А если резун прав ?..

Общеизвестно, что сегодня в российской военной историографии главный спор идёт вокруг идеи, «вброшенной» Суворовым-Резуном: СССР планировал нападение на Германию, и Гитлер упредил Сталина буквально на 2 недели («суворовская» дата сталинского наступления — 6 июля 1941 года). И сторонники, и противники этой концепции не уступают друг другу в убедительности аргументации.

Язык Суворова-Резуна — яркий, эмоциональный, его аргументы часто найдены в местах, «куда ранее не ступала нога историка-популяризатора», изложены всегда понятно и вроде бы убедительно. Поддержка многих западных СМИ тоже на его стороне. Вот рецензия в предисловии к «Ледоколу»: «Мнение Виктора Суворова в области обороны становится общественным мнением. Он его формирует» («Интернэшнл дефенс ревью», Женева, сентябрь 1989 года).

А историки, российские патриоты находят не менее убедительные контраргументы, доказывая, что СССР планировал оборонительную войну против Германии. Например, Алексей Исаев, Андрей Зорин, Олег Тишков оперируют серьёзными фактами и не уступают Резуну в эмоциональной убедительности.

Не хочется становиться в позу фокусника, однако я считаю (и постараюсь это доказать), что по одному вопросу, основному в этой книге,  обе точки зрения, в общем-то, верные и, главное… вполне патриотичные! Да-да, жутко выговаривать, но: у перебежчика, предателя, антисоветчика Резуна главный исторический тезис — отнюдь не антисоветский. (Хотя совсем иное дело — его тезис политический: ответственность Сталина за приход Гитлера.)

Механика этого фокуса проста. Возьмите два обсуждаемых варианта:

2. СССР планировал атаковать Германию.

Добавьте третий вариант (опробованный на тот момент всей Европой!):

Потом объедините первые два варианта, и у вас получится:

2. СССР планировал перейти на сторону Германии.

Конечно, все прекрасно понимают, что о переходе по «чешской модели» («упреждающая капитуляция») речи быть не могло, но ведь моделей перехода на тот момент в Европе было опробовано достаточно: по факту перехода границы (Дания), по факту бомбёжки (Нидерланды), по факту высадки воздушных десантов (Норвегия), по факту реальной угрозы столице (Франция), по факту отыскания общих геополитических целей (Финляндия, Венгрия, Румыния). Теперь допустим, что «тот самый Пакт» — действительно пролог к переходу в гитлеровский лагерь (в чём зачастую и обвиняют СССР), а не к яростной борьбе…

Согласитесь, что при такой постановке вопроса и резуновские, и антирезуновские аргументы, по сути, патриотические. Один нашёл сто доказательств плана грозной атаки через Румынию и Венгрию на Рейх. Другой нашёл сто доказательств, что планировалось стоять насмерть на «Линии Сталина». Значит, в сумме найдено двести доказательств, что СССР не планировал передать свой потенциал Гитлеру! Выходит, «Пакт» — маневр в Большой войне.

То есть был план наступления или обороны? Вот это и есть вопрос из разряда: «Это красное или это квадратное?».

Строго говоря, страны с их генштабами надо делить не по наличию у них планов: наступательных или оборонительных, а, как это ни странно, только по величине самой страны. «Держава — недержании».

Генштаб Державы обязан планировать, просчитывать, прорабатывать одновременно все стратегические варианты. И оборона в генштабах всех европейских держав рассматривалась как временная, вынужденная, как подготовка к наступлению. Алексей Исаев в «Антисуворове» пишет: «...за кадром (у Резуна) остался вопрос, а у кого планы были оборонительные? Все планы войны крупных держав — участников двух мировых войн двадцатого столетия были наступательными. Причем наступательный характер не зависел от того, кто явится инициатором войны. Для военного планирования это было абсолютно безразлично, планы вопрос очередности объявления войны не рассматривали.

Строго оборонительными были только планы мелких стран, основной линией планирования в этом случае была упорная оборона в надежде на то, что могущественные союзники сокрушат напавших на их страну противников (…)».

Действительно, вот настоящее, системное разделение: Держава (крупная страна) планирует закончить войну самостоятельно (а это означает наступление). НеДержава планирует обороняться.

Потому Генштаб Франции имел планы: и обороны, и наступления на Германию, а например, Генштаб Бельгии — только обороны…

И если дилемма: воевать или перейти на сторону врага? — решена: «Воевать», то ничего принципиально взаимоисключающего в наборах «атакующих» и «оборонительных» мер нет.

