Спор о катыни

75 лет назад, 13 апреля 1943 года в 9 ч. 15 мин., «Радио Берлина» возвестило миру о том, что в 16 км западнее Смоленска «местное население указало немецким властям место тайных массовых экзекуций, проведенных большевиками, где ГПУ уничтожило 10 000 польских офицеров… что соответствует примерно полному польскому офицерскому корпусу, взятому большевиками в плен». «Находку» в урочище Козьи Горы у деревни Катынь министр народного просвещения и пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс расценил как яркий пример «еврейско-большевистских зверств». Он же «установил», что поляков расстреляли весной 1940 года. Поэтому все, кто датирует гибель поляков весной 1940-го, должны понимать, что повторяют утверждения геббельсовской пропаганды.

«Мы устали от подобного блефа»

Хотя «катынскому делу» исполнилось три четверти века, полемика по нему всё так же горяча. Но, перед тем как затронуть спорные вопросы, уместно вспомнить другую трагедию. 10 апреля 2010 года под Смоленском разбился самолёт Ту-154М, на котором президент Польши Лех Качиньский летел в Смоленск на траурные мероприятия, посвящённые жертвам катынской трагедии. Перед посадкой российские наземные службы предупредили экипаж самолёта о сложных погодных условиях (сильный туман), однако поляки совет лететь на другой аэродром проигнорировали. Самолёт пошёл на посадку, столкнулся с деревьями, опрокинулся и разбился. Погибли 88 пассажиров и 8 членов экипажа.

Сохранившаяся запись переговоров в кабине самолёта даёт возможность по секундам проследить происходившие в ней события. Выяснилось, что в кабине пилотов находился посторонний человек, который оказывал на командира лайнера психологическое давление, требуя пойти на посадку. Невзирая на этот и другие надёжно установленные факты, официальная Варшава вот уже восемь лет продолжает искать «русский след» в гибели самолёта. Выдумываются версии — одна бредовее другой.

Несколько месяцев назад на сайте Министерства обороны Польши появилось сенсационное заявление, что левое крыло авиалайнера разрушилось в результате «внутреннего взрыва». Сразу же начались инсинуации на тему, кому это было выгодно. Однозначную оценку этой «версии» дал президент России Владимир Путин: «Мы устали от подобного блефа. Чушь какая-то. Несут несуразицу. Я был тогда премьером и имел опосредованное отношение к деятельности спецслужб. Если и были взрывы на борту, то самолет-то из Варшавы летел. Не мы их положили. Ищите у себя тогда».

Однако поляки продолжают демонстративно игнорировать вопросы, доводы и аргументы Москвы. А при таком подходе ждать от Варшавы объективности не приходится.

Профессор Бутц против академика Бурденко

Если кто-то считает, что в анализе катынской трагедии, происходившей в годы войны, польские русофобы и антисоветчики были более объективны и честны, то он сильно заблуждается. Как и главный лжец Третьего рейха, поляки утверждают, что их соотечественников уничтожили сотрудники НКВД. Свою версию в качестве единственно верной и единственно возможной официальная Варшава давно, упорно и небезуспешно навязывает всему миру. Между тем вопросов по ней гораздо больше, чем по так называемому делу Скрипалей.

Польская позиция по «катынскому делу», как отмечает в книге «Тайна Катыни» Владислав Швед, «во многом базируется на результатах эксгумационных работ, осуществленных в Козьих Горах (Катынь) в период с 29 марта по 7 июня 1943 г. немецкими экспертами во главе с профессором из Вроцлава Герхардом Бутцем, при участии Технической комиссии Польского Красного Креста». Эта комиссия появилась в Катыни по инициативе находившегося в Лондоне польского эмигрантского правительства. Что же касается профессора судебной экспертизы Бутца, то он был матёрым нацистом — с 1933 года состоял в СС (членский номер 100376) и НСДАП (членский номер 3171323). Подводя итог работы возглавляемого им коллектива, Бутц заявил о том, что удалось провести эксгумацию и идентификацию 4143 останков расстрелянных поляков.

В 1944 году, вскоре после освобождения Смоленска от гитлеровцев, для изучения останков расстрелянных (среди которых были не только поляки и не только военные, о чём Варшава намеренно умалчивает) создали Специальную комиссию во главе с академиком Николаем Бурденко. В неё входили митрополит Киевский и Галицкий Николай, писатель Алексей Толстой, председатель Всеславянского комитета генерал-лейтенант Александр Гундоров, председатель Исполкома Совета обществ Красного Креста и Красного Полумесяца Сергей Колесников, нарком просвещения РСФСР Владимир Потёмкин, начальник Главного военно-санитарного управления Красной армии генерал-полковник Ефим Смирнов, председатель Смоленского облисполкома Роман Мельников.

Специальная комиссия, отметив «полную идентичность метода расстрела польских военнопленных со способом расстрелов мирных советских граждан и советских военнопленных, широко практиковавшимся немецко-фашистскими властями на временно оккупированной территории СССР», признала виновниками катынского преступления гитлеровцев…

Вопросы без ответа

Польская версия вызывает немало вопросов. Поляки утверждают, что в Катыни расстреляли военнопленных из Козельского лагеря. Но почему для этого их надо было везти в Катынь? И зачем всем польским военнопленным перед отправкой в Катынь сделали прививки от брюшного тифа и холеры, что зафиксировали немцы в 1943 году в ходе эксгумации?

Установлено, что территория около дачи НКВД, где происходили расстрелы, была огорожена немцами лишь осенью 1941 года. Если расстрелы в Катыни проводили сотрудники НКВД, то получается, что происходили они на неогороженной территории, на которую свободно заходили местные жители! «До прихода немцев Козьи Горы были местом гулянья, сбора грибов и дров. Оно было открыто для всех жителей как нашей, так и других деревень», — свидетельствовала жительница деревни Новые Батеки К.И. Чернис, полька по национальности.

