Путь историка

15 февраля 2016 года исполнилось 100 лет известному российскому историку, доктору исторических наук, профессору Николаю Ивановичу Павленко. Его работы по истории XVIII века давно стали настоящей классикой жанра.

Николай Иванович Павленко

Историки редко пишут мемуары. В этом есть какой-то парадокс. Всю свою жизнь, работая с источниками, они сами предпочитают не создавать новый. Может быть, потому, что отчётливо  осознают величайшую ответственность и все последствия подобного шага.

О времени и о себе

Помнится, в советское время при характеристике мемуаров было принято подчёркивать субъективизм как некое несовершенство такого рода источника. Как будто воспоминания могут быть иными! Будто бы не именно этим как раз они и интересны и учёному-историку, и обычному читателю!

Так сложилось, что Николай Павленко долгие годы работал с людьми, чьи имена и труды вошли в золотой фонд нашей науки.

Примечательно, что он, как исследователь, во многом являющийся новатором человеческого измерения в современной российской историографии, решился дать картину своей эпохи через призму собственной судьбы. Павленко пришёл к мысли сесть за мемуары, уже будучи маститым историком. Понимая всю ответственность этого начинания, он долгое время не брался за перо и собирался с духом, что ему совершенно не свойственно.

Но, замахнувшись на что-либо, он по своему обыкновению не отступал от задуманного. Итогом этой строгой дисциплины и прекрасной памяти учёного и стала созданная в 2008–2009 годах книга «Воспоминания историка» (к юбилею Николая Ивановича выходит её новое издание).

Обычно под историографией подразумевают изучение процесса развития и накопления исторических знаний. Однако это очень узкий подход. Учёные же создают свои труды вовсе не вне времени. Воспоминания Николая Павленко позволяют почувствовать поступь эпохи, её суть, её давление. Это даёт возможность лучше понять качество тех идей, которые обнаруживались в работах исследователей. Мы вдруг открываем для себя, что между научной смелостью и гражданской, а часто и обыкновенной человеческой порядочностью всегда существует связь. Невозможно понять историю идей в отрыве от атмосферы их зарождения.

Павленко не боится быть «субъективным» и показать нам и нашим потомкам (будущим исследователям или просто любителям былого), как он, человек, наделённый профессиональным умением анализировать время, вспоминает личное прошлое. И ему есть о чём рассказать. Он стал свидетелем и участником многих важных событий, и в частности тех, что касались исторической науки.

«Павленко будет профессором»

Николай Иванович Павленко родился 15 февраля 1916 года в станице Уманской на Кубани. Можно сказать, что через его судьбу прошла не одна, а несколько эпох. Он застал последний год жизни Российской империи, революцию, Гражданскую войну, нэп, времена становления и апогея сталинизма, «хрущёвскую оттепель», эпоху застоя, «перестройку» и падение СССР, первые десятилетия постсоветской России.

Понятно, что о жизни при царе Николай Иванович личных воспоминаний не сохранил. А вот отдельные фрагменты революционной действительности и Гражданской войны на Кубани уже намертво впечатались в его детскую память. Не без юмора автор пишет, что, после того как его семья была принята в коммуну, его, пятилетнего мальчугана, тоже решили приобщить к коллективному труду:

«Плотник смастерил трещотку, с которой я должен был ходить по саду и отпугивать птиц, чтобы они не клевали плоды. Но у юного коммунара ничего не получилось: у меня не хватало силенок, чтобы вращать трещотку вокруг своей оси. Руководство коммуны в итоге отказалось от идеи моего трудового воспитания».

Павленко не особенно многословен в описании трудных лет своего детства и отрочества. Впрочем, сказать, что они были тяжёлыми и голодными, значит не сказать ничего. Поражают упорство и трудолюбие будущего учёного. А ещё — страстное желание учиться. Безымянная школьная учительница из его воспоминаний, объявившая, что «Павленко будет профессором», даже не подозревала, насколько точно это пророчество, хотя её подопечный тогда и не знал, кто это такой — профессор.

История металлургии XVIII века

В 1936 году Николай Павленко поступил в  Московский историко-архивный институт, по окончании которого был оставлен в аспирантуре. Но 1939-й — это год поголовного призыва в армию всех выпускников средних и высших учебных заведений в стране, и вчерашний студент идёт служить — сначала рядовым, а позже офицером. Война надолго оторвала его от мечты стать учёным. Лишь счастливая случайность позволила ему, вернувшемуся в 1946-м в столицу с Дальнего Востока, возобновить учёбу в аспирантуре.

Преподавательский дар Н.И. Павленко в полной мере проявился в Московском государственном педагогическом институте имени В.И. Ленина

Все документы Историко-архивного института были потеряны во время эвакуации в 1941 году, но оказалось, что если отыщутся два свидетеля, готовые подтвердить аспирантский статус Павленко в 1939-м, то его восстановят в институте. Такие люди нашлись, и он вновь спустя столько лет становится аспирантом.

