Мукденское сражение глазами очевидцев

110 лет назад завершилось Мукденское сражение – крупнейшая битва в истории России до начала Первой мировой войны

В 2014 году, когда Россия торжественно отмечала столетие начала Первой мировой войны, было произнесено много правильных слов о необходимости глубокого и всестороннего изучения нашей военной истории. Тогда показалось, что наметился поворот в отношении к прошлому. Однако прошло совсем немного времени, и, судя по тому, как отечественные СМИ отреагировали (точнее, проигнорировали) на 110-летнии юбилеи падения Порт-Артура и Мукденского сражения, делать оптимистический вывод преждевременно. Выяснилось, что, как и прежде, изучать печальные, но поучительные события истории Русской императорской армии кануна Первой мировой войны у нас будут несколько неравнодушных исследователей…

ПЛАНЫ И СИЛЫ СТОРОН НАКАНУНЕ СРАЖЕНИЯ

Трёхнедельная битва под Мукденом (ныне Шэньян) произошла в начале второго года русско-японской войны - через два месяца после падения Порт-Артура. Взятие крепости позволило японскому командованию перебросить на север освободившуюся 3-ю армию под командование генерала Маресукэ Ноги, чтобы использовать её в предстоящем сражении.

Впрочем, и с армией Ноги японцы немного уступали русским по численности. Командующий императорскими войсками генерал Алексей Куропаткин располагал 293 тысячами бойцов против 271 тысячи японцев. Противник имел на вооружении тысячу орудий и 254 пулемёта, русские войска - 1200 орудий и всего 54 пулемёта. Поскольку по своим боевым качествам русские и японцы стоили друг друга, то итог сражения в решающей степени зависел от военачальников.

Местность, где предстояло сражаться, не изобиловала дорогами. Восточная её часть была гористой. Западнее находилась равнина, покрытая мёрзлыми стеблями гаоляна. На ней были разбросаны китайские деревни, затруднявшие обзор и обстрел.

Накануне сражения расположение русских войск было следующим. На правом фланге по фронту до 30 км находилась 2-я армия под командованием генерала Александра Каульбарса. В центре по обеим сторонам железной дороги располагались войска 3-й армии генерала от кавалерии, барона Александра фон Бильдерлинга. Левый фланг протяжением до 50 км по фронту занимали войска 1-й армии генерала Николая Линевича. С началом сражения ему был подчинён и Цинхеченский отряд, прикрывавший русскую группировку войск с востока. Резерв Куропаткина находился за центром фронта южнее Мукдена. Войска были вытянуты в линию на добрую сотню километров, что сделало их оборону уязвимой.

Слабости в расположении русских армий были учтены командованием Страны восходящего солнца. Японцы, собрав на флангах сильные группировки для наступления, могли выбирать время и место для удара. Не удивительно, что японский командующий маршал Ивао Ояма взял инициативу в свои руки. Он планировал мощными фланговыми ударами прорвать позиции русских у Мукдена, зайти им в тыл, перерезать железнодорожное сообщение с Россией и затем уничтожать разрозненные части наших войск.

Наступать собирался и Куропаткин, что, однако, не было секретом для Оямы. Любопытный факт в книге «Путь русского офицера» привёл участник русско-японской войны Антон Деникин, который накануне Мукденского сражения был назначен начальником штаба Урало-Байкальской казачьей дивизии:

«Ген. Куропаткин готовил новое наступление, которое было назначено на 25 февраля. О нём японцы имели точные сведения. На наши аванпосты, между прочим, подброшена была 20 февраля записка: "Мы слышали, что через пять дней вы переходите в наступление. Нам будет плохо, но и вам нехорошо"».

Во время всей войны разведчики Страны восходящего солнца действовали вполне профессионально. Информацию о русской армии собирали и китайцы. За вознаграждение они делились ею с японцами.

ПРИЕМЫ БОЯ

Мукденское сражение поначалу представляло собой совокупность многочисленных самостоятельных боёв на разных участках огромного по меркам того времени фронта. Битва началась в ночь с 18 на 19 февраля 1905 года, когда войска 5-й армии генерала К. Кавамуры перешли в наступление на левом фланге нашей обороны. Натиск противника нарастал с каждым днем. 22 февраля начали наступление две дивизии из 1-й армии Т. Куроки, действовавшей по соседству с армией Кавамуры.

