«Мы подошли к рубежному моменту»

Пятнадцать лет назад, 10 февраля 2007 года, Владимир Путин выступил на ежегодной Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности.

В Мюнхенской речи президент Путин впервые публично и системно обозначил зоны несогласия, а также точки потенциального конфликта интересов России и Запада.

Выступление Владимира Путина на 43-й Мюнхенской конференции. 10 февраля 2007 года

«Геополитический плюрализм» в действии

К этому времени США многократно продемонстрировали: ни на какой стратегической взаимности, ни на каком взаимодействии на основе паритета интересов отношения между Москвой и Вашингтоном строиться не будут. Наоборот, как и в предшествующую эпоху, Соединенные Штаты видят свою задачу в усилении собственных позиций за счет России и без учета интересов ее безопасности и ждут от нее если не понимания, то по крайней мере непрепятствования осуществлению такого курса.

Первым тревожным звоночком стало решение Вашингтона об одностороннем выходе из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО), подписанного еще Леонидом Брежневым и Ричардом Никсоном в 1972 году. Договор делал обе стороны одинаково уязвимыми для взаимных ядерных ударов. Своим намерением выйти из него Вашингтон ясно показывал, что хочет создать самостоятельную национальную систему ПРО. Это означало, что США встают на путь нейтрализации российского ядерного потенциала, что, в свою очередь, неизбежно привело бы к разрушению сложившегося еще в годы холодной войны стратегического ядерного паритета. Символично, что решение о выходе из Договора по ПРО было обнародовано в декабре 2001 года — сразу после внешне весьма успешного первого официального государственного визита Владимира Путина в Соединенные Штаты. В ходе этого визита президент Джордж Буш-младший вместе с отцом радушно принимал российского лидера на своем фамильном ранчо в Кроуфорде (штат Техас), и казалось, что отношения между странами имеют все шансы для развития в лучшую сторону.

Вместо этого в декабре того же года последовало заявление о грядущем новом — самом массовом — раунде расширения НАТО. На этот раз в число членов альянса попадали не только государства бывшего социалистического лагеря (к трем принятым в 1999-м странам — Чехии, Польше и Венгрии — добавлялись Румыния, Болгария, Словения, Словакия), но и три республики, ранее входившие в состав СССР, — Эстония, Литва и Латвия. Фактически речь шла о том, что один из главных идеологов холодной войны Збигнев Бжезинский называл «максимальным усилением геополитического плюрализма на постсоветском пространстве». Иными словами, об активном вовлечении бывших республик Советского Союза в зону военно-политического влияния США и НАТО.

Соединенные Штаты шли по пути жесткого утверждения своего доминирования. В 2003 году произошло вторжение в Ирак, в рамках которого администрация Джорджа Буша-младшего не оглядывалась даже на своих ближайших союзников — Францию и Германию, которые были против оккупации страны. В итоге была создана так называемая коалиция желающих, которая действовала вопреки международному праву под эгидой Вашингтона.

Одновременно США предприняли весьма активные попытки вмешательства в ситуацию на постсоветском пространстве. В ноябре 2003-го они вместе с Евросоюзом сорвали подписание разработанного Россией плана по урегулированию приднестровского конфликта, предусматривавшего федерализацию Молдавии и предоставление Приднестровью широких полномочий в ее составе (так называемого плана Козака). В том же месяце Вашингтон поддержал «революцию роз» в Грузии, обеспечив приход к власти в стране проамериканского политика Михаила Саакашвили. Уже спустя год, в конце 2004-го, при активной поддержке Запада произошел первый майдан на Украине, в результате которого удалось добиться отмены объявленных итогов президентских выборов, проведения не предусмотренного Конституцией Украины третьего тура голосования и победы также ориентированного на США Виктора Ющенко. Он, как и Саакашвили, неоднократно высказывался в пользу скорейшего вступления своей страны в НАТО.

После Мюнхена

На таком фоне готовилась Мюнхенская речь Путина. В ней он отмечал: Москва крайне озабочена набирающими темп попытками Вашингтона утвердить однополярную модель международных отношений, которая подразумевает отказ другим странам (прежде всего России) в праве проведения самостоятельного внешнеполитического курса, отвечающего их интересам. Фактически Путин давал понять, что Россия далее не намерена терпеть такой подход.