Николай Иванович тепло пишет о своём научном руководителе — специалисте по российской истории XVII века Алексее Новосельском: отношения учителя и ученика не свелись исключительно к преемственности тематики. Павленко занялся историей горнодобывающей и металлургической промышленности в первой четверти XVIII столетия. Нынешних аспирантов наверняка поразит объём архивного материала, который должен был перелопатить послевоенный диссертант. Главное же тогда — внимание соискателя к результатам исследования по существу, а не по наличию некоего набора формальных признаков, призванных удовлетворить диссертационные советы и ВАК.

Историк Алексей Андреевич Новосельский — учитель Павленко

В 1949 году Павленко защитил кандидатскую диссертацию, посвящённую деятельности Берг-коллегии — органа по руководству горнорудными предприятиями в России, учреждённого Петром I, и вскоре был приглашён на работу в Институт истории Академии наук СССР.

В своей первой монографии, вышедшей в 1953-м, он значительно расширил и углубил изучение вопросов, поднятых в кандидатской. А в 1963 году защитил докторскую диссертацию по теме «История металлургии в России XVIII века: заводы и заводовладельцы».

В поле его зрения по-прежнему оставались русская металлургия, предпринимательство: социальные отношения, типы предпринимательства, участие и роль власти в развитии отрасли, первоначальное накопление капитала, характер рабочей силы, соотношение принудительного и наёмного труда, особенности процесса формирования класса буржуазии. Несмотря на эпоху монопольного господства в отечественной науке марксистской идеологии и методологии, этот труд, как и полагается фундаментальной научной работе, актуален в своих теоретических выводах до настоящего времени, не говоря уже о ценности огромного фактического материала, собранного историком.

«Жизнь замечательных людей»

Конец 1950-х — начало 1960-х годов — время острых дискуссий в исторической науке. Грянули они на закате «хрущёвской оттепели», что предопределило трудность борьбы за право самостоятельно и творчески мыслить (хотя бы и в границах марксистской парадигмы). В Институте истории возникла напряжённая и даже удушающая обстановка.

К чести Николая Павленко, он, заведующий сектором, не пошёл тогда ни у кого на поводу, не стал колебаться вместе с «линией партии» и нашёл в себе силы отстаивать те научные выводы, которые вытекали из анализа источников, а не из собрания цитат «классиков марксизма-ленинизма».

Это касалось в том числе природы российского абсолютизма — вопроса, весьма остро дискутировавшегося. Был Павленко против и так называемого лаптеведения — бездумного накапливания исторических деталей и фактов без должной их интерпретации на предмет выявления сущности исторических процессов.

В 1970-х в научной карьере Николая Ивановича начался новый подъём. В 1973-м вышел в свет сборник статей «Россия в период реформ Петра I». Его редактором и одним из авторов выступил Павленко. Это издание для своего времени отличалось новизной и даже остротой постановки и решения целого ряда проблем, связанных с Петровской эпохой. А вскоре в серии «Жизнь замечательных людей» появилась книга Павленко «Петр Первый».

Она стала тем рубежом, с которого учёный окончательно перешёл  к научной реконструкции истории людей и раскрытию глубинной сути социокультурных процессов в России XVIII века.

Н.И. Павленко в 1950-е годы

Портрет Петра I получился у Николая Ивановича ярким и в то же время лишённым ложной патетики: главный смысл своей деятельности первый российский император видит в служении Отечеству, в новаторском строительстве государства. Петровская служба тяжела и жертвенна. И от подданных царь требует такой же службы, прибегая то к убеждению, то — чаще! — к понуканию и палке. Пётр по-своему демократичен, но это демократизм особого, самодержавного замеса, демократизм человека, не сомневающегося в своём праве самолично вершить судьбы миллионов.

Таков Пётр Николая Павленко:  деятельный, деспотичный, целеустремлённый, противоречивый, отвергающий низкопоклонство и угодничество, «вечный работник» на троне.

В годы интенсивной работы над темой Петра и его эпохи учёному пришлось уйти из Института истории. Самостоятельно мыслящий и не привыкший молчать, он оказался неудобен для руководства. Сектор источниковедения и историографии, которым заведовал Николай Иванович, в структуре академического института сочли ненужным. Вместе с объявлением благодарности за работу Павленко получил уведомление об упразднении его должности.

Ленинский пединститут

В 1975 году Николай Иванович стал профессором кафедры истории СССР в Московском государственном педагогическом институте имени В.И. Ленина. Обо всех плюсах и минусах подобного решения читатель прочтёт в его воспоминаниях. А от себя скажем, что смена места работы видного историка осчастливила не одно поколение студентов исторического факультета МГПИ — головного педагогического вуза страны. МГПИ был тогда одним из лучших высших учебных заведений в СССР ещё и потому, что туда отправляли на «вечное профессорство» многих строптивых и свободно мыслящих учёных.