"Русские солдаты на молебне перед битвой под Мукденом"

Военный историк Николай Шефов пишет:

«Кульминация наступила 24 февраля, когда 5-я японская армия сумела прорвать левый фланг русских в районе селения Киузань. Выйдя в район северо-восточнее Мукдена, она создала угрозу удара в тыл и окружения оборонявших город войск. Хотя русские имели на левом фланге почти двойное превосходство, их силы оказались так растянуты, что на направлении главного удара японцы сумели создать достаточный численный перевес. Киузаньский прорыв оказался роковым. Куропаткин, разбросавший свои резервы на 100-километровом фронте, уже не смог оперативно организовать контрудар по прорвавшимся у Киузани японским частям».

26 февраля в сражение вступили части 3-й японской армии. 1 марта все пять армий Оямы вели активные наступательные операции. Куропаткин, вынужденный отражать их удары на разных участках 100-километрового фронте, быстро исчерпал свои резервы, отправив их на помощь Линевичу. Натиск Ноги привёл его в замешательство. Комментируя последующие действия Куропаткина, генерал Алексей Игнатьев вспоминал о том, как «через голову непосредственного начальства Куропаткин вырывал полки и даже батальоны, направляя их для затыкания дыр».

Именно под Мукденом «отрядомания», отмечает историк Олег Айрапетов, «достигла пика». Для прикрытия фланга отступавшей русской армии был сформирован сводный отряд Генерального штаба генерала от кавалерии Михаила Васильевича фон дер Лауница «силой в 51 батальон из частей всех трех армий, 11 корпусов, 16 дивизий и 43 различных полков… Более мелкие соединения также формировались по принципу калейдоскопа: командование выдергивало из частей отдельные роты, взводы и даже отделения. Смешение войск достигло уровня хаоса, войска не знали своих командиров, командиры – войска, все вместе – соседей».

Тем временем, японские солдаты шли вперёд, проявляя хорошую выучку, завидное упорство и самоотверженность. Офицер штаба главнокомандующего А. Люицкий стал свидетелем следующей сцены:

«Двое дежурных стояли с ружьями и всматривались вперёд.

- Ваше высокоблагородие, - вдруг полушёпотом доложил один из них, - так что японец ползёт!

Мы подошли к стенке и стали присматриваться.

Действительно, один японец подполз к нам на животе шагов на 120, пользуясь бороздой между двумя грядками скошенного гаолянового поля, и теперь рыл как крот руками землю, создавая перед собой закрытие. Этот приём неоднократно применялся японцами. Несколько человек смельчаков, пользуясь сумерками, подползали возможно ближе к нашим окопам и незаметно вырывали неглубокие ямки. За первыми смельчаками подползала партия следующих, продолжая и развивая их работу, а к утру перед изумлёнными глазами наших вырастал довольно значительный японский окоп».

В свою очередь, русские солдаты проявляли стойкость и массовый героизм. Вот каким запомнился бой за селение Юхуантунь его участнику:

«Японский окоп, наскоро вырытый ими перед фанзами, был уже в нескольких шагах.

…Тут я увидел, что некоторые из наших нижних чинов отмыкают и бросают прочь штыки. В первые моменты я не смог себе объяснить этого явления, но, заметив густо сидящие друг около друга японские головы за окопом, я понял и сразу объяснил себе этот приём, вызванный, очевидно, инстинктом самосохранения. Против каждого из наших солдат, подбегавших теперь к окопу противника, было три - четыре японских головы, а следовательно, на каждого из них приходилось по столько же штыков. Единственный способ бороться со столь многочисленным противником был размах прикладом. При работе этого рода штык является лишь помехой. Стихийно накинулись наши цепи и ворвались в японские окопы. Всё это делалось молча. Ни одного крика "ура", ни "банзай".

Глухо трещат ломающиеся кости, стучат приклады по человеческим черепам, снося с одного размаху по несколько, да шлепают падающие тела убитых. На несколько секунд всё перемешалось. Окоп и поле около него сплошь покрылось трупами, кровью, оружием и переворачивающимися ранеными».