…А вот подозрения по варианту: «перехода СССР на сторону Гитлера»… О, это такой противоречивый клубок истинно героического и невыносимо гнусного, что, право, долго подумаешь, прежде чем брать его в руки.

1. Аргумент историков, дипломатов: «Всегда, во всех коалициях, все государства-участники попугивали друг друга возможностью сепаратного мира». Разыгрывать карту угрозы сепаратного мира — это чаще элемент давления на союзников, и тут ещё очень далеко до реализации подобного шага…

2. Возражение, допустим, ленинградца или сталинградца 1942 года: «Да это вообще невозможно — жить под Гитлерюгой».

3. Аргумент «объединенного европейца» 1942 (или 2002 годов): «Ну мы-то хоть и не германцы, но все жё культурно более близки, экономически более интегрируемы и полезны им. Вот Гитлер и нашёл для нас работёнку (потому и заводы-электростанции (и «Аэробусный» завод в Бордо!) взрывать нельзя, иначе светят каменоломни в Тюрингии). А те скифы — им грозит полное уничтожение, пускай и воюют насмерть.

Из этих трёх, конечно, «приятнее» всего поговорить с третьим.

— Мсье (пан), ваши конструкторские бюро и заводы, конечно, прекрасны, «Рено» и «Шкода» — прекрасные машины, но в плане чисто теоретического сравнения потребностей вашего бывшего «кризисного управляющего» Адольфа танки Т-34 были ему гораздо более интересной и нужной вещью! Захватывая на поле боя (это случалось, да, и часто), немцы разбирали и пытались копировать их (безуспешно), и отдавали их своим отборным экипажам. И уж, конечно, Уральские заводы,  производящие эти танки, и Кировский завод (танк КВ-2) были бы для вашего Адольфа гораздо более желанными объектами. Не говоря уже про те безымянные «номерные» заводы — изготовители «катюш» и «Ил-2».

А насчёт расово-культурной близости как гарантии от освенцимов… Знаете, ваш фюрер был вообще странной, фантастической личностью. Х-художник. Утверждал, что постичь расовый тип какого-либо народа можно, только увидев (тут он прав) его подлинных представителей: крестьян и крестьянских детей. Потому-то и впечатлениям венского калейдоскопа своей юности (завсегдатаи салонов, пивных, «меблирашек») Гитлер решающего значения не предавал. А всё повторял фразы вроде: «Эльзасский крестьянин — чрезвычайно расово чистое существо. Что думает, делает эльзасский крестьянин — необычайно важно». В Первую мировую он воевал на Западном фронте. Потому-то он и был так потрясён (не меньше, чем Сталинградом), впервые увидев под Винницей белоголовых русских детей. «Да они же большие арийцы, чем мы!» — подавленно признавался он соратникам. Правда (фюрер есть фюрер!), изучив этот вопрос со всей дотошностью, он нашёл, что «…к 14 годам арийский тип все же сильнее проступает в немецких детях».

То есть «чемпионат по арийскости» детская сборная России выиграла, а юношеская проиграла. (При единоличном судействе фюрера.) Так что причудливый ваш фюрер мог мгновенно и самым разительным образом изменить «рейтинг» любого европейского… контингента.

Впрочем, нет, было у него и одно неизгладимое «расовое впечатление», вынесенное из школы. В «Застольных беседах» он вспоминает: «В нашем классе маленькие чехи плакали — в день, когда пришло известие о падении Порт-Артура. А я — вот с тех пор и полюбил Японию!».

Занятный психологический этюдик. Паршивец, он ещё и о России-то ничего не знал, но Японию полюбил — не как покорительницу Порт-Артура, а как наказательницу «маленьких чехов», лупивших его в школе. И далее важный вывод — в протянутые уши окружающих его «застольных» генералов: «Чехи всегда будут надеяться на “матушку-Россию”!»...

Если бы!.. В 1938-м!

