Кавалеры империи

За время существования ордена Святого Александра Невского в его историю было вписано немало славных имен

Арсений Замостьянов, кандидат филологических наук

Петр I предназначал орден Святого Александра Невского для военных, но, основанный уже после смерти императора, он стал наградой не только для полководцев, но и для крупных чиновников, просветителей, меценатов. Утвержденный в 1797 году официальный статут гласил: «Класс Ордена Российского, именуемого Святого Александра Невского, должен почитаться для особ мужского пола вторым» – после ордена Святого Андрея Первозванного. Им награждали «в воздаяние трудов, для Отечества подъемлемых».

Цесаревна Анна Петровна. Худ. И.Г. Адольский. После 1740 года

«Класс Ордена Российского, именуемого Святого Александра Невского, должен почитаться для особ мужского пола вторым» – после ордена Андрея Первозванного

Военная награда

Среди кавалеров ордена заметное место занимали военные. Будущий фельдмаршал Петр Румянцев удостоился награды в 1759 году, в звании генерал-поручика, после битвы при Кунерсдорфе. В этом сражении лучшие силы прусского короля Фридриха II потерпели сокрушительное поражение от войск генерал-аншефа Петра Салтыкова, а дивизия, которой командовал Румянцев, защищала центральные русские позиции на высоте Большой Шпиц. Колонны Румянцева отбили многочисленные атаки знаменитой прусской тяжелой кавалерии, в критический момент генерал лично повел свои полки в штыковую. Это неожиданное для Фридриха решение Румянцева заставило пруссаков отступить с большими потерями. Их преследовала русская конница. Свой орден будущий фельдмаршал получил за определяющий вклад в крупнейшую победу над прусской армией.

Контр-адмирала Федора Ушакова удостоили ордена Святого Александра Невского, быть может, за самую блистательную его морскую победу – у мыса Калиакрия в августе 1791 года. Эта битва, практически лишившая османов флота, оказала сильное влияние на готовность к уступкам турок во время переговоров в Яссах, когда стороны подписали выгодный для России мир. Победа Ушакова поставила восклицательный знак в Русско-турецкой войне 1787–1791 годов, а сам он всю жизнь считал этот орден наиболее знаменательной своей наградой.

Орден объединял всех выдающихся полководцев Российской империи. Александр Суворов удостоился «красного креста» за победу в битве при Столовичах в Речи Посполитой в 1771-м, Григорий Потемкин получил его в 1774-м, в разгар своего романа с Екатериной Великой, в день ее рождения, но – за участие в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов. Были среди военных кавалеров и те, кто прославился не на полях сражений. Николай Архаров стал фигурой легендарной. Доверие властей он снискал в 1771-м, когда фаворит Екатерины II граф Григорий Орлов «избавил от чумы Москву», а точнее, не только принял энергичные меры, остановившие эпидемию, но и подавил назревавший чумной бунт. Граф отметил волевой характер Архарова и перевел его в полицию, присвоив звание полковника. Спустя год он стал обер-полицмейстером Москвы и на этом посту проявил себя как въедливый следователь. Во время розыска по делу вожаков Пугачевского бунта императрица призвала Архарова в Петербург для расследования самых спорных и запутанных дел. В народе не сомневались: ему известно все, что происходит в городе, а чтобы определить виновность подозреваемого, обер-полицмейстеру достаточно на него внимательно взглянуть. Его сотрудников называли архаровцами – и это слово закрепилось в русском языке надолго, правда, с годами его смысл приобрел более негативный оттенок. Позднее Архаров занял пост московского гражданского губернатора и в 1785 году был пожалован орденом Святого Александра Невского. В 1795-м чиновника, который навел порядок в Москве, приблизили ко двору. Он стал петербургским генерал-губернатором, спустя год – столичным гражданским губернатором. Его заслугой считается строительство первых тротуаров на главных улицах Петербурга.

Орден для просветителей

Награждали орденом и видных просветителей и меценатов. Так, известно, что фаворит императрицы Елизаветы Петровны Иван Шувалов сторонился титулов и наград. Между тем его заслуги перед российским просвещением очевидны: он поддерживал начинания Михаила Ломоносова, в 1755-м стал инициатором создания Московского университета, а через два года – петербургской Академии художеств, которой помогал из личных средств. Участвовал в работе над Словарем Академии Российской – не только как меценат, но и как исследователь. Шувалова называли «министром новорожденного русского просвещения». Императрица Елизавета Петровна не раз намеревалась наградить своего тайного мужа, с которым была почти неразлучна в последние 12 лет жизни. Но Шувалов не отказался лишь от ордена Святого Александра Невского, врученного ему в 1751 году. Другие государственные награды он получил много лет спустя, во времена Екатерины II, когда уже не опасался, что в обществе его регалии будут связывать со статусом фаворита.

