Памяти Игоря Яковлевича Фроянова

Сегодня ушел из жизни замечательный историк, петербуржец, выдающийся исследователь Древнерусского государства Игорь Яковлевич Фроянов. Наши соболезнования родным, близким и многочисленным ученикам историка. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию интервью, которое Игорь Яковлевич дал журналу «Историк» в 2017 году. 

Светлая память!  

 

«Царь защитил свое государство»

Ивану Грозному пришлось бороться с международным заговором, который проник в Россию в форме ереси, считает доктор исторических наук, профессор Игорь ФРОЯНОВ. Именно этим обстоятельством обусловлены многие политические решения того времени.

Профессор Фроянов, еще в советские годы сделавший себе имя в науке благодаря прорывным исследованиям по истории Киевской Руси, признается: даже в наши дни положительно оценивать деятельность такого царя, как Иван IV, способен не каждый. Для этого нужно гражданское мужество, уверен историк.

 

Грозный ответил за Сталина

— Что вы думаете об установке в Орле памятника Ивану IV?

— Я думаю, что губернатор Орловской области Вадим Потомский проявил безусловное мужество.

— Мужество?

— В нынешних условиях, когда в нашей общественной мысли, да и в общественно-политической жизни превалирует либеральная идея (отвергающая таких исторических деятелей, как Иван IV, Сталин, разумеется), поставить вопрос о создании памятника Грозному, а тем более осуществить задуманную идею — это значит проявить мужество. Проявить мужество в условиях, если можно так выразиться, либерального обскурантизма.

— Но ему не ставили памятников ни в советское время, ни при Романовых. Почему?

— Вы говорите «в советское время». Но советское время было разным. Если взять послереволюционный период, то об открытии памятника Грозному, понятное дело, и думать не приходилось. Такой памятник мог быть установлен при Сталине в конце 1930-х, в 1940-х годах, в начале 1950-х, но историческая ситуация сложилась так, что стране было не до открытия памятников. Нужно было прежде всего в крайне сжатые сроки модернизировать общество, ну и устоять в очень тяжелой кровопролитной войне. Поживи Сталин подольше…

— Поставили бы?

— Я думаю, могли бы поставить. И поставили бы.

— А после Сталина?

— Оценка деятельности этого царя Сталиным была очень высокой, поэтому и возникла ситуация, что Грозного в определенном смысле стали отождествлять с вождем. Соответственно, в хрущевское время, антисталинское, о каком Иване IV могла идти речь? Конечно же, наивно было бы ожидать, что при Хрущеве мог появиться такой памятник. Ведь царю Ивану, как это ни парадоксально звучит, и раньше приходилось, и до сих пор приходится отвечать за Сталина.

— То есть, например, опричнину напрямую ассоциировали с НКВД или ГУЛАГом?

— В частности это. Репрессии отождествлялись с опричниной.

— А между ними действительно есть сходство?

— Люди на этот вопрос смотрят так: были массовые расправы или их не было. Если они были и в том, и в другом случае, значит, можно сравнивать, ставить в определенной мере знак равенства.

— А вы как рассуждаете?

— Я считаю, что, давая оценку деятельности и поведению руководителей государства, все-таки нужно сообразовываться с условиями места и времени.

 

«Погружение в бездну»

— Вы учились в университете как раз в это «междуцарствие»: Сталин ушел — Хрущев пришел. Как формировалось ваше личное восприятие образа Грозного?

— Величие Грозного как государственного деятеля я ощущал давно. Уже будучи историком. Но историком, который не занимался специально этим периодом.

К Грозному я пришел при следующих обстоятельствах. Егор Гайдар выпустил книгу «Государство и эволюция». Она мне показалась в высшей степени легковесной и тенденциозной. Я стал углубляться в тему и понял, что здесь рецензией не обойдешься. Вот так у меня созрел план написать книжку «Погружение в бездну», посвященную концу XX — началу XXI века, с объяснением своего понимания перестройки и политики Михаила Горбачева. Собственно, в подзаголовке этой книжки и значится: «Россия на исходе XX века». Работая над этой темой, я увидел зримые следы воздействия на развитие нашего общества со стороны. Причем влияние извне, как мне показалось, было весьма значительным, а в определенные моменты даже ведущим.

Ну и, естественно, возник вопрос: а где корни этого явления? И я стал опускаться в более ранние времена. Дошел до начала XX века, потом XIX века и так далее, до конца XV столетия. Там я почувствовал определенный узел, нижнюю хронологическую точку, с которой нужно начинать исследование воздействия внешних сил на историю России. То есть к опричнине я перешел, отталкиваясь от современности.

Фото: Иван Шагин/РИА «Новости»

ЦАРЮ ИВАНУ, КАК ЭТО НИ ПАРАДОКСАЛЬНО ЗВУЧИТ, И РАНЬШЕ ПРИХОДИЛОСЬ, И ДО СИХ ПОР ПРИХОДИТСЯ ОТВЕЧАТЬ ЗА СТАЛИНА

 

— Неужели это одни и те же внешние силы? Звучит, честно говоря, как конспирология, теория заговора…

— А я не боюсь такого определения. Мне кажется, противники конспирологии, порой высмеивая этот прием исследования, на самом деле стараются замаскировать, затушевать подлинный характер этого явления. Заговор есть. И он существовал на протяжении многих и многих веков.

