры» оценят его безупречный патриотизм и военный опыт!»

Вместе с женой, великой княгиней Анастасией Николаевной, урожденной принцессой Черногорской, Николай Николаевич уехал в Крым. Там у него было имение Чаир, превращенное заботами супруги в райский уголок, поражающий гостей разнообразными сортами благоухающих роз. Его брат Петр Николаевич со своей семьей обосновался в имении Дюльбер неподалеку. Постепенно в Крым перебрались вдовствующая императрица Мария Федоровна и другие Романовы. В годы Гражданской войны им пришлось пережить немало волнений, в том числе аресты большевиками. В апреле 1919 года на британском корабле «Мальборо» Романовы покинули Крым. Так они навсегда попрощались со своей Родиной.

Почетный председатель РОВС

Сначала Николай Николаевич остановился в Италии, у сестры своей жены, итальянской королевы, а затем поселился во Франции, жил в Шуаньи под Парижем, а также в курортном городке Антиб на Лазурном берегу. Русская эмиграция, особенно военная, относилась к великому князю с огромным уважением. Он считался старейшим представителем дома Романовых (после императрицы Марии Федоровны), а также последним легитимным Верховным главнокомандующим Русской императорской армией, назначенным еще государем. Такой же пиетет испытывали к нему и некоторые руководители Белого движения в России.

Великий князь Николай Николаевич и французский военный министр Александр Мильеран на маневрах. 1912 год и Генерал Евгений Миллер – председатель РОВС с 1930 по 1937 год. Фото предоставлено М. Золотаревым

Адмирал Александр Васильевич Колчак на одном из допросов в январе 1920 года сказал: «Я считал Николая Николаевича самым талантливым из всех лиц императорской фамилии. Поэтому я считал, что раз уж назначение состоялось из императорской фамилии, то он является единственным лицом, которое действительно могло нести обязанности главнокомандующего армией, как человек, все время занимавшийся и близко знакомый с практическим делом и много работавший в этой области. Таким образом, в этом отношении Николай Николаевич являлся единственным в императорской фамилии лицом, авторитет которого признавали и в армии, и везде».

В декабре 1923 года после переговоров с великим князем генерал Петр Врангель утвердил предписание, согласно которому русская армия «отныне находится под покровительством» Николая Николаевича. А после образования Русского общевоинского союза (РОВС) в 1924-м великий князь принял на себя звание почетного председателя этого союза. Таким образом, он оказался во главе наиболее активной части русской военной эмиграции. По словам генерала Евгения Миллера, имя великого князя «было у всех на устах: и разум и сердце его подсказывали, и вся армия единодушно выразила свою готовность идти за Великим Князем, свою радость снова стать в подчинение своему Верховному Главнокомандующему мировой войны». Более того, в среде эмигрантов Николай Николаевич воспринимался как национальный вождь – таковым он и был объявлен на Российском зарубежном съезде, состоявшемся в 1926 году в Париже.

«Гражданин и солдат, желающий только вернуться домой»

Понятно, что именно к нему за советом обратилась вдовствующая императрица Мария Федоровна, когда узнала о том, что великий князь Кирилл Владимирович провозгласил себя императором всероссийским. Она сочла это решение «преждевременным», а великий князь Николай Николаевич в ответном послании писал: «Я счастлив, что Ее Императорское Величество Государыня Императрица Мария Федоровна не усомнилась в том, что я одинаково с Нею мыслю об объявлении себя Великим Князем Кириллом Владимировичем Императором Всероссийским. Я уже неоднократно высказывал неизменное мое убеждение, что будущее устройство Государства Российского может быть решено только на русской земле, в соответствии с чаяниями русского народа. Относясь отрицательно к выступлению Великого Князя Кирилла Владимировича, призываю всех, одинаково мыслящих с Ее Величеством и мною, к исполнению нашего истинного долга перед Родиной – неустанно и непрерывно продолжать святое дело освобождения России. Да поможет нам Господь!»

Показательны слова великого князя, сказанные им в интервью одной из зарубежных газет: «Несомненно, иностранное вмешательство быстро низложило бы теперешнее правительство, но ему не удалось бы завоевать доверия населения – вот почему русские не могут просить или надеяться на иностранное вмешательство. Главные русские вопросы, я вас прошу особенно обратить внимание на мои слова, могут обсуждаться и разрешаться только на русской земле и в соответствии с желаниями русского народа. Сам русский народ должен разрешить свою судьбу и выбрать режим. Будущая организация России должна быть основана на законности, порядке и личной свободе. Я не претендент и не эмигрант в том смысле, который придали этим словам во время революции. Я гражданин и солдат, желающий только вернуться домой, чтобы помочь Родине и согражданам. Когда по воле Божией восторжествует наше дело, сам русский народ решит, какая форма правления ему нужна».

Император Николай II и главковерх великий князь Николай Николаевич в Ставке в Барановичах. Декабрь 1914 года. Фото предоставлено М. Золотаревым

Великий князь Николай Николаевич Младший скончался на вилле Тенар в Антибе 5 января 1929 года и был похоронен с воинскими почестями в крипте церкви Михаила Архангела в Каннах. Последний долг главковерху Русской императорской армии прибыли отдать и представители союзников России по Первой мировой войне. Похороны были торжественными и величественными.

Торжественная церемония перезахоронения праха великого князя Николая Николаевича Младшего и его супруги великой княгини Анастасии Николаевны на Братском воинском кладбище героев Первой мировой войны в Москве на Соколе. 30 апреля 2015 года. Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС

Иван Бунин в романе «Жизнь Арсеньева» так передал ощущение от этого прощания: «Вокруг застыл в своих напряженно-щегольских воинских позах его последний почетный караул, офицерская и казачья стража: шашки наголо, к правому плечу, на согнутой левой руке – фуражки, глаза с резко подчеркнутым выражением беспрекословности и готовности устремлены на него. Сам же он, вытянутый во весь свой необыкновенный рост и до половины покрытый трехцветным знаменем, лежит еще неподвижнее. Голова его, прежде столь яркая и нарядная, теперь старчески проста и простонародна. Поседевшие волосы мягки и слабы, лоб далеко обнажен. Голова эта кажется теперь велика, – так детски худы и узки стали его плечи. Он лежит в старой, совсем простой рыже-серой черкеске, лишенной всяких украшений, – только георгиевский крест на груди, – с широкими, но не в меру короткими рукавами, так что выше кисти, – длинной и плоской, – открыты его большие желтоватые руки, неловко и тяжело положенные одна на другую, тоже старческие, но еще могучие, поражающие своей деревянностью и тем, что одна из них с грозной крепостью, как меч, зажала в кулаке древний афонский кипарисовый крест, почерневший от времени...»

Автор: Евгений Пчелов, кандидат исторических наук

Что почитать?

Португальский Р.М., Алексеев П.Д., Рунов В.А. Первая мировая в жизнеописаниях русских военачальников. М., 1994

Белякова З.И. Великие князья Николаевичи: В высшем свете и на войне. СПб., 2002

Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. М., 2007

Пчелов Е.В. Романовы. История великой династии. М., 2013