Впрочем, ни в Вашингтоне, ни в Брюсселе этому, судя по всему, не придали значения. Уже через год, в апреле 2008-го, в ходе бухарестского саммита НАТО Буш-младший предложил принять в альянс Грузию и Украину. Только протест против такого решения со стороны участвовавшего во встрече с лидерами стран НАТО Владимира Путина и последовавшие вслед за этим возражения со стороны Франции и Германии не позволили реализовать эту инициативу. Альянс отказался от немедленного расширения, но заявил при этом, что вступление в НАТО Грузии и Украины обязательно произойдет в будущем.

Между тем в августе 2008 года по приказу Саакашвили Грузия совершила агрессию против Южной Осетии, в результате которой погибли мирные жители непризнанной республики и находившиеся на ее территории российские миротворцы. После проведения операции по принуждению Тбилиси к миру Россия, несмотря на беспрецедентное давление Запада, признала независимость Абхазии и Южной Осетии.

События последующих лет наглядно продемонстрировали, что сказанное Путиным в Мюнхене имеет под собой самые серьезные основания. Даже объявленная в начале 2009 года будущим лауреатом Нобелевской премии мира президентом США Бараком Обамой «перезагрузка» (весьма красноречиво обозначенная переводчиками Госдепартамента на подаренной российской стороне символической кнопке как peregruzka) не изменила общего вектора американской политики. Показательно, что спустя всего несколько недель после визита в Москву Обамы, говорившего о том, что Соединенные Штаты хотят видеть «сильную, мирную и процветающую Россию», тогдашний вице-президент Джо Байден в интервью The Wall Street Journal заявил прямо противоположное. В материале, вышедшем под весьма характерным заголовком «Байден сказал, что ослабленная Россия склонится перед США», прямым текстом провозглашалось следующее: Вашингтон рассчитывает на то, что Москве придется «пойти на уступки Западу по ключевым вопросам национальной безопасности», то есть прежде всего отказаться от попыток главенствовать на постсоветском пространстве и согласиться на существенное сокращение ядерного потенциала.

Собственно, исходя из этой парадигмы США и действовали в дальнейшем. В 2011-м они в составе коалиции стран НАТО вмешались в гражданский конфликт в Ливии, результатом чего стали свержение правительства пришедшего к власти еще в конце 1960-х ливийского лидера Муаммара Каддафи и его убийство разъяренной толпой (Путин тогда сравнил действия Запада с «крестовым походом»). В том же году вспыхнула гражданская война в Сирии, где Вашингтон намеревался повторить ливийский сценарий по смене правящего режима.

В то время как президент США Барак Обама (на фото справа) говорил о «перезагрузке» отношений с Россией, его вице-президент Джо Байден (слева) открыто заявлял, что Москва рано или поздно «склонится перед США»

Своеобразным Рубиконом стал 2014 год, когда на Украине при поддержке Запада произошел государственный переворот. В этой ситуации Россия признала независимость Крыма, а потом, опираясь на волеизъявление жителей полуострова, приняла решение о его «возвращении в родную гавань». Тогда же Москва оказала поддержку населению вновь образованных на востоке Украины Донецкой и Луганской республик. В 2015-м началась военная операция российских войск в Сирии, призванных туда законным правительством Башара Асада для подавления международных террористических организаций, пытавшихся воспользоваться охватившим страну хаосом. Ответом на эти и другие шаги России по отстаиванию собственных интересов, а также интересов своих союзников стали многочисленные санкции со стороны Запада. Еще в январе 2015 года Обама в обращении к конгрессу США заявил, что «Россия изолирована, а ее экономика разорвана в клочья». По прошествии семи лет эта констатация автора «перезагрузки» выглядит куда более комичной, чем в годы его президентства, что внятно доказывает: ставка Соединенных Штатов на безграничное доминирование и использование силовых рычагов в мировой политике оказалась бита. Собственно, именно это и предрекал Путин, говоря в Мюнхене о том, что однополярная модель мироустройства «не только неприемлема, но и вообще невозможна».

Совершенный в 2014 году при поддержке Запада госпереворот на Украине стал мощным водоразделом в международной политике

Как воспринимают Россию и ее президента Владимира Путина в Китае? Читайте на сайте www.историк.рф.

Основные тезисы Мюнхенской речи Владимира Путина

· Однополярный мир — это мир одного хозяина, одного суверена. Он не имеет ничего общего с демократией. Потому что демократия — это власть большинства при учете интересов и мнений меньшинства. Для современного мира однополярная модель не только неприемлема, но и вообще невозможна.

