Возвращение Пьеро

Первый успех он познал в 26 лет — с эстрадной программой «Песенки Пьеро». Он вышел на сцену как оживший герой блоковского «Балаганчика». При макияже, в мистическом лунном освещении. И представил публике странные песни, помогая себе выразительными движениями «поющих рук». В 1920-е годы Вертинский стал кумиром юных барышень русского зарубежья. Впрочем, он покорял любую аудиторию, где бы ни доводилось выступать — и в Париже, и в Штатах. Поклонение доходило до фетишизма — задолго до битломании и даже до «лемешисток». Его манера завораживала, его танго исправно переносили слушателей в таинственную бананово-лимонную реальность.

Он работал на грани если не китча, то откровенно дурного тона. Вертинского критиковали за эпатаж, за жеманность. Но его неизменно спасали две «И»: ирония и искренность. К тому же почти в каждой песенке Вертинского сквозь туман, сантименты и комизм проступают две-три строки неожиданной точности и силы.

В Советском Союзе его пластинки ценились «на вес золота». Записи певца звучали и в доме Иосифа Сталина. Приемный сын «отца народов» Артем Сергеев вспоминал: «Как-то Сталин ставил пластинки, у нас с ним зашел разговор, и мы сказали, что Лещенко нам очень-очень нравится. «А Вертинский?» — спросил Сталин. Мы ответили, что тоже хорошо, но Лещенко лучше. На что Сталин сказал: «Такие, как Лещенко, есть, а Вертинский — один». И в этом мы почувствовали глубокое уважение к Вертинскому со стороны Сталина, высокую оценку его таланта».

Ходили слухи, что он давным-давно получил советское гражданство и работает на Госбезопасность. Он несколько раз делал попытки вернуться на Родину. 10 апреля 1943 года Вертинскому разрешили поселиться в СССР. В Москве вечного странника и его семью ожидал роскошный номер в «Метрополе», а потом и комфортабельная квартира на улице Горького. Шла война, в его стихах появились новые мотивы:

О Родина моя, в своей простой шинели,

В пудовых сапогах, сынов своих любя,

Ты поднялась сквозь бури и метели,

Спасая мир, не веривший в тебя.

На сцену вышел не Пьеро и не богемный кумир, а благородный герой, отец и муж, который вел разговор с публикой «о нас и о Родине». Смокинг, элегантность и изящество. Он не нуждался в рекламе, на концерты Вертинского и так ломились. Он блистательно сыграл несколько киноролей второго плана, за одну из которых даже получил Сталинскую премию. Других званий и регалий у Вертинского не было. Кроме – как он сам иронически замечал – мирового имени. Да, его любили преданно. И влияние, которого поэт и певец оказал на «легкий жанр», сказывается до сих пор. Только мало кому удается достичь планки Вертинского.