— Какова была его цель?

— Запад, как вы знаете, — католический Запад — потратил массу сил и энергии на борьбу с православной Византией. И вот она наконец пала. Но тут неожиданно на восточных границах появилось огромное государство с мощной централизованной властью, которое объявило себя правопреемником Византии, подхватило знамя православия и провозгласило, что два Рима пали, Третий Рим стоит, а четвертому не бывать.

Здесь и есть тот поворотный момент, который заставил западные силы, боровшиеся с православной Византией, переориентироваться на борьбу с Россией. И началось все, между прочим, с идеологической борьбы. На нас посыпались ереси, была занесена так называемая ересь жидовствующих.

Это течение не чисто религиозное, а общественно-политическое, церковно-политическое, поскольку сторонники этой ереси преследовали цель реформации Русского государства. Церкви и Русского государства.

— Неужели Западу нечем было больше заняться? Там в это время Реформация вовсю шла, полыхали войны между католиками и протестантами…

— Были свои проблемы, но не забывали там и о нас. Опасность этой ереси заключалась еще и в том, что она проникла на самый верх российской власти. Виднейшие представители элиты, обладавшие реальной властью, были либо еретиками, либо пособниками еретиков. Однако они не победили. Ересь была придавлена, но не раздавлена. Она возродилась в середине XVI века, и уже Грозному приходилось ее обуздывать.

И на протяжении XVI столетия были выработаны приемы борьбы с Россией — это идеологическая борьба, создание групп опоры внутри России, подготовка людей, которых в наши дни называют агентами влияния, «обволакивание» высшей власти (этот термин, к слову, масонский, начала XX века), захват высшей власти. И если не срабатывали эти средства и приемы, то прямое вторжение с обязательным последующим расчленением России.

Опричнина. Иван Грозный в Великом Новгороде в 1570 году. Худ. О.Г. Бетехтин

 

Угроза извне

— Иван Грозный понимал, что имеет дело с международной опасностью?

— Конечно же, понимал, что имеет дело с такой опасностью. И иллюстрацией этого, на мой взгляд, является Ливонская война. Ее ведь всегда представляли как войну за выход к Балтийскому морю. Но сейчас даже наши вполне лояльные и далекие от мысли о мировом заговоре историки высказывают идею, что ничего подобного. Не нужен был России выход к Балтийскому морю.

— А какой была цель в таком случае?

— Мне кажется, что речь шла о строительстве геополитического пространства, обеспечивающего безопасность. Поэтому и возник спор между Грозным и представителями «Избранной рады» Алексеем Адашевым и протопопом Сильвестром о том, с кем воевать — с Крымом или с Западом. Грозный считал, что нужно все-таки с Западом. Именно оттуда шла угроза.

— Но опричнина-то зачем в такой ситуации?

— Ересь — придавленная, но не раздавленная — ставила перед собой задачу политического переустройства России на манер наших ближайших соседей: по существу, предполагалось ликвидировать самодержавную власть, заменив ее, если можно использовать для XVI века такой термин, конституционной монархией (ну, как это было в соседней Польше и других западных странах). В общем-то, это означало уничтожение того государства, к которому русский народ, Россия пришли в конце XV — XVI столетии. Вот что это означало.

Грозный это осознавал и понимал степень опасности, поэтому «встал за себя», как он сам выражался. В понятиях государя того времени «встать за себя» — это встать за государство и за Церковь. Самодержавие — это особая форма монархической власти, непохожая на западные. Царь поднялся на защиту сложившегося к этому времени Русского государства, на защиту Святой Руси. Недаром его называли игуменом Русской земли.

Ну а как защитить государство? Только насильственными методами. Тогда иначе невозможно было. И на Западе это делалось точно так же. Вот Грозный и создал институт опричнины. Хотя, безусловно, были и ошибки, и перехлесты.

.

«Россия выбрала самодержавие»

— К вопросу о перехлестах: сколько людей пострадало в результате жесткой политики Грозного?

— Профессор Руслан Григорьевич Скрынников, специалист по эпохе Ивана Грозного, насчитал где-то 4,5 тыс. жертв его политики. В то же время оценивать деятельность монарха мы должны исходя не только из прошлого, предшествующего его правлению или непосредственно из его царствования, но и из последующих событий. А что показывают последующие события? Вот говорят, что Грозный привел страну в состояние разрухи. Но ведь воевать пришлось со всей Европой! На истощение. И естественно, обогатиться в этих условиях было невозможно. Или Ивана IV обвиняют в том, что потом наступила Смута. Тогда как между его смертью и Смутой — 20 лет. Это срок немалый. И поэтому в такую прямую связь ставить правление Ивана Грозного с очередной смутой нельзя.