В 1762 году кавалером ордена стал Иван Бецкой – один из ближайших соратников Екатерины II. Долгое время он был ее секретарем и возглавлял Академию художеств, но главным полем его деятельности было просвещение. В 1764 году Екатерина утвердила его доклад «Генеральное учреждение о воспитании юношества обоего пола», в котором Бецкой подробно изложил идею открытия учебных заведений интернатного типа для разных сословий. Любимым его детищем стал московский Воспитательный дом, в нем «в бедности рожденные младенцы» и подкидыши не только получали заботу государства, но и обучались ремеслам, иностранным языкам, рисованию, основам театрального искусства.

В 1795-м, после смерти Бецкого, президентом Академии художеств стал Алексей Мусин-Пушкин (именно он нашел рукопись «Слова о полку Игореве»), совмещавший эту службу с должностью обер-прокурора Синода. За три года ему удалось многое: он привлек к академии новых меценатов, несколько изменил учебный процесс (например, основал класс пейзажного гравирования) и избавил от опалы замечательного и уже немолодого скульптора Федота Шубина, которого наконец избрали действительным членом академии. Пополнил он и академическую библиотеку, и галерею. Мусин-Пушкин положил начало ежегодным выставкам членов академии (в основном маститых художников и скульпторов). Авторам лучших работ вручались денежные премии. Энергичную деятельность Мусина-Пушкина высоко оценила Екатерина II, удостоив действительного тайного советника ордена Святого Александра Невского.

Нередко награждали орденом и священнослужителей, главным образом представителей черного духовенства, то есть монахов. Одним из них был митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил (в миру Петр Петров-Шапошников), возглавлявший столичную епархию с 1770 по 1799 год. Ему благоволила императрица Екатерина, посвятившая митрополиту свой перевод философского романа Жана-Франсуа Мармонтеля «Велизарий». Стараниями владыки крупнейший в Петербурге Александро-Невский монастырь получил высокий статус лавры. Павел I, заняв престол, отдалил многих соратников матери, но к Гавриилу, который во время венчания на царство возложил на него Большую императорскую корону, относился почтительно, прислушивался к его советам. Есть сведения, что государь даже предлагал ему сан патриарха. В ноябре 1796 года Павел наградил владыку сразу двумя орденами – Святого Андрея Первозванного и Святого Александра Невского.

Высокую награду получил на склоне лет поэт и государственный деятель князь Петр Вяземский, несмотря на то что в молодости слыл вольнодумцем. Он резко изменил позицию в зрелые годы и стал одним из наиболее убедительных критиков либерализма. Но главное – отдавал немало сил просвещению, став в 1866-м основателем и первым председателем Русского исторического общества. В 1877-м император Александр II наградил князя орденом Святого Александра Невского – учитывая литературные и просветительские заслуги Вяземского и его участие в Отечественной войне 1812 года.

Воспитательный дом в Москве. Худ. Ф.Я. Алексеев. 1800–1802 годы

Победители Наполеона

В XIX веке не было у Российской империи более тяжкого испытания, чем нашествие Наполеона, и награждения, произведенные в то время, навсегда останутся в истории. Многие полководцы Отечественной войны – как Михаил Кутузов, получивший орден в 1791-м за сражение с османами под Бабадагом, и Петр Багратион, которому награду вручили за подвиги в суворовском Итальянском походе 1799 года, – уже не могли претендовать на александровский крест. Первым в 1812 году получил орден Святого Александра Невского генерал Петр Коновницын, отличившийся 14 июля в кровопролитном бою при деревушке Куковачино, что неподалеку от белорусского Островно.

Как известно, за Бородинское сражение Александр I отметил генералов достаточно скромно. Рапорт Кутузова с предложениями наградить полсотни отличившихся в битве генералов император получил, когда французы уже заняли Москву. Он долго и придирчиво, по словам генерала Алексея Ермолова, «рассматривая достоинство оказанных отличий, соразмерял вознаграждения» и в итоге отверг многие представления Кутузова. За Бородино никто не получил ни орден Святого Андрея Первозванного, ни Святого Георгия 1-й степени. На этом фоне выделялись награждения орденом Святого Александра Невского. Удостоены его были четверо: Михаил Милорадович, Дмитрий Дохтуров, Николай Раевский и Александр Остерман-Толстой. Изучив ход битвы, Александр I пришел к выводу, что Дохтуров проявил на Бородинском поле прежде всего твердость в обороне, Милорадович – необыкновенную силу духа и отличную храбрость, Раевский – упорство и отвагу, а Остермана-Толстого наградили за мужество и в знак уважения к тому, что, получив сильную контузию, генерал вскоре вернулся в строй. Причем Милорадович и Дохтуров уже были кавалерами ордена и после Бородинской битвы получили к нему бриллиантовые знаки.

