"Не забыть нам родные глаза"

Пришла печальная весть. После долгой болезни скончался поэт Николай Николаевич Добронравов. Этой осенью ему должно было исполниться 95 лет. Соавтор десятков песен, который многие из нас помнят наизусть, он всегда напоминал нам о самом главном в жизни – о доброте и подвиге, о любви к женщине и к Родине. О том, как важно оставить на земле добрый след. Николаю Николаевичу это удалось. Без его строк невозможно представить жизнь нашей страны последних шести десятилетий.

Сын инженера, ленинградец, он перенес самые страшные дни блокады. После войны получил два высших образования – актерское, в школе-студии при МХАТ и учительское. Служил в Московском театре юного зрителя. Многим запомнилась его роль Арамиса в популярнейшем спектакле 1950-х «Три мушкетера». Уже тогда он много писал – стихи, пьесы, рассказы, либретто… Работал на радио. В 1956 году с песни «Лодочка моторная» началось его творческое содружеством с композитором Александрой Пахмутовой. Вскоре они стал мужем и женой. Этот творческий союз подарил нам целый пласт незабываемой песенной классики. «Нежность», «Прощание с Братском», «Как молоды мы были», «Мелодия», «Яростный стройотряд», «Нам не жить друг без друга», «Надежда» - это не просто популярные песни, это целый мир, в котором хочется жить. Поэтому Николай Николаевич стал для миллионов людей не просто поэтом, а дорогим другом и единомышленником.  

Выражаем глубокие соболезнования Александре Николаевне Пахмутовой, всем родным и близким Николая Николаевича.

Лучше автора никто не читал его стихи. Но сегодня мы хотели бы напомнить вам стихотворение, которое получило известность не в песенной аранжировке.

Хлеб из затхлой муки, пополам с отрубями,

Помним в горькие годы ясней, чем себя мы.

Хлеб везли на подводе. Стыл мороз за прилавком.

Мы по карточкам хлеб забирали на завтра.

Ах какой он был мягкий, какой был хороший!

Я ни разу не помню, чтоб хлеб был засохший…

Отчего ж он вкусней, чем сегодняшний пряник,

Хлеб из затхлой муки, пополам с отрубями?

Может быть, оттого, что, прощаясь, солдаты

Хлеб из двери теплушки раздавали ребятам.

Были равными все мы тогда перед хлебом,

Перед злым, почерневшим от «Юнкерсов» небом,

Пред воспетой и рухнувшей вдруг обороной.

Перед желтенькой, первой в семье похоронной,

Перед криком «ура», и блокадною болью,

Перед пленом и смертью, перед кровью и солью.

Хлеб из затхлой муки, пополам с отрубями,

И солдаты, и маршалы вместе рубали.

Ели, будто молясь, доедали до крошки.

Всю войну я не помню даже корки засохшей.

…За витриною хлеб вызывающе свежий.

Что ж так хочется крикнуть: «Мы все те же! Все те же!»?

Белой булки кусок кем-то под ноги брошен.

Всю войну я не помню даже крошки засохшей…

Мы остались в живых. Стала легче дорога.

Мы черствеем, как хлеб, которого много.

Вечная память Вам, дорогой Николай Николаевич!