Рядом с местом расстрела находились днепровская пристань и пионерский лагерь Промстрахкассы. А до Витебского шоссе было и вовсе рукой подать — 200 м! Нам предлагают поверить в то, что сталинские палачи другого места в СССР не нашли и, действуя наперекор жёстким требованиям служебных инструкций, выбрали для казней открытую и людную местность?! Однако этому противоречат и здравый смысл, и практика расстрелов, проводившихся НКВД в других местах.

Если верить польской версии, то раззявы-палачи наплевали и на запрет оставлять у приговорённых к расстрелу документы и вещи, способные их идентифицировать. Как заметил известный исследователь катынской проблемы Владислав Швед, «в Козьих горах на 2815 опознанных трупах было найдено (внимание!) 3184 предмета, позволявших установить личность погибших!». Интересно, как поляки объясняют то, что сотрудники НКВД их не нашли?

Особую досаду у Йозефа Геббельса вызвали обнаруженные на месте расстрела гильзы. Историк Алексей Плотников констатировал, что они были «немецкого производства калибра 6,35 и 7,65 мм (фирмы GECO, а также RWS). Это свидетельствует, что поляки убиты из немецких пистолетов. На вооружении Красной армии и войск НКВД оружия таких калибров не состояло. Попытки польской стороны доказать закупку в Германии специально для расстрела военнопленных поляков таких пистолетов несостоятельны. В органах НКВД использовалось своё штатное оружие. Это наганы, а у офицеров — пистолеты ТТ. Оба — калибра 7,62 мм».

В этой связи вполне логичен вопрос писателя Станислава Куняева: «Но для чего наши энкаведешники, если это они расстреливали, в марте 1940 года всадили в польские затылки именно немецкие пули? Ответ у русофобов один — чтобы свалить это преступление на немцев. Но для этого наши тупые палачи должны были за 13 месяцев до начала войны предвидеть, что на первом этапе мы будем терпеть жестокое поражение, сдадим Смоленск, немцы оккупируют район Катыни и будут там долго хозяйничать. И появится прекрасная возможность списать расстрел на немцев, но для этого их надо будет разгромить сначала под Москвой, а потом под Сталинградом, потом вернуться в Смоленск и, торжествуя, что наш гениальный план удался, вскрыть могилы и объявить на весь мир, что в затылках у поляков немецкие пули. Но это же абсурдная ситуация, которую представить себе невозможно».

Однако не будем недооценивать креативные способности сторонников геббельсовско-польской версии. Фантазия у них богатая. Правда, они не берутся ответить и на другой вопрос Куняева. Отметив то, что руки у расстрелянных оказались связаны бумажной бечёвкой, которая производилась исключительно в Германии, он поинтересовался: «Что, наши тупые палачи закупили у немцев заодно и бумажную бечёвку, чтобы замести следы? Между прочим, у нас были пеньковые шпагаты, и они были много крепче».

Специальная комиссия академика Бурденко обнародовала свидетельские показания, которые упорно игнорируются сторонниками геббельсовско-польской версии как не заслуживающие доверия. По их мнению, показания «выбивали» сотрудники НКВД, и потому доверять ни одному из 96 свидетелей нельзя. А вот показаниям семи немецких свидетелей, которые были даны под дулами автоматов, адепты геббельсовско-польской версии верят! Их не интересует то, что двое из этой семёрки скоропостижно скончались ещё до прихода Красной армии, а трое исчезли — либо ушли с немцами, либо были ими насильно увезены.

Адепты геббельсовско-польской версии сразу поверили запуганному и избитому немцами 73-летнему Парфёну Киселёву, когда тот дал нужные оккупантам показания. Их не смущало, что в результате контактов с немцами старик, по его собственному признанию (впоследствии подтверждённому свидетелями и актом врачебно-медицинского обследования), «совершенно обессилел, стал плохо видеть и не мог двигать правой рукой». Хотя, после того как накануне прихода Красной армии Киселёв сначала спрятался от немцев (а те в бессильной злобе сожгли его дом), а потом дал совершенно иные показания советским следователям, адепты геббельсовско-польской версии верить Киселёву перестали. Почему?

В прошлом году скончался Сергей Стрыгин, посвятивший исследованию «катынского дела» более двадцати лет. Его глубокие знания в катынском вопросе признавали и оппоненты. Стрыгин пришёл к выводу, что «массовые расстрелы польских граждан проводились немецкими оккупационными властями не только в Козьих горах, но и как минимум в пяти других местах Смоленской области и совершались на протяжении более года — с июля 1941 г. по сентябрь 1942 г. Часть трупов расстрелянных в 1941–1942 гг. в других местах Смоленской области граждан бывшей Польши позднее была перезахоронена в Козьи горы, часть — оставлена в могилах на местах расстрелов. Суммарное число погребенных в Козьих горах польских граждан в настоящее время оценивается приблизительно в 12 000 человек…»

Особенно сильно волновала Стрыгина судьба могилы № 9. Её обнаружили в Катынском лесу весной 2000 года в 500 м от польского мемориального кладбища. 13 апреля 2000 года, в 57-ю годовщину заявления Геббельса по Катыни, супруга президента Польши Александра Квасьневского Иоланта возложила цветы на 9-ю могилу. С тех пор прошло 18 лет, но никакого интереса к 9-й могиле Польша не проявляет, словно там лежат поляки «второго сорта». Сергей Стрыгин объяснял это тем, что результаты эксгумации останков могут до основания разрушить всю геббельсовско-польскую версию катынской трагедии.