Вскоре после изгнания французов из России кавалером ордена святого князя стал адмирал и писатель Александр Шишков. Он не принимал участия в боевых действиях, но был государственным секретарем и, по существу, отвечал за идеологию Отечественной войны, составляя от имени императора патриотические манифесты, которые зачитывались во всех храмах России. В высочайшем рескрипте о награждении было сказано: «за примерную любовь к Отечеству». Его перо в те дни было незаменимым. Точны пушкинские слова о Шишкове: «Сей старец дорог нам: он блещет средь народа священной памятью двенадцатого года».

Раевский в мае 1813 года в битве при Бауцене со своим гренадерским корпусом прикрывал отступление основных частей армии. Его войска сумели нанести значительный урон наступавшим французам. Генерал получил заслуженную награду – бриллиантовые знаки к ордену, завоеванному на бородинской батарее. Подобные «украшения» были не только высшей степенью ордена, но и стоили дорого – 10–20 тыс. ассигнациями, поэтому не считалось зазорным их продать. Не обладавший солидным состоянием генерал писал жене из Германии: «Я получил орден Св. Александра с бриллиантами. Это 10 тыс. рублей для дочери, я ей сделаю подарок».

В той же кампании генерал от инфантерии Михаил Барклай-де-Толли заставил капитулировать французов в крепости Торн в Западной Пруссии. За это император удостоил полководца ордена Святого Александра Невского.

За сражение под Кульмом в августе 1813 года, в котором русские войска, проявив чудеса стойкости и выдержав удар, окружили противника и взяли в плен французского дивизионного генерала Доминика-Жозефа Вандама, Алексею Ермолову, командовавшему тогда гвардией, орден Святого Александра Невского пожаловали прямо на поле битвы, а через месяц и алмазные знаки к нему.

Генерал Петр Пален, часто действовавший в сражениях 1813 года в авангарде, был награжден орденом святого князя по итогам кампании. Вскоре, в феврале 1814-го, он отличился и в бою при Лаубресселе – французской коммуне в Шампани. Тогда император удостоил его и бриллиантовых знаков к ордену.

Интересна судьба Александра Михайловского-Данилевского. Во время Отечественной войны 1812 года он был адъютантом Кутузова, проявил храбрость в сражениях, после тяжелого ранения в Тарутинском бою на несколько месяцев оставил действующую армию, но вернулся в строй. В феврале 1813-го, войдя в свиту императора, состоял при штабе Александра I. После войны он стал первым начальником библиотеки Главного штаба, превратив ее в крупнейшее собрание книг по военной науке. В 1820-е задумал масштабное историческое произведение с подробным описанием кампаний 1812–1814 годов, основные события которых видел собственными глазами. Михайловский-Данилевский окончательно посвятил себя созданию трудов по военной истории после Польской кампании 1831 года, когда снова был ранен. Его четырехтомное основательное «Описание Отечественной войны в 1812 году» вышло в 1839-м. За ним последовали «Описание войны 1813 года» и ряд других военно-исторических работ, которые высоко оценивал император Николай I. За одну из книг историк получил от самодержца золотую табакерку. Писал он всякий раз «по высочайшему повелению», имея доступ к материалам Главного штаба, ко всем государственным и местным архивам и даже к личным бумагам Александра I. Николай I считал увековечивание Отечественной войны важным государственным делом. Именно тогда началось возведение памятников на Бородинском поле и в других местах сражений 1812 года. В 1843-м Михайловскому-Данилевскому пожаловали орден Святого Александра Невского. Впервые историк (а его труды не потеряли ценности и в наше время) был удостоен столь высокой награды.

Сражение при Бородино. Худ. П. фон Гесс. 1843 год

Великие штатские

Получил орден святого князя и представитель самой мирной профессии – терапевт Сергей Боткин. Он родился в многодетной купеческой семье, а на медицинский факультет Московского университета поступил во многом случайно: хотел быть математиком, но на физико-математический факультет принимали только выпускников гимназий, а купеческий сын учился в частном пансионе. Зато в студенческие годы он успел попрактиковаться в период холерной эпидемии 1854 года, а позднее и во время Крымской войны, врачуя раненых. Боткин был талантливейшим исследователем. Ему удалось описать одно из доселе неизвестных заболеваний – катаральную желтуху, которую с тех пор называют «болезнью Боткина». В 1878-м его избрали председателем Общества русских врачей. К тому времени Боткин уже стал лейб-медиком императорского двора – первым из отечественных докторов. Он успешно боролся с легочными заболеваниями, обосновал благотворное влияние черноморского побережья для туберкулезников. От этой болезни страдала супруга Александра II, императрица Мария Александровна. Но Боткин продолжал лечить и пациентов «низкого звания», утверждая, что главное для терапевта – настроить больного на выздоровление. В 1887 году выдающегося медика наградили орденом Святого Александра Невского. Двое из его сыновей продолжили медицинскую династию. Один из них – Евгений Боткин, лейб-медик семьи Николая II, – был расстрелян вместе с отрекшимся императором. В 2016 году его прославили в лике святых новомучеников.