Казнь еретиков в 1504 году. Миниатюра Лицевого летописного свода. XVI век

ЕСЛИ БЫ САМОДЕРЖАВНАЯ ФОРМА ВЛАСТИ ПРОИЗВЕЛА НЕГАТИВНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ НА НАРОДНЫЕ МАССЫ, ПОСЛЕ СМУТЫ К НЕЙ НЕ ВЕРНУЛИСЬ БЫ

 

— А новгородский погром?

— Помните, чем он был вызван? Ведь ересь началась с Великого Новгорода и там свила гнездо.

Это грозило отпадением Новгорода. Был же опыт предыдущего, XV века, когда существовала даже партия — партия Борецких, тянувшая Новгород к Литве. Ну ушел бы город — и все. А с геополитической точки зрения это что означало? Тогдашний Новгород — это ведь не просто город и какая-то незначительная территория вокруг него. Новгородские земли в тот период — территория, доходящая почти до Урала.

— И гибель митрополита Филиппа (Колычева) чем-то была обусловлена?

— А с ним ведь какая история? Феодор Колычев в 1537 году участвовал, как и его родственники, в заговоре старицкого князя Андрея Ивановича против Елены Глинской, а значит, и против малолетнего Ивана. Вот представьте себе: они бы победили. И не было бы ни Елены, ни Ивана.

Но они не победили. И Феодор Колычев в страхе бежал из Москвы на север. Одно время он даже пас овец у какого-то зажиточного крестьянина. Добрался наконец до Соловецкого монастыря, там принял постриг с именем Филипп. И, что особенно существенно, в конце 1540-х годов он стал игуменом этого монастыря. Можно ли себе представить, что тогда кто-то стал игуменом такого монастыря без воли на то царя? Соловецкий монастырь играл в то время очень серьезную роль. Это ведь была еще и мощная крепость.

Кроме того, родичи Филиппа участвовали в борьбе против Ивана Грозного в 1560-е годы. Тем не менее царь настоял, чтобы Филипп стал митрополитом. Договорились с ним о чем? На Соборе договорились, что тот в дела опричнины и вообще в государственные дела вмешиваться не будет. И на этом Филипп целовал крест. А потом нарушил крестоцелование. Стал вмешиваться. Вот об этом молчат и наши церковные деятели, и исторические писатели.

— Были ли какие-то созидательные результаты политики Грозного помимо успешной борьбы с внешней угрозой?

— Собор 1613 года. Избирательный собор.

— Так он еще позже Смуты!

— Он возвращает власть к какой форме?

— К самодержавной.

— Так вот, если бы самодержавная власть, которую укреплял Грозный и которую он, собственно, оформил окончательно, произвела негативное впечатление на людей, на народные массы, никогда бы к этой форме не вернулись, тем более что был уже и другой опыт. Там и Семибоярщина была, и поляки сидели в Москве со своими правилами и наставлениями — и тем не менее вернулись к форме монархической власти, Иваном Грозным окончательно созданной. Это самодержавие. Русское самодержавие.

 

«Были следы отравления»

— А насколько, на ваш взгляд, были обоснованы опасения Грозного, что бояре могут перехватить власть?

— Он же очень скоро убедился в этом. В 1553 году царь тяжело заболел, можно сказать, был при смерти. Он собрал Боярскую думу, близких к нему людей, бояр, и поставил вопрос о том, чтобы они присягнули, целовали крест младенцу Дмитрию. Они что, согласились?

— Нет, не согласились. Но, вероятно, они не хотели повторения ситуации, которая была в 1530–1540-е годы при маленьком Грозном. То есть они хотели взрослого царя, который может сам править.

— Да, они хотели взрослого царя посадить, Владимира Старицкого, и потом крутить им.

Последние минуты митрополита Филиппа. Худ. А.Н. Новоскольцев. 1890 (фото предоставлено М. Золотаревым)

 

— Но как же им крутить? Он же на то и был взрослый.

— Знаете, в чем разница между царем, изволением Господа поставленным, и царем, поставленным многомятежным человеческим хотением? Грозный это прекрасно понимал. И его современники это отлично понимали. Если бы был Старицкий, то те, кто привел его к власти, крутили бы им как хотели. Но Иван не умер.

Я беседовал с врачами. Болезнь царя 1553 года очень похожа на отравление, но, наверное, не рассчитали дозу яда. Он же был огромный такой не по возрасту. Грозный из этой болезни выкарабкался. А вскоре царевича Дмитрия, его старшего сына, не стало. Видите ли, нянька спускалась с судна и на сходнях уронила младенца в воду. Ребенок захлебнулся, пока его доставали. Все это происходило, между прочим, на глазах отца, и он должен был бы дать какую-то оценку случившемуся.

Что мы видим дальше? Отравление первой жены — Анастасии. Вторая тоже была отравлена. И третья.

Совсем недавно, незадолго до своей кончины, историк Сигурд Оттович Шмидт — специалист по этому времени — писал о том, что со смертью Федора Ивановича тоже не все ясно и что есть основания предполагать, что и он был отравлен…

Да и мать Ивана отравили — Елену Глинскую. В этом сейчас уже не сомневаются.

Наверное, и его самого отравили, поскольку химические исследования останков показывают большие отложения ртути на костяке. И мышьяка, кстати…