Да-да. Именно… Резун ещё пишет, что Сталин чуть ли не сам усадил Гитлера в канцлерское кресло. А вот это уже совершенно «особая статья». И «Ледокол», и все прочие военно-политические тексты Резуна определённо распадаются на две части, условно говоря: военную и политическую. И это не игра слов. Линия водораздела столь объективна, прослеживается даже в самой фактуре текста, словно под одним «лейблом» пытались «спаять» совершенно несродные материалы: сталь и фанеру, например. «Военный» Резун («душа пуста, мозг полон номерами дивизий»), в общем-то, вполне адекватен одной узкой теме: доказательству того, что Сталин в 1941 году планировал атаковать (или контратаковать?) Гитлера. Здесь он (Резун) неутомимый ткач, и его полотно, его собственная сеть доказательств прочны. Сотни, тысячи примеров, одни «его» склады яловых сапог на границе в 1968-м и 1941-м чего стоят! Здесь все его «номера дивизий в мозгу». А вот «политический» Резун, пытающийся взвалить на Сталина вину за приход Гитлера к власти, — тут не плотная ткань, а пара белых гнилых ниток. Дико и смешно строить «доказательную базу» на цитате Троцкого: «Ах, если бы не было Сталина, не было Гитлера, не было Гестапо!». Да даже если б это Резун-школьник писал реферат, его можно было бы пожурить: «Бывают цитаты-доказательства, а бывают цитаты — как бы вздохи».

Вот и самая кратчайшая цитата из начальника германского Генштаба Франца Гальдера: «...но континентальное мышление фюрера…» — это косвенное, совершенно нечаянное свидетельство. Это цитата-доказательство… Речь там шла о многих вариантах предлагаемых Гитлеру колоний, так сказать: «Африканских и Азиатских мюнхенских идеях». И Гальдер вздыхает, что континентальное мышление фюрера не позволяло ему всерьёз даже рассматривать подобные предложения. Все мысли — о континенте, о Евразии, то есть о советских территориях. Войны на Западе — разве только необходимое обеспечение Главной войны — на Востоке.

Должен признаться: словечко «ах» в «базисную резуновскую цитату из Троцкого» я добавил сам, для довершения картины. Точно в резуновском «Ледоколе» стояло: Троцкий: «Если бы не было Сталина, не было Гитлера, не было Гестапо!». Но и так ясно, что это у Троцкого типа вздоха. Муж постылой жене: «Ах! Если бы не ты, я бы мог стать профессором, академиком!». И наоборот: «Ах, если бы не ты — я бы могла выйти замуж за… миллионера!». Даже этот довесок у Троцкого с первой попавшейся бытовой деталью: «…и Гестапо бы не было!» — подтверждает психологический рисунок. Почему Гестапо? Не СС, не СД?.. А это как: «…ах! ни тебя бы, ни твоих… грязных носков!».

Почему я имею право перевести обсуждение довода Резуна в столь анекдотически-бытовую сферу? Да потому, что Резун позиционирует как главного осведомлённого (о приходе Гитлера к власти) человека Троцкого, который лишился своего государственного поста — председателя Реввоенсовета — в 1924 году, высланного из страны в 1929-м! Строить базу на таких эмоциональных «ах если б» выгнанной в Мексику жены… (или «политической проститутки» — по другому известному определению) — просто дурной тон. И вся резуновская политическая часть (проверьте! Ведь это, по сути, удивительная «доказательная база»!) — это ещё несколько таких же цитат Троцкого 1936, 1938 и 1939 годов.

«Сталин окончательно развязал руки Гитлеру, как и его противникам, и подтолкнул Европу к войне» (ноябрь 1938-го). «СССР придвинется всей своей массой к границам Германии как раз в тот момент, когда Третий рейх будет вовлечен в борьбу за передел мира» (июнь 1939-го). И все эти «наисекретнейшие сведенья», все эти «горячие репортажи» — с родины текилы, где сидит уже 15 лет, как отставленный от дел, Троцкий…

А нашим историкам я бы посоветовал: Резун действительно неутомимо роется в военных архивах, чутко находит факты, оказавшиеся вне поля зрения многих, и ловко преподносит их. Надо признать, что он, Резун, образно говоря, привёл на поля бывших сражений Второй мировой целую новую армию читателей. Пусть его «исторические» книги — не конкуренты серьёзным работам того же Исаева. Он в ряду Коэльо, Дэна Брауна, Донцовой, Корецкого, Толкиена. То есть проявляется в момент, когда человек выбирает почитать: про бандитов-алхимиков-проституток-артистов — или «про войну».

Значит, нужна просто другая модель использования Резуна. Предложу пример известный. Человек выпускает свинью на трюфельное поле, свинья сначала ищет, потом отрывает трюфели, но на этом её «сотрудничество» заканчивается. Человек находит другое применение трюфелю, отличное от желаний его хрюкающего «сотрудника».

Игорь Шумейко