· Все, что происходит сегодня в мире, — следствие попыток внедрения концепции однополярного мира. Односторонние, часто нелегитимные действия не решили ни одной проблемы. Более того, они стали генератором новых человеческих трагедий и очагов напряженности.

· Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение военной силы в международных делах, силы, ввергающей мир в пучину следующих один за другим конфликтов. Мы видим все большее пренебрежение основополагающими принципами международного права.

· Чуть ли не вся система права одного государства — США — перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере — и навязывается другим государствам. Не нужно корчить из себя Господа Бога и решать за все народы все их проблемы. Иначе мы загоним ситуацию в тупик.

· В международных делах все чаще встречается стремление решить тот или иной вопрос исходя из политической целесообразности, основанной на текущей политической конъюнктуре. Это ведет к тому, что никто уже не чувствует себя в безопасности. Потому что никто не может спрятаться за международным правом как за каменной стеной. Такая политика является катализатором гонки вооружений.

· Мы подошли к тому рубежному моменту, когда должны серьезно задуматься над всей архитектурой глобальной безопасности. Экономический потенциал новых центров мирового роста (например, БРИК — Бразилия, Россия, Индия и Китай) будет неизбежно конвертироваться в политическое влияние и будет укреплять многополярность.

· Единственным механизмом принятия решений по использованию военной силы как последнего довода может быть только Устав ООН. Не надо подменять ООН ни НАТО, ни Евросоюзом. В противном случае ситуация будет заходить лишь в тупик и умножать количество тяжелых ошибок.

· Камни и бетонные блоки Берлинской стены давно разошлись на сувениры. Но сейчас нам пытаются навязать уже новые разделительные линии и стены — пусть виртуальные, но все-таки разделяющие, разрезающие наш общий континент.

· Нас не могут не тревожить планы по развертыванию элементов системы противоракетной обороны в Европе. Кому нужен очередной виток неизбежной в этом случае гонки вооружений?

· Мы знаем, что в США активно разрабатывается и уже внедряется система противоракетной обороны. Гипотетически мы исходим из того, что когда-то наступит момент, когда возможная угроза со стороны наших ядерных сил будет полностью нейтрализована. Это означает, что баланс будет нарушен и что у одной из сторон возникнет ощущение полной безопасности, а значит, это развязывает ей руки не только в локальных, а, возможно, уже и в глобальных конфликтах.

· Я не хочу никого подозревать в какой-то агрессивности. Но система отношений — это так же, как математика. Она не имеет личного измерения. Как мы должны реагировать на создание американской системы ПРО? Или так же, как вы, строить многомиллиардную систему противоракетной обороны, либо ответить асимметрично. Чтобы все поняли, что система противоракетной обороны в отношении России бессмысленна, потому что у нас есть такое оружие, которое ее легко преодолевает. Вот мы по этому пути и пойдем. Но это никак не направлено против самих Соединенных Штатов. Если вы говорите, что система ПРО не направлена против нас, то и наше новое оружие не направлено против вас.

· Договор об обычных вооруженных силах в Европе находится в кризисном состоянии. НАТО выдвигает свои передовые силы к нашим государственным границам, а мы, строго выполняя Договор, никак не реагируем на эти действия.

· Расширение военной инфраструктуры и приближение ее к нашим границам и демократический выбор отдельных государств Восточной Европы между собой никак не связаны. Я бы попросил эти два понятия не путать.

· Расширение НАТО не имеет никакого отношения к обеспечению безопасности в Европе. Наоборот, это серьезно провоцирующий фактор, снижающий уровень взаимного доверия. У нас есть справедливое право откровенно спросить: против кого это расширение? И что стало с теми заверениями, которые давались западными партнерами после роспуска Варшавского договора?

· Хотел бы привести цитату из выступления генерального секретаря НАТО господина Вернера в Брюсселе 17 мая 1990 года. Он тогда сказал: «Сам факт, что мы готовы не размещать войска НАТО за пределами территории ФРГ, дает Советскому Союзу твердые гарантии безопасности». Где эти гарантии?

· Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня.

· Мы будем действовать всегда строго в рамках международного права. В соответствии с Уставом ООН в случае проведения миротворческих операций нужны санкции Совета Безопасности ООН. Но в Уставе ООН есть и статья о праве на самооборону. И здесь никаких санкций уже не нужно.

Фото: РИА «НОВОСТИ», AP/ТАСС