Пример профессионализма, прямодушия и даже донкихотства Николая Ивановича стал одной из нравственных и гражданских предпосылок личного становления для многих будущих историков-учителей, историков-исследователей и просто талантливых в разных сферах деятельности выпускников факультета (надо отметить, что истфак МГПИ 1960–1970-х — альма-матер почти всех известных бардов).

Авторы этих строк (студенты, а потом аспиранты Николая Ивановича), мы были покорены не просто глубиной познаний своего научного руководителя, но и тем терпением и практически родительской заинтересованностью, с которыми он возился с нами, открывая секреты ремесла историка, буквально за руку отводя в архив и тратя часы, а то и дни на объяснение, как надо работать с источниками.

Ученики Павленко, мы между собой звали его «дедом» и гордились тем, что именно «наш дед» всегда называет белое белым, а чёрное чёрным, имеет мужество говорить правду не только «на кухне», где вся советская интеллигенция 1960–1980-х высказывалась достаточно смело, но и «у станка», на своём рабочем месте, в том числе на научных советах и партсобраниях. Смелость быть самим собой, как и здоровое чувство самоиронии, никогда не покидали Николая Ивановича.

В годы работы в МГПИ Павленко расширил рамки своих исследований. Глубокий анализ источников, эрудиция, умение видеть в неразрывном единстве частное и целое, взвешенность оценок и тонкое чувство эпохи позволили ему создать подлинно научные биографии Петра и его соратников. Исследования профессора Московского пединститута о петровском времени были высоко оценены учёными. Упоминание его трудов стало обязательным в историографических разделах кандидатских и докторских диссертаций.

Живой классик

Для учёных и студентов, изучающих историю России, сам Николай Иванович давно уже живой классик, хотя он над такой характеристикой и посмеивается. Его работы о Петровской эпохе, периоде дворцовых переворотов и царствовании Екатерины II действительно занимают центральное место в отечественной историографии.

В фундаментальных монографиях «Петр Великий», «Страсти у трона», «Екатерина Великая», созданных Павленко на основе анализа огромного корпуса архивных источников, возникает объёмный и объективный образ XVIII столетия со всеми его позитивными и неприглядными сторонами.

Их связывали личная симпатия и большое уважение к талантам друг друга. Н.И. Павленко и Е.М. Примаков

И, несмотря на то что Николай Иванович начинал свой путь учёного как исследователь экономики России (в частности, истории русской металлургии), именно он с конца 1970-х становится классиком научного биографического жанра, представляя галерею портретов значительных персон конца XVII — XVIII века, а также обычных людей — типичных представителей своего времени.

Внесение человеческого измерения в исследование сделалось насущной задачей для всей российской исторической науки в конце ХХ — начале XXI века. «Полудержавный властелин», «Птенцы гнезда Петрова», «Лефорт», «Царевич Алексей», «Вокруг трона», «Соратники Петра», «Петр II», «Анна Иоанновна. Немцы при дворе» и другие работы Павленко, выполненные в биографическом жанре, — солидный вклад в решение этой задачи.

Анализируя документы эпох, подчас равнодушные и скучные архивные описи, следственные дела, подённые записи, челобитные, делопроизводства приказов, коллегий и прочих государственных ведомств, указы, а также частные письма и записки, Николай Иванович, исследователь-профессионал, благодаря своему кропотливому труду воскрешал на страницах книг действующих лиц давно ушедших лет.

В 2016 году в серии «Памятники исторической мысли» выходит новая книга столетнего историка

Эти персонажи — плоть от плоти герои своего времени. Они крепко вбиты в свою эпоху. Многими из них биограф искренне восхищался: к примеру, Петра I вслед за историком Сергеем Соловьёвым он оценивал как великого государственного деятеля. Хотя в отличие от многих апологетов этого императора Павленко никогда не скрывал тёмных сторон его личности, равно как и проводимых им преобразований.

Николая Ивановича всегда привлекали деятельные исторические персонажи — отчасти, наверное, потому, что он сам трудоголик. Это его качество особенно проявилось в 1990-е.

В 75 лет он вышел на пенсию и, как почти все отечественные пенсионеры в те годы, оказался ограбленным. Инфляция и девальвация рубля сделали пенсию нищенской, а трудовые накопления и вовсе свели к нулю. Однако не столько эти бедствия, сколько невозможность «бездельничать» заставили Павленко продолжать научные исследования, и результатом стали новые книги. В мемуарах Николай Иванович не без горечи вспоминает об этом времени.

Но надо сказать, что оно не сломило его.  Учёный опять вышел победителем. В последующие 20 лет он написал и выпустил книг больше, чем за все предыдущие годы!

Среди них и «Воспоминания историка» — взгляд на время, страну, общество и людей через призму собственной судьбы, бесспорно, ценнейшее свидетельство нашей эпохи.

Татьяна Черникова,

доктор исторических наук;

Игорь Андреев,

кандидат исторических наук