Одним из самых титулованных кавалеров ордена был многолетний министр иностранных дел, ближайший сподвижник императора Александра III Николай Гирс. В 1883 году его орден, полученный в 1875-м, был отмечен бриллиантовыми знаками. Из других гражданских лиц нельзя не упомянуть и Петра Семенова-Тян-Шанского. Выдающегося путешественника, географа, одного из основателей статистики как науки наградили в 1881-м. В 1900 году он получил и алмазные знаки к ордену. Правда, в то время он носил только свою родовую фамилию – Семенов. Почетную приставку Тян-Шанский ему присвоили специальным императорским указом в 1906-м «за заслуги в открытии и первом исследовании горной страны».

В Российской империи живописцев нечасто удостаивали высоких наград. Но для Ивана Айвазовского – выдающегося мариниста, создавшего летопись русского флота, – в 1897 году, к его 80-летию, сделали исключение. Высшей наградой стал орден Святого Александра Невского и для великого химика Дмитрия Менделеева. Александровский крест воспринимался как знак государственного признания и итог его многолетнего служения русской науке.

Сергей Боткин во время обхода пациентов. 1880-е годы

Последние награждения

Из кавалеров времен императора Николая II одним из самых ярких был генерал от артиллерии Василий Бестужев-Рюмин – увы, ныне почти забытый выдающийся организатор военной промышленности. Племянник казненного декабриста, в 1870 году Бестужев стал помощником начальника Тульского оружейного завода, а потом 13 лет возглавлял его. Следующая должность – инспектор оружейных и патронных заводов, по существу, глава всей российской оборонной индустрии. Его опыт не раз помогал императору сделать верный выбор в непростой ситуации. Так было в 1891-м, когда решался вопрос о принятии на вооружение нового типа винтовки. Большинство в правительстве выступало за проект братьев Наган, но Бестужеву-Рюмину удалось переломить ситуацию. В итоге массово выпускать начали трехлинейку Сергея Мосина, которая доказала свою надежность. Получение ордена святого князя было наивысшим признанием заслуг Бестужева-Рюмина.

Одно из последних награждений состоялось в конце декабря 1916 года, когда мечами к ордену Святого Александра Невского за пастырскую деятельность в действующей армии был награжден архиепископ Виленский и Литовский Тихон, будущий патриарх Московский и всея Руси.

Орден просуществовал 192 года и был упразднен, как и другие царские награды, 10 (23) ноября 1917-го. За этот период александровским крестом «За труды и Отечество» было отмечено более 3 тыс. человек. Целый гвардейский полк людей, большинство из которых верой и правдой служили Российской империи.

Архиепископ Виленский и Литовский Тихон, будущий патриарх Московский и всея Руси, в окружении офицеров штаба 277-го Переяславского пехотного полка в фольварке Людвиново. 1916 год

Черные кресты

Лучи креста Святого Александра Невского изначально изготавливали из рубинового стекла, а век спустя стали покрывать красной эмалью. Но во времена императора Александра II, после Крымской войны, некоторые кавалеры различных наград заказывали в частных ювелирных мастерских орденские знаки с эмалью темных оттенков. В годы правления Николая I позволить себе такую вольность они не могли.

Подобная мода пришла из Германии. По самой распространенной версии, при одновременном массовом награждении спрос на цветные эмали резко возрастал и цены на них взлетали. После Кульмского сражения прусскими крестами были награждены 443 российских офицера и более 11 тыс. солдат. Из Берлина доставили офицерские кресты, покрытые темной, более дешевой, чем красная, эмалью, а солдатские – просто черной краской. Полвека спустя подобный дизайн вошел в моду. Темная эмаль имела тонкую фактуру, кресты выглядели более плоскими и отличались строгостью линий. Да и смотрелись, по мнению большинства офицеров, намного «мужественнее».

Темной эмалью, как правило, покрывали аннинские и владимирские кресты – их достаточно часто можно встретить в музеях и на аукционах. Орден Святого Александра Невского «перекрашивали» реже. Однако поветрие коснулось и этой высокой награды. Получались темно-вишневые кресты, которые с гордостью носили вплоть до середины 1870-х.

Популярность темных крестов в России быстро сошла на нет, а после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов и вовсе была забыта. Но даже на закате Российской империи темные кресты вызывали ностальгию как «дедовские ордена».

Что почитать?

Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725–1917. В 3 т. М., 2009

Александр Невский. Государь. Дипломат. Воин. М., 2010