ОТ ХАОСА В УПРАВЛЕНИИ К ХАОСУ ОТСТУПЛЕНИЯ

После того, как армия Каульбарса не смогла отразить обходной манёвр 3-й японской армии, Куропаткин отдал приказ отводить войска на север с целью сокращения линии фронта. Однако правильно организовать отступление он оказался не в силах.

Айрапетов пишет:

«Неудачное сражение под Мукденом закончилось катастрофой именно во время отступления… Возникла давка, контроль над войсками был утерян. Японская артиллерия обстреляла пространство, заполненное людьми, и в результате началась паника. Было потеряно 29 скорострельных орудий, 46 лафетов, 44 передка, 547 зарядных ящиков, 9 передних ходов зарядных ящиков, 279 патронных двуколок, 753 хозяйственных двуколки, 79 походных кухонь, 489 разных повозок».

Участник сражения генерал Пётр Баженов вспоминал:

«При выходе из Мукдена на Мандаринскую дорогу мы сразу наткнулись на такой хаос и такой вопиющий беспорядок, который далеко превосходил самые мрачные представления мои о беспорядочном отступлении. Со всех улиц Мукдена и вообще со всех сторон повозки, пушки, команды, или, вернее, толпы людей – спешили на Мандаринскую дорогу, и у самого выхода из города образовалась какая-то беспорядочная масса, которая сама себе не давала возможности двигаться. Тут были и понтоны, которые, неизвестно для какой надобности, держались до последнего времени в Мукдене, и санитарные транспорты, и повозки артиллерийских парков, и патронные двуколки, …артиллерийские орудия и толпа будто бы искавших свои части людей…»

Баженов уверял, что «разгромом мы обязаны вовсе не японцам, атаки которых всегда с огромными для них потерями были отбиваемы нашими доблестными войсками; разгром этот произошёл только вследствие чрезвычайной нераспорядительности начальников всех степеней и крайней бестолочи всех распоряжений».

Антон Деникин

Деникин, своими главами видевшего панику и поле, усеянное «повозками обоза, лазаретными фургонами, лошадьми без всадников, брошенными зарядными ящиками и грудами развороченного валявшегося багажа», констатировал причины поражения в Мукденском сражении:

«Я не закрываю глаза на недочёты нашей тогдашней армии, в особенности на недостаточную подготовку командного состава и войск. Но, переживая в памяти эти страдные дни, я остаюсь при глубоком убеждении, что ни в организации, ни в обучении наших войск, ни, тем более, в вооружении и снаряжении их не было таких глубоких органических изъянов, которыми можно было бы объяснить беспримерную в русской истории мукденскую катастрофу. Никогда ещё судьба сражения не зависела в такой фатальной степени от причин не общих, органических, а частных. Я убеждён, что стоило лишь заменить заранее нескольких лиц, стоявших на различных ступенях командной лестницы, и вся операция приняла бы другой оборот, быть может даже гибельный для зарвавшегося противника».

Однако после драки кулаками не машут – императорская армия пережила «беспримерную в русской истории мукденскую катастрофу».

Отступление русской армии после битвы под Мукденом

Симптоматична реакция на Мукденскую катастрофу императора Николая II. 2 марта 1905 года в его дневнике появилась такая запись:

«Солнечный, весенний день… После приёма раненых офицеров пошёл гулять. Был очень занят до и после обеда и к службе не ходил. Куропаткин сменён и назначен главнокомандующим Линевич».

Куропаткин возглавил 1-ю армию, которой ранее командовал Линевич. Поскольку получилось так, что генералы обменялись должностями, не удивительно, что в армии восприняли такие перемены без энтузиазма.

«Это назначение показывает наглядно кризис русского командного состава девятисотых годов и неумение Петербурга разбираться даже в высших представителях генералитета, - писал Деникин. - В такую же ошибку впадала и общественность. Через полтора года после войны, когда Линевич был в опале и не у дел, влиятельный орган консервативного направления "Новое Время", проповедуя идею реванша, писал о необходимости послать на Дальний Восток 300-тысячную армию, "а главное, энергичного и знаменитого генерала, одно имя которого вернуло бы потерянную надежду на успех". Таковым газета считала ген. Линевича и требовала для